Оглавление
Сборник статей. Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)
От главного редактора «Международного психоаналитического ежегодника» Бессознательная фантазия, символизация и пресимволический опыт на аналитическом сеансе и в жизни. Игорь Кадыров
Теоретические и клинические статьи
Обнаружение бессознательной фантазии на сеансе: распознавание формы. Каталина Бронштейн
Введение в работу о первичной символизации[15] Рене Руссийон
Психоаналитические дискуссии. Как и почему бессознательная фантазия и перенос определяют суть психоаналитической практики
ВВедение в психоаналитическую дискуссию «Как и почему бессознательная фантазия и перенос определяют суть психоаналитической практики» Рэйчел Бласс
Как и почему бессознательная фантазия и перенос определяют суть психоаналитической практики. Люси Лафарж[17]
Комментарии к статье Люси Лафарж «Как и почему бессознательная фантазия и перенос определяют суть психоаналитической практики» Майкл Фельдман
Ответ Лафарж. Доннел Б. Стерн[19]
Ответ Лафарж Майклу Фельдману и Доннелу Б. Стерну. Люси Лафарж
Аналитик за работой
Случай Аликс: психоаналитическая трансформация, когда с ребенком становится трое. Лила Хойжман
Обсуждение работы «Случай Аликс: психоаналитическая трансформация, когда с ребенком становится трое» Роберт Ольснер
Обсуждение работы «Случай Аликс: психоаналитическая трансформация, когда с ребенком становится трое» Инес Содрэ
Современные диалоги
О припоминании: понятие памяти без воспоминаний. Сезар Ботелла[25]
В защиту единства фрейдовской теории памяти. Удо Хок
Грезы о чужом прошлом: почему припоминание может по-прежнему сохранять актуальность для психоаналитического лечения – по крайней мере в некоторых традициях. Тильманн Хабермас
Работа припоминания и возрождение психоаналитического метода. Доминик Скарфоне
Ключевые статьи
Пьера Оланье, Введение: некоторые элементы ее интеллектуальной биографии. Патрик Миллер
Рождение тела, происхождение истории[67] Пьера Оланье
О работе Пьеры Оланье «Рождение тела, происхождение истории»[85] Сара Флэндерс
Образование
Влечение к смерти: феноменологическая перспектива в современной кляйнианской теории. Дэвид Л. Белл
Эссе о кино
Приключения «Бедного Я[95]» в открытом космосе – «Гравитация» Альфонсо Куарона. Дирк Блотнер[96]
Цели и средства в «Головокружении» Хичкока, или Что мы можем увидеть/понять благодаря Канту? Сюзен С. Левин
Ханна Сигал
Размышления о работе Ханны Сигал (1918–2011)[121], [122] Джон Стайнер
Разум и страсть: в память о Ханне Сигал. Дэвид Л. Белл
Бетти Джозеф
Бетти Джозеф 1917–2013[149] Дэвид Такетт
Отрывок из книги
Шестой выпуск «Международного психоаналитического ежегодника» объединяет под одной обложкой более двадцати работ, посвященных наиболее животрепещущим проблемам современного психоанализа. Эти работы были отобраны редакцией «Ежегодника…» из статей, опубликованных в «Международном журнале психоанализа» за последние два года. Как и статьи предыдущих пяти выпусков, они представят российскому читателю многостороннюю и динамичную панораму современного психоанализа, позволят увидеть, как сегодня он практикуется и осмысляется в различных психоаналитических культурах, традициях и странах. Если же попытаться выделить сквозные организующие темы или основные фокусы практически всех статей настоящего выпуска, то это проблемы бессознательной фантазии, символического и пресимволического психического опыта, а также психического прошлого и воспоминания, как они проявляются на психоаналитическом сеансе и в жизни.
В совокупности и по отдельности эти темы тесно связаны и наполняют содержанием, хотя и не исчерпывают полностью центральную для всего психоанализа категорию – категорию бессознательного. В психоанализе бессознательное понимается как область локализации патологии, мотивации (влечений), креативности, а также корней символизации и сновидения как закодированной системы внутренних символов. Более того, бессознательное понимается как основной предмет аналитического действия, который улавливается, исследуется и трансформируется через интерпретирование его манифестаций в переносе (и, как следствие, в контрпереносе) – как в «здесь и теперь» аналитического сеанса, так и в «тогда и там» бессознательного прошлого или истории бессознательной фантазии.
.....
В рубрике «Современные диалоги» читатель может узнать, какие вопросы в этой связи ставят остальные ее участники – Хок, Хабермас и Скарфоне. Читатель может также задаться и другими вопросами. Например, являются ли описанные Ботелла нерепрезентирумые, но резонирующие в аналитике фрагменты психического опыта эквивалентами прото-мыслей и прото-эмоций (бета-элементов) в концепции Биона? И связана ли – и если связана, то каким образом – работа фигурабильности аналитика с альфа-функцией Биона? Или ее можно понять в качестве аналога экспрессивного, семиотического компонента архаической бессознательной фантазии в понимании Каталины Бронштейн (Бронштейн, 2016; см. в этом выпуске)? Семиотический компонент бессознательной фантазии оказывается все же репрезентированным, но не на символическом, а на более примитивном, телесном и сенсомоторном уровне. В рамках совсем другой парадигмы к близким Бронштейн формулировкам приходит Пьера Оланье, которая вводит понятие пиктографической активности. Продуктом этой активности становится психическая репрезентация, названная ею пиктограммой. По Оланье, пиктографическая репрезентация не связана с языком и является попыткой найти смыслы через фигуративные компоненты телесных и сенсорных образов (см. в разделе «Ключевые статьи»).
Еще один важный вопрос, точнее комплекс взаимосвязанных вопросов, касается того, откуда и каким именно образом описанный Ботелла «недоступный» пациенту опыт возникает или актуализируется в психике аналитика. Не являются ли возникающие в нем в этой связи состояния, образы или квазигаллюцинаторные «наплывы» или «вспышки» результатом проективной идентификации в него пациентом различных аспектов активной в данный момент бессознательной фантазии? В частности, как в случае Сержа, не сталкивается ли аналитик с ожившей в переносе фантазией о первичной сцене – cцене, которая переживается как «выбрасывающая» его из фантазийного союза с идеальным объектом (как в покрывающем воспоминании о голом отце, выбрасывающем его из материнской постели)? Не поэтому ли различные аспекты этой сцены и ее фантазийная репрезентация становятся непереносимыми и подлежащими «негации»? Не становятся ли фантазия о первичной сцене и различные ее производные предметом своеобразной негативной галлюцинацией с сопровождающей ее проективной идентификацией в аналитика, который в состоянии формальной регрессии в своем внутреннем восприятии переживает «позитивный» квазигаллюцинаторный опыт? Не лежат ли в основе этого процесса отрицания и проекции в аналитика не переносимые пациентом чувства зависти к родительской паре, к любимому матерью брату, а также к аналитику, представляющему в переносе родительскую пару и всю первичную сцену? Не имеет ли в результате аналитик дело с деструктивной атакой Сержа – и не только с эдиповой борьбой за его место/кресло, но и с завистливой попыткой ограбить [détrousser] его и анализ? C попыткой лишить аналитика его инструментария, его аналитического «несессера» – ассоциаций, переживаний, мыслей и инсайтов (в терминологии Ботелла, «репрезентаций»), необходимых для аналитической работы? Не представляет ли депрессивная, страдающая и опустошенная в ассоциациях Сержа мать – фигура, к которой он так аддиктивно привязан, – одну из трансферентных версий (к счастью, не единственную) опустошенного или ограбленного в результате такой проективной идентификации аналитика?
.....
