Читать книгу Влада. Перекресток смерти - Саша Готти - Страница 4

Влада, лежа на боку, внимательно наблюдала за черным мохнатым пауком размером с кулак. Он был рядом, на кровати, на расстоянии вытянутой руки. Паук двигался медленно, шевелил лапами и скреб ими по шелковой ткани покрывала, будто застрял в вязкой трясине. Подползал, а затем пятился назад и начинал рассерженно шипеть, посверкивая бусинками красных глазок.

Влада осторожно протянула руку и дотронулась до паука, ощутив подушечкой пальца жесткую холодную шерстку: паук замер, застыл на месте.

Потом свет в окне заслонил широкоплечий силуэт.

Влада напряглась, закусив губу до боли.

Что сейчас сказать, какие первые слова? Ведь этот их разговор, эту встречу она прокручивала в голове каждую минуту, думая об этом постоянно. Иногда говорила вслух, словно Гильс был рядом и мог ее слышать. Вслух объясняла, почему вернулась. И не просто вернулась, а прибежала, задыхаясь, в его дом, спряталась и затаилась в ожидании. Каждую минуту казалось: сейчас он войдет и зазвучит его голос.

– Вот и встретились, Влада, – донеслось из сумрачной темноты комнаты.

Пришлось стряхнуть оцепенение, резко встать с кровати и откинуть волну волос со лба на спину.

Два багровых огня пульсировали в темноте, бросая яркие блики на лицо. Какое же все-таки красивое лицо у Гильса. Убийственно красивое, даже сейчас, когда его искажает холодная злость.

– Где тебя носило столько дней, Муранов?! – рука, схватив первую попавшуюся под руки вазу, совершила резкий бросок.

Уклониться от летящего предмета для вампира проще простого. Гильс молниеносно перехватил вазу в полете, аккуратно поставил ее на письменный стол. Потом напряженно замер, точно дикий зверь, который никак не решится сделать рывок.

– Что молчишь, Темнейший?! – Влада продолжала кричать. – Почему ты не пришел, разве ты не знал, что я здесь? Не знал, да?!

В ответ раздавалось только хриплое дыхание. Гильс молча смерил ее взглядом, раздувая ноздри так, будто хищник принюхивался к жертве, внезапно найденной в логове.

– Продолжай кричать, если ты глупая, – наконец тихо произнес Темнейший.

– Не настолько глупая, чтобы скрываться там, где ты меня не сразу нашел, – с неожиданной злостью ответила Влада. Она медленно ходила вокруг Гильса, ступая босыми ногами по ковру, и Муранову приходилось поворачиваться, чтобы не отрывать взгляда.

– Что ждешь, Муранов?! Я тебя предала, бросила! Бросила, слышишь?! Другого выбрала прямо при всех, и не жалею! Давай, ну? Нежить свою давай, почему они не трогают меня, почему вообще никто меня здесь не нашел столько дней?! – Влада зашлась в крике. – Ну что ты ждешь, Темнейший?!

Гильс сделал шаг – нет, скорее, рывок вперед.

С усилием, словно двигался в расплавленном густом стекле, вампир протянул руку. Та продиралась сквозь невидимую преграду – видно было, как вздулись вены на мускулистом предплечье, как корежатся пальцы. Потом рука задрожала. Из-под ногтей Гильса сочилась алая кровь, но до плеча Влады оставалась еще пара сантиметров.

– Нет… – прорычал Гильс, опускаясь на колени. Кулаки его обрушились на паркет, и щепки разлетелись до потолка.

Влада успела только вскрикнуть, как вдруг прямо из воздуха на нее обрушилась черная волна пауков. Вокруг раздался отвратительный клекот, и сотни паучьих лап подхватили ее тело.

Мимо пронеслись уличные фонари, дома, ветер хлестнул в лицо, унося гудки машин, потом на миг мелькнул тесный двор, и локоть больно прошелся по шершавой стене.

Минуту спустя Влада ожесточенно разрывала липкую паутину и прислушивалась к странному звуку, который напоминал надоедливую басовитую трубу. Труба эта бубнила и гудела, пока звуки не стали складываться в слова.

– Что за город, порядка нет! Куда смотрит полиция?

Паутину пришлось обрывать слой за слоем: Влада освобождала пространство вокруг себя, пока сквозь белесую пелену не показался коридор какой-то квартиры. Посреди коридора маячила массивная туша со шваброй наперевес – незнакомая Владе грозная бабка с мохнатыми бровями, лицом слегка смахивающая на бульдога.

– Собаки ворвались, собаки соседские! А ну пшли отсюда! Ф-фу! – басом орала она, пытаясь ткнуть шваброй в нескольких огромных пауков, вылезающих из стены около вешалки в прихожей.

Те шипели, но не нападали, даже отступали назад. После нашествия прихожая оказалась облеплена паутиной, которая свисала даже с потолка.

«Почему она говорит про собак, какие собаки?» – Влада вдруг поняла, что перед ней непосвященная, чей разум под действием дневного права трансформировал паучью нежить Темнейшего в собак.

– Ужасные парни псов натравили на квартиру, а еще и марлю какую-то приволокли! – старуха намотала на швабру ком паутины и потрясла ею в воздухе. – В этом городе надо навести порядок, я сейчас позвоню куда следует… Это не Дарья! – вдруг зыркнула она глазами на Владу, сведя к переносице кустистые брови. – «Невские зори» явились наконец-то. Я вас вызывала еще вчера!

– Вы вообще кто? И где я? – опешила Влада, но старуха уже утопала в сторону кухни, не обратив на ее вопрос ни малейшего внимания.

Впрочем, гадать, куда же принесли ее мурановские пауки, долго не пришлось. По сторонам длинный темный коридор, завешанный до потолка картинами: родовое гнездо декана Валькируса. Влада даже вспомнила адрес: Невский проспект, дом три.

Только вот где был сам летучий хозяин этой огромной квартиры, да и те, кого он приютил в ней, превратив свое жилище в филиал общежития Носферона? Еще месяц назад здесь все гремело от топота ног, шелестело крыльями и звенело веселыми голосами. А теперь тут хозяйничала незнакомая старуха.

– Полиция?! – гудел ее бас из глубин коридора. – Алло, полиция?! Нападение огромных черных собак по адресу: Невский, дом три. Восьминогие собаки! Это просто безобразие, а не город! Что-о?! Что значит – ложный вызов? Я найду на вас управу… бездельники, дармоеды! Я налоги плачу, между прочим!

Кроме громового баса слышался еще тоненький визг, который доносился со стороны кухни. Влада, сообразив, что кого-то сейчас же нужно спасать, прорвалась на кухню, снимая по дороге паутинные занавеси. К холодильнику паутиной была припечатана щуплая фигурка домового Дини Ливченко, который вопил и дрыгал ножками, пытаясь освободиться.

– Диня?! – Влада, подбежав к домовому, начала срывать паутину, помогая тому выбраться на свободу. – Давай вылезай… осторожно…

Домовой рухнул на колени, мотая головой, и Влада, подхватив его под руку, помогла встать и усадила на табуретку. Диня всхлипывал, губы у него дрожали, в глазках сверкали слезы.

– Я так и думал, что без тебя не обошлось! – взвизгнул домовой. – Если со мной какая-нибудь фигня случается, значит, Огнева где-то рядом… Вот спасибо-то, вот радость-то! Лезу в холодильник за продуктами – и нате вам! Паучьё по мне табуном пробежалось!

В общем-то ничего странного в самом домовом не было, если бы не одно обстоятельство: Диня имел обыкновение появляться только в те моменты, когда на горизонте светило улучшение собственного домового благополучия. Уж что-что, а держать нос по ветру он умел. Только вот сейчас нос домового его катастрофически подвел.

– Да меня вообще убило нежитью, насмерть убило! – причитал Диня. – У меня же пульс, как у трупа!

– Ливченко, не ори. Что тут вообще происходит? – Влада проводила взглядом бабку со шваброй и телефоном, которая с воплями носилась мимо кухни.

– Смотря где, – огрызнулся домовой. – В этой конкретной квартирке уютная семейная атмосфера, а что касается тайного мира, то апокалипсис! Или ты хочешь спросить про мои дела, а?! Не хочешь?

– Спрашиваю. Как твои дела, Ливченко?

– Мои дела офигенно, просто жесть! – с истерикой в голосе выкрикнул Диня, раздуваясь, как индюк. – Сначала меня втаскивают в свиту невесты Темнейшего, а потом эта невеста срывает бал и кидает всех! А теперь, знаешь, что теперь?

И его понесло. Захлебываясь от возмущения, он кричал, вываливая на Владу все домовые слухи, какие только знал.

– Стена… охранная стена вокруг Питера стояла… – Диня обвел кухню руками. – Во-от стопудовая была защита города, все говорили – стена!!! И что теперь?! Рухнула стена, древних по кругу носит в янве… Шторм их носит, как в водовороте, как в воронке! Как бал сорвался, так все и началось! Мой дядька говорит – бежать надо… А куда?!

– Бежать из Питера? – уточнила Влада.

– Лучше из тайного мира бежать, на Луну! – не успокаивался домовой. – Так дядька мой сказал. А куда мы побежим, мы только-только обустроились. Наши места, наши зловоротни сразу же московские займут! А все ты виновата…

– А Егор Бертилов? Что слышно про него?

Этот вопрос вызвал у Дин и шквал плевков и визга.

– Тролль этот чокнутый, который напал на Темнейшего после бала?! – заверещал он. – В порядке твой тролль, лучше всех нас! Никто его поймать не может. Как сказал мой дядька, устроил зеленое свинство, занял целый парк в городе…

– Совершенно верно, в этом городе вообще порядка нет! – вдруг притопав в кухню, басом загрохотала старуха. – Собаки соседские врываются в квартиру, марлей все опутывают… А вы «Невские зори»? – резко вскинулась она, впервые заметив Владу. – Если «Невские зори», так убирайте, а не сидите тут без дела! Денег не получите, пока не увижу результат уборки, и нечего торговаться! Я вот сейчас вашему начальству позвоню…

Все-таки причуды дневного права в сознании людей – странная штука. Пауки стали собаками, их паутина – марлей злобных соседей, а сама Влада – уборщицей, которая невесть откуда вдруг появилась в квартире.

– Вы – родня Даши Ивлевой? – уточнила Влада, озаренная внезапной догадкой. Уж очень знакомые нотки мелькали в голосе этого монстра, который бегал по квартире и строил планы порабощения мира.

– Родня?! Я ее бабушка родная, Раиса Петровна! И я роднее ей бестолковой матери! – яростно выдохнула старуха, не став интересоваться, откуда таинственной уборщице знакомо имя Даши. – Если мать занимается своим паршивым бизнесом, и ей нет дела до дочери! Дочь катится по наклонной плоскости! Дарья бледная как смерть, худющая! Бегает за этим ужасным парнем, бросила институт, ушла из дома! У меня есть в Твери влияние, и я требую…

Громогласно требовать Раиса Петровна умела. В требования входили: немедленная отправка в ад всех «ужасных парней в кожаных куртках», соседей с собаками, возвращение блудной Даши и получение ею не меньше десятка красных дипломов, а также подробный отчет обо всем, что Дашу привело к жизни такой.

– Мне в мои годы приходится все брать в свои руки, бросать дом и хозяйство, трястись на поезде и разыскивать в этом вашем Петербурге свою внучку! – продолжала орать старуха. – Меня на вокзале встречает какой-то Герман. Что за имя?! И что за машина – ужас! Черная как смоль! Везет сюда и говорит: вот Дашина какая-то «сковородня»! Какая еще «сковородня»?

Спустя пару часов Влада наконец-то поняла, что произошло с квартирой Янчеса Славыча и почему домовой с сарказмом обозвал его «уютной семейной атмосферой».

Янчес, добрая летучая душа которого презирала все земное, взял да и отдал свое любимое родовое гнездо старому другу, Алексу Муранову. Широкий жест был ради спасения любви и сохранения спокойствия Алекса, чья девушка в понимании многих – самое большое зло, которое могло достаться вампиру. Дворцы Мурановых, почести, домовые лакеи и балы – все это незаконной вампирше было недоступно, но Алекс напрасно надеялся, что Дашу Ивлеву устроит просторная квартира в самом начале Невского проспекта. Как догадалась Влада, капризная вампирша не появилась здесь ни разу. Последней отчаянной попыткой было вызвать из Твери и привезти сюда хоть кого-то из ивлевской родни с целью создания для Даши уютной семейной атмосферы.

В одной из комнат просматривалось начало ремонта – Алекс успел там поклеить обои и поставить новую мебель. Было много новых вещей в полиэтиленовых пакетах, которые так никто и не разобрал. Все валялось в одной куче: шампуни, колготки, одежда, даже помада всех цветов, будто все покупалось в спешке и наугад.

Было в этом что-то печальное и трогательное. Влада представила, как Алекс носился по магазину, сгребая в корзинку все, что, по его мнению, могло пригодиться его девушке в новом жилище. Шампуни, косметика, книги, одежда и обувь, даже новенький ноутбук в нераскрытой еще упаковке. Только все это Дашуле так и не понадобилось…

К ночи кипучая энергия Дашиной бабушки не затихла, а направилась в другое русло. В два часа она начала трезвонить всем Дашиным московским подругам, их родителям и знакомым, чтобы потребовать от них объяснений происходящего. Каждому она рассказывала подробно, какой Даша была хорошей девочкой в детстве, и как ужасный парень сбил ее с пути.

Сварливый бас Раисы Петровны, конечно, не убивал наповал, как кикиморский квизг, но действовал на нервы хуже пения вурдалаков или соседского перфоратора. Влада почти оглохла, но воздействовать на кошмарное существо как энерговампир опасалась, боясь навредить. Оставалось только ждать, когда чудовище само утихнет, придя к выводу, что Ивлевой было в кого уродиться такой невыносимой.

В три часа ночи Раиса Петровна дозвонилась до ректора брошенного Дашей института и ушла орать на лестничную площадку, дающую отличную акустику и звук.

Владе же сейчас хотелось одного: добраться до ванной, отмыться от липкой паутины и подумать обо всем в тишине.

Ванная комната в валькерской квартирке была вполне сносной, хотя кафельная плитка осталась там только как воспоминание – в очень редких местах, а следы грязно-коричневого клея крест-накрест пестрели по крашеным стенам. Зато чугунной ванне все беды оказались нипочем, а кран был на месте, и в нем обитала горячая вода.

Закрыв дверь на массивную задвижку, Влада выкрутила воду до упора, вылив под шипящую струю целую бутылку шампуня. Долго сидела на краю ванной, наблюдая, как растет душистая мыльная шапка, потом сбросила одежду и нырнула в воду с головой, смывая с волос остатки паутины.

Горячая вода обволокла тело, и Влада закинула голову назад, отрешенно разглядывая облупившуюся краску на высоченном потолке, бельевые веревки с деревянными прищепками и пеструю гору шампуней и пен для ванной, которые громоздились на пластмассовых полках.

Где-то очень далеко гудела Раиса Петровна, обзываясь «недобитым засранцем» и обещая «добраться до него через высшие инстанции».

Есть такие моменты, когда о будущем не думаешь – его просто нет. Есть только здесь и сейчас, а будущее беспомощно замирает на месте, словно чего-то ждет. Сейчас была только пустота, растерянность и бледная полоса закатного солнца, которая проникла в ванную из окошка над дверью. Полоса эта касалась руки, высвечивая бледную кожу и сиреневые от холода ногти.

Все получилось не так.

Хотела нагрубить Гильсу, чтобы решить все сразу. Избавиться от стыда за позорное возвращение. Потому что объяснить, почему она вернулась в дом Гильса Муранова, невозможно даже себе самой.

Так спасается гибнущее существо, совершая неосознанные поступки. Так хватается за соломинку утопающий, так рвется к пламени костра задубевший от холода, так держится за воздух падающий в бездну. Но умирать от любви к парню, когда ноги сами несут в его дом против собственной воли?..

Думать об этом не просто стыдно – физически больно.

Когда не удалось себя пересилить, решение пришло простое и грубое. Почему-то казалось, что все закончится очень просто: пара секунд – Гильс вспылит, и паучье разорвет ее. Только вот не вышло, расчет не оправдался. В ответ на грубость Гильс бережно и осторожно отнес ее от себя подальше. Посиди, мол, успокойся в семейной атмосфере с ивлевской родней и домовым. Паучья нежить даже оплела ее паутиной – так упаковывают хрупкий фарфор, чтобы не разбить при переезде.

Из-за нее в тайном мире штормит, янв захвачен ураганом, который принимает форму воронки. Стоило мысленно произнести слово «воронка», как снова пришло странное и неприятное ощущение полета вниз, будто она сейчас провалится сквозь ванную, пол и даже перекрытия старого дома. Полетит сквозь землю к центру земли, в страшный, неведомый мрак. Судорожно вцепившись пальцами в края ванной, Влада закрыла глаза.

– Привет!

Голос раздался совсем рядом, и Влада дернулась от неожиданности, выплеснув волну воды на пол и на черную футболку Гильса, который обнаружился рядом. Вампир сидел на корточках, положив локти на края ванны, и изучал Владу без малейших признаков ярости на лице.

– Ты?!

На секунду сердце радостно прыгнуло до горла, но тут же рухнуло обратно, стоило только увидеть едва уловимую насмешку на лице Гильса.

– Муранов, стучаться не учили? – буркнула Влада, обругав себя за несдержанность.

– Учили, – Гильс пожал плечами. – И тебя тоже учили, что Темнейший имеет право входить в любую зловоротню без стука.

– Не помню я такого из лекций в Носфероне, – пробормотала Влада. – Пожалуйста, реши со мной все быстро. Разорвать меня, кровь забрать или…

– Столько интересных предложений. Спасибо, но воздержусь, – Гильс вдруг опустил в воду ладони, и Влада поспешила отодвинуться, поджав колени.

– Вода-то горячая, – заметил Муранов. – Нервы, холодно или ты голодна?

– Со мной все в порядке, – Влада кусала губы. – Только не подумай, что я пришла в твой дом прощения просить. – Влада сглотнула, продолжив с усилием. – О сделанном я не жалею. И уж тем более…

Поглядывая на вампира, Влада заметила, что Гильс, хоть и выглядел спокойным, сжал руки на краях ванной так, что напряглись и побелели костяшки пальцев.

– Что тем более?

– Я не рассчитываю на что-то между нами, – прошептала Влада, совсем растерялась и смутилась. Поджав колени к подбородку, она подгребала мыльную пену поближе к себе. – Это не было жалкой попыткой тебя вернуть.

– А из-за чего ты пришла? – наконец-то ей досталась фирменная мурановская улыбка, искорки в глазах, все на полную катушку. Для бедной Влады Огневой гибельное болото, в котором она тонула мгновенно, даже не пытаясь выбраться.

– Из-за чего… в общем… – Влада метнула на Гильса отчаянный взгляд.

Пришлось долго молчать, пока Муранов ждал хоть какого-то ответа. Врать не хотелось, а сказать правду невозможно. Пусть лучше вампир послушает ритм сердца, движение крови по венам, которое он прекрасно улавливает чутьем хищника.

– Шторм в янве очень сильный поднимается, – заговорил вдруг Гильс совсем на другую тему, будто намеренно уводя разговор в сторону. – Началось все с Москвы, но теперь подходит к Питеру. Стена Древних, которая стояла вокруг города, рухнула, и ее больше нет.

– Древних носит по кругу, как в водовороте? – Влада вспомнила то, о чем вопил Ливченко.

– Все так и есть, – согласился Муранов. – Да, ты информирована неплохо.

– Спасибо местному домовому, – Влада невесело усмехнулась. – Это все из-за меня, потому что был сорван бал. Гильс, я хочу все исправить.

Ну вот, снова собственные слова показались ей глупыми, и в ответ она получила изучающий взгляд.

Внимательный и пристальный взгляд Муранова. Что это – снисхождение? Ирония? Нет, что-то другое…

– Исправить шторм в янве, который поднимается по всей земле? – с легким удивлением, но спокойно, без тени иронии спросил Темнейший.

– Сначала нужно убедиться, что всем этим управляет не Егор. Никакой он не наследник Некроманта, – придав голосу каплю уверенности, Влада попыталась говорить с Гильсом отстраненным деловым тоном. – Да, я его вытащила оттуда, откуда никто не возвращался. Мне условие такое поставили – сорвать бал.

– Проявила героизм, – на этот раз слова снова были без тени насмешки.

– Называй это как хочешь. Но Егор жив зато, понимаешь? Вот если бы не вернулся он, то уже ничего не изменить. А так – с ним надо поговорить, убедить…

– Убедить-поговорить, – спокойно повторил Муранов. – Да, ты совершенно права, абсолютно. Вот если взять и позвонить ему, да?

– Было бы… неплохо, – настала очередь растеряться Владе, настолько резко Гильс согласился с ее безнадежным предложением.

– Ага, – он нехорошо улыбнулся, вытаскивая из кармана телефон и набирая номер. – Та-ак… Ну, кем бы этот новоявленный великий Хитрейший себя не мнил, а старый номер своей мобилы не поменял.

– Ты кому это звонишь? – всполошилась Влада, но Гильс сделал предостерегающий жест.

После пары громких гудков трубку сняли, и, не дожидаясь ответа, Гильс громко поздоровался:

– Хай, балбес! Чем занят, кроме фигни?

– Готовлюсь занять твой дворец, – донесся из телефона голос Егора. Нахальный и озорной, истинно бертиловский голос, которым он выводил из себя преподов в Носфероне. – Если ты мне звонишь, делаю вывод, что есть новости. Весь внимание.

– Одна особа очень хочет съездить тебе по физии, одного раза ей было мало.

– Опаньки, – Егор помолчал. – Так Владка нашлась, значит?

– Если хочешь ее увидеть, это можно устроить.

– Серьезно? – быстро спросил Егор и тут же со смешком добавил. – Окей, тогда освобождай свой дворец. Организуй банкет, лакеи-домовые и все такое.

– Обойдешься без банкета. Хватит с тебя и столовки Носферона. Кстати, Адочка мечтает влепить тебе неуд на сессии. Подгребай завтра, расписание помнишь?

Тролль снова замолчал, и на этот раз молчал долго.

– Завтра в три в спортзале плавание, если ты забыл, – Гильс вдруг повернулся к Владе, направив на нее телефон.

– Не смей!

Влада оттолкнула от себя телефон, увидев на экране свои промелькнувшие колени в мыльной пене и растерянное лицо с мокрыми волосами на лбу.

– Неплохо проводите время, – донесся похолодевший голос Егора.

– Так что, вспомнил расписание?

Из телефона донесся едкий смех.

– Да пошел ты, Муранов. Короче, зайду завтра в Носфер. Гляну, как вы там без меня.

– Идет! – и Гильс отключил звонок.

Влада, тяжело дыша, кипела возмущением.

– Зачем нужно было меня демонстрировать в таком виде? Гильс, зачем?!

– Зато он завтра точно появится, – усмехнулся Темнейший. – И ты тоже. Завтра к трем будь в Носфероне, насчет расписания ты слышала. Как у тебя с вампирской реакцией?

С вампирской реакцией оказалось не очень – то, что Гильс достал из кармана джинсов и швырнул в сторону Влады, пулей пролетело между ее растопыренных пальцев и кануло в воду.

Темнейший вышел так же, как и вошел, – сквозь дверь через янв, Влада же застыла в недоумении.

Вот что это сейчас было, что?

Поведение Муранова было совершенно непонятно и необъяснимо. Не стал издеваться, не стал высмеивать и мстить. Сначала едва не сорвался – было заметно, с каким страшным усилием ему удалось себя сдержать. И ведь сдержался… к сожалению.

Гильс все время их разговора будто изучал ее, слушая ритм сердца, вглядываясь в ее лицо. Неожиданно согласился на ее предложение поговорить с Бертиловым, не став даже спорить. Спровоцировал в тролле злость, но зачем?

«Мы ведь не помирились с Мурановым, он даже не стал со мной говорить про какие-то отношения между нами дальше, – пальцы тряслись как от лихорадки, пока Влада шарила в мыльной воде. – А Егора разозлил, чтобы тот так подумал. Ловушку хочет устроить троллю? Нет, не похоже. Разговаривал он с ним как со старым другом после ссоры, а не как со смертельным врагом»

И все-таки чувство падения в бездну прошло, а неясный страх отступил. Невидимые колесики жизни завертелись, а будущее сделало наконец-то маленький шажок вперед. Завтрашний день принесет встречи и новости. Нужно разобраться во всем, что произошло после сорванного бала. И попытаться все исправить. Завтра она увидит Носферон, ребят, своего лучшего друга Аца… Тяжелый вопрос: как ее там примут и что произойдет, когда появится тролль.

Все это предстояло обдумать перед сном, завтра будет очень трудный день. Главное – не думать про Гильса Муранова. Что между ними теперь?

Между ними сорванный бал, шторм в янве, который скоро захлестнет Питер, между ними теперь тысяча непреодолимых стен.

Наконец пальцы нащупали что-то на дне ванной, и в ладони оказался массивный металлический брелок с ключом. «N¡3380 Мигапоу» – красовалась надпись на брелке, не оставляя сомнений, что это ключ от машины.