Читать книгу Живая азбука (сборник) - Саша Чёрный - Страница 18

В огромном городе так трудно разыскать

Клочок романтики – глазам усталым

                                                отдых:

У мутной Сены,

Вдоль стены щербатой,

Где мост последней аркою круглится, —

Навес, скамья и стол.

Старик с лицом поэта,

Склонившись к пуделю, стрижет бугром

                                                   руно.

Так благородно-плавны жесты рук,

Так благостны глаза,

Что кажется: а не нашёл ли он

Призвание, чудеснейшее в мире?

И пёс, подлец, доволен, —

Сам подставляет бок,

Завёл зрачок и кисточкою машет…

В жару кудлатым лешим

Слоняться не легко,

И быть красавцем – лестно;

Он умница, он это понимает.

Готово!

Клиент как встрёпанный вскочил —

                                              и на́земь.

Ты, лев собачий! Хитрый Дон-Жуан

С седою эспаньолкою на морде…

Сквозь рубчатую шерсть чуть розовеет

                                                   кожа,

Над шеей муфта пышною волной, —

Хозяин пуделя любовно оглядел

И, словно заколдованного принца,

Уводит на цепочке.

С балкона кошка щурится с презреньем…

А парикмахер положил на стол

Болонку старую, собачью полудеву,

Распластанную гусеницу в лохмах…

Сверкнули ножницы, рокочет в Сене вал,

В очках смеётся солнце.

Пришла жена с эмалевым судком,

Увядшая и тихая подруга.

Смахнула шерсть с собачьего стола,

Газету распластала…

Три тона расцветили мглу навеса:

Бледно-зелёный, алый и янтарный —

Салат, томаты, хлеб.

Друг другу старики передают

С изысканностью чинной

То нож, то соль…

Молчат, – давно наговорились.

И только кроткие глаза

Не отрываясь смотрят вдаль

На облака – седые корабли,

Плывущие над грязными домами:

Из люков голубых

Сквозь клочья пара

Их прошлое, волнуясь, выплывает.

Я, прохожий,

Смотрю на них с зелёного откоса

Сквозь переплёт бурьяна

И тоже вспоминаю:

Там, у себя на родине, когда-то

Читал о них я в повести старинной, —

Их «старосветскими помещиками» звали…

Пускай не их – других, но символ

                                                тот же,

И те же выцветшие добрые глаза,

И та же ясная внимательность друг

                                              к другу, —

Два старых сердца, спаянных навеки.

Как этот старый человек,

С таким лицом, значительным и тонким,

Стал стричь собак?

Или в огромной жизни

Занятия другого не нашлось?

Или рулетка злая

Подсовывает нам то тот, то этот

                                           жребий,

О вкусах наших вовсе не справляясь?

Не знаю…

Но горечи в глазах у старика

Я, соглядатай тайный, не приметил…

Быть может, в древности он был бы

                                          мудрецом,

В углу на площади сидел, лохматый,

                                              в бочке

И говорил глупцам прохожим правду

За горсть бобов…

Но современность зла:

Свободных бочек нет,

Сограждане идут своей дорогой,

Бобы подорожали, —

Псы обрастают шерстью,

И надо же кому-нибудь их стричь.

Вот пообедали. Стол пуст, свободны

                                                  руки.

Подходит девушка с китайским

                                        вурдалаком,

И надо с ней договориться толком,

Как тварь любимую по моде окорнать…