Читать книгу В небе Эфиопии - Сайфитдин Хуснетдинович Идельбаев - Страница 4

Ноябрь-декабрь 1984 года. Массированная эвакуация беженцев с аэродрома Мэкэле на аэродром Гамбела всей эскадрильей в составе 12 самолётов Ан-12БП. На борт берём в среднем по 300 человек. Одновременно с аэродрома Ассаб доставляем сюда же продовольствие, медикаменты, стройматериалы. Эфиопский регион Гамбела – территория в основном равнинная, сельскохозяйственная. Но и тут сохранились уголки, где миры людей и дикой природы мирно живут рядом. Большая часть Гамбелы покрыта равниной, на восточной границе региона начинаются отроги гор, составляющих Эфиопское (Абиссинское) нагорье. Регион находится между двумя реками – Баро и Акобо. В горах температура воздуха заметно ниже.

Город Гамбела

Большую угрозу представляет распространение малярии, от нее спасаются самым доступным способом с помощью противомоскитных сеток. Главная природная достопримечательность региона – национальный парк Гамбела, крупнейший в Эфиопии, площадью 5061 кв. км. Здесь, среди равнин и одиноких скал, высящихся посреди саванны, обитают животные, находящиеся под угрозой полного уничтожения: африканский слон, антилопа, нильский личи и королевская цапля китоглав. Никакого туризма в парке нет, местные жители распахивают эти земли, вырубают деревья на дрова и охотятся, а правительство строит здесь лагеря для беженцев. Почти 90% населения Гамбелы занято в сельском хозяйстве, обрабатывая земли в долинах рек, выращивая преимущественно кукурузу и сорго. Урожаи здесь невелики, и важную роль в питании людей занимают речная рыба и дичь, добываемая в буше и лесах. Также население занято выращиванием кофе (его мало, всего 1,5% от всего урожая в стране) и работает на немногих сохранившихся государственных хлопковых плантациях. В поисках работы и еды население устремляется в города: пятая часть жителей Гамбелы живет в них, а 3/4 горожан обосновались в столице – Гамбеле.

Гамбела – территория саванны и влажных тропических лесов, к которой с востока подступает Эфиопское нагорье.

Это практически единственный большой равнинный участок страны. В связи с резким ростом населения в стране, люди народов амхара, тиграи и народностей Южной Эфиопии переселяются в равнинную Гамбелу, куда их гонит голод. Как и повсюду в Эфиопии, в Гамбеле напряженная межэтническая обстановка. Регион является исторической родиной народа ануак. Их обогнал по численности другой народ – нуэр. И хотя оба народа относятся к нилотам, населяющим судано-эфиопскую границу, у них родственные языки, но это совершенно разные народы в этническом отношении. Это сказывается в первую очередь в распределении занятий населения: ануак занимаются растениеводством, рыболовством с помощью запруд и охотой, нуэр разводят крупный рогатый скот. В последнее время участились вооруженные столкновения между ануак и мигрирующими в Гамбелу с севера и запада народами, которых ануак, жители равнины, называют «горцами». Это понятие включает такие крупные народы, как амхара, тиграи, оромо и камбата.

Гамбела – самый беспокойный регион страны, где постоянно происходят волнения на этнической или политической почве, переходящие в войны. Это объясняется в первую очередь тем, что равнинные ануак столкнулись с давлением «горцев» с востока и нуэр – с запада. На территории Судана проживает большая часть народа нуэр, мигрирующего в Гамбелу с конца XIX века. С 1960-х годов этот поток усилился, когда в Судане начались войны, количество беженцев превысило численность всего населения Гамбелы, и они начали занимать земли ануак, в ответ взявшихся за оружие. Ситуация усугубляется еще и тем, что численность народа нуэр уже превысила вдвое численность коренных ануак и столкновения между ними происходят все чаще. «Горцы» хлынули в Гамбелу из центральной части Эфиопии начиная с 1980-х годов в рамках программы правительства Эфиопии по борьбе с голодом. В программе правительства Эфиопии по переселению голодающих из провинции Тыграй, мы, эскадрилья из 12 самолётов Ан-12БП, и вертолётный полк в количестве 24 вертолётов Ми-8МТ, принимали активное участие в 1984, 1985 годах.

Самолёты Ан-12БП курсом на аэродром Гамбела.

Сельское хозяйство: растениеводство (кукуруза, теф, сорго, горох, фасоль, масличные культуры, кофе, хлопок), животноводство (крупный рогатый скот). Речное рыболовство. Традиционные ремесла: изготовление лодок и бус. Баро – единственная судоходная река Эфиопии. Город Гамбела был ее самым важным портом с 1907 до 1980-х годов, пока гражданская война в Эфиопии и Судане не вынудила прекратить движение судов по реке.

В регионе Гамбела для переселенцев из Мэкэле построили деревни из многочисленных домиков-тукули, где организовали что-то вроде колхозов.

1.10. Кофе для осаждённой Асмары.

На аэродроме Гамбела произошла тревожно – комичная история нашего экипажа. Действие началось в Асмаре, когда мы в составе всего экипажа в день предварительной подготовки самолёта вышли в город на экскурсию. Благо накануне мы получили наконец-то аванс эфиопскими быррами. Мы прошлись по центральным улицам, заглянули в бар. И наша экскурсия практически подходила к завершению, когда мы совершенно случайно набрели на семейное кафе итальянца. Нас буквально заманил туда запах жареного мяса. Нам чертовски надоела тушёнка, и нам захотелось мяса. Зашли, сели за столики. Заказали отбивные котлеты. И сидим в ожидании заказов. Молодая итальянка подала нам на столики соки со льдом. А почему не кофе? На этот вопрос хозяин заведения объяснил нашему переводчику, что с кофе в городе проблема, поскольку город Асмара в осаде. Пока мы с удовольствием поглощали мясо по-итальянски, поведали итальянцу, что мы летаем в Гамбелу. Хозяин кафе на бумаге написал цифры: 3 бырра за килограмм в Гамбеле и 12 бырр за килограмм в Асмаре. Привозите, куплю оптом! Легко сказать, а как сделать? У нас и денег-то нет. Итальянец всё же уговорил нас. Дал нам 4 джутовых мешка и деньги на расходы. Без всяких расписок! Так люди доверяли друг другу только на ВОЙНЕ!

На следующий день задание для нашего экипажа – два рейса в Гамбелу на перевозку эфиопских стройотрядовцев. После посадки самолёта в Гамбеле стрелка Витю отправили в город Гамбелу на такси. Что бы он закупил кофе на рынке и привёз ко второму рейсу. И спокойно улетели на второй рейс в Асмару.

Но в Асмаре нас озадачил старший авиагруппы: вашему экипажу срочный рейс в Ассаб за продовольствием. Вижу, как погрустнел наш командир Воробьев, но делать нечего: надо – так надо.

Решили никому об отсутствии стрелка не говорить. Семь бед- один ответ! Если об этом узнает командование, то весь экипаж могли отправить на Родину в Союз! А там политработники лихо расправлялись с нарушителями: кого-то снимали с должности, с кого «звезду», а кого-то могли и уволить из Армии.

Слетали в Ассаб. Пока разгружали самолёт, радист пробежал по другим двум экипажам. Нет, наш стрелок с ними не прилетел. Видимо ждёт нас на аэродроме Гамбела. Ночь прошла в тревоге за Витю. Спали – не спали, а лишь дремали!

Утром раньше всех умылись, позавтракали, и первыми сидели в автобусе. В аэропорту Асмара чуть ли не бегом загрузили студентов в самолёт, и первыми улетели.

На аэродроме Гамбела было пусто, и после выключения двигателей, стало тихо. Где Витя, что с ним случилось? А вокруг были джунгли, и слышны только крики обезьян.

Вдруг раздался хруст кустов, и появилась голова Вити. Вот он, жив – здоров! Мы искренне обрадовались, что всё обошлось. Дружно зашли в самолёт, приняли по сто граммов водки, и с аппетитом пообедали. Пока мы обедали, Витя – стрелок поведал экипажу о своих злоключениях.

От аэродрома до рынка Гамбелы Виктор доехал на такси, которые встречают каждый прилетающий самолёт. На рынке довольно быстро закупил кофе по 3 бырра за килограмм. Наполнил ими четыре джутовых мешка, которые дал нам итальянец, и расплатился его же деньгами. А вот обратно на аэродром ехать таксисты отказывались, требовали доплату за мешки. В конце концов деньги не мои, заплачу, решил Витя. И его вместе с грузом доставили до стоянки аэродрома, где стрелок припрятал мешки в кустах. Сам улёгся на них, и стал ждать наш самолёт. Прилетели, разгрузились и улетели два самолёта из асмарской группы, а нашего самолёта всё нет и нет. Стрелок и в мыслях не допускал, что наш самолёт не прилетит.

Однако, темнело! Диспетчер заглушил бензогенератор. Наступила гулкая тишина! Увидев, что диспетчер собирается уехать на своем мопеде, Витя подошёл к нему. Диспетчер развёл руками:

– Бекка! (хватит) Водефит Гамбела. (Поеду в Гамбелу).

Витя показал на себя и рукой на диспетчерский «домик на дереве»:

– Слип. (спать).

Диспетчер махнул рукой, соглашаясь:

– Эшши (ладно).

И уехал. Стрелок Витя залез в домик, и с высоты 4-х метров осмотрел окрестности аэродрома. Нет ни единой лампочки освещения, и ни души. Стемнело быстро. В джунглях наступила ночная жизнь зверей. Крики обезьян, перекликание птиц, и чьё-то рычание. В домике был столик, стул и неработающая радиостанция. Слышно журчание крыльчатки анемометра. В углу домика Витя обнаружил бутыль воды. Пожалел, что не взял с собой свой пистолет Макарова. До утра под раскачку дерева, на котором был домик, Витя дремал, просыпаясь от громких звуков джунглей.

В Асмаре мы с Витей на такси отвезли мешки итальянцу. Он был так рад, обнимал нас, что-то говорил, размахивая руками. И всё повторял: – фестиваль, фестиваль. Мы поняли, что он приглашает экипаж на банкет.

На следующий день на нашем самолёте Ан-12БП №12112 была предварительная подготовка. Мы, – экипаж и наземные технари осмотрели оборудование самолёта, устранили неисправности, почистили, помыли кабину. Приготовили обед на борту, и после обеда отправились в город.

Как раз в аэропорту красивая эфиопка вручила нашему экипажу бесплатные билеты в кино от имени «гуадыня Гырма» (товарища Гырма) – представителя Красного Креста от Эфиопии. В дальнейшем мы поближе познакомились с товарищем Гырма, который через 20 лет стал Президентом Эфиопии.

Гырма Уольдэ-Гийоргис. Президент Эфиопии с 2001 года по 2013 год.

В тот день мы впервые в Асмаре посетили кинотеатр, где крутили американский фильм «Рокки» в круговую, непрерывно. Заходи, смотри с любого момента, хоть целый день сиди в кинотеатре. Фильм – сплошной мордобой, не требующий перевода. Лишь изредка переводчик пояснял нам некоторые моменты.

На ужин всем экипажем неспешно направились в кафе к итальянцу. Всё семейство итальянца вышли к нам навстречу, радостно встретили, усадили за столики. В кафе вкусно пахло кофе и жареным мясом. Итальянец через нашего переводчика пояснил, что сегодняшний «фестиваль» за счёт заведения. Похоже, что итальянец погорячился. Он даже не подозревает, сколько могут выпить – закусить русские лётчики. Сразу нам подали по чашке кофе. Затем по огромной отбивной котлете. На столы поставили так же бутылки с водой, стаканы. Мы сидим, не едим, ожидаем выпивку.

Эфиопский кофе.

Хозяин сообразил и подал знак своим. Прикатили банкетку на колёсах, где были уже разлиты 8 порций «уан джин» в рюмочки по 50 граммов. Мы это всё слили по стаканам, и попросили ещё две бутылки джина, которые так же разлили по стаканам. Получилось примерно граммов по 150 на брата. Выпили разом, закусили. Увидели удивление в глазах семейства итальянца. Фестиваль только начинается, сеньоры!

Через пару часов в кафе зашли 7 человек иностранцев. Это был экипаж самолёта С-130 «Геркулес» во главе с пожилым командиром в очках. Лётчики США были в лётных комбинезонах. Они так же сдвинули два столика и начали свой банкет. Мы часто выходили покурить, и не заметили даже, когда сдвинулись вместе наши столы. В начале наше общение шло в основном через нашего переводчика. Заказали ещё 4 бутылки джина, разлили по стаканам. Командир шепнул нам:

– Пить, как воду!

Звон стаканов, выпили. Американцы так же выпили залпом, и через короткое время нам уже не нужен был переводчик. Дело дошло до песняков. Расходились поздно, часа в два ночи. На такси доехали до общежития университета и «вырубились».

В 6 утра, как положено, подъём, завтрак, и выезд на аэродром. Пока выполняли предполётную подготовку самолёта, я открыл подачу кислорода в кабине самолёта, и весь экипаж через маски подышали чистым кислородом. Это освежило мозги. Выпили холодненького чая «каркадэ», который так же даёт «оттяжку». И полетели в Ассаб за гуманитарным грузом. Нам предстояло выполнить два рейса Асмара – Ассаб.

На аэродроме Ассаб пока загружали 10 тонн продовольствия, экипаж немного подремал, очухался от вчерашнего фестиваля. По прилёту в Асмару с удивлением увидели, что американский С-130 «Геркулес» стоит на стоянке на том же месте. Отправили нашего переводчика, узнать, что случилось. По информации наземных техников «Геркулеса», их экипаж взял отгул, и сегодня не полетят. И только на следующий день мы смогли поприветствовать наших знакомых лётчиков.

Эфиопия. Асмара. 1985 год. Борттехники Идельбаев, Захаров, Родоманов.

1.11. Ассаб глазами советских военных советников.

Мы, экипаж самолёта Ан-12БП №12112 часто перевозили наших военных советников, которые охотно рассказывали нам про Эфиопию. В очередной рейс Аддис-Абеба – Ассаб на борту нашего самолёта летят пассажирами несколько человек – советские военные советники, которые рассказали нам про Ассаб.

Главный торговый порт Эфиопии Ассаб расположен на западном побережье южной части Красного моря. Он является потомком древних Сабойских портов, действовавших еще за несколько веков до нашей эры.

Основной товарооборот морем проходит через Ассаб. В порту два пирса: северный и южный. Длина причальной линии позволяет производить погрузочно-разгрузочные работы одновременно на шести судах длиной до 120 метров. С юго-востока порт защищен волноломом длиной 711 метров. Проходить к пирсам можно между пирсами и волноломом, как с севера, так и с юга. Между пирсами оборудован небольшой причал для лоцманских катеров. В двух километрах от основания южного пирса построен причал нефтеперегонного завода. Сам завод расположен в двух-трех километрах от берега, рядом с заводом находится нефтехранилище.

В 800 метрах от нефтяного причала на рейде оборудован терминал для приемки нефти с рейда. Дважды в месяц сырую нефть поставляют советские танкеры водоизмещением 30—60 тысяч тонн. Танкер становится на якорь и швартовные бочки и перекачивает нефть по проложенным к берегу трубам в хранилища. Еще южнее в 2,5-3-х километрах от порта находятся соляные разработки. Там, в затапливаемых морской водой площадках, выпаривается соль. Ее собирают в емкости и с помощью подвесной дороги доставляют к соляному причалу, где она загружается на маломерные суда.

Через порт Ассаб в страну ввозятся стройматериалы, различная техника, в том числе и военная, продукты, особенно зерно, которое стало поступать сотнями тысяч тонн в виде помощи голодающим.

Бухта Ассаб мелководная с глубинами в районе якорной стоянки 18—25 метров. Якорная стоянка в 10—15 кабельтовых от причалов. На востоке и юго-востоке бухты много коралловых островов. Острова не жилые.

Нефтеперерабатывающий завод в Ассабе.

Самые крупные из них Фатума, Адуния, Хальба. Подход к ним даже на катерах не возможен из-за коралловых отмелей. И только в северо-восточной части острова Фатума находятся пограничный пост и маяк.

Город примыкает к порту, он протянулся вдоль берега с северо-запада на юго-восток узкой восьмикилометровой полосой. Кроме двух градообразующих предприятий – порта и нефтезавода – в городе есть цементный завод, изготавливающий строительные блоки для жилищного строительства. Население города около 40 тысяч человек. В городе имеется кинотеатр, две гостиницы, банк, ряд административных зданий, портовый клуб, православная церковь. Рынок города расположился на грязной, неухоженной площади с убогими торговыми ларьками и барами.

В центральной части города много белых каменных зданий, но еще больше хибар и убогих хижин, построенных из картонных ящиков, листов жести, досок и других подсобных материалов. Там живет городская беднота.

Порт Ассаб.

Ассаб.

В коттеджах живет городская элита, служащие среднего звена и старшие офицеры.

Однако на окраинах города развернулось строительство жилых домов из шлакоблочных кирпичей для бедноты. Строят много, правительство взяло курс на улучшение жизни населения страны. Никаких коммуникаций не строится – центрального отопления нет, вода подвозится автоцистернами, электричества тоже пока нет, как и туалетов.

Вся окрестная территория Ассаба – сплошной камень и песок. Из растительности – редкие чахлые пальмы и колючие деревца. Никакого земледелия, никаких посевов и теплиц. Все овощи и фрукты доставляются из центральной части страны за сотни километров. Основные средства доставки – большегрузные автофургоны немецкого или итальянского производства с прицепами, а на небольшие расстояния и в окрестности города доставка производится гужевым транспортом – осликами и низкорослыми лошадками. В центральной части города расположен поселок наших нефтяников, работающих на нефтезаводе. Завод был построен с помощью советских специалистов еще во времена императора Хайле Селассие. В поселке проживают около тридцати семей. На северной окраине расположен госпиталь для военных и гражданских. Там работают два наших специалиста: хирург и гинеколог, остальной медперсонал – местные. Госпиталь оснащен хорошим медицинским оборудованием и медикаментами.

В городе две большие школы. Днем там учатся дети, вечером взрослые. Учатся все, понимая, что без знаний, без образования нельзя достигнуть жизненного благополучия, выбраться из нищеты и бедности, никого не надо агитировать за необходимость получения образования. Для ребятишек в школе установлена форма: шорты и футболка – в одной школе красного цвета, в другой зеленого. Детвора гоняет на улицах и площадках, как правило, матерчатый мяч, за неимением кожаного. Футбол в Эфиопии в почете. Рядом с портом в двухэтажном здании располагается штаб военно-морской базы, невдалеке – вспомогательные службы, жилые дома для офицеров и казарма личного состава. Еще севернее находится старинная разрушенная крепость. На верху развалин установлена передвижная радиолокационная станция надводного наблюдения. В двухстах метрах севернее крепости на красивой зеленой территории построен современный портовый клуб с рестораном, гостиницей, несколькими барами. Это место отдыха местной элиты, гостей города, иностранцев, советских специалистов.

Недалеко от портового клуба на небольшой возвышенности стоит православная церковь. Церковь действующая. На северной окраине на побережье расположен старый поселок. Там же по обе стороны шоссе территории воинских частей, слева на выезде в двух километрах – городское кладбище. На кладбище нет никаких надгробий, на могиле просто устанавливается камень. Северная окраина заканчивается дорогой с твёрдым покрытием, которая связывает город с аэродромом.

Аэродром имеет песчано-соляную взлетно-посадочную полосу и может принимать самолеты типа Ан-12 и Ил-18.

Район Красного моря, где расположен город Ассаб, – один из наиболее жарких на земле. Климат его континентальный тропический. Ночь не приносит облегчения: летом температура остается дневной – около +40, дышится с трудом.

Аэродром Ассаб.

День быстро сменяется ночью, сумерки длятся 20—30 минут. Относительно прохладные месяцы январь и февраль, когда средняя температура колеблется от +22 до +26, но в отдельные дни может повышаться до +33-+35 градусов. Особенно жарко бывает с мая до октября. Наибольшая температура воздуха может в этот период достигать +45-+48. Влажность большая.

В южной части Красного моря с мая-июня до сентября стоит тихая погода, ветры слабые. Штормы наиболее вероятны с ноября по март. Осадки выпадают с октября по март-апрель в виде кратковременных ливней.

Грозы в среднем бывают 20—30 дней в году и чаще наблюдаются с апреля по ноябрь. В бухте Ассаб с сентября по май могут быть сильные ветры восточных и юго-восточных направлений, которые разводят сильную волну.

Окружающие пустыни, ветры и жара способствуют сильному испарению с поверхности моря. Характерна высокая температура и большая соленость морской воды. Температура воды в бухте в зимние месяцы опускается до +25, в летние – доходит до +34 градусов. По солености воды Красное море занимает первое место в мире. Прозрачность воды более 30 метров, цвет в южной части голубовато-зеленый. Иногда летом большие поверхности моря покрываются коричневой пеной. Это цветут водоросли.

Когда цветут водоросли красного триходесмиума, вода приобретает красный цвет. Его нити тянутся на десятки миль, при этом чувствуется неприятный запах хлора. Возможно поэтому, древние мореплаватели и путешественники назвали море Красным.

Что касается морских хищников, то в Красном море много акул, нападающих на человека. Опасна меч-рыба с длинным и острым носом-оружием. Есть осьминоги, рыба-пила, морские змеи, которые сами не нападают, но защищаются, если на них наступишь или потревожишь. Есть барракуды и мурены.

Поселок советских военных специалистов расположился на территории между старинной крепостью и порт клубом в 80 метрах от берега небольшой бухточки. Это была территория, огороженная каменным забором высотой около метра, размерами 180 на 150 метров. Поселок состоял из пяти деревянных сборных четырех квартирных домов. Главный вход располагался в северо-западной части, там же находился и въезд для транспорта. В юго-восточной части – выход к побережью бухточки, где плавало, загорало и плескалось все население нашего городка. На территорию пляжа могли заходить со стороны порт клуба и местные жители. Оба входа охранялись караулом ассабского гарнизона. Пройти на пляж можно было по тропинке между чахлыми пальмами, весь путь составлял около 100 метров.

Дома были оборудованы бытовыми холодильниками, баллонным газом, подавалось электричество, подвозилась питьевая вода, была проведена канализация. Каждая квартира состояла из двух комнат, прихожей, кухни, душа и туалета. Из каждой комнаты был выход на веранду, сверху над дверью вставлены переносные кондиционеры БК-1500 советского производства. Конденсат по трубкам через веранду стекал в железные бочки, стоящие за верандой. Вода использовалась в технических целях, пили ее только местные вороны. Питьевая вода подавалась по трубопроводу в квартиры от «водонапорной» башни, которая представляла собой металлический бак, емкостью около 10 тонн, поднятый на высоту четырех метров, так что вода подавалась под напором. Бак по заявке дежурного пополнялся регулярно. Вода подавалась по полчаса утром, перед обедом и ужином.

Между домами первой линии оборудована площадка. На ней были установлены два вкопанных деревянных стола длиной около пяти метров и несколько деревянных скамеек. Сверху натянута коричневая маскировочная сетка, прикрывая все сооружение от солнечных лучей. Это было место сбора всех жителей поселка, а их в разное время было около 50 человек. Там собирались на общие объявления, собрания, политинформации, политзанятия и просто сыграть в нарды, домино, а женщины – пообщаться и повязать. У одного из домов была оборудована волейбольная площадка, где играли свои команды, а также встречались с командами наших судов или летчиков. В центре городка построили большую песочницу под грибком для детей. Возле домов и между ними были высажены деревья еще первыми жителями городка. Благодаря поливу, они выросли до 8—10 метров. Кроме деревьев, постоянно высаживали кусты олеандра, они цвели круглый год, так что городок выглядел небольшим оазисом.

В одном из домов было оборудовано помещение радистов. Связь телефонная и радиосвязь на коротковолновом диапазоне поддерживались с оперативным дежурным ГВС по расписанию. Два солдата срочной службы – радисты, они же и шифровальщики, обеспечивали работу радиостанции.

Ассаб. Пляж.

Помещение было оборудовано тревожной сигнализацией, металлической дверью, замками. Там же находились спальни и кухня радистов. В этом же доме были выделены две комнаты под клуб, где собирались всем коллективом по большим праздникам с накрытием столов и танцами, концертами художественной самодеятельности и прочим. К торцу здания была сделана пристройка, где хранилась киноаппаратура. Демонстрировались кинофильмы на улице. Зрители приносили с собой сидения, а проектировался фильм на экран, нарисованный белой краской на стене соседнего дома.

Дивизия охраняла все подходы к городу, арсеналы, несла караул у важных объектов, патрулировала город. На территории городка всегда были чистота и порядок.

У нас были обжитые места на побережье в 12 км от города по дороге в аэропорт. Там мы располагались на плоских, теплых камнях каменной гряды у самого берега моря. Это был пролив между побережьем и островом Санар-Бор. Мы его называли Акульим островом. Глубина у берега была 1—2 метра и дальше увеличивалась до 20—30 метров. Рыбачили, как правило, вечером, когда солнце уже склонялось к горизонту. За вечер 3—4 окуня иль карася составляли улов рыболова.

Черепахи для наших подводных охотников были ценной добычей. У черепахи белое вкусное мясо, напоминающее куриное.

Ассаб. Акулий остров.

1.12. Авиагруппа Германской Демократической Республики в Ассабе.

В Ассабе находилась немецкая авиагруппа, где старшим группы был русскоговорящий подполковник Иоахим Маас.

Маас окончил Академию имени Жуковского, проходил практику и стажировку на наших аэродромах и ремонтных предприятиях.

Правительство ГДР в виде оказания помощи в борьбе с засухой и ее последствиями отправило в Эфиопию авиаотряд в количестве двух самолетов Ил-18 и двух АН-26.

Как и наша группа, они доставляли зерно, гуманитарные грузы в пострадавшие от засухи провинции и вывозили людей в безопасные районы. Самолеты Ил-18 были переоборудованы в грузовые варианты.

Ассабская группа немецких летчиков размещалась в морском порту. Правительство ГДР в 70—80 годах оказало помощь Эфиопии в модернизации ассабского торгового порта. Были поставлены и смонтированы шесть береговых портовых кранов. Работу выполняли немецкие портовики. Бригада жила на территории порта в специально построенном модуле. Это было комфортабельное помещение с двухместными каютами, комнатой отдыха, столовой, камбузом, туалетом, душем, вспомогательными помещениями. В модуле была горячая и холодная вода, автономное электроснабжение. Современные мощные кондиционеры обеспечивали прохладу во всех помещениях. Модуль был отличным местом отдыха. Этот модуль после окончания работы монтажников оставался собственностью государства ГДР. Когда немецкая авиагруппа прибыла в Эфиопию, ей была предоставлена возможность разместиться здесь. Раз в неделю из Берлина приходит самолет, который доставляет в Эфиопию своим соотечественникам почту, прессу, запасные части для самолетов, спиртное и продукты: свежее мясо, хлеб отличной выпечки, особенно ржаной, муку, макаронные изделия, яйца, различные молочные продукты. Покупали немецкие летчики только пиво, овощи и фрукты.

Несмотря на эфиопскую медлительность и расхлябанность, немцы быстро приучили их к порядку. Чего не скажешь о наших самолетах, где наши экипажи заставляли грузчиков энергичнее загружать самолёт с помощью русского крепкого словца.

Аэродром Ассаб. Два самолёта Ил-18 ГДР.

Однажды я решил подкормить грузчиков, чтобы лучше работали. Однако, всё вышло ровно наоборот. После того, как покушали, грузчики улеглись в тени самолёта отдыхать, загрузка остановилась вовсе.

Пришлось мне идти в ангар, где находился эфиопский «карго- чиф», который руководил грузчиками. Он отличался от грузчиков тем, что на нём были не порванные штаны и палка в руках. После моих объяснений, ярым пополам, по-русски, по-амхарски, по-английски, он понял, в чём проблема. «Карго-чиф» быстро организовал работу с помощью своей палки и пинками. После этого случая я понял, что сытый эфиоп работать не будет. «Лучше умереть от голода, чем от работы» – так гласит эфиопская пословица.

А в это время на аэродроме Ассаб забегали наши механики, техники с лопатами. С нашего самолёта тоже одолжили несколько лопат. Сказали, что в районе торца полосы застрял Ан-12БП №11875.

Командир корабля Иванов при увеличенной скорости руления выкатился за грунтовую ВПП на песок и завяз.

– Копать бесполезно, ребята, самолёт не сможет вырулить, вызывайте танк, – подсказал я, – наш самолёт на днях тоже вытянули двумя танками.

С утра до обеда провозились, только потом вызвали два танка Т-55, и вытащили самолёт на стоянку. Вылет самолёта не состоялся в этот день, при буксировке повредили грузолюк самолёта, и командира корабля Иванова на время отстранили от полётов.

Эфиопские танкисты на танке Т-55.

1.13. Советский автомобильный батальон «Ростов» в Эфиопии.

В Аддис-Абебе на аэродроме Лидетта выстроились ровными рядами ЗИЛ -131 – все триста с лишним машин, отмытые от пыли дальних дорог. На дверцах каждой кабины нарисована эмблема: скрещенные флажки двух государств и надписи на русском и амхарском языках «Помощь народу Эфиопии от Советского Союза».

Автобат на аэродроме Лидетта. Аддис-Абеба.

На другой стороне поля стояли десятки зелёных палаток. Они основательно были поставлены на тугих растяжках, обложены у основания дерном. Как и положено, вокруг каждой палатки прорыты канавки. От походных кухонь доносится очень аппетитный запах борща и каши. Свой хлебозавод, баня на базе автомобилей ГАЗ-66. Над лагерем разносились знакомые мелодии молодежных песен.

Раннее утро. Жаркое солнце еще не успело растопить ночную прохладу высокогорья, когда автоколонна уже вытягивалась гигантской змейкой на шоссе, которое ведет в город Назрет.

Назрет вырос из захудалого поселка под горой Кечема в провинции Шоа. На окраине его раскинулось тракторосборочное предприятие, возведенное по советскому проекту эфиопскими и советскими строителями. Здесь собирают из деталей, поставляемых Советским Союзом, тракторы «Назрет». Сборкой их, близнецов «Беларуси», руководят эфиопские инженеры, прошедшие практику на Минском тракторном заводе. Здесь же, в Назрете, распределительный центр по оказанию помощи населению Эфиопии, пострадавшему от засухи. Там машины загружают мешками с зерном, и колонна отправляется на юг. Каждый рейс – больше тысячи тонн.

Палаточный лагерь автобата. Аддис-Абеба. 1985 год.

В порт Ассаб белый красавец теплоход «Шота Руставели» с водителями и механиками на борту прибыл под вечер, когда еще грохотали портальные краны, тянувшие свои журавлиные шеи над багряной закатной полосой и прибрежными пальмами.

Ассаб – это главные морские ворота Социалистической Эфиопии. Через него идет три четверти международных перевозок. Здесь выгружают детали для тракторосборочного предприятия в Назрете, оборудование для совместных геологических разведочных экспедиций, работающих в Дыре-Дауа и в золотоносном районе провинции Синдамо, для мелиораторов и топографов в Гамбеле, для строителей гидроэлектростанции в Малка-Вакана, для нефтеперерабатывающего завода, построенного с помощью советских специалистов в самом Ассабе.

Едва рассвело, водители стали выводить машины с кормы сухогрузов на причал. Один за другим выкатывались на улицы Ассаба четырёх тонные ЗИЛы, и тут же шли под погрузку пшеницей и оборудованием.

Теплоход «Шота Руставели»

Перед отправкой колонны возник митинг, на котором жители Ассаба с благодарностью говорили о вовремя подоспевшей помощи советских друзей в тяжкое время засухи. Первое испытание началось километров через сто, когда колонна втянулась в каньон. Дорогу сжали хаотические груды раскаленных камней.

– Жара была адская, – рассказывали автобатовцы, – особенно во впадинах. Дух захватывало. Мы это место прозвали «каменным мешком». Колонна растягивалась на километры – от гряды до гряды. Высота перевалов доходила до полутора километров, и тяжелогруженые машины в разреженном воздухе с трудом вползали на подъем.

Прошли подряд несколько перевалов, на один из них поднимались серпантином около сорока километров. Дальше горы стали более пологими, их прорезали ущелья, расселины, на обочинах узкие овраги. Незаметно прихлынули волны барханов. Началась пустыня – на сотни километров пустыня. Перед усталыми, покрасневшими от солнца, запорошенными пылью глазами поплыли миражи. Метрах в пятидесяти от машины вдруг видишь: белеют дома, осененные зелеными кронами деревьев; бьют, искрятся хрустальные фонтаны; среди зыбкого озера остров, качаются пальмы. Хотелось свернуть в их тень. Но под колесами машины – ясно видишь- белеет, тает волна… Потом и в самом деле вдоль дороги замелькали зонтичные акации, стали встречаться обезьяны; видели издали, как пробегали антилопы и страусы. И это было уже не видение. То вдоль трассы, то пересекая ее, и по горам, и по пескам, тянулись караванные тропы. Водителей поражала их чистота: словно камни специально были выбраны с тропы до последнего, до самого маленького. По тропам то близко, то вдали, у горизонта, шли, покачиваясь, караваны верблюдов с грузами. Их сопровождали босые мужчины с длинными, загнутыми на конце кинжалами у пояса. У селений вдоль дороги выстраивались жители, махали руками, а мальчишки громко читали лозунги на бортах машин и кричали: «Русские едут!» Выгоревшая земля простиралась вокруг, высохшая земля, пересекаемая узкими руслами безводных рек. В автобате собрались водители и механики со всех концов Советского Союза, представители десятков национальностей. В основном бывалые ребята, знающие свое дело.

Но тут все они впервые увидели лицо голода, лицо беды: брошенные дома, бурые иссохшие клочки полей, безутешное горе в печальных глазах людей. Особенно тяжело было на стоянках: словно тени, из ниоткуда возникали люди. Рядом нет ни жилища, ни воды. И вдруг на дымок походных кухонь приходили люди. Они очень хотели есть. Не только Эфиопия страдает в Африке от засухи. Это стихийное бедствие, которое в начале 70-х годов поразило страны судано-сахельского региона, распространилось сейчас на многие государства континента. Для Эфиопии засуха тоже не является неожиданной и новой проблемой. Еще в IX веке в эфиопской летописи был отмечен большой голод, трактовавшийся как «божья кара». Многие века страна десятки раз подвергалась то жестоким засухам, то опустошительным нападениям саранчи. Губительной по размаху и последствиям была засуха в конце XIX века, получившая название «Кефу Кэн». Практически до революции с засухой не велось никакой планомерной борьбы. Разве что устраивали патриарший молебен. Император Хайле Селассие вообще решил обойти молчанием страшную засуху 1971—1973 годов, от которой погибло около четверти миллиона людей. Это бедствие, получившее название «тайный голод», оказало серьезное влияние на развитие революционного процесса в стране, приведшего в 1974 году к свержению монархии. После революции была проведена земельная реформа, произошли коренные изменения в жизни и труде крестьян, в самосознании народа. Для борьбы с засухой была создана комиссия по оказанию помощи и восстановлению, которая занялась изучением причин стихийных бедствий, оказанием помощи пострадавшему населению. Нынешняя засуха, оказавшаяся самой жестокой за последние двадцать лет, охватила наиболее важные в экономическом отношении районы страны, дающие три четверти сельскохозяйственной продукции.

Правительство Социалистической Эфиопии для борьбы с засухой приняло долгосрочную программу по развитию системы ирригации, охране лесных и почвенных ресурсов. Оперативно организованы многочисленные пункты, лагеря для оказания срочной помощи пострадавшим, в десятки новых поселений доставляют жителей из районов бедствия. Засуха и голод выгнали из северо-западных районов фалашей, эфиопских граждан иудейского вероисповедания, которые переселились в находящиеся неподалеку приграничные районы Судана.

Когда везли зерно из Назрета на юг, в Робе, крепко запомнился нашим водителям один перевал высотой 3600 метров. Трудное это было испытание и для людей, и для техники.

ЗИЛ-131 – машина что надо, но ведь на такой высоте уши закладывало, людям дышать трудно было. И моторам не хватало кислорода, начинали захлебываться. Пришлось водителям на стоянках повозиться. Но ведь обкатались же машины. Два раза преодолевали этот перевал, который ребята иначе как «чертовым» не называли. Зато однажды колонну застал дождь, правда, первый и единственный, но настоящий ливень – метрах в двадцати ничего не видно. В горах даже градом ударило. Но продолжалась эта благодать, к сожалению, всего полчаса.

Эфиопия. Автобат на марше с гуманитарным грузом.

Дважды автобатовцы ходили в рейсы с продовольствием на запад, в район города Матту. Опять дорога была высокогорная: серпантины, спуски, подъемы. Да там еще и не асфальт, а гравий. Пыль и песок забивали рот, дышали с трудом. Моторы перегревались так, что, когда колонна шла ущельем, рычали почище львов! Казалось, от их рева рухнут каменные стены.

Зато раем казался привал в районе Джиммы, на большой реке Гибэ. Не доезжая до города, колонна останавливалась, разворачивали кухню. Заядлые рыболовы успевали даже рыбки натаскать на уху. Вдали в реке резвились бегемоты: с шумом выныривали, блаженно плескались.

Когда второй раз приехали в Матту, крестьяне с помощью государства возвели там поселки для переселенцев. Дома под прочными крышами стояли в ряд, а не вразброс, как тукули – местные хижины. Правительство предоставило переселенцам землю, машины, семена. Сюда на самолётах Ан-12 привезли жителей из засушливых районов. Когда те увидели наши ЗИЛы, очень обрадовались, как родным. Оказалось, что они видели нашу колонну раньше возле Ассаба. Эфиопы теперь знали: «Русские – хорошо».

На фото:

Автобат доставил пшеницу голодающим эфиопам.

Так и говорили водителям. По просьбе представителей провинциальных комитетов по борьбе с засухой на стоянках автоколонны показывали крестьянам фильмы. Автобатовцы подружились с эфиопскими специалистами, учившимися в Советском Союзе. В районах засухи эфиопские крестьяне знают «в лицо» не только наши ЗИЛы, но и советские вертолеты и самолеты. На них доставляют продовольствие и медикаменты, перевозят переселенцев в новые районы. По нескольку раз в день в самых неблагоприятных погодных условиях поднимают в воздух пилоты свои машины.

Провинция Уолло – одна из самых засушливых в Эфиопии. Здесь из города Комболча, в котором находится центр распределения чрезвычайной помощи, советские вертолёты Ми-8 доставляют продовольствие в горы, в Лалибелу. Прежде чем вертолет сядет на площадку над обрывом, сверху можно увидеть древние храмы, вырубленные в скалах. Здесь когда-то было королевство Ласта, а сейчас Лалибела – центр области Ласта. На тесной площадке люди терпеливо ожидают вертолет, сидя на своих пожитках, уложенных в корзинки и джутовые мешки. Большинство жителей видели металлических летающих птиц издали, только в небе.

Сейчас эти винтокрылые машины – надежда, спасение от гибели. Подсаживая друг друга, помогая слабым, люди впервые садятся в вертолет. Пилоты вертолётов навели постоянный воздушный мост между Комболчой и поселками Чет, Мэканэ-Селям, Огельбена.

Улетая из родных, привычных мест, переселенцы бросают прощальный взгляд на пересохший ручей, на бесплодное теперь поле у брошенной хижины.

Пара советских вертолётов Ми-8 в небе Эфиопии. 1985 год.

Самолёты Ан-22 «Антей» открыли воздушный мост между нашими странами, и уже доставили в Аддис-Абебу 24 вертолета Ми-8. На них перевозят грузы и людей в районах засухи. Теперь вот на борту целый госпиталь. В грузовом отсеке «Антея» находятся санитарные палатки, электростанция, санитарная машина, медикаменты. Всего и не перечислишь – очень большое хозяйство. Наши врачи – хирурги, анестезиологи, терапевты, инфекционисты – специалисты опытные. Они поедут туда, где людям больше всего нужна медицинская помощь. В аэропорту Аддис-Абебы приземлился громадный «Антей» мягко и точно. Выгрузили госпиталь и увезли через несколько дней его на машинах в провинцию Уоллега. Госпиталь развернулся около поселка Асос, где живут десятки тысяч переселенцев.

Самолёты Ан-22 совершают рейсы СССР – Эфиопия.

1.14. Дыре-Дауа

Наш экипаж Воробьёва получил задачу доставить группу советских военно-морских советников с семьями из Аддис-Абебы в Ассаб, и далее полёт по маршруту Ассаб – Дыре-Дауа с 10 тоннами груза и пассажирами.

Полет проходил на высоте четырех тысяч метров. Я смотрел в иллюминатор на горный ландшафт под крылом самолета, на маленькие клочки зеленых полей, редкие поселения из нескольких лачуг под соломенными крышами, небольшие рощицы чахлых деревьев.

Затем под крылом были только горы серо-коричневого цвета, иногда со светло-фиолетовым оттенком. От Аддис-Абебы до Ассаба около 900 километров. Поскольку в кабине сопровождающих было много народу, я залез в кабину штурмана, откуда из «стеклянной» кабины, открывалась отличная видимость окрестностей за бортом.

Стрелок готовил на электроплитке борщ из тушенки и консервированных овощей. Мы всегда обед готовили во время полета. Обеспечение лётного состава продовольствием было отвратительное. Все продукты доставлялись из Союза в сушёном и консервированном виде. Свежих овощей не было, так как деньги на их покупку не выделялись. А рынки Эфиопии завалены свежими фруктами и овощами.

Только через 8 месяцев после прибытия авиаэскадрильи в Эфиопию, после прилета ВЛК (врачебно-лётной комиссии), когда стали наблюдаться случаи цинги, стали выделять деньги для покупки овощей. И только хлеб у нашей эскадрильи был своей выпечки, так как нам из Союза привезли походную пекарню, чем мы очень гордились.

Через полтора часа полёта открылось море, причем как-то неожиданно. Оно было синим и спокойным, береговая черта отбивалась белой полоской прибоя, в трех километрах от берега отчетливо просматривался остров Санар-бор или Акулий остров. Открылась взлетно-посадочная полоса аэродрома. Самолет сделал вираж над морем и пошел на посадку.

Самолёты С-130 «Геркулес» и Ан-12БП СССР на аэродроме Ассаб.

На аэродроме Ассаб экипаж пообедал, и в ожидании загрузки самолёта пошли к морю. Я остался загружать самолёт и принять пассажиров. Когда подогнали машину с грузом, это были мешки с сахаром, там же в кузове сидели группа хорошо вооружённых кубинцев. Старший группы представился по-русски:

– Капитан Гомес.

Это были кадровые офицеры спецназ, которые сопровождали на советском судне груз кубинского сахара для Эфиопии. Пока грузчики-эфиопы не спеша загружали самолёт, я завёл кубинцев в самолёт и накормил остатком экипажного борща, добавив туда пару консервов тушёнки. Кубинцы были в восторге, и в благодарность подарили мне несколько пачек кубинских сигарилл. Вышли из самолёта, присели в тени, и закурили. Классный, шикарный табак! Я был в восторге, тем более, что сигареты, привезённые из Ферганы, давно закончились. На, что Гомес предложил мне: