Читать книгу Выбирая лучшее - Саша Ри-Эн - Страница 2

За пять лет учебы Ранк привык жить один. Все, кого пытались к нему подселить, сбегали, не успев разобрать вещи. Иногда со скандалом и мордобоем, иногда тихо и молча. Вначале Ранка напрягала роль изгоя, а потом он оказался даже рад отсутствию кого-либо рядом. Хотя бы здесь, в своей комнате, можно было расслабиться, не ожидая издевок. И вот теперь, когда у него появился сосед, Ранк не знал, как себя чувствовать. Хотелось верить, что человек, который пришел на помощь в трудную минуту, не станет врагом. Хотелось, но не особо верилось.

Первым делом Айнар устроил допрос на тему «общая обстановка в академии». Когда выяснилось, что они учатся на одном курсе, только на разных факультетах, Ранку пришлось выложить все, что он знал и о факультете зелий, и о собственном факультете боевой магии, и о трех остальных факультетах академии. Он подумал, что в качестве источника информации слабоват, но Айнар так не считал и услышанным остался доволен. Да еще и подбодрил ненароком. «Если ты за пять лет умудрился выжить в здешнем гадюшнике, значит не безнадежен. Факультет ты, конечно, выбрал странный, но почему бы и нет, если хочется».

Братья, узнав о решении Ранка стать боевым магом, долго смеялись, а потом заявили, что ему надо цветочками заниматься, отвары всякие готовить, как девчонкам. В приемной комиссии выбор тоже не оценили, предложив зачислить на факультет зельеделия или прорицания. Но, поскольку вступительные экзамены Ранк сдал, его зачислили туда, куда он хотел, хотя лицо у декана факультета боевой магии радости не выражало.

Айнар был первым человеком, который, хоть и не напрямую, но поддержал выбор, и Ранк проникся к нему за это огромнейшей благодарностью. Прямо расцеловать захотелось, но он не стал – сосед сразу предупредил, что вешаться на себя не позволит. «Это тебе нравятся парни, а не мне. Так что давай не будем создавать друг другу проблемы». И эта прямолинейность придала уверенности, что удара исподтишка можно не опасаться.

Ранк не стал бросаться ему на шею, а сделал это мысленно, в своем воображении, этого ведь ему никто запретить не мог.

За разговором пришло время обеда.

– Ну что, идем? – спросил Айнар, покидая кровать.

Ранк даже растерялся.

– Ты хочешь пойти в столовую вместе со мною? – на всякий случай переспросил он.

– Да, а что? – Айнар посмотрел на него удивленно.

 Хотелось махнуть рукой, улыбнуться и сказать: «Да так, ничего, идем, конечно», однако Ранк слишком хорошо к нему относился, поэтому сказал правду:

– Если нас увидят вместе, то докапываться начнут и до тебя тоже.

– Уверен? – Айнар смерил его изучающим взглядом.

Ранк вздохнул.

– Абсолютно.

Мысль о том, что он помог соседу не попасть под удар, утешала, но совершенно не грела.

– Надеюсь, ты прав, – Айнар достал из сумки два маленьких флакона и сунул их в карман. – Ну все, идем.

Выглядел он при этом так, словно он стоял в очереди на карусель с кульком леденцов в руках.

* * *

Народа в столовой оказалось много, все шумели, болтали, звенела посуда – огромное помещение со сводчатыми окнами было похоже на растревоженный улей. Даже преподаватели, хоть и вели себя спокойней, тоже что-то обсуждали за длинным столом в конце зала.

Айнар и Ранк устроились за свободным столиком в дальнем углу. Привыкший к непритязательной столовской пище, Ранк приступил к еде, с любопытством поглядывая на Айнара. Тот хоть и не пришел в восторг от каши с редкими кусочками жесткого мяса, но все же рискнул попробовать. И даже почти съел. Овсяный кисель заинтересовал его больше. Повертев стакан, он оценил текучесть напитка, понюхал и немного отпил. Затем глянул поверх плеча Ранка и, достав один из бутыльков, добавил в кисель каплю бесцветной жидкости. Ранк заметил это лишь потому, что не отводил взгляда, для остальных же этот поступок остался незамеченным – Айнар просто взмахнул рукой над стаканом, рассказывая о недавно сваренном зелье, затем сунул ладонь в карман. Он даже успел немного отпить из стакана, когда сзади послышался знакомый голос:

– Малыш Ранки завел себе подружку, – их столик, гогоча, обступили старые знакомые – Крысобой, Палач и Камень (на факультете Ранка любили придумывать себе прозвища).

Ранк посмотрел на Айнара – предупреждал ведь… и обнаружил, что тот с любопытством оглядывает подошедшую троицу, не проявляя ни малейших признаков беспокойства.

– Знакомые лица, – произнес он. – Не вас ли я на лестнице приложил?

– Здесь кто-то что-то сказал? – с деланным удивлением произнес Крысобой, оборачиваясь к дружкам.

– Нет, – ответил Камень.

– Я ничего не слышал, – развел руками Палач.

– Значит, показалось, – постановил Крысобой. – О, киселёк ничейный стоит. Надо выпить, чего добру пропадать. – Он схватил стакан Айнара и залпом его осушил. Грохнул посуду обратно на стол, сыто рыгнул и провел рукою по животу. – Вот, теперь порядок.

Айнар достал из кармана карандаш и записную книжку.

– Ну как, – произнес он, – руки уже холодеют? Голова кружится? Слабость появилась?

– Что за… – начал было Крысобой. И вдруг, захрипев, закатил глаза и рухнул на пол.

– Эй, ты чё сделал! – двинулся на Айнара Палач.

Тот, отодвинув его в сторону, присел на корточки рядом с хрипящим Крысобоем. Приподнял веки, пощупал пульс и, удовлетворенный, снова уселся за стол, делая какие-то пометки.

– Эй, ты же его убил! – заголосил Камень, бросаясь на него с кулаками… и тут же отлетел на соседний столик. В столовой наступила тишина, даже приземление Камня в чью-то тарелку не послужило началом потасовки. Его отряхнули от налипшей каши, а вокруг столика Ранка и Айнара начала собираться толпа, сквозь которую уже продирались преподаватели.

– Разойдитесь, пропустите! – первым прибыл декан факультета зельеделия. – Что здесь происходит? – произнес он, склоняясь над Крысобоем, который уже перестал хрипеть и только слабо подергивался.

– Он… Он его отравил! – срываясь на визг, завопил Камень, тыча пальцем в Айнара.

– Я? – удивился Айнар, засовывая карандаш с записной книжкой обратно в карман. – Все видели, что он сам схватил мой кисель и выпил, я его не заставлял.

– Что было в напитке? – декан перевел взгляд на Айнара.

– Белая смерть, – преспокойно ответил тот.

– Что-о-о? – декан побледнел. – Ты в своем уме? Вы, двое, – он обратился к Камню и Палачу, – немедленно несите его в лечебницу… Нет, подождите, – он принялся создавать вокруг пострадавшего стабилизирующую сферу, окутывая его зеленоватым сиянием.

– А не проще ли дать противоядие? – спросил Айнар.

– Чему тебя учили? От белой смерти нет противоядия!

– Почему же? Вот оно, – Айнар извлек из кармана второй крошечный бутылек. В отличие от первого, он был чуть больше и другого цвета.

Профессор посмотрел на флакон, затем на Айнара, потом на лежащего Крысобоя.

– Так я ему дам? – спросил Айнар. – А то пара минут осталась. Можно?

– Нужно, – сказал декан. И процедил сквозь зубы: – Как будто есть иной вариант.

Не особо церемонясь, Айнар открыл лежащему рот и влил содержимое бутылька.

Вначале ничего не происходило – тело по-прежнему оставалось неподвижным.  Однако, едва профессор, повернувшись к Айнару, хотел что-то сказать (судя по лицу, вряд ли хорошее), как Крысобой захрипел, закашлялся и, открыв глаза, сел, безумным взглядом обведя столпившихся вокруг. Тут же за него снова принялся декан, а потом велел его дружкам:

– Ведите его в лечебницу, пусть проверят на остаточные воздействия, – и видя, что те по-прежнему стоят столбом, прикрикнул: – Живо! – Палач и Камень бросились поднимать друга. – А ты – за мной! – приказал он Айнару, после чего первым покинул столовую.

Сосед Ранка уверенной походкой отправился следом.

Когда народ разошелся, бурно обсуждая увиденное, Ранк поковырялся в тарелке с остывшей кашей, посмотрел на то место, где еще недавно стоял стакан Айнара, и подумал, что соседа наверняка отчислят за такую выходку. Шутка ли – отравить человека.

Ранк разбирался в зельях весьма поверхностно, боевым магам читали только общий курс, однако он был наслышан о Белой смерти. Бесцветная, безвкусная, не имеющая запаха жидкость убивала жертву даже в минимальных дозах и действительно не имела противоядия – об этом знал даже первокурсник. Да, формально Айнар никого не травил, придурок Крысобой поплатился за собственную наглость, но ситуация явно была подстроена, и это было… тревожно. Ранк и сам не раз убивал засранца разными изощренными способами, но только мысленно. Айнар же взял – и сделал.

Ранк еще раз прокрутил в голове картину произошедшего… и тут до него дошло, что же он упустил, и отчего ему так тревожно. Подскочив, он бросился прочь из столовой.

Коридор, лестница, снова коридор… Кажется, кто-то очень неудачно попался под ноги… еще лестница, коридор – и наконец дверь, покрытая защитными рунами. Ранк заколотил в нее изо всех сил.

Когда дверь распахнулась, он ворвался в кабинет… и с удивлением обнаружил, что Айнар вовсе не напоминает хладный труп, в который должен был превратиться.

– Что случилось? – спросил декан.

Ранк, чувствуя себя полным идиотом, указав на Айнара, выпалил:

– Профессор, он тоже пил тот кисель! И не принял противоядие!

Декан, побледнев, уставился на Айнара, затем – на стоящий на столе стакан с зеленоватыми потеками – следами реагента, которым проверялось наличие яда. После чего снова посмотрел на Айнара.

– И как ты это объяснишь? – произнес он тоном, от которого даже Ранк почувствовал себя неуютно.

Айнар нахмурился, а затем нехотя признался:

– Ладно, я невосприимчив к ядам.