Читать книгу Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика - Сборник статей - Страница 14

Как уже говорилось, когда встает задача изучить процессы семейного взаимодействия, нужно перейти от взгляда на семью как собрание относительно автономных индивидов к рассмотрению ее как целостной эмоциональной единицы. Представление о том, что группу отдельных организмов можно рассматривать как отдельную целостность, – в биологии это идея суперорганизма – имеет долгую историю. Несмотря на частые упоминания данной концепции в литературе, ее научный базис многим биологам представляется спорным. И хотя нет никаких сомнений в том, что организмы очень часто живут в плотно спаянных группах, разработка теоретических принципов, позволяющих рассматривать группу как единое целое, наталкивалась на определенные трудности. Когда нет понимания того, как именно организована группа, концепция суперорганизма действительно выглядит безосновательной.

Когда отдельный организм физически прикреплен к другому организму – как в колонии беспозвоночных и до определенной степени в некоторых колониях насекомых, – идея о том, что части находятся под управлением целого, представляется вполне справедливой. Даже когда организмы связаны между собой менее плотно, как большинство общественных насекомых, идея о суперорганизме также выглядит вполне разумной. Конечно, отдельные муравьи не совсем автономны, особенно тогда, когда они с помощью особых химических веществ склеиваются друг с другом. Кроме того, поскольку муравьи весьма различаются по своим функциям и физическому строению, правильнее описывать их индивидуальное функционирование в рамках целого, нежели в понятиях автономных «мотивов» каждого в отдельности. Однако когда организмы еще более свободны в своей привязанности друг к другу (как, например, млекопитающие), то естественнее воспринимать индивидуальный организм как автономный, действующий самостоятельно, а не в составе группы. Идея суперорганизма кажется притянутой за уши, когда применяется к таким независимым существам, как млекопитающие.

Изучение человеческой семьи привело к открытию, что психологическое и физическое функционирование отдельной личности, как и ее поведение, регулируется взаимоотношениями в гораздо большей степени, чем это было принято считать ранее. Было установлено, что эмоциональное функционирование индивида не определяется степенью его автономии, как это утверждали предшествующие теории. Наверное, самым важным результатом этого открытия явилась законченная теория, описывающая этот крайне важный процесс взаимоотношений. В рамках естественных наук такая теория никогда раньше не разрабатывалась. Чтобы оценить важность теории отношений, полезно рассмотреть роль процесса взаимоотношений у общественных животных.

Эмоциональная система общественных животных

Армия муравьев является одним из наиболее ярких примеров того, какие ценные результаты могут быть получены при исследовании поведения животных в свете системных взаимоотношений. Первые работы, посвященные этой теме, были выполнены в 1930-1940-е годы Т. С. Шнейрла. Муравьи, как и многие другие общественные насекомые, разделены на касты: царицы, работники и солдаты. Эти особые виды общественных насекомых являются предметом давнего интереса ученых из-за своих циклических миграций. Орды муравьев периодически перемещаются на большие расстояния. Понимание того, что управляет этими массовыми миграциями, углублялось поэтапно, причем параллельно с пониманием связи между солнечными ритмами и человеческим поведением. И в том и в другом случае происходил постепенный сдвиг фокуса внимания с отдельных деталей на процесс их взаимодействия.

Сначала о взаимоотношениях в армии муравьев было мало что известно, вследствие чего некоторые ученые стремились приписать индивидуальные черты и мотивы поведения каждому отдельному муравью. Например, Пол Гриссволд Ховес (Howes, 1919) отмечал, что муравьи послушны и ответственны: лейтенанты следят за порядком и прячут царицу от остальных муравьев. Остается непонятным, каким образом это «собрание индивидов» планирует и организует миграцию.

Шнейрла, наоборот, считал, что поведение колонии не зависит от индивидуальных мотивов, а является результатом иерархически организованных взаимосвязанных поведенческих актов (Schneirla, 1957). Периодичность овуляционного цикла царицы регулируется не ее собственными биоритмами, а стадией созревания личинки. По мере того как личинка приближается к окукливанию и ее потребность в еде уменьшается, царице достается больше еды, увеличивается ее рабочая активность. Увеличение питания царицы стимулирует ее переход к новому циклу производства яиц. Кочевая фаза миграционного цикла колонии заканчивается в тот момент, когда совпадают изменения в активности царицы и рабочих муравьев. Было выявлено, что в основе циклических изменений жизни колонии лежит самовоспроизводящаяся система автоматической регуляции, система реципрокных отношений между царицей и остальной колонией. Шнейрла установил, что колония муравьев может быть лучше понята как эмоциональная единица, чем как собрание отдельных особей. Колония как целое содержит в себе предсказуемый процесс взаимоотношений.

Даниель Лерман (Lehrman, 1967) провел обширные исследования влияния процесса взаимоотношений голубей-вяхирей на их репродуктивное поведение. Его работа позволила получить два важных результата, которые идут в русле системного подхода к поведению. Первый состоит в том, что существует тонко настроенный взаимопереход между психологией и физиологией отдельного голубя, а второй – что существует взаимовлияние того, что происходит внутри отдельной особи, и того, что происходит между голубями.

Лерман, проводивший это исследование в Институте поведения животных в университете Рутгера, тщательно регистрировал последовательность мельчайших физиологических и поведенческих изменений у голубей-вяхирей во время процессов ухаживания, спаривания, строительства гнезда, откладывания и высиживания яиц, выведения птенцов и, наконец, их выкармливания и защиты. Когда мужская и женская особи голубей-вяхирей помещаются в клетку, где есть пустой стеклянный шар и какое-то количество материала для строительства гнезда, они сразу же начинают свой нормальный поведенческий цикл, который идет предсказуемым курсом по привычному расписанию. Полный цикл начинается с ухаживания и продолжается до момента, когда молодые птицы уже способны сами клевать зерна с пола клетки. Все это занимает шесть-семь недель.

Изменения в поведении птиц происходят в четкой последовательности. Птицы не начнут строительство гнезда только потому, что в клетку помещен соответствующий материал. Гнездостроительное поведение может возникнуть только на определенной стадии цикла. На яйца и на молодняк птицы также реагируют лишь на соответствующей стадии цикла. Эти циклические изменения в поведении связаны не только с изменениями во внешней ситуации, но и с поразительными изменениями в анатомии и физиологическом состоянии птиц, которые включают и состояние яичников, и вес яичек, и длину кишки, и вес печени, и микроскопическую структуру гипофиза, и другие параметры, которые коррелируют с поведенческим циклом.

Хотя эти параллельные анатомические, физиологические и поведенческие изменения происходят в циклической форме у каждой птицы, этих изменений не возникнет, если мужскую и женскую особи поместить в разные клетки, пусть даже и в такие, где есть материал для строительства гнезда. Таким образом, цикл психобиологических изменений может происходить только синхронно у живущих вместе членов голубиной пары, но при их раздельном проживании он не запускается. Изменения, которые происходят у каждой птицы, есть результат стимуляции, возникающей от соседства с партнером. Взаимодействие с партнером, например, постепенно готовит птицу к высиживанию яиц, и этот эффект значительно усиливается при наличии строительного материала. Сигналы, которые идут от самца, усиленные за счет присутствия шарообразного каркаса для гнезда и материала для его строительства, индуцируют выделение гипофизом самки полового гормона, а результатом этого процесса является ее готовность к высиживанию яиц. Короче, гормоны регулируют поведение, но и сами они подвержены влиянию поведения и других внешних стимулов. Поведение каждой птицы влияет на гормональный фон и поведение ее партнера. Это прекрасно организованная система, что видно из следующих слов Лермана:

«Регуляция репродуктивного цикла голубя-вяхиря зависит, по крайней мере частично, от двойного набора реципрокных взаимоотношений. Первый из них – это влияние гормонов на поведение голубя и влияние внешних стимулов (включая те, которые вызваны поведением самого животного и его партнера) на секрецию гормонов. Второй же включает сложные реципрокные отношения между влиянием самого факта присутствия и поведения одного партнера на эндокринную систему другого и влиянием самого факта присутствия и поведения другой птицы (включая те аспекты ее поведения, которые индуцированы этими эндокринными влияниями) обратно на эндокринную систему первой птицы. Подобной цикличности не было обнаружено у пар птиц, находящихся в изоляции друг от друга, так что синхронизацию циклов двух партнеров можно теперь считать результатом взаимодействия факторов внутренней и внешней среды (Lehrman, 1967, p. 88).

Джон Колхаун (Colhoun, 1963), изучая процесс социальной стратификации в колонии норвежских крыс, определил другие важные параметры взаимоотношений. Он обнаружил, что эти крысы, даже будучи генетически почти идентичными (благодаря специальному скрещиванию), находясь в группе, отличаются друг от друга по уровню активности и «степени общительности» с другими крысами. Этот феномен дифференциации был выявлен в каждой колонии. Даже когда Колхаун исследовал группу крыс с максимально высокой степенью генетического сходства, он также наблюдал, что колония по-прежнему производит как активных доминантных крыс, так и менее активных подчиненных особей. Если группа формировалась только из крыс, которые доминировали в прежней группе, новая иерархия приводила к тому, что кто-то из них становился подчиненным. Точно так же, если группа формировалась только из крыс, которые в прежней группе были подчиненными, в новой группе все равно появлялись доминантные крысы.

Развитие доминантности и подчиненности, или, другими словами, активного и пассивного функционирования, является скорее продуктом постоянно присутствующих взаимоотношений, нежели специфических личностных особенностей отдельных крыс. Совсем не нужно выводить особых крыс для организации этого взаимодействия, равно как и не требуется, чтобы сам процесс взаимодействия влиял на поведение крыс. Неизменность этого процесса взаимоотношений, независимого от способа размножения животных, свидетельствует о том, что он коренится где-то глубже, чем гены, либо он обусловлен той частью генома, которая никогда не меняется.

Колхаун высказал предположение о возможной функции процесса социальной стратификации. Поскольку более активные и доминантные крысы чаще спариваются и дают потомство, то этот процесс проявляет форму механизма естественного отбора. Однако на основе своего исследования ушастых окуней Бернард Гринберг (Greenberg, 1946) предложил другую возможную функцию стратификации. У окуней существует социальная иерархия. Гринберг установил, что когда он изымал из аквариума подсаженного туда окуня-изгоя, оставшиеся там постоянные жители становились более агрессивными друг к другу. Затем запускали новую незнакомую рыбу, и она становилась новым объектом агрессии. Все выглядело так, как будто эти рыбы-изгои служили каналом для отвода агрессии.

Примером другой удивительной системы, которая демонстрирует взаимодействие анатомии, физиологии, поведения и процесса взаимоотношений, является тропическая рыба Labroides dimidiatus. Социальная группа состоит из одного самца и гарема самок, занимающих общую территорию. Робертсон (Robertson, 1972) показал, что самец подавляет тенденцию самок к смене пола, агрессивно доминируя над ними. Когда он умирает, доминантная самка в группе моментально меняет пол – и становится новым хозяином гарема!

Уилсон (Wilson, 1985), длительное время исследовавший процессы взаимоотношения общественных насекомых, был поставлен перед необходимостью использовать принципы системной теории. Он начал с определения специфических отношений, которые регулируют функционирование колонии насекомых. Пока Шнейрла изучал, как мельчайшие особенности поведения одного организма влияют на особенности поведения другого, Уилсон попытался выявить сами принципы, которые управляют наблюдаемыми последовательностями поведенческих актов. Колония насекомых – прекрасная гомеостатическая система в отношении контроля за размером популяции, кастовыми пропорциями и гнездового окружения. Поскольку Уилсон смог определить регуляторные механизмы, свойственные колонии как целому, т. е. механизмы, которые контролируют функционирование отдельных рабочих особей, он счел возможным назвать колонию насекомых суперорганизмом. Колония должна быть понята как самодостаточная целостность.