Читать книгу Путь и выбор историка. К 80-летию профессора В. В. Шелохаева - Сборник статей, Андрей Владимрович Быстров, Анна Владимировна Климович - Страница 7

Мое знакомство с Валентином Валентиновичем случилось в Институте истории СССР Академии наук СССР, в Секторе истории капитализма[104]. В 1968 г. он стал в нем аспирантом, через три года его сотрудником. В то время я как раз возвратилась в сектор после десяти лет работы в научном подразделении института. Сектор истории капитализма был огромным, объединял около 50 сотрудников. Царившая в нем атмосфера являлась подлинно научной, объединение ученых обладало бесспорным авторитетом в отечественной и мировой науке, разрабатывая проблемы истории России пореформенного периода. В штатном составе института нас с В.В. Шелохаевым объединили его теплые дружеские отношения с С.В. Тютюкиным, которого я хорошо знала и много работала с ним раньше. В профессиональном отношении нас объединял интерес к переломному периоду отечественной истории в многострадальный период истории России начала ХХ в., озаренный всполохами войн и революций. Наши дружеские связи не прекращались и тогда, когда Валентин Валентинович, продолжая «самостояние», в конце 1980-х по приглашению перешел в Институт марксизма-ленинизма (знаменитый ИМЛ при ЦК КПСС).

Неповторимая индивидуальность Валентина Валентиновича, его замечательный талант ученого, готового щедро отдавать силы и личное время нашей науке, требуют не юбилейных статей, а обстоятельного исследования его вклада в историю России. Ставя подобную задачу перед аналитиками на будущее, постараюсь внести в ее решение свою лепту и представить обстоятельства жизненного выбора этой замечательной личности в контексте неоднозначных событий развития гуманитарных наук в нашей стране.

Среди ученых и с высокими академическими званиями, пожалуй, редко найдется человек науки, кто был бы удостоен издания трех юбилейных сборников с десятками статей коллег и учеников в знак уважения к юбиляру. Признавая его высокие профессиональные заслуги, каждый из них делился собственными научными изысканиями и вместе с ними своим мировоззрением, нравственными устоями и ориентирами[105]. В основу очерка вошли их статьи о нем, а также мои собственные воспоминания о совместной работе, разговорах с В.В. Шелохаевым, дополненные опубликованными дневниками ученого и его собственными воспоминаниями. Это высвечивает и фрагменты повседневности исторической науки в России в советские и постсоветские времена, и жизнь Института истории[106].

Время, когда Валентин Валентинович появился у нас институте, совпало с излетом политической «оттепели»; это был год, когда сотрудники обсуждали пражские события 1968 г. Разоблачение «культа личности» Сталина на ХХ съезде КПСС уже сменилось разномыслием в низовых партийных организациях. Еще в 1957 г. в институте прошли дискуссии по докладу его директора А.Л. Сидорова о степени зрелости предпосылок социалистической революции в России 1917 г., что являлось попыткой возродить культуру научных споров, задавленную в середине 1930-х гг. Надежда на свободное выражение мнений разделила историков, помогая не столько выработке консенсуса, сколько кристаллизуя разногласия по многим вопросам. А.Л. Сидорова поддержали его ученики, представители «военного поколения», в силу молодости горячо выступавшие против старых догм и закостенелых дефиниций, в частности, об «этапах» исторического развития. С точки зрения сегодняшних знаний, эти споры с вымученными схоластическими рассуждениями могут вызвать разве что недоумение. Но они продолжались в институте еще долго, много времени спустя после ухода А.Л. Сидорова в 1966 г., дав в 1970-е гг. основание для столкновений Института истории АН СССР с Отделом науки ЦК КПСС.

В «Прощании с прошлым» Валентин Валентинович рассказал, чем в те годы жила российская провинция, Мордовский университет, где происходило то же, что и в других вузах страны. Царила атмосфера тоталитарного контроля и преследования любого разномыслия. Такого рода санкции не обошли в 1963 г. и студента Шелохаева в связи с приватным чтением им с друзьями книг русских и западных философов[107]. Столкновения с деканом исторического факультета по этому поводу потребовали четкого определения своей позиции, проявления твердости и независимости в становлении, как он сам формулирует, «самостояния», продуманности в достижении жизненных целей. Столкновение с прозой жизни здесь и ранее при небольшом рабочем стаже в известном смысле определили выбор темы и тех широких проблем при выборе профессии, исследование которых порождало навык докапываться до глубин российского общественно-политического процесса.

Начало занятий в аспирантуре в 1968 г. потребовало сдачи кандидатского минимума по философии, что продолжило, как он пишет, «самостояние его “Я”». Взгляды молодого ученого продолжали формироваться и под влиянием ученого-фронтовика, ставшего впоследствии участником правозащитного движения, историка М.Я. Гефтера. В его семинаре занимался Шелохаев. Существование семинара оказалось непродолжительным, но общение в его рамках стало для молодых ученых своеобразной «лабораторией» научного труда. М.Я. Гефтер – бывший сам когда-то аспирантом А.Л. Сидорова, учил размышлять, вникать в каждое слово диалога, умел возбудить интерес, живое обсуждение, поощрял активное творчество. Он создал и возглавил сектор методологии истории, объединивший историков, культурологов и философов.

Другой школой для В.В. Шелохаева стал аналогичный семинар, породивший впоследствии особое направление в науке – социально-историческую психологию, им руководил профессор Б.Ф. Поршнева. В 1969 г. оба семинара были закрыты, немалым толчком к запрету семинаров был выпуск М.Я. Гефтером его книги «Историческая наука и некоторые проблемы современности» (1969). В ней содержался неортодоксальный портрет В.И. Ленина, описывались недоговоренности, противоречия и неясности в ленинских взглядах; вождь выглядел не носителем высшей истины, а обычным человеком – все эти темы звучали в обсуждениях на семинаре. В Секторе капитализма обсуждались доклады для сборника к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. К.Ф. Шацилло и С.В. Тютюкин выступили с докладами о русском либерализме. Их живое обсуждение помогло Валентину Шелохаеву найти тему для кандидатской диссертации – «Программа кадетов в первой русской революции», которая и стала ведущей для его научного творчества. Защита диссертации в срок обусловила зачисление в штат института в Сектор капитализма научно-техническим сотрудником в ожидании ставки младшего научного.

Меж тем, история продолжала смотреть «через глазные прорези масок»; времена менялись, становясь все более неопределенными. Первым поручением новому сотруднику от заведующего сектором капитализма Л.М. Иванова (и руководителя его диссертации) стало научное редактирование более 100 докладов и сообщений трех выпусков материалов конференции «Положение рабочего класса в России в период капитализма», которая должна была состояться во Львове в октябре 1972 г. Валентин Валентинович попал в гущу событий, вошедших в историографию как разгром Отделом науки ЦК КПСС так называемого нового направления. Историкам тогда «указали на их место» в идеологическом учреждении, и именно Валентину Валентиновичу пришлось в сентябре 1972 г. по поручению дирекции (выполнявшей распоряжение Отдела науки ЦК) ехать во Львов отдавать «под нож» типографский тираж материалов той конференции. Память его сохранила картины разносов ученых «партийными инстанциями», горькое зрелище защиты сотрудников Сектора капитализма тяжело больным Л.М. Ивановым на, как оказалось, последнем в его жизни заседании Ученого совета института. Стоя на костылях, он горячо и аргументировано защищал науку, парировал критические замечания. Победа ученых в начале споров со сторонниками Отдела науки ЦК на спровоцированной им дискуссии оказалась пирровой. Сам Л.М. Иванов вскоре умер, a активные участники «нового направления» были переведены в другие отделы, их труды задержаны, директор института член-корреспондент АН СССР П.В. Волобуев снят с должности с переводом в другое учреждение.

«Партийная анафема» нанесла урон исторической науке. Цензура обрушилась на находившиеся в печати труды многих ученых института, уродуя содержание их книг. Кто-то считал, что «все же прорыв был сделан в истории политической структуры капиталистической России»[108]. Об этом можно было сказать много позже, при «смене личностей» в верхах; тогда же всем стало понятно, что заниматься проблемами либерализма будет сложнее. Это осознавал и молодой кандидат наук, нашедший выход в погружении с головой в накопление знаний, кропотливый труд в библиотеках и архивах, дома по ночам. Его вела вера в силу своего предназначения в мире, и не случайно он выбрал эпиграфом к одной из своих книг строчку А. Камю «Творить – значит жить вдвойне». В размышлениях о цели исследования он касался темы внутреннего единства общественно-политической жизни прошлой России, неторопливо закладывая фундамент своих будущих капитальных работ. «Дорога в десять тысяч миль начинается с маленького шага» (Конфуций).

Имея широкий круг общения в те времена и возможность сравнивать, могу сказать, что тогда, к своим 30 годам, Валентин Валентинович отличался силой характера и никогда не был «своим для всех». В нем чувствовалась внутренняя убежденность, независимость, он был как бы старше и мудрее многих в своем поколении. Спокойствие, достоинство, простота в общении с коллегами и доброта, деликатность, предупредительность в отношении к старшим отличали его от ровесников; когда дело касалось науки, он проявлял требовательность и бескомпромиссность, иногда жесткость. Пример брал, как писал позднее, с Л.М. Иванова, у которого и воспринял близкие ему черты характера[109].

Жизнь внутри институтского сообщества определила повседневность молодого историка. Он возглавлял институтскую комсомольскую организацию, a в своем секторе, сменившем название на Сектор истории буржуазно-демократических революций, выполнял обязанности ученого секретаря. Это позволило войти в широкий круг исторических проблем, в историю рабочего движения, освоить роль повседневного организатора науки. Примером ему был новый заведующий сектором В.И. Бовыкин, источниковед, увлеченный поисковой работой в архивах, имевший широкие контакты за рубежом. Поучительным было общение В.И. Бовыкина по производственным вопросам, его уменье живо откликаться на непростые проблемы[110].

Дружба же с С.В. Тютюкиным привела молодого специалиста в круг историков рабочего движения. Эта тема объединила и нас с ним; мы вместе работали над сборником документов по истории рабочего движения, который «завис» после смерти Л.М. Иванова (серия была начата еще академиком А.М. Панкратовой). Публикация сборника была призвана стать доказательством «верхам» приоритетности темы изучения рабочих протестов. Назначив меня главным редактором сборника, а В.В. Шелохаева членом редколлегии, дирекция командировала нас в ЦГИА в Ленинграде для подготовки тома к срочному изданию. Материалов была гора: число источников по рабочему движению в России в 1901–1904 гг. было несопоставимо большим, чем по истории рабочих выступлений конца XIX в., мы понимали необходимость составления хроники основных событий, но не более 50 печатных листов. Понимая друг друга с полуслова и не желая затягивать командировку (Валентин Валентинович был занят переработкой кандидатской диссертации в книгу, a я готовилась к защите докторской по книге, готовящейся издательством «Наука»), мы решили расширить хронику. Многочасовая работа с книгами (моя) и с периодикой (его) позволила составить хронику нужного объема через неделю. Поражала собранность Валентина Валентиновича, быстрота его мысли при деловом спокойствии, размеренности и точности выводов. Новый том по рабочему движению был издан в 1975 г., положив начало международному проекту 1980-х гг. – созданию уникального комплекса источников по рабочему движению, аккумулировавшему материалы более чем ста архивов СССР.

В 1981 г. В.В. Шелохаев вошел в число авторов второго тома «Истории рабочего класса», в котором речь шла о Первой российской революции. Половина в его избранных трудах до перехода в ИМЛ – статьи, в том числе в соавторстве с С.В. Тютюкиным. В них концентрация внимания на узловых проблемах рабочего и социал-демократического движения, размышления о «массовой опоре» партий, которые вылились в 1988–1989 гг. в написание с С.В. Тютюкиным книги о марксистах в революциях в России. В секторе расширился круг общения со специалистами по истории либерализма; они как бы поделили между собой периоды его возникновения и существования либеральных партий: до 1905 г. ими занимался К.Ф. Шацилло, кадетами в 1917 г. – Н.Г. Думова, a за собой Валентин Валентинович «закрепил» российский либерализм в 1905–1907 и последующие годы. Обратившись (в соавторстве с П.Н. Зыряновым) в 1976 г. к англо-американской историографии Первой русской революции, он увидел, что привлекало ученых за рубежом в русских либералах.

Творческий энтузиазм Валентина Валентиновича подстегивался увлеченным либералами К.Ф. Шацилло, который одновременно их презирал за бессилие в борьбе с режимом самодержавия. Но именно его доклад о новых источниках в партийном архиве по теме побудил Валентина Валентиновича к новым размышлениям. Оба стремились к воссозданию объективной картины, ставили науку выше «партийности», что не нравилось институтскому начальству. Особенно это сказывалось на К.Ф. Шацилло как бывшем секретаре партбюро Сектора капитализма в начале 1970-х гг., попавшем в проскрипции Отдела науки ЦК в связи с «новым направлением». Издав книгу о либерализме после преодоления препятствий и мытарств с ее прохождением, он перешел к теме истории монополий в военной промышленности России. В.В. Шелохаев не собирался сдаваться; упорно вел тему истории партии конституционных демократов в Первой русской революции. Однако уже готовая в 1978 г. рукопись книги о кадетах неоднократно задерживалась дирекцией; пять лет ее не отдавали в печать. Предметом острой дискуссии стало утверждение названия книги на Ученом совете института. Его председатель академик А.Л. Нарочницкий, проявляя беспокойство по поводу преувеличения роли кадетов в общественно-политической жизни России, настоял на названии «Кадеты – главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905–1907 гг.». Но издана книга была лишь в 1983 г., уже при новом директоре С.С. Хромове, пытавшемся завоевать симпатии в коллективе.

В первой и уже значительной монографии по истории либерализма В.В. Шелохаев сформулировал свою концепцию либерального движения, сделал первую попытку теоретически обосновать его модель с учетом различий в оценках социалистов и либералов социальных сил в революции. Книга тактично уходила от темы оценок кадетов В.И. Лениным, опасавшимся потерять революционный потенциал рабочего движения в силу влияния в нем партии либеральной интеллигенции. Строчки в книгах большевистского публициста автором приведены для анализа и сопоставления с содержанием документов кадетской партии, ранее не публиковавшихся и впервые вводимых в научный оборот. Обычный для того советского времени «культ слов» вождя пролетариата фактически обнажал его предвзятость в оценке буржуазной идеологии, а беспристрастность изложения фактов в монографии демонстрировала читателю, что же представляли собой «классовые и политические противники пролетариата и крестьянства» с их альтернативой революции, что они предлагали народу в 1905 г.

Книга явила страну глазами кадетов с их аграрной программой, то есть без национализации земли, но с обеспечением землей с частичной оплатой при выходе крестьян из общины, с уравнением их в правах с другими сословиями. Программа выдвигала требования свободы собраний и стачек, 8-часового рабочего дня, обязательности страхования, поддержки неполитических союзов, регулировавших отношения труда и капитала. Автор разъяснял, что либералы не представляли собой однородной силы, часть кадетов в 1905 г. вообще была на стороне революции («на несколько градусов ниже» революционеров), a другая часть находилась «между революцией и реакцией». «Не скупясь на слова», на съезде она, восхищаясь поведением масс, приветствовала Манифест 17 октября 1905 г. Кадеты предлагали добиться у правительства реформ, «народного представительства», «стремиться к созыву» Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования[111]. Автором подробно раскрывалась причина сокращения влияния кадетов в массах после 1905 г., он сопоставлял его с успехами большевистской листовочной пропаганды в 1906–1907 гг.

Монография усилила интерес к автору в ученом мире, получила положительные отзывы авторов, давно писавших о либерализме. В 1984 г. книга была великолепно защищена Валентином Валентиновичем в качестве докторской диссертации. В тот год он же участвовал как автор и член редколлегии в коллективном труде «Непролетарские партии» вместе с ведущими учеными ИМЛ Л.М. Спириным, К.В. Гусевым. Имея в виду этот труд, Валентин Валентинович отметил позднее, что многопартийность в те годы буквально «висела в воздухе», а тема эта постоянно обсуждалась[112].

Трудами о левом крыле либерализма, о кадетах (монография 1983 г.), о неонародниках, социал-демократах и об октябристах (монография 1987 г. «“Союз 17 октября” и его связь с торгово-промышленной буржуазией») В.В. Шелохаев показывает значимость либеральной составляющей общественно-политического движения в России. Он давно хотел провести количественный анализ и сопоставить численность членов оппозиционных и социалистических партий. Но не мог добиться согласия на издание такого труда в институте, пока в 1987 г. не получил «добро» в ИМЛ. В.В. Шелохаев и его соавторы стали первыми, составившими статистические таблицы о ведущих партиях, в том числе кадетах и октябристах, в 37 в городах в 38 губерниях и областях России в 1906–1907 гг.

Задержка этой публикации в институте стала для молодого ученого поводом для перехода в ИМЛ. Приглашение директора Г.Л. Смирнова занять должность заведующего Сектором истории дооктябрьского периода в Отделе истории КПСС Валентин Валентинович принял не без колебаний. «Посвящаю человеку, который, надеюсь, меня поймет» – такой эпиграф он предпослал своей книге воспоминаний «Прощание с прошлым». Действительно, ему в тот момент предстояло преодоление себя.

Сегодня этот вопрос перехода из одного института в другой кажется обыденным фактом в биографии ученого, будто бы решившего предпочесть опальный институт более «теплому» месту работы. Казалось бы, этот факт не слишком вяжется с личностью замечательного организатора науки, выглядит как отказ от реализации осуществлявшихся в то время и при его участии масштабных научных проектов.

От перехода В.В. Шелохаева удерживала «сила сектора» – важнейшего научного центра Института истории, сила дружеских и профессиональных связей, сложившихся после 17 лет работы в этом коллективе. Когда-то первым его заведующим был академик Н.М. Дружинин – исследователь аграрных и крестьянских проблем (такое требование тогда выдвигали партия и государство к исторической науке). Вторым – в 1952 г. – стал Л.М. Иванов, также выполнявший «наказы» «сверху», – изучение истории пролетариата и рабочего движения в России XIX – начала ХХ в. С 1974 г. при третьем заведующем В.И. Бовыкине с его интересом к истории финансов всплыли проблемы социально-экономической истории, форм капиталистических отношений, предпринимательства. Все это было «не его», не В.В. Шелохаева. В.И. Бовыкин видел в нем перспективного ученого и по-доброму отнесся к переходу в ИМЛ, куда до него ушел работать его ученик А.К. Сорокин.

С 1960-х гг. по мере привлечения новых молодых сил историков и обществоведов ИМЛ сильно изменился, тому способствовала работа над многотомной «Историей КПСС», это учреждение при ЦК КПСС стало более открытым, превратилось в крупный исследовательский центр с ежегодными научными сессиями, подготовкой актуальных научных трудов[113]. Валентин Валентинович и С.В. Тютюкин, работая в ИИ СССР, активно участвовали в обсуждении работ, готовившихся в этом ИМЛ. В.В. Шелохаева влекло исключительное по масштабам архивное собрание ИМЛ копий материалов местных партийных архивов, необходимых ему для составления хроники истории РСДРП; в них встречалась информация о других политических союзах и объединениях. Первый год работы в новом институте сблизил В.В. Шелохаева с историками партии, состав которых тоже стал другим после ХХ съезда. Сюда пришли высоко эрудированные люди, работавшие ранее в печати и отлично владевшие пером. Творческая интеллигенция давно чувствовала надвигающийся кризис советской науки; от профессиональных молодых ученых ждали смелости и умелого владения знаниями. Валентин Валентинович вошел в их число, активно выступая за освобождение «репрессированной» политической истории Отечества. Приглашением в ИМЛ на руководящую должность он рассчитывал продолжить разработку источников и претворить в жизнь свои научные замыслы.