Читать книгу Девочка ректора - Саша Ким - Страница 2

– Только не это! – в ужасе распахнув глаза, я взглянула на телефон. – Почти девять? Проспала!

Пулей выскочила из кровати и принялась натягивать на себя первую попавшуюся одежду, коей оказалось все тоже «доисторическое» платье с юбкой-колокольчиком.

– Ректор-ректор! – завопила я, на ходу завязывая волосы в привычный пучок, и выскакивая за дверь своего чердачка.

Как можно было проспать встречу с новым ректором? Хороша староста! Даже на собрание не может явиться вовремя.

– Дол! – сбегая по ступенькам, услышала я истошный вопль тётки. – Какого черта из моего холодильника пропадает еда? Я ведь велела тебе покупать свои продукты!

– Я ничего не брала, – крикнула я, в надежде избежать несвоевременного конфликта.

– Тогда где эти долбанные сосиски??? – продолжала вопить тётушка мне вдогонку.

– Пришлось их выбросить, когда мыла холодильник, так как они испортились, пока вы с девочками были на диете, – виновато отозвалась я, и, не сбавляя скорости запрыгнув в замшевые уги, выбежала на улицу, на ходу застёгивая болоньевый пуховик и наматывая безразмерный шарф вокруг шеи.

Стремглав бросилась через дорогу. Благо пансион моей тётки, в котором я жила на правах горничной, находился на территории академии, однако даже непосредственная близость к цели уже никак не спасала положение.

Я так торопилась, что можно сказать ввалилась в актовый зал, ненароком хлопнув массивной дверью, и привлекла всеобщее внимание к своему запоздалому появлению.

Волшебно! Лучше и не придумаешь.

Меня обдало жаром стыда и, потупив взгляд, я побрела к ближайшему свободному месту.

Пуховик нещадно шуршал, пока я пробиралась по ряду, заставляя меня смущаться ещё сильнее. Лучше мне было постоять, но я чувствую себя такой уставшей, что готова потерпеть немного стыда, лишь бы примостить поудобнее свою пятую точку.

Как же хочется спать. Эта ночная работа отбирает у меня последние силы. Хотя после вчерашней стычки с клиентом, наверно, это теперь моя бывшая ночная работа. Не помешало бы начать подыскивать новую.

Тот нахал точно пожаловался админу. А Круглый уже несколько раз предупреждал, чтобы я была вежлива с клиентами.

Так я вежлива! Разве мои проблемы, что порой их потребности не входят в список моих обязанностей?

Вчерашний и вовсе побил все рекорды наглости.

Рука невольно коснулась губ.

Целоваться ко мне ещё никто не лез.

Каков нахал! Похоже не привык, чтобы ему отказывали!

Вероятно дело в его внешности? Красивые люди частенько чрезмерно самоуверенны. Взять даже моих одногруппников: некоторые из них и на красавчиков-то с трудом тянут, а мнят из себя, будто древнегреческие боги.

Я может тоже Афродита? Мне просто некогда быть красивой. Как послушаю щебетание одногруппниц: ногти, волосы, ресницы с бровями, маски, пилинги и прочая ерунда – то-то у них времени нормально учиться не остаётся.

Черт, что-то я опять зациклилась на своей внешности.

Я невольно глянула на свою руку. Пальцы, как пальцы. Аккуратные, коротко остриженные ногти, слегка шершавая кожа кисти, видимо обветрила на морозе. Играть умеют и то хорошо.

Невольно вспомнилось мое неопрятное отражение в зеркале, вызывая у меня самокритичную ухмылку. Панда, точно.

И на кой я сдалась этому маньяку?

Вроде взрослый мужчина, значит, вряд ли стал бы так грубо подшучивать надо мной. Может, выпил лишнего, вот и померещилось ему, что перед ним какая-нибудь фифа.

Я далеко не фифа. Средненькая. Самая обычная студентка. Хотя нет, пожалуй, нынче обычными считаются как раз мои разукрашенные одногруппницы, а значит я ниже среднего.

Очередной грустный вздох.

Я может, и хотела бы выглядеть более ухожено, но у меня элементарно нет времени. И средств.

Как белка в колесе, вечно чем-то занята, а денег от этого почему-то больше не становится.

Большую часть дня занимает учёба, после, бегом домой, чтобы успеть обслужить все номера, дабы отработать своё проживание у тетушки в пансионе. Пока закончу, едва успеваю поужинать (пожалуй, единственный полноценный приём пищи за день), и бегом на остановку, мерзнуть, ждать автобус, который доставит меня прямиком к ночному клубу аккурат к открытию. Домой под утро. Если нет ценителей моего творчества, удаётся улизнуть пораньше, хотя в этом мало хорошего, ведь скрупулёзный Теренс нещадно урезает мою и без того скромную зарплату.

Бывает повезёт и кто-нибудь из работников клуба подкинет до дома, но это крайне редко, чаще приходится идти пешком, так как поездка на такси сделает мою подработку нерентабельной. Ночная пешая прогулка отнимает ещё около сорока минут от возможности отдохнуть, в итоге на сон остаётся от силы часа четыре, а иногда и того меньше.

Не нужно было соглашаться на смешной оклад, предложенный Круглым. Теперь все мои чаевые этот толстяк прикарманивает себе, а гости частенько бывают довольно щедры. Как, например, вчера.

Хотя этот извращенец платил вовсе не за мои творческие способности…

Черт! Деньги!

Поздно я спохватилась.

Я не вернула ему деньги?

Хаотично пошарившись по куртке, я прикрыла глаза рукой, пытаясь вспомнить куда я могла сунуть купюры, заплаченные в обмен на сомнительное предложение.

Если я не найду их, а тот человек намерен вернуться и потребовать возмещения, мне крышка.

Сколько там было? Триста… пятьсот? Я же не посмотрела! Но судя по всему, даже если я вытряхну заначки из всех своих чулок, этого будет недостаточно. Ведь я его ещё и… ударила.

Сложила голову в ладони, шумно выдыхая.

Ну, в таком случае, все в порядке. Чего расстраиваться?

Мне крышка в любом случае!

Еще раз тяжело вздохнула, так и не решаясь поднять глаза, ведь ощущение, что сотни взглядов все ещё прикованы ко мне, никак не отпускало. С трибуны вещал спокойный бархатистый голос, и это лишь способствовало моему естественному желанию поспать.

Я на всякий случай заглянула в вырез своего скромного платья и обречено вернула лицо в ладони.

Как можно быть такой бестолковой?

Так, никакого уныния!

Вернусь из универа и поищу. Непременно найду, а может даже в течение дня вспомню, куда могла их сунуть.

Верно! Сейчас проснусь окончательно, взбодрюсь и обязательно вспомню!

Тем более у меня, по крайней мере, есть время до вечера, вряд ли этот маньяк станет искать меня где-то кроме клуба…

Ректор

Примерно в середине моей приветственной речи в зал буквально ввалилась девчонка в несуразном пуховике, привлекая к себе мое внимание. Даже не взглянув на сцену, студентка стала пропихиваться к свободному месту. Уселась, в толпе слушателей, жадно ловящих каждое мое слово и… продолжила свою возню, будто вовсе не обращая на меня внимания.

Как она смеет?

Ну, ничего, подождём пока она подчинится моей силе, и, как все прочие людишки, будет, не мигая смотреть на меня, разинув рот.

Смертные не способны противиться моей притягательности, тем более, когда я достаточно сыт. А вчерашняя пианистка вдоволь напитала меня своим сытным страхом.

Никогда не пробовал ничего ужаснее, до сих пор будто осадок от неё. Хотя в ворохе страха определенно проглядывались вкуснейшие эмоции. Если моя сила какого-то черта не вышла бы из-под контроля, то ей точно не удалось бы так просто улизнуть. Я непременно научил бы эту смертную, как нужно удовлетворять Архонта. Уж я бы заставил ее петь стоны страсти этим ангельским голоском.

Должен признать, голос у нее действительно великолепный. Чистейший звук, каких мало. Это отдельный вид наслаждения…

Мой взгляд вновь привлекла возня из зала. Студентка, очевидно, все ещё не поддавалась влиянию моей притягательности, из-за чего окончательно завладела моим вниманием.

Что за странный городок?

Я уже успел пожалеть, что приехал в эту глухую провинцию. И почему Джей рекомендовал именно эту академию?

Чем их тут кормят? Не прошло и суток, как нашлась уже вторая смертная, которая игнорирует мою волю. Или может вчерашний перебой силы сказался и на обаянии? Все же надеюсь, это была разовая вспышка, и мне не придётся разбираться с этим.

Девчонка вдруг оттянула ворот платья и, заглянув в вырез, уныло вздохнула. Очень любопытно, что же она там такого увидела?

Я уцепился взглядом за светлое кружево ее воротника, и в сознание врезалось воспоминание: мои пальцы, скользящие по гладкой коже, и упругая грудь, часто вздымающаяся от нервного дыхания…

Хм… Я вновь окинул изучающим взглядом непокорную девчонку. Ее голова была опущена, поэтому я не мог рассмотреть лицо, однако почему-то у меня почти не осталось сомнений. Похоже, это моя пианисточка.

Не сдержал хищную ухмылку.

Вкусная девочка, ты уже в моей власти, значит завладеть твоим телом, лишь вопрос времени. Какая бы не была стойкая, ты не сможешь долго противиться врожденной притягательности Архонтов.

На мгновение возникло ощущение, что меня бы разочаровало, если бы она сейчас, как все эти смертные, уставилась на меня пустым взглядом, будто бездушная кукла.

Девушка лениво приподняла голову, и я обнаружил, что она… спит!

Спит, пока я говорю? Да как такое возможно?

Интригующе…

Мой взгляд жадно впивался в расслабленное тело, скрываемое безразмерным пуховиком и мешковатым платьем, и сознание невольно стало подбрасывать мне идеи того, что могла увидеть пианистка, глянув за вырез.

Фантазия по моему заказу без труда рисовала дразнящие картинки, а в ушах звучал ангельский голос, отчего-то пробуждающий во мне навязчивое желание, завладеть источником этих невероятных звуков. Ее горячий ротик…

Мне удалось ночью сорвать поцелуй с этих спелых губ, но видит дьявол, я хотел бы делать с этим нежным гротом много больше.

Я подарю ей удовольствие, которое вернется мне сторицей в виде ее чистейшей энергии.

Возбуждение завладело всем телом, заставляя каждый мускул напрягаться.

Странное ощущение. Я вроде никогда не славился чрезмерно страстным темпераментом, но сейчас, казалось, я готов был взорваться от напряжения внизу живота.

– Раз мое выступление настолько занимательно, что некоторые присутствующие предпочитают спать, то, пожалуй, на этом мы и закончим, – голос слегка охрип. – Передайте привет спящей студентке от ректора, – мой план сработал идеально и, как по команде, весь зал уставился на мой сбежавший десерт, поэтому я, держа перед собой планшет, вышел из-за кафедры и отправился за кулисы, избавившись от лишнего внимания.

Будет ей небольшим уроком, как спать на моих собраниях.

Ещё и пощёчину влепила, маленькая ведьма.

Дерзкая.

Я ее поймаю… непременно…

Заставлю подчиниться. И накажу, за проявленное к Высшему неуважение.

…Я почти проснулась от того, что кто-то ткнул меня в бок.

– Сейчас-сейчас, – промямлила я, пытаясь выспать из возможности отдохнуть все до последней капли.

– Девушка, – услышала я незнакомый голос над ухом. – Кажется, ректор к вам обращается.

– Хоть сам президент, – погодите-ка.

В ещё большем ужасе, чем до этого, я распахнула глаза и осмотрелась.

Нет-нет-нет-нет-нет!

Несколько десятков усмехающихся лиц было обращено в мою сторону.

Хуже некуда… Я вскочила со своего места, глянув на сцену и не обнаружив за трибуной ректора, принялась озираться по сторонам. Все что мне осталось, это лишь спина в строгом костюме и светловолосый затылок, удаляющийся под занавес, в сопровождении аплодисментов. Видимо, то были овации моей глупости, как в дурацких ситкомах.

Облажалась по всем фронтам.

В раздумьях, пойти ли мне сразу извиниться или лучше не показываться новому ректору на глаза, дабы не запомниться ещё сильнее, я вышла на улицу.

Снег валил огромными хлопьями, из-за чего, даже на достаточно оживленной улице академгородка, преобладало ощущение уединения. Будто все прохожие были отделены от меня стеной густого воздуха.

Натягивая шапку, я взглянула на заснеженный лес, что расстилался прямо на границе академии. Восхитительно прекрасно! Вековые деревья были укрыты белыми шубами, и царственно возвышались над студгородком.

Если мне когда-нибудь перепадёт выходной, нужно будет сходить, прогуляться. Хотя, помнится, в детстве я умудрилась там заплутать. С уровнем моего везения, может и не стоит испытывать судьбу снова?

Усмехнулась. Поежилась, ругая себя за то, что поленилась найти джинсы и заторопилась на занятия.

Как всегда опаздывая, из-за своей мечтательной натуры, я решила срезать путь, пройдя не по свежерасчищенной тропинке, а вдоль корпуса, куда ещё не успели добраться дворники. Пара вот-вот начнётся, а до корпуса ещё идти с четверть часа. Так я смогу сэкономить драгоценные минуты.

Преодолев сугробы, я вышла на относительно чистую тропку и уверенно побежала вдоль здания.

Какой-то шум сверху привлёк мое внимание и, не сбавляя скорости, я подняла голову в сторону крыши.

Лавина…

Я лишь зажмурилась от страха. И прежде чем успела понять, что происходит, меня прибило к стене горячей глыбой. Кажется, я ударилась головой.

Вот же бестолочь! Ведь видела предупреждение, что крыши чистят, какого черта поперлась?

Я почувствовала, как что-то тёплое коснулось моей щеки.

Если меня завалило снегом, разве должно быть так тепло?

Неуверенно приоткрыв один глаз, затем второй, я осознала, что прижата к стене вовсе не лавиной слетевшей с крыши. Перед глазами жёсткий воротник строгого пальто. Приятный запах с примесью морозного воздуха дурманил сознание. Гладковыбритая шея, подбородок с едва заметной ямочкой, и приоткрытые губы.

Я подняла голову, и наткнулась на пристальный взгляд двух ледяных сапфиров. Мужчина, слегка склонившись, стоял так близко, что я не сразу смогла разглядеть его лицо. Его плечи и голова были укрыты снежной шапкой, все равно как те многовековые сосны в лесу.

Казалось, я чувствовала, как под тяжестью корки льда, обрушившейся на него, напрягалось его тело.

Да как он вообще ещё на ногах стоит?

– В порядке? – выдохнул он, согревая своим дыханием.

– Наверно, – качнула головой и ощутила болезненный отклик в затылке. – А вы? У вас кажется снег на голове… тает, – я неосознанно смахнула парящую каплю, скатившуюся по щеке незнакомца и, мужчина вдруг нахмурился. – Вам больно?

Мгновение замешательства… и он хищно ухмыльнулся. А у меня что-то дрогнуло внутри.

Ухмылка показалась знакомой:

– Это в-вы?

Волшебно! Мой личный маньяк и спаситель в одном лице.

Бровь незнакомца удивленно изогнулась.

– Как вы меня нашли? – голос дрожал от страха. – Я верну вам деньги, необязательно преследовать меня! – затараторила я. – Можно было дождаться вечера и встретиться в клубе, а не позорить меня в университете. Клянусь, я…

– А, так это ты? Мой сбежавший десерт, – лениво протянул мужчина, и мое лицо бросило в жар от воспоминаний о вчерашней ночи. – Видимо, мои инстинкты посчитали тебя слишком вкусной, чтобы позволить тебе так просто умереть. А я уж было подумал, что тут все такие сытные, – эта размеренная интонация, заставляет забывать, как правильно дышать. – Я ведь советовал беречь этот ценный инструмент, – подался сильнее вперед, отстраняясь от горы снега за спиной, прижимая меня своим мощным телом теснее к стене, от чего из моего горла вырвался невольный стон.

Мужчина удовлетворенно усмехнулся, бросив короткий взгляд на мои губы.

Что он несёт?

Чувствуя какую-то неестественную легкость в теле, я снова коснулась лица незнакомца, стирая новые капли талого снега с его щеки.

Взгляд сине-ледяных глаз стал недоуменным.

– Слишком горячий, – бормотала я, теряя связь с реальностью. – Лёд тает. Ещё эти искры повсюду… Так красиво…

Последнее что мне почудилось, словно два сапфира вновь вспыхнули, выдавая необъяснимую тревогу владельца волшебных глаз.

Кажется, я уже встречала подобное…

Ректор

Я и подумать не мог, что уже через несколько минут девчонка окажется в моих объятиях. Можно было бы сказать: как снег на голову, но в данном случае это не фразеологизм.

Просто вывернув из-за угла здания, и увидев свою пианистку, я будто уже точно знал, что не позволю ей просто уйти. Как вдруг шум с крыши…

Толком даже обдумать не успел, что произошло, и какого черта я вдруг решил вмешиваться в судьбы смертных, когда бросился к ней. Я действовал на инстинктах, едва ли не зарычав от неприятного ощущения, которое возникло при мысли, что она умрет, так и не доставшись мне.

Уже через секунду я прижимал испуганную птичку к стене. Когда на мою спину обрушилась лавина льда и снега, нас прибило чуть сильнее и, похоже, девочка неслабо приложилась затылком.

Дьявол, какая же она яркая! И это нежное тело в моих руках…

Девушка испуганно сжималась в моих объятиях, все ещё не решаясь открыть глаза, а я почувствовал острую необходимость заглянуть в них…

Хочу знать, что она почувствует, увидев меня.

Узнает? Испугается? Скорее всего, да.

Но это не важно. Пусть ее страх самое отвратительное чувство из тех, что я когда-либо пробовал, но даже он – живой. Все лучше, неестественных эмоций, щедро сдобренных принуждением.

Опять не смотрит на меня…

Ну же, открой глаза. Я желаю узнать, что ты приготовила для меня сегодня.

Я напрягся в ожидании, и, кажется даже дыхание задержал, на мгновение предположив, что девчонка собралась сейчас умереть в моих руках от травмы головы. Кто знает, насколько хрупки эти смертные?

Но только не до того, как ею насытился…

Будто неосознанно, я осторожно коснулся розовой щеки. И облегченно выдохнул, когда тёмные ресницы затрепетали над бледной кожей и недоуменный взгляд девчонки уткнулся в мою шею.

Черт, да посмотри же ты мне в глаза!

Словно подчиняясь моей немой команде, девушка подняла голову, и я пожалел о своём настойчивом желании, оказавшись в плену серо-голубых глаз…

– В порядке? – выдохнул я.

– Наверно, – качнула головой и поморщилась от боли.

Похоже, не узнает.

Снова попыталась сосредоточить на мне взгляд:

– А вы? У вас кажется снег на голове… тает, – прохладная ладонь вдруг бесцеремонно легла на мое лицо и тонкие пальчики смахнули скатившуюся по моей щеке каплю.

Что это она делает?

– Вам больно?

Что за странное чувство?

Очень вкусно…

Едва не застонав от удовольствия, я не смог сдержать сытой ухмылки и кажется, выдал себя.

Девчонка вздрогнула:

– Это вы? – маленькая птичка продолжила что-то испуганно щебетать, пока я следил за ее персиковыми губами, борясь с желанием снова ощутить их вкус.

Кажется, я и сам удивлён этому неожиданному наваждению. Не припомню, чтобы кто-то будил во мне нечто подобное.

Думаю, не стоит признаваться, что я узнал ее почти сразу, не то она никогда не закончит дрожать, судя по эмоциям, принимая меня за какого-то маньяка.

– А, так это ты? Сбежавший десерт. Видимо, мои инстинкты посчитали, что ты слишком вкусная, чтобы позволить тебе так просто умереть. А я уж было подумал, что тут все такие сытные… – не в силах отвлечься от ее рта, я будто со стороны услышал, как мои мысли прозвучали вслух.

Оценил ее реакцию на свои бездумные слова. Не похоже, чтобы она поняла, о чем я. Светлые глаза смотрят с обвинением. Так не пойдёт…

– Я ведь советовал беречь этот ценный инструмент, – слегка подался вперёд, теснее прижимая к себе девчонку.

Под тяжестью моего тела с ее губ сорвался стон, заставивший вновь ощутить сладостное предвкушение. Хороша, чертовка…

Кажется, достаточно смутил ее, чтобы стереть с милого личика обвинение.

Мое самодовольство сменилось растерянностью, когда девочка вдруг снова самонадеянно коснулась моего лица, обжигая прохладой своих пальцев.

Что она себе позволяет? Без дозволения трогать Высшего, где это видано?

Стоило бы проучить негодницу, но… я не могу оторваться… Не хочу, чтобы она останавливалась…

Ощущение, словно кровь в жилах закипела, а по венам заструилось электричество, ища спасительный выход от переизбытка доселе неведомых чувств.

– Слишком горячий, – невнятно пробормотала пианистка. – Лёд тает. Ещё эти искры повсюду… Так красиво…

Только теперь я заметил, что сила снова вышла из-под контроля, заставляя меня искриться.

Какого черта?

Не успел я задуматься о предполагаемых причинах своих перебоев, как в миг потух, когда хрупкое тело вдруг обмякло в моих руках.

Нет-нет… почему именно сейчас?

Черт! Хочу эти эмоции… тело… и душу.

Желаю заполучить ее всю!

Эта диковинная птичка просто обязана стать моей, даже если придётся принудить ее…

В третий раз за сегодня я открыла глаза.

Белые стены и стерильная чистота. Медпункт. Это место я отлично знала.

Для неудачницы вроде меня, подобное место было вторым домом. С уровнем моего везения, что ни день, то вывих или перелом.

Но лавина на меня ещё не сходила.

– Проснулась? – послышался знакомый голос. – Доброе утро, конфетка, – усмехнулась медсестра.

– Не доброе, Трини, – бормотала я, усаживаясь на кушетке, – раз я снова здесь в качестве пациента.

– Я не раз предупреждала, чтобы ты была более осмотрительной, куколка, – отчитывала меня женщина. – С твоей удачей, пора бы уже научиться быть осторожнее.

– На пару опаздывала, – рассеяно оправдывалась я.

– Ну и что, успела? – иронично подметила Трини. – Лучше опоздать, но прийти целой и невредимой, чем оказаться погребенной под грудой снега и льда упавшего с крыши.

– Мужчина! – я принялась хаотично озираться по сторонам в поисках маньяка-спасителя. – Он ушёл?

– Не знаю о ком ты говоришь, тебя принесли мальчики-зайчики с хореографического. Сказали, что ректор велел доставить тебя в медпункт.

– А тот, кто меня спас, – судя по слою снега, лежавшего на плечах того мужчины, ему сейчас нужна была помощь гораздо больше, чем мне, – где он?

– Ректор? Думаю, у него и без тебя хлопот хватает, конфетка. Не будет же он с каждым бестолковым ребёнком возиться? – недоумевала Трини.

– Причем тут ректор? – возмутилась я, вскакивая на ноги, и едва не завалилась обратно на кушетку.

– Тише-тише, куколка, – тут же подскочила ко мне медсестра. – Не стоит так резко вставать, у тебя давление низкое, чего доброго снова в обморок шлёпнешься, – женщина насилу усадила меня обратно. – Ребятки сказали, что тебя спас ректор. Что значит «причём»? – терпеливо объясняла она.

Померещилось что ли? Я же точно видела того маньяка из клуба. Он ещё нёс всякую чепуху, мол вкусная?

Точно бред какой-то.

В затылке запульсировала боль, напоминая, что я нехило приложилась головой об стену.

Вот видимо и привиделось…

– Не трогай ты голову! – снова отчитала меня медсестра. – Я обработала рану, ничего серьезного, но не советую тыкать в неё пальцами.

– Простите, – я виновато потупила взгляд: – Я уже могу идти? У меня ещё куча дел…

– Бедная девочка, – покачала головой женщина. – Тебе надо отдохнуть. Ты в обморок упала от переутомления.

– Мне некогда, – грустно усмехнулась я.

Сердобольная медсестра вдруг обняла меня:

– Ой-ей-ей. Ты же ещё совсем ребёнок. А при живых родителях – сирота.

– Да ну вам, – я попыталась выкрутиться из ее объятий. – Не ребёнок уже, двадцать лет как-никак. Родители пусть свою жизнь налаживают, у меня тетя есть.

– Эта мегера? Тоже мне, тетя. Мачеха Золушки по сравнению с ней посланник доброй воли. Если бы я могла, забрала бы тебя к себе.

– Не жалейте, – выдавила я, проглотив ком в горле, – нельзя жалеть…

– Да поняла я, поняла, – Трини высвободила меня из своих объятий. – Нельзя жалеть, не то расплачешься. Не жалею тебя, довольна? – женщина утёрла невидимые слёзы. – Ругаюсь. Говорю просто, люди какие-то гадкие пошли. А ты бестолковая. Позволяешь ездить на себе. Нет бы ушла в общежитие, так хоть времени поспать оставалось.

– Время поспать бы оставалось, а вот место – нет. Кто ж меня пустит в общежитие после ночной работы. Да и боюсь, там кто-нибудь быстро донесёт о том, где я работаю.

– Ну, ты же не простигосподи там, костяшечками своими не светишь, а высокое искусство, так сказать в массы продвигаешь.

Я покачала головой:

– Вы же знаете: Академическому кодексу нет разницы, чем я там занимаюсь. Работа в сомнительных заведениях запрещена и грозит отстранением от занятий, а меня, как старосту курса и вовсе, скорее всего, отчислят, в качестве наглядного примера остальным, чтоб неповадно было.

– Так бросай свою работу. Поищи другую!

– Думаете просто? Город переполнен талантливыми студентами, на каждое рабочее место с десяток кандидатур.

– Но ты ведь лучшая! – подбадривала меня добродушная женщина.

– Даже если так… – бормотала я. – Они об этом никогда не узнают, ведь вакансий нет, – пожала плечами и потихоньку слезла с кушетки, боясь, что меня снова отчитают.

– Да иди уже, иди. А то шило в попе мешает сидеть спокойно. Ты как непоседливый бурундучок, – засмеялась Трини. – Пойди, поспи немного, пока твоих «господ» нет дома. Я выписала тебе справку.

– Спасибо, но не думаю…

– Долли, – неожиданно строго сказала женщина, обращаясь ко мне, – это не шутка. Если ты ослушаешься, мы с доктором Мартином будем писать рекомендацию ректору о твоей принудительной госпитализации. Ты уже на призрака похожа.

– Хорошо-хорошо. Иду спать, – принимая поражение, я подняла руки и выскочила за дверь.