Читать книгу Догадливый - Саша Исыпова - Страница 10

23:22.

– Ну что, Сашенька, поздравляю! – зашел Дима в бар с рассеянной улыбкой. – Во-первых, с отменой масочного режима! Во-вторых, твой ночной официант не приедет…

– Что? Как?

– Она не заметила, что у нее стоит смена. Уехала за город.

– Класс, и мне теперь работать одной?

– Ребят, – окликнул Дима вечерних официантов, уже собиравшихся уходить, – кто может остаться в ночную и спасти Сашеньку?

– Я, – не задумываясь, ответила Арина.

Мы переглянулись: кажется, она улыбалась мне по-доброму. Неужели она не видела во мне конкурентку и искренне хотела помочь? Неужели мы проведем целую ночь в пустой кофейне, и я смогу чуть больше узнать о ней, о нем… о них?

– А давайте позвоним Максу, – предложил Дима, и я замерла со взбитыми сливками в руках. – Он, конечно, отработал сегодня утреннюю, но, как мы знаем, всегда готов прибежать Арине на помощь.

Сливки брызнули мимо стакана. Все растеклось, как у стажера. Руки не слушались, ноги подкосились, музыка заиграла ужасно громко. Это я во всем виновата. Я загадывала это изо дня в день.

Нет.

Мне нужен другой стакан.

Снова растеклось.

Нет, нет, нет.

Это недоразумение, совпадение, шутка. Он не приедет. Он далеко живет, он не успеет на метро…

– Алло, привет, Макс! – раздавалось где-то эхом. – Тут такое дело… Нужно отпустить Арину отдохнуть. Как насчет приехать поработать в ночь, если мы сейчас оплатим тебе такси?

Доделав кофе с четвертой попытки, я забежала за стеллажи за баром. Примерно одна минута, чтобы восстановить дыхание, пока никто ничего не заметил. Примерно сорок пять минут на дорогу, если он согласился на такси.

Я чувствую, что согласился.

00:39.

Арина бросилась ему на шею прямо в дверях. Не думала, что моя недостижимая мечта сбудется так быстро. Так быстро и так жестоко.

– Привет, – поздоровался он со мной, все еще не отпуская ее плечо.

– Привет, – как можно быстрее отвернулась я.

Переодевшись, он сразу зашел ко мне в бар. Кажется, налить воды. В дневные смены официантов не пропускают без разрешения – что ж, вот и стерта первая грань. Он стоял очень, очень близко, без маски, и это был только первый наш час. Ох, может, Арина останется, а я пойду?

На прощание они обнимались так же сладко, как и при встрече. Я достойно выдержала это только по одной причине: считанные секунды – и наступит моя очередь.

Три, два, один.

– Как ты вообще на это согласился? – нервно хихикнула я, когда мы остались вдвоем.

– Меня не особо-то и спрашивали, просто вызвали такси.

– Интересно, конечно, вышло…

– Я вообще работал утреннюю, и так не выспался. Не знаю, вытяну ли ночь.

– Если что, могу отпустить тебя поспать на пару часов.

– Думаю, как-нибудь продержусь. Но спасибо, – вежливо добавил он. – Давно эти мужики сидят?

– Кажется, у них по третьей стопке водки. На удивление, сама интеллигенция.

– Ну это пока…

– Да, больше не наливаем.

– Я как-то работал в лофте на глинтвейнах, и мы мешали вино с водкой, потому что так дешевле. И люди довольны были, пьянели быстрее.

– Забавный факт, – улыбнулась я одним уголком губ. – Теперь я знаю о тебе хоть что-то.

– Ребят, прошу прощения, – прервал нас один из мужчин. – Можно, пожалуйста, еще два раза по сто грамм?

– Ой, может, не надо? – попыталась я включить женское обаяние, чтобы избежать последствий.

– Очень надо, девушка.

Переглянувшись (опять ужасно близко), мы решили рискнуть. Им был жизненно необходим алкоголь, кофейне – хорошие продажи, а лично мне уже было нечего терять.

– Мне немного тревожно, пока они здесь, – шепнула я.

– Не переживай, – шепнул он в ответ. – Я же тоже здесь.

Пожалуй, в этом была даже бо́льшая проблема.

Мы не должны были увидеться до конца мая. Я начала чуть лучше спать, перестала зацикливаться на внешнем виде и снова полюбила свою работу. Сегодня я не только надела старые джинсы и пришла без сережек, но и промокла под дождем по пути – классический закон подлости даже в мелочах.

Мы не должны были увидеться до конца мая. Я же уже попрощалась…

– Ребят, – позвали нас снова, и я напряглась, – вы были правы. Нам уже хватит. Сколько с нас?

Рассчитавшись, один из мужчин крепко обнял Максима на прощание. Смешно: он не отворачивается даже от пьяных незнакомцев, а я по-прежнему чего-то боюсь.

– Тут такое дело… – вернулся он ко мне с загадочной улыбкой. – Эти два стакана даже не тронуты.

– А я им говорила.

– Хочешь? – рассмеявшись, протянул он мне водку.

– Странно это… Может, они ушли не насовсем?

– Или не хочешь? – все еще стоял он передо мной с подносом.

– Давай пока отставим в сторону.

– Хорошо, держи.

В хит-параде вещей, о которых я буду ужасно жалеть, как минимум, год, этот момент точно займет первую строчку. Это же элементарно, гениально, феерически удачно. Мы пьем – я признаюсь – он дает мне честный ответ. Проще не придумать.

Большой шанс, о котором я так просила. И упустила.

Мы замолчали на пару часов. Телефоны, уборка, телефоны. Так странно, но, кажется, досада начала сменяться безразличием. Отсутствие сна круто притупляет все надуманное, сглаживает резкое и эмоционально неустойчивое, учит разделять мысли на настоящие и временные: те, что по щелчку гаснут вместе с фонарями в городе.

03:10.

– Я отойду? Посижу на террасе, попишу немного, – нарушила я молчание. – На рассвете получаются особенные тексты.

– Да, конечно.

– Я, кстати, писательница. Если ты вдруг не знал.

– Да, я слышал, что ты пишешь вторую книгу.

– Все так, – заулыбалась я. – И это, возможно, глупо, но для следующего текста мне нужно засечь, во сколько гаснут фонари в Петербурге. На прошлой неделе было в 3:20.

– Давай.

Мне бы хотелось рассказать о своих странностях как можно больше, но он снова уткнулся в телефон, а я вышла на пустой Невский проспект одна.

Вот он – момент, ради которого я соглашаюсь на ненормированный график с ночными и дневными сменами вперемешку. Сердце Петербурга: полная тишина, секреты и уязвимость моего города. Только моего. Чувство, будто на всем этом бесконечном проспекте есть только я, моя чашка кофе и несколько заблудившихся машин.

Фонари погасли.

С добрым утром, мой любимый город. Спасибо, что веришь в меня и не прекращаешь подкидывать сюрпризы.

Я вернулась такая воодушевленная, что даже не побоялась улыбнуться Максиму глаза в глаза.

– Ну как, засекла?

– 3:20, – кивнула я. – Ровно по расписанию, как и в прошлый раз.

– А ты, кстати, была в Мурманске?

– Нет, а что?

– Там сейчас начинается полярный день: никаких закатов и рассветов, всегда светло. А зимой наоборот.

– Звучит заманчиво, конечно… А ты был?

– Я там родился.

– О, – запнулась я. – Я не знала.

– Советую съездить. Говорят, ты много путешествуешь?

– Есть такое, – даже растерялась я. – Успела посетить более 20 стран до закрытия границ, а теперь начинаю потихоньку исследовать Россию.

– Вот, рекомендую обратить внимание на Мурманск, – повторил он, не подозревая, что я уже просматриваю рейсы.

– Итак, на мои ближайшие выходные билеты стоят семь тысяч туда-обратно, – сообщила я не в шутку. – Это считается нормальной ценой?

– Не знаю, я давно не был.

– А я ведь сумасшедшая, я полечу…

– Обязательно слетай.

Поразительно и грустно: он знал, что я писатель и путешественник, а я даже никогда не интересовалась, из какого он города. Я вообще ничего о нем не знаю.

Да и узнаю ли хоть когда-нибудь?

05:09.

– Нет, я больше не могу, – тяжело вздохнул он после очередной паузы. – Это худшая смена всего этого мая.

– Почему? – в ужасе спросила я.

– Я сейчас усну.

– Так иди поспи часик. Серьезно, я справлюсь.

– Нет.

06:17.

Так жаль, но к шести утра из калейдоскопа душевных терзаний остаются только два: хочется то ли выбежать на пустой Невский, широко раскинув руки, и почувствовать знакомые объятия города в ответ, то ли просто спать. Единогласно: просто спать.

08:01.

Так страшно, но к восьми утра не остается ничего. Ни одного неправильного чувства. Тяжелая голова, усталая улыбка, тусклый взгляд и сладкое, едва понятное мне безразличие.