Читать книгу Мои сто дней Евромайдана. Дневник очевидца - Sasha Sim - Страница 40

Уже на подходе почувствовал, что здесь, по сравнению с площадью перед Мариинским Дворцом, гораздо веселей, натуральней, как среди своих. По дороге попался Жовтневый Дворец, где вволю утолил свой голод постными салатами и рыбными консервами, чаем и кофе с различными печеньями и кренделями. (Я не хотел объедать героев Майдана. Боже упаси! Просто я таким образом хотел полностью вжиться в роль майдановца, прочувствовать его изнутри и изложить всё это в моём дневнике.) Меня удивило то, что вся консервация была домашнего приготовления. Это сотни, а может быть и тысячи киевлянок и жителей со всей Украины передали бастующим плоды своего труда, часть тех запасов, которые они готовили на зиму для себя. Вкушая тот или иной салат, я чувствовал добрую ауру и теплоту женских рук, которые с любовью готовили и от чистого сердца передавали героям Майдана, живущим в нечеловеческих условиях, спящих на бетонном полу штабелями, но с таким душевным возвышенным чувством идущим, возможно в трагическое своё будущее, что их подвиг трудно переоценить.

В остальных больших залах Жовтневого дворца размещались протестующие, в каждом зале своя область. Даже днём во всех комнатах и залах спали люди прямо на бетонном полу, подстелив под себя матрасы и укрывшись тем, что чем мог: от одеял до шуб и пальто. Почему и днём спали – потому что многие несли службу по охране Майдана и ночью – в самое тревожное время, когда наиболее вероятной могла быть зачистка. И ребята с непривычки дико уставали. Над всеми был жёсткий контроль сотников и их помощников.

Справа от входа, сразу же за первой столовой (вторая находилась чуть дальше, вглубь Дворца) находился медпункт с обилием всевозможных, даже дефицитных, гуманитарных лекарств. Во время болезни (ангины и простуды) мне трижды доводилось убедиться в этом, причём с записью в журнале регистрации, о чём уже в январе я жалел, так как по закону это был повод, чтобы посадить меня на пятнадцать лет в тюрьму!

Слева от входа был штаб и пункт выдачи одежды-обуви.

И забыл сказать, что перед входом во Дворец всегда дымилась военная полевая кухня. И дымилась не зря…

3.2. На Майдане перед сценой

А в это время па Майдане (уже было около четырёх часов после полудня), на сцене собирались выступить весь цвет оппозиции и гостей из ближнего и дальнего зарубежья. С зажигательной речью выступил на чисто украинском языке друг Украины Михаил Саакашвили, которого участники Майдана приветствовали сканированием: «Ми-ша! Ми-ша! Ми-ша!» Не менее зажигательно призывал к активным действиям по защите своих прав и освобождению пострадавших на Майдане, Виталий Кличко, а также представители Молдовы, Белоруссии, Франции, Канады, Европарламента и многие другие.

И снова, находясь в гуще революционно настроенных участников митинга, заряжаясь от них той энергией, которая может творить чудеса в жизни всего народа, и эти чудеса не под силу ни одному парламенту (хоть он и весь – из представителей народа), ни одной партии, или даже коалиций партий, я начинаю беззвучно плакать, снова слёзы ручейками катятся по моим щекам. Щемит в груди. И по спине пробегает мороз…

Я только весьма отдалённо могу словами передать те чувства, которые овладевали мною. И вовсе не потому, что я не могу передать их. А потому, что не существует тех слов и выражений, которые бы достоверно передали бы мои чувства. Как убог наш язык по сравнению с нашими чувствами души!

3.3. Батяры

На выходе из Майданного лагеря, забаррикадированного элементами новогодней ёлки, я снова расчувствовался до самых слёз, когда увидел по-сельски щедро угощающих майдановцев группу добровольцев из Львова, привезшие на джипе с прицепом не одну сотню килограммов домашнего провианта, в том числе, домашнего сала и колбас, мёда, масла, домашней выпечки пирогов и тому подобное. И удивило ещё то, с каким радушием относятся львовяне к каждому из подходящих к ним. На мой вопрос, кто они такие, один из них, как оказалось главный организатор этой благотворительной акции, разъяснил, что, как и в Англии, в старые времена существовали люди, называвшие себя робингудами, также и у них, существует общественная организация Батяры, к которым они и принадлежат.

3.4. Голос поэта

Далее на Крещатике я увидел наскоро сколоченную небольшую сцену жёлто-голубого цвета с висящим на древке мегафоном, в микрофон которого один из организаторов зазывал всех желающих довести до «громады» своё впечатление о происходящем на майдане. Я послушал нескольких «украиномовных» ораторов, никак не решаясь выступить со своим русскоязычным стихотворением. Но когда выступило пару русскоязычных ораторов, я решился. Представился своим псевдонимом, сообщил в преамбуле, что имею солидное образование, но в силу сложившихся обстоятельств, виной которых существующее положение в стране, я вынужден работать на рынке, и прочитал немногочисленной публике вот такое своё стихотворение:

Когда я только начал читать, стали собираться проходящие мимо люди. А когда закончил, сорвал не бурю, но активные аплодисменты…

Кажись, я внёс свою, посильную мне творческую лепту в дело Евромайдана и частично отработал съеденный мною салат, предназначенный истинным майдановцам (о чём я до сих пор вспоминаю со значительным оттенком стыда: ведь мои коллеги носят на Евромайдан бутерброды протестующим, а я их бессовестно объел!)

3.5. В Мэрии. Подозрения на штурм

Подходя к Мэрии, я увидел длинную очередь, судя по свежему внешнему виду, многие были киевляне и стремились попасть в Мэрию, как на экскурсию. А очередь была большая, потому что на входе каждого молодого человека проверяли на наличие металлических предметов, оружия и взрывчатки. Девчат и стариков не проверяли.

Это было моё первое подозрение, что готовится что-то необычное. Власти пытаются внутрь запустить троянского коня, чтобы назавтра взять штурмом по-предательски, забаррикадированных оппозиционеров в Мэрии. А охрана металлодетекторами пытается этого не допустить. Хотя они не знают, какие имеются подземные подходы в Мэрию, в том числе и входы через метро, по которым в Мэрию можно танки загнать.

По своей душевной простоте я долго раздумывал, достоин ли я чести попасть внутрь? В конце концов, решился.

И вот что я там увидел.

Многократно больший мо масштабу Жовтневый Дворец! Гораздо больше людей, спящих покотом на мраморных полах. Но и организация на более высоком уровне. В актовом зале размещался как бы исполнительный орган штаба протестующих. (А штаб был в Доме Профсоюзов).

Поневоле вспомнились документальные картины подобной ситуации при взятии без единого выстрела Зимнего дворца в далёком семнадцатом. Тогда также была революция, которая также привела к мировым потрясениям, отголоски которых звучат до сих пор.

Что я ещё увидел в Мэрии, так это как обычно, медпункт, пункт выдачи тёплой одежды и, самое основное, в двух пищеблоках обильное разнообразие пищи. Складывалось впечатление, что организаторы пытаются вдоволь, без ограничений, насытить всех жаждущих: приезжих со всей Украины – чтобы физиологически поддержать их революционный дух, всех местных столичных зевак – чтобы халявным куском хлеба и горячим куриным бульоном заманить их в готовящуюся назавтра мышеловку. У меня, как у поэта, возникло необычное, образное сравнение указанного изобильного кормления участников протеста и всех, кто иже с ними, с откармливанием Быка на ритуальное Заклание… Или, что тоже самое, откармливание зеками живого продуктового запаса на предполагаемый побег из зоны в глухую сибирскую тайгу…

Второе подозрение о готовящемся нестандартном событии назавтра – это третий этаж Мэрии, куда охрана никого не пускала. На мой вопрос: «Что там?» они ответили: «Там люди отдыхают!» Я подумал, что люди везде отдыхают и без охраны. Тем более ещё не было и девяти вечера. По моему мнению, там были ударные группы вооружённых боевиков оппозиции, которым назавтра предстояло держать оборону Мэрии.

Третьим моим подозрением было то, что после восьми вечера к зданию Мэрии стали подгонять фуры с большим количеством продуктов. При мне в течение получаса занесли несколько мешков (!) лука, упаковок рыбных консервов и прочих провиантов. Ладно, консервы, а лука, зачем так много – дня на три. И это то, что я видел, а сколько не видел? Зачем так много? Неужели ежедневные поставки из холодильников могут прекратиться, что надо завозить продукты в тёплое помещение? Я так понял, ведутся запасы на длительную блокаду Мэрии…

На Майдане стало совсем как на французских баррикадах революции 1789 года. Слава Богу, не хватает только Гавроша и свистящих пуль. Да, за два с четвертью столетия революции очень сильно изменились в лучшую сторону. Меньше в них стало дикости и варварства. Они стали как-то цивилизованней. И гуманней. (Сравнить, что было-то при Иване Грозном! Жутко представить на ночь глядя!) К примеру, сегодня за арестованных десяток человек – активистов, Евромайдан готов сутками стоять и отказываться о чём-либо другом говорить с Президентом страны, пока он их не освободит!

Мы уже стали почти как американцы, которые флотилию поднимают ради спасения одного своего гражданина. Правда, они могут себе это позволить…

А у нас удивительная революция: радость и веселье, слышен смех, массовые сканирования различных лозунгов. Как на каком-то празднике.

Может быть, Евромайдан и есть праздник Свободы и Демократии?