Читать книгу Социология уголовного права. Сборник статей. Том I - Сборник статей - Страница 5

Социологическая школа уголовного права, направление в науке уголовного права, возникло в кон. XIX – нач. XX вв. Представители школы – Ф. Лист (Австрия), Ч. Ломброзо, Э. Ферри (Италия), российские ученые И. Я. Фойницкий, С. В. Познышев, признавая социальную обусловленность преступного поведения человека, в то же время считали, что на него влияют и биологические (в т. ч. наследственность), физические (время года, климат, время суток и т. п.) и иные факторы. Современные сторонники социологической школы уголовного права выдвигают теорию множественности факторов преступности как биологических, так и социальных (напр., связанных с урбанизацией).

В современном общественном сознании вычленяются различные его подструктуры: теоретически систематизированное (идеология и наука) и теоретически несистематизированное (обыденное) (традиции, формирующие нравственные, правовые и иные воззрения и т. п., которые в свою очередь формируют обычаи). Таким образом, обыденное сознание в обществе формируется под влиянием и теоретических элементов сознания, и реальной общественной практики людей, а также передаваемых от поколения к поколению и поддерживаемых определенными социальными группами обычаев, традиций.[41]

В учебниках по правоведению мы можем встретить определение, закрепляющее положение, что Право – один из регуляторов общественных отношений. Воздействуя на волю и сознание людей, оно самым авторитетным образом склоняет их к определенному поведению.

В систему нормативного регулирования общественных отношений входят следующие виды норм: – обычаи (в форме традиций, ритуалов, обрядов и т. д.); – религиозные нормы; – нормы общественных объединений (корпоративные нормы); – нормы морали. Право является таким социальным регулятором, который может включать любые из перечисленных норм.

Может ли в современных традиционных этногруппах уголовное право выступать регулятором общественных отношений, если в ответ на публикацию рисунков или фильмов с религиозной тематикой, мир охватывают протестные выступления, осуществляются призывы к убийству авторов произведений, возникают этнические (межкультурные) конфликты, ряд участников конфликтов убивается, значительная часть получает телесные повреждения, а сами рисунки и фильмы именуются провокацией и «богохульством»?

Сегодня большинство зарубежных и отчасти российских исследователей согласны с тем, что процедура разрешения конфликта может быть как государственной (судебной), так и негосударственной (альтернативной).

При описании процессов разрешения конфликтов долгое время доминирующее положение занимала эволюционная теория, в соответствии с которой в традиционных (коллективных) обществах индивиды связаны между собой близкими связями, стараются сохранить общность, поэтому предпочтение отдается договорным процедурам. Принято считать, что в современных обществах тенденция прямо противоположна – доминирует обращение в суд.[42]

Однако анализ большинства современных конфликтов показывает, что их участники находятся во внеправовом поле и не желают обращаться в суд, что подтверждает характер их действий (призывы, действия, применение насилия и т. п.).

Так, в протестах против карикатурных изображений пророка Мухаммеда во французском сатирическом еженедельнике и против скандального фильма «Невинность мусульман» участвует мусульманское население в Пакистане, Нигерии, Франции, Швейцарии, Австрии, Германии, Бангладеш, Египте, Сирии, Судане, Тунисе, Ливии, Йемене. Автор фильма публично заявил, что умышленно сделал провокационный шаг со съемкой фильма.

Карикатурный скандал – межкультурный конфликт между мусульманами арабского мира и современной западной культурной традицией, базирующейся на свободе слова, вспыхнувший в конце 2005 – начале 2006 годов и охвативший практически все страны Европы и мусульманского Востока, а также политический конфликт внутри европейских государств. Причиной конфликта послужили карикатуры на исламского пророка Мухаммеда, напечатанные в 2005 году в одной из датских газет. Руководство газеты Jyllands-Posten утверждает, что опубликованные рисунки являются лишь демонстрацией осуществления на практике свободы слова, однако многие мусульмане в самой Дании, как и приверженцы ислама за её пределами, рассматривают их как сознательную провокацию и «богохульство».

Термин «провокация» встречается не во всех уголовных законах стран, в которых проходят протестные выступления.

Например, уголовный закон Франции предусматривает ответственность за провокационные действия, выразившееся в провоцировании самовооружения против государственной власти или части населения (ст. 412–8); если провокация достигла результатов (там же); и если провокация совершена с использованием печатных или аудиовизуальных средств массовой информации, специальные положения законов, регулирующих деятельность средств массовой информации, применяются для определения лиц, подлежащих ответственности; за прямое провоцирование вооруженного сборища, выраженное либо в публичных выступлениях или криках, либо в расклеенных или распространенных листовках, либо совершенное любым другим способом передачи текста, речи или изображения (ст. 431–6).

Уголовный кодекс Франции в данном случае представляется нам более универсальным, чем законы иных государств, так как кроме термина «провокация» уголовный закон Франции включает нормы об ответственности за непубличную диффамацию, направленную против какого-либо лица или группы лиц в силу их происхождения либо реальной или предполагаемой принадлежности или непринадлежности к определенной этнической группе, нации, расе или религии, и непубличное оскорбление, направленное против какого-либо лица или группы лиц в силу их происхождения либо реальной или предполагаемой принадлежности или непринадлежности к определенной этнической группе, нации, расе или религии;[43]

Уголовный кодекс Германии в § 35 (Оправданное вынужденное положение) указывает на провокацию, действия лица, совершившего деяние и спровоцировавшего опасность. В данном случае законодатель указывает, что такие действия нельзя считать совершенными невиновно.[44]

И даже в этих странах (Франция, Германия) мусульманское население не прибегает к правовому способу разрешения конфликтов, а в традиционных исламских государствах, в которых отсутствует термин «провокация», действия их жителей носят явно и подчеркнуто внеправовой характер. Так, в Кабуле женщина с «жилетом смертника» из-за фильма совершила теракт против иностранцев. Взрыв произошел, когда микроавтобус с рабочими следовал в кабульский международный аэропорт. Погибли 10 человек, среди них – 9 иностранцев. Ответственность взяла на себя группировка «Хезб-и-ислами».[45]

Смысловым содержанием провокации признается подстрекательство кого-либо к заведомо вредным для него действиям.[46]

По определению Н. С. Таганцева, провокатор – «тот, кто возбуждал к преступлению с целью предать совершителя правосудию и подвергнуть его ответственности».[47] Так же понимали деятельность провокатора и другие видные русские ученые.[48]

Общественная опасность провокации преступлений очевидна. Примером в данном случае выступают этнические конфликты, провоцируемые действиями лиц, подобных действиям авторов фильма «Невинность мусульман» и карикатур на пророка Мухаммеда.

За введение уголовной ответственности за провокацию преступления сегодня выступают А. А. Арутюнов,[49] Н. В. Артеменко и А. М. Минькова.[50]

В частности Н. В. Артеменко и А. М. Минькова отмечают, что в действующем уголовном законе в качестве специального вида исполнительской деятельности криминализирована провокация двух преступлений – взятки и коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ). Однако провоцировать можно на совершение фактически любого преступления, и в этом случае возникает вопрос о правовой оценке провокаторской деятельности. В свое время он поднимался еще дореволюционными криминалистами для оценки действий агентов-провокаторов, которые предлагалось признавать уголовно наказуемыми и оценивать как подстрекательство.[51] Подобная точка зрения на природу провокации превалировала и в доктрине советского уголовного права.[52] В настоящее время эта проблема вновь активно обсуждается на страницах печати.[53]

Полагаем, что, соглашаясь с Н. В. Артеменко и А. М. Миньковой, можно отметить главную опасность провокации – противоправное создание обстановки и условий, побуждающих совершить преступление. Провокация преступлений в современном обществе достигла той степени выраженной опасности, что требует закрепления ответственности за провокацию преступлений в уголовном кодексе.

Пример событий, произошедших после выхода фильма «Невинность мусульман», показывает, что подрывается духовная безопасность общества – состояние защищенности духовных ценностей человека и общества, являющихся частью общечеловеческих ценностей и соответствующих интересам данного сообщества.[54]

Авторы анализируемого нами фильма и подобных фильмов пытаются воздействовать на потенциального зрителя через духовные корни народа, так как духовность – важнейший фактор развития цивилизации, открытия новых форм общественной жизни, соответствующих изменившимся условиям существования; преобладание в человеке духовных, нравственных, интеллектуальных качеств (ценностей) над материальными запросами.

Духовность нации складывается не сиюминутно, необходимы годы и столетия. И вот, что по этому поводу писал в конце XIX в. выдающийся историк и политический деятель П. Н. Милюков: «Разграничительной особенностью для национального сознания является вероисповедная форма. Вера в социологии – совсем не то, что в богословии: не совокупность откровенных истин, обыкновенно мало известных и даже мало доступных массам, а всем известное, доступное и понятное знамя, вокруг которого сосредоточивается борьба за национальные особенности… Тот, кто стоял «за веру», тем самым стоял за национальность».[55]

Показательна общественная реакция в некоторых странах на попытки художников-творцов вовлечь в свое «искусство» искаженные образы и символы христианства. Так, в Великобритании жесткому остракизму была подвергнута кинолента Уингроу «Видение Экстаза», издевательски изображающая жизнь святой католической церкви – Терезы Авильской. Британское управление классификации фильмов не выдало Уингроу сертификат, позволяющий ему демонстрировать свой фильм на публике. Более того, Европейский суд по правам человека, опираясь на положения Европейской конвенции о защите прав человека, дважды признал правоту Британского управления. В своем решении Европейский суд указал, что свобода слова и вдохновения не освобождает от обязанности избегать общественной демонстрации того, что представляется другим людям необоснованно оскорбительным и даже оскверняющим религиозные ценности.[56]

Термин «богохульство» как характеристика событий связанных с демонстрацией указанных фильмов и распространением карикатур на пророка и именуемых так религиозными деятелями ислама, также требует своего раскрытия. Термин «богохульство» встречается в уголовном законодательстве отдельных исламских государств.

В настоящее время в Пакистане нарушение закона о богохульстве влечёт за собой немедленный арест. Принято считать, что само понятие «богохульство