Читать книгу Вопросы феминологии - Сборник статей, Андрей Владимрович Быстров, Анна Владимировна Климович - Страница 4

Однако основным предметом данной дискуссии является вопрос о том, что же говорит учение ислама о равенстве прав мужчины и женщины? Можно ли защитить равенство прав мужчины и женщины в исламе, несмотря на то, что в Коране при объяснении прав женщин наблюдаются расхождения между мужчиной и женщиной? Мутаххари прекрасно формулирует вопрос, а также дает подробный ответ о различиях исламского и западного подходов. Он отвечает на все вопросы относительно равенства прав мужчины и женщины согласно учению ислама, обыкновенно вызывающие сомнения у противоположной стороны:

«Относительно семейных прав мужчины и женщины в исламе существует своя философия, отличающаяся от того, что происходило предыдущие четырнадцать столетий, и от того, что происходит сегодня. Ислам не во всех случаях предусматривает одинаковые права, обязанности и наказания для мужчин и женщин. Одни из них считаются более уместными для мужчин, другие – для женщин. Таким образом, иногда предусмотрены одинаковые установления как для мужчин, так и для женщин, а иногда – нет.

Почему? На каком основании? Не потому ли, что ислам, подобно прочим религиозным школам, исповедует уничижительное отношение к женщине, считая ее более низким созданием, или же по каким-либо иным причинам, в силу какой-то иной философии?

Говорят, что правила и законы, принятые по всему миру до XX в., основаны на убеждении в гендерном превосходстве мужчины, на уверенности в том, что женщина создана для того, чтобы мужчина пользовался ею. Говорят, что исламское право также ставит во главу угла благо и пользу мужчины.

Говорят, что ислам – это религия мужчин, не считающая женщину полноценным человеком, а потому и не устанавливающая для нее права, необходимые каждому человеку. Если бы ислам признавал женщину полноценным человеком, он не допускал бы многоженства, не давал бы мужчине права на развод, не приравнивал бы свидетельства двух женщин к свидетельству одного мужчины, не вверял бы руководство семьей мужу, не приравнивал бы наследство женщины к половине наследства мужчины, не устанавливал бы женщине цену в виде калыма (махр), но даровал бы женщине экономическую и социальную независимость и не оставлял бы ее на иждивении у мужчины. Все это показывает, что ислам исповедует уничижительные воззрения на женщину, считая ее орудием и следствием существования мужчины. Говорят, что хотя ислам и является религией равенства, и это равенство соблюдается в других областях, в отношении к женщине оно не применяется. Говорят, что ислам отдает преимущественные права мужчинам, а если бы это было не так, то он не устанавливал бы все перечисленные выше правила.

Если мы захотим придать аргументации этих людей форму аристотелевской логики, то получается следующее: если бы ислам считал женщину полноценным человеком, то он предоставил бы ей подобные и равные права с мужчиной, а поскольку подобных и равных прав для нее ислам не установил, то он не считает ее подлинным человеком».

Разъясняя данную проблему, Мутаххари говорит о различии между равенством и подобием прав, а также аргументированно показывает, что хотя в исламе вопросу равенства прав между мужчиной и женщиной уделяется серьезное внимание, его концепция не принимает подобия этих прав, считая последнее вредным для женщины:

«Основной принцип, использованный в данной аргументации, состоит в том, что общность мужчины и женщины с точки зрения человеческого достоинства с необходимостью влечет за собой их подобие и равенство в правах. Однако следует заострить свое внимание на следующем вопросе: что же, собственно, является необходимым следствием общности женщины и мужчины с точки зрения человеческого достоинства? Равенство ли прав по отношению друг к другу, так что не может быть и речи о каких-либо правовых преимуществах? Или права мужчины и женщины не только равны, но и подобны, и никакие разделения в труде и обязанностях не могут иметь место? Нет никаких сомнений в том, что необходимым следствием общности мужчины и женщины с точки зрения человеческого достоинства, их гуманитарного равенства является их равенство в гуманитарных правах. Но как же быть с их подобием в правах?

Если мы решим отказаться от слепого подражания западной философии и позволим себе поразмыслить над философскими идеями, приходящими к нам из области их бытования, то в первую очередь мы должны разобраться, является подобие в правах необходимым следствием равенства в правах или нет? Равенство отличается от подобия. Равенство – это эквивалентность, а подобие – это однородность. Может случиться так, что отец распределит свое богатство между детьми в равной степени, но неоднородно. Например, у этого отца могут быть разные виды состояния: торговая фирма, земельное имущество и сдаваемое в аренду недвижимое имущество. Однако он заранее определил способности своих детей и в одном из них увидел склонность к торговле, в другом – к земледелию, а в третьем – к содержанию недвижимого имущества. Поэтому когда он решит при жизни распределить свое имущество между детьми, то, имея в виду равную ценность передаваемого им имущества и отсутствие каких-либо предпочтений и преимуществ, он отдаст каждому из своих чад тот капитал, который посчитал наиболее подходящим ему по способностям.

Количество отличается от качества, эквивалентность не означает однородность. Совершенно очевидно, что ислам не предоставляет мужчине и женщине однородные права, но при этом он никогда не дает никому из них предпочтений или преимуществ в правах. Применительно к мужчине и женщине в исламе соблюдается принцип равенства между людьми. Ислам, не выступая против равенства женщины и мужчины, не принимает однородности их прав.

Поскольку в слове “равенство” заключается идея эквивалентности и отсутствия преимуществ, оно приобретает оттенок святости, притягивает к себе и вызывает уважение слушателя, особенно если сочетается со словом “права”.

Равенство в правах! Какая прекрасная, священная комбинация слов! Кто же, обладающий чистой натурой и незапятнанной совестью, благоговейно не склонится перед этими двумя словами?

Однако я не знаю, почему мы, некогда носившие в своих руках знамя мировой науки, философии и логики, должны доходить до того, чтобы другие навязывали нам свои теории о “равенстве прав между мужчиной и женщиной” под священным названием “права человека”?!

Совершенно очевидно, что ислам не установил однородные права для мужчин и женщин во всех областях, не предусмотрел он и сходных обязанностей и наказаний для них на все случаи жизни. Но обладает ли корпус прав, установленных для женщин, меньшей ценностью по сравнению с тем, что предусматривается для мужчин? Разумеется, нет. И мы это докажем» (Мутаххари 1379, XIX:130).

Далее наш автор пускается в объяснения причин, почему в некоторых случаях ислам устанавливает неоднородные права для мужчин и женщин. Он задается вопросом, что лучше: если женщина и мужчина будут пользоваться как равными, так и сходными правами или же только равными, но не сходными? В ответ он предлагает обстоятельный анализ. Чтобы ответить на поставленный вопрос, он поднимает еще два вопроса:

«1. Какова цель различий в творении женщины и мужчины? Служат ли эти различия причиной того, что мужчина и женщина находятся в неодинаковом положении с точки зрения естественных прав?

2. На каких принципах основываются проводимые в предписаниях ислама различия между мужчиной и женщиной, которые в некоторых областях ставят их в неодинаковое положение? По-прежнему ли сильны эти принципы?».

Для прояснения данного вопроса Муртаза Мутаххари так анализирует положение женщины в мировоззрении ислама:

«Как мы уже говорили, относительно взаимоотношений между мужчиной и женщиной, а также по вопросу семейного права в исламе существует своя философия…, отличающаяся от того, что. происходит сегодня.

Мы уже говорили, что в исламе никогда не поднимаются вопросы о том, являются ли мужчина и женщина двумя равными созданиями по своему человеческому достоинству и должны ли они быть равны в своих семейных правах. С точки зрения ислама, женщина и мужчина – это два человека, которые пользуются равными гуманитарными правами. В исламе говорится о том, что поскольку мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина, они не схожи друг с другом очень во многом. Мир для них неодинаков, творение и природа не пожелали видеть их однородными. Это предполагает, что в значительной части своих прав, обязанностей и наказаний они не будут находиться в одинаковом положении. В настоящее время в западном мире делаются попытки создать единство и полное сходство между мужчиной и женщиной на основе законов, правил, прав и обязанностей, невзирая ни на какие природные отличия. Расхождения между пониманием ислама и западными системами состоят в следующем…

Европа до XX в. является лучшим тому свидетелем. До начала XX столетия в Европе женщина не обладала гуманитарными правами ни по закону, ни на практике. У нее не было ни равных, ни сходных прав с мужчиной. В ходе стремительного движения, начавшегося в Европе менее столетия назад во имя женщины и ради женщины, последняя получила более или менее сходные с мужчиной права, однако в силу своего природного положения, а также духовных и физических запросов она так и не смогла обрести равных прав с мужчиной, поскольку если женщина захочет достигнуть равных прав с мужчиной и получить равное с ним счастье, то ее единственным путем будет отказ от сходных прав, предоставление мужчине свойственных ему прав, а ей – свойственных ей прав. Только так устанавливается подлинное единство и искренность между мужчиной и женщиной, только тогда женщина достигает равного с мужчиной, и даже большего, счастья, а последний свободно, без всякого лицемерия и обмана предоставит женщине равные, и даже большие права».

Безусловно, Мутаххари не смешивает исламский взгляд на права женщин, изложенный в учении Корана, с тем, что на практике реализуется в мусульманских обществах. Он убежден, что в мусульманских странах должны появиться движения, целью которых станет пропаганда исламского учения, посвященного данному вопросу:

«И, кроме того, я никогда не утверждал, что права, которые на практике выпадали на долю женщины в нашем по виду мусульманском обществе, обладают одинаковой ценностью с правами мужчины. Много раз я говорил о необходимости совершенно пересмотреть нынешнее положение женщины и вернуть ей те широкие права, которые дарованы ей исламом и которые в ходе истории на практике были забыты. Но делать это нужно не так, чтобы в слепом подражании народам Запада (навлекшим на себя тысячи бедствий) дать красивое название ошибочной гипотезе и к несчастьям женщины, порожденным восточными реалиями, прибавить несчастья, вызванные реалиями западными. Мы же утверждаем, что несходство прав мужчины и женщины в той мере, в которой это несходство установлено природой, лучше сочетается с естественными правами и справедливостью, способствует семейному счастью, а также содействует развитию общества».

Мутаххари стремится показать, что проблема прав женщин – проблема рационально-философская, опирающаяся на логическую аргументацию и доказательства и связанная с сущностью справедливости и природой права. Справедливость и право существовали еще до того, как в мире были установлены законы. Принятием законов нельзя изменить сущность справедливости и прав человека. Таким образом, то, что в отдельно взятом обществе даруется женщине по закону путем демократического голосования, не является правом:

«Обратите внимание на наше утверждение о том, что врожденная справедливость и естественные права мужчины и женщины с необходимостью предполагают отсутствие у них сходства в некоторой части прав. Поэтому наша дискуссия имеет стопроцентно философский оттенок, относится к области философии права и связана с принципом, именуемым “справедливость”, являющимся одним из столпов исламского богословия и права (фикх). Принцип справедливости – это тот самый принцип, который породил в исламе канон соответствия разума и религиозного закона. Иными словами, с точки зрения мусульманского права (или, по меньшей мере, шиитского права), если будет доказано, что справедливость требует того, чтобы такой-то закон был таковым, а не иным, что если он окажется иным, то породит насилие и несправедливость, то мы поневоле должны сказать, что предписание религиозного законодательства именно таково. Ведь мусульманское религиозное законодательство, в соответствие с его же собственным учением, никогда не выходит за рамки базового принципа справедливости и естественных прав.

Объясняя принцип справедливости, мусульманские ученые заложили основу философии права, хотя и не смогли продолжить продвижение по открытому ими пути вследствие целого ряда досадных исторических событий. Итак, впервые вопрос о правах человека и принципе справедливости как некой онтологической реальности, выходящей за рамки принимаемых законов, был поднят мусульманами. Именно они заложили основы естественного и рационального права…

Права человека, в отношении которых были приняты декларации и введены соответствующие статьи, имеют своим источником все ту же теорию естественного права. Иными словами, теория естественного права проявилась в форме деклараций о правах человека. Однако самое смешное заключается в том, что когда мы хотим исследовать гуманитарные права женщины, мы обращаемся к мнению молодежи – публикуем опросный лист и по результатам его заполнения надеемся выяснить, что же такое права человека, а также являются гуманитарные права мужчины и женщины однородными или разнородными?

Как бы там ни было, мы исследуем проблему гуманитарных прав женщины в научно-философском ключе и на основе естественного гуманитарного права. Мы собираемся выяснить, подразумевают те принципы, которые требуют, чтобы люди в целом обладали единой цепочкой естественных и установленных Богом прав, то, что женщина и мужчина в правовом отношении должны находиться в сходном положении, или нет. Поэтому мы призываем, чтобы подлинные ученые, мыслящие люди и правоведы нашей страны, которые являются исключительно компетентными экспертами, способными высказывать мнения по данной проблематике, подвергли наши доводы критическому изучению. Автор будет крайне признателен, если они выскажут свое аргументированное мнение, подтверждающее или опровергающее наши слова» (Мутаххари 1379, XIX:147).

С целью глубокого анализа данной проблемы Мутаххари приводит предварительные рассуждения о корнях и основах прав человека, чтобы, отталкиваясь от этого, перейти к изложению прав собственно мужчины и женщины:

«Очевидно, что уникальным справочником для изучения естественных прав человека является ценнейшая Книга Творения. Листая страницы этой великой книги, можно определить естественные права, общие для всех людей, а также правовое положение женщины и мужчины по отношению друг к другу.

Удивительно, что некоторые наивные люди совершенно не готовы официально изучать этот выдающийся справочник. По их мнению, уникальным компетентным справочником является группа людей, работавшая над этой Декларацией и сегодня главенствующая над всем миром… Однако во имя прав человека мы оставили за собой право задавать вопросы, и именно великий институт творения, представляющий собой живую книгу Всевышнего, мы считаем этим уникальным компетентным справочником».

Мутаххари убежден, что между естественным правом и естественным целеполаганием существует фундаментальная связь:

«По нашему мнению, естественное право появилось от того, что институт творения целенаправленно продвигает все создания к совершенству, способность достижения которого заключена в самом их существе. Всякая естественная способность считается основой для “естественного права” и “естественным документом” для него. Например, ребенок имеет право учиться и ходить в школу, однако ягненок таким правом не обладает. Почему? А потому, что у ребенка есть способности к обучению и получению знаний, а у ягненка нет. Институт творения вложил этот вексель в природу ребенка, а в природу ягненка – нет. То же самое относится и к праву думать, высказывать свое мнение и обладать свободной волей.

Основу семейного права (которое и составляет предмет нашего разговора), как, впрочем, и других естественных прав, следует искать в самой природе. Исходя из естественных способностей женщины и мужчины, а также многообразия документов, врученных им творением, мы можем понять, обладают мужчина и женщина сходными правами и обязанностями или нет».

Здесь Мутаххари делает одно меткое замечание относительно различия между несемейным социальным правом и семейным социальным правом:

«С точки зрения несемейного социального права, то есть тех взаимных прав, которые в большом обществе возникают вне института семьи, люди обладают как равным, так и сходным положением. То есть их первичные естественные права равны и подобны. Все как один имеют право пользоваться благами творения, все как один имеют право работать, все как один имеют право участвовать в гонке жизни, все как один имеют право претендовать на любую общественную должность и использовать для ее достижения все законные методы, все как один имеют право реализовывать свой научный и практический потенциал.

Безусловно, это же самое равенство в первичных естественных правах постепенно переводит их в неравное положение с точки зрения приобретенных прав. Иными словами, все в равной степени обладают правом на работу и участие в гонке жизни, однако когда дело доходит до исполнения своих обязанностей и самой гонки, то не все приходят к финишу одинаково: одни более способны, другие менее способны, одни более трудолюбивы, другие менее трудолюбивы, наконец, одни выходят из этого испытания более образованными, более совершенными, более искусными, более плодотворными, более достойными, нежели другие. Приобретенные ими права неизбежно принимают форму неравенства, и если мы захотим приравнять эти права к их первичным естественным правам, то наше действие будет именоваться не иначе, как притеснением и посягательством.

Почему с точки зрения первичного естественного социального права все люди находятся в равном и сходном положении? Дело в том, что изучение истории человечества доказывает, что ни один человек по самой своей природе не был создан руководителем или подчиненным, никто не родился рабочим, ремесленником, преподавателем, офицером, солдатом или министром. Это – преимущества, являющиеся частью приобретенных прав. Иными словами, люди должны получить их от общества за свои достоинства, способности, труд и деятельность, а общество должно предоставить им эти права в соответствие с неким принятым законом.

Отличие социальной жизни человека от социальной жизни стадных животных, в том числе пчел, заключается именно в этом. Составные элементы этой жизни у животных носят стопроцентно природный характер – должности и обязанности среди них распределены природой и от них не зависят. Там по самой своей природе кто-то создан руководителем, а кто-то подчиненным, кто-то – рабочим, кто-то – инженером, а кто-то сотрудником полиции. Однако жизнь человеческого общества не такова.

Все это в обществе вне пределов института семьи. Как же обстоят дела в семейном социуме? Находятся ли люди в рамках семейной общности в равном и сходном положении на основании первичных естественных прав? Проявляется ли разница между ними только в области прав приобретенных? Или же между семейной общностью, то есть обществом, состоящим из мужа и жены, отца, матери, детей, братьев и сестер, и обществом вне института семьи существует разница и с точки зрения первичных прав, а естественный закон установил семейные права в особой форме?

Здесь существуют две гипотезы. Одна заключается в том, что отношения мужа и жены, отца и ребенка или матери и ребенка, подобно прочим формам социального взаимодействия людей в государственных учреждениях, не приводят к тому, что некоторые из них занимают особенное положение по самой своей природе. Только приобретенные преимущества приводят к тому, что, например, один становится руководителем, а другой – подчиненным, один властвует, а другой покоряется, один получает большее жалование, а другой – меньшее. Ни статус жены или мужа, ни статус родителей не позволяет им занимать особого положения. Их отношение друг к другу определяется только приобретенными преимуществами» (Мутаххари 1379, XIX:161).

Именно на этой предпосылке, по мнению Мутаххари, строится гипотеза «сходства прав женщины и мужчины в семейном праве», которую по ошибке назвали «теорией равенства прав». Согласно этой гипотезе, в семейной жизни участвуют мужчина и женщина, обладающие сходными способностями и нуждами и снабженные от природы сходными правовыми документами. Поэтому семейное право должно быть основано на принципе эквивалентности, подобия и сходства. Однако Мутаххари считает эту гипотезу ошибочной и в противовес выдвигает другую гипотезу, в соответствии с которой изначальные права женщины и мужчины в рамках семьи различны. Статус мужа по определению требует одних обязанностей и прав, а статус супруги – других. То же самое касается и статуса родителей и детей. Как бы там ни было, семейная общность отличается от прочих видов социального взаимодействия. Принятая исламом гипотеза «несходства семейных прав мужчины и женщины» базируется на этом принципе. Приводя аргументы в защиту этой теории, Мутаххари отмечает, что, если можно сомневаться в естественности социальной жизни человека, то невозможно сомневаться в естественном характере его семейной жизни:

«Семейная жизнь оценивается иначе, нежели жизнь социальная. Природа устроена так, что человек и некоторые виды животных естественным образом склоняются к семейной жизни, к созданию семейного очага и рождению детей.

Исторический контекст не указывает нам на эпоху, в которую не существовало бы семейной жизни, то есть такую эпоху, когда бы женщина и мужчина жили отдельно друг от друга или же взаимоотношения между полами носили коллективный характер. Жизнь диких племен в нынешние времена, считающаяся примером жизни древних людей, также не такова.

Жизнь древних людей, как в форме матриархата, так и в форме патриархата, носила семейный характер.

Семейные чувства для человека являются врожденными – они не порождены обычаем и не принесены цивилизацией. Точно так же и многие животные естественным образом испытывают семейные чувства.

Поэтому в истории человечества не было ни одной эпохи, когда представители мужского пола и представители женского пола жили бы друг с другом без каких-либо условий и обязательств» (Мутаххари 1379, XIX:171).

Далее Мутаххари говорит о различиях мужской и женской природы, не придавая этим различиям ошибочных значений «ущербное» – «совершенное». Он с сожалением констатирует, что когда речь заходит о различиях, то женщину обычно ставят ниже по положению, нежели мужчину. Между тем, по мнению Мутаххари, эти различия проистекают из пропорционального соотношения между мужчиной и женщиной, так что речь не идет о ценностном, правовом или природном превосходстве одного над другим. Ведь семейная связь укрепляет и мужчину, и женщину, усиливая фундамент их единства. Закон творения создал эти различия для того, чтобы своей рукой распределить семейные права и обязанности между мужчиной и женщиной. Закон творения создал различия между женщиной и мужчиной по той же причине, по которой он создал различия между членами тела. Если закон творения отвел глазам, ушам, ногам, рукам и позвоночнику их особое место, то это не ради того, чтобы два глаза могли смотреть друг на друга с презрением, не ради того, чтобы один из них мог притеснять другого.

Затем Мутаххари говорит о том, что пропорциональное соотношение между мужчиной и женщиной является одним из шедевров творения, одним из признаков мудрого устроения Вселенной:

«Для того чтобы достигнуть своей цели и сохранить род, великий инструмент творения породил мощную структуру воспроизводства поколений: в своей мастерской он непрестанно создает представителей женского и мужского полов. Там же, где ему необходимо продолжить поколение при помощи обоих полов (особенно в роде человеческом), он установил единство между ними, дабы побудить их помогать друг другу. Он сделал все, чтобы эгоизм и утилитаризм (являющиеся неизбежным спутником всякого живого существа) превратились в служение, сотрудничество, прощение и щедрость, чтобы представители мужского и женского полов стремились к совместной жизни. Для того чтобы этот план был полностью реализован, для того чтобы их души и тела еще теснее сплелись друг с другом, он установил между ними удивительные физические и духовные различия. И именно эти различия еще сильнее влекут их друг к другу, пробуждая в них любовь и желание. Если бы женщина обладала мужским телом, душой и характером, она не смогла бы вынудить мужчину ухаживать за собой, не смогла бы заставить его неудержимо стремиться к ней. А если бы мужчина обладал физическими и психологическими качествами женщины, то женщина не могла бы считать его героем своей жизни и полагать высшим своим искусством способность завладеть его сердцем. Мужчина создан завоевателем мира, а женщина – покорителем мужчины. Закон творения определил мужчине и женщине испытывать стремление и привязанность друг к другу, но не такую привязанность, которую испытывают по отношению к вещам. Привязанность человека к вещам проистекает из его эгоизма. Иными словами, человек хочет обладать этими вещами для себя, он смотрит на них потребительски, он хочет, чтобы они принадлежали ему безраздельно и приносили ему покой. А супружеская привязанность такова, что каждый из супругов желает счастья и покоя для другого, испытывая наслаждение от прощения и жертвенности».

Анализируя супружеский союз, Мутаххари считает его гораздо более высоким видом связи, нежели страсть. Он выражает удивление, что некоторые истолковывают супружеский союз исключительно в рамках таких понятий, как «желание», «страсть» и «наслаждение», то есть точно так же, как и для других живых существ. Мутаххари убежден, что «эти люди не знают, что в творении, в природе помимо эгоизма и утилитаризма существуют и другие привязанности. Эти привязанности проистекают не из эгоизма, но из непосредственной симпатии к другому. Именно подобного рода привязанности оказываются источником жертвенности, прощения, а также стремления переносить тяготы ради покоя другого. Именно такие привязанности показывают подлинную человечность. Однако некоторые из них (там, где они связаны со своей парой и детенышем) наблюдаются и у животных».

Подобный взгляд на супружеский союз хорошо изложен в Священном Коране и вероучении ислама:

«Это то, о чем Коран упоминает под именем маваддат (“любовь”) и рахмат (“милость”). В Коране сказано: “Из Его знамений то, что Он создал для вас жен из вас же самих, чтобы вы находили в них успокоение, и устроил между вами любовь и милость”. Какой бы ошибкой для нас было толковать историю взаимоотношений мужчины и женщины только с точки зрения чувства использования и эксплуатации, а также на основе борьбы за существование! Какая бессмыслица сплетается из всего этого! И правда. Когда я читаю или просматриваю работы, в которых дается истолкование истории взаимоотношений между мужчиной и женщиной, то вижу, что их авторами используется один-единственный принцип антагонизма (женщина и мужчина представляются в виде двух самостоятельных социальных классов, находящихся в непрерывной войне друг с другом). Это повергает меня в изумление, и я сожалею об их невежественности. Если историю взаимоотношений между отцами и детьми можно интерпретировать с позиций чувства использования и эксплуатации, то и историю взаимоотношений между мужчиной и женщиной также можно истолковать в том же ключе. Да, мужчина всегда был сильнее женщины, однако закон творения создал природу мужчины так, что по отношению к женщине он не может допустить такой тирании, которую он проявляет к своим рабам, подчиненным и соседям, точно так же как он не может проявить подобной тирании по отношению к своим детям».