Читать книгу Вечность - Саша Ким - Страница 10

Анна вышла из своего убежища и, как всегда тихо, чтобы остаться незамеченной, пробиралась по кухонным коридорам. Но вдруг она остановилась: дверь в одну освещенную подсобку была приоткрыта. Заглянув, из темного коридора в щель девушка остолбенела, увидев свою мать. Явно нервничая и торопясь, женщина крутила в руках пустой кубок. Приглядевшись, Анна увидела какой– то порошок, которым Присцилла тщательно натирала посуду изнутри.

«Какого черта она делает?»– в душу молодой королевы закрались страшные подозрения.

***

…– Мы допросили слугу, но он клянётся, что наливал продегустированное вино, – докладывал Дмитрий, – уже заключили под стражу дегустатора. Госпоже Присцилле, к сожалению, удалось сбежать, но на ее поиски уже выслан отряд.

– Сделайте все возможное… и невозможное. Если потребуется, пытайте, казните… – король был в бешенстве, – «Она же видела… что яд выпила Анна… неужели ей плевать, что ее дочь умрет?»

Закончив разговор с Дмитрием Люциан вернулся в комнату, где на кровати за балдахином лежала еле живая девушка.

– Есть какие– то новости..? – спросил он главного лекаря.

– Ваше Величество… Приношу свои извинения, – седовласый старец слегка склонился, – столько времени прошло с тех пор как этим же дурманом отравили королеву Арию… ничего не изменилось. У нас есть противоядие, но покуда мы не узнаем количество дурман– травы, которым отравили Ее Величество, мы не сможем ничего сделать. Стоит дать не то количество и…

– Противоядие сработает как яд, – закончил владыка за старца, – я помню, Марвин… Значит остаётся надеяться, что мы добудем информацию или же проявятся особые симптомы, которые в прошлый раз так и не появились…

– Мне очень жаль… Мы будем ожидать за дверью… – главный лекарь подал знак другим ученым мужам и все они поторопились оставить короля наедине с умирающей женой.

Люциан подошёл к кровати как во сне. Словно на него обрушилось прошлое… Он лёг рядом с бледной девушкой, привлёк ее ближе и обнял:

– Прости меня… Анна…

***

Небо хмурилось. Люциан увидел девушку, сидящую на песке, и направился к ней. Подойдя, он сел рядом с Анной.

– Я умерла?– спросила она спустя время.

– Нет. Я не позволю, – спокойно ответил он.

Снова повисла пауза, которую позже прервал Люциан:

– Зачем ты это сделала? Не говоря о том, что яд предназначался мне… Я безусловно благодарен за то, что ты спасла меня… Но зачем ты его выпила? – он хмурился от непонимания, но Анна молчала, – я так сильно ранил тебя? – он развернул девушку к себе, и увидев боль в ее глазах отшатнулся:

– Прости… – он встал на колени, – Прости меня. Мой план провалился, в тот самый момент, когда мы только познакомились. Я искренне надеялся, что ты примешь мое предложение и сбежишь, – она внимательно слушала его, глядя ему в глаза, – я не смог даже на десятую долю воплотить свой изначальный план, потому что… не знаю… из– за того, что это была ты… Из миллиарда женщин мне досталась та, которой я меньше всего хотел навредить… Будь на твоём месте любая другая, она бы сбежала ещё после первого знакомства, а если бы осталась, я бы с присущим мне хладнокровием воплощал свой план. Но почему именно ты..?

– Я сделала это не столько от того, что ты мучил меня, а скорей от того, что устала быть твоим мучением… – она перевела взгляд на линию горизонта, разделяющую проясняющееся небо и серое море, – ты столько раз спасал меня, разве я могла остаться в долгу. К тому же, ты все равно собирался отравить меня… – вскользь упомянула она, – Предпочитаю принять смерть от своей матери, нежели от тебя. Кроме того, думаю ты убедился, что даже собственноручно отравив свою дочь Присцилла не дрогнула. Она видела, что яд выпила я, но ее целью было быстрей покинуть дворец, она лишь была расстроена провалившейся попыткой.

– Ты права, к сожалению… или к счастью. Теперь мне нет никакого смысла докучать тебе. Поэтому выживи, и я больше не потревожу тебя, – он задумался, явно над чём– то размышляя, – Я только одного не могу понять… Я как никто другой знаю, что от Присциллы можно ожидать всего чего угодно, и я сам виноват в том, что будучи поглощенным лишь идеей мести, ослабил бдительность. Но как ты поняла, что вино отравлено?

Анна вспомнила, как выходя из своего убежища наткнулась на сею преступную картину, но решила опустить подробности:

– Отравлено не вино… А кубок.

Люциан вопросительно взглянул на Анну:

– Почему ты так уверенно об этом говоришь?

– Я видела, когда спускалась в кухню, как в одной из каморок она натирает его перемолотой в порошок травой,– рассказывала девушка,– общаться с ней до ужина ты мне запретил, да и вряд ли бы она призналась, поэтому я тихонько ушла. Обнаружив на столе другую чашу, я успокоилась, – Анна тяжело вздохнула, – но потом она вручила тебе этот "дар", и я убедилась в своих догадках. Ну, дальше ты знаешь…

Его словно молнией ударило: «Вот оно! Все было настолько просто…»

***

– Ваше Величество, Вы уверены, что это сработает? – осторожно спросил один из лекарей.

– Должно! У нас больше нет выбора,– решительно сказал Люциан, – симптомы так и не проявились, очевидно, что она умирает! Я обязан хоть что– то сделать, даже если это… тоже убьёт ее, – он приподнял голову девушки и стал аккуратно вливать в ее рот рубиновую жидкость из инкрустированного кубка.

Губы Анны совсем иссохли за эти мучительные часы, кожа была белее простыней, а волосы липли к мокрому от пота лицу. Влив жидкость до последней капли Люциан отставил злополучный кубок:

– Ну же, девочка… – он сжимал ее руку в нетерпении.

– Не смей… – Анна закашлялась, – называть меня… как своих шлюх…

– Анна… Слава богу, – он коснулся ее щеки, и какое– то время просто молча смотрел на свою жену, – срочно осмотрите королеву, – распорядился он и покинул комнату.

…«Получается, все что сказала Анна подтвердилось… Неужели она смогла проникнуть в мой сон…? Я помню, что ещё до того, как в моих снах поселилась Ария, ко мне приходила матушка, уже после своей кончины, она просила меня простить отца. Исполнив свою миссию она исчезла и больше никогда не появлялась. Позже, когда отец скончался после мучительной болезни лёгких, он тоже навестил меня во сне. Попросил прощения за Присциллу, велел быть с ней осторожным, попрощался и тоже исчез навсегда.

Но Анна…»