Читать книгу Вехи истории. События. Времена. Лица - Сборник - Страница 3

Политика и быт проходят мимо,

но дух, что ныне Богу предстоит,

не только лишь в молитвах Серафима,

но и в поэмах Пушкина разлит.

Душа творца в словесном иле

молитву силится украсть.

Кавказ, и в павшем Михаиле

горит божественная страсть.

Державный инок не оливой —

храним Амбросием святым,

и Лев мирской под дачной ивой

нектар огня низводит в дым.

За долгожданную свободу

цареубийца на коне,

и Храму в дар приносят воду

раз в год в убийственной вине.

Прославлены святые подлой алостью.

Безбожный век по-русски смутен.

Больным наследником и русской жалостью

введен во двор дворца Распутин.

Империя не помнит царских дел.

Семья небесная ведется на расстрел.

Страну правосудье кладет на весы,

но может она ничего и не стоить —

ведь пращур, отец, образованный сын

должны трех гимназий культуру усвоить.

Кто шарму учился? Элегия с ним.

Презренье способно любовь исковеркать,

но не возродить диким родом одним

святых страстотерпцев домашнюю церковь.

Вне молитвы в приходе

из времени выпасть…

От полотен исходит

таинственный импульс.

Сослужение Пасхе

мажорного ряда.

Психология в красках

не имеет обряда.

В кромешной тьме живут витии,

и зажигаются стихи

от бытовой перипетии

и неизведанных стихий.

Слова – заведомая ложь,

и не озвучить на бумаге,

что говорит весенний дождь

и молний синие зигзаги.

Я не один, и правит мной

в стране молчания и пенья

хранитель – ангел неземной —

пособник тихий вдохновенья.

Не свят городской обитаемый дом,

не в небо нацелена плоская кровля,

где властвует мир самоценным трудом,

где нас распинают война и торговля.

Огню поклонение, гимны воде,

идея грядущего – строгий вещизм.

Молитва прекрасна и радостна, где

спрессовано прошлое с будущим.

Там, где темнеет год от года,

и сердце лишь природе внемлет,

обходит солнце крестным ходом,

хранящие святыни земли.

В разливах подмосковных светлых рек

на Землю низвести грядущий век

умыслил патриарха гордый дух,

слить в монолог несхожесть царствий двух,

переворот людской природы всей.

Державный Никон – не тишайший Алексей.

Излил дары святых пророчеств

в общенье дружное мужей

Дух, что святил во время ночи

лишь Иоилевой душе.

Но моноум во время оно.

И дух культуры сокруша,

число златое Соломона

желает мертвая душа,

чтоб воздух пасмурного дыма

огнем священным напоил

тот лев с оружьем херувима,

что зрел в виденьи Даниил.

Восстанет прах под новым небом,

исчезнет горькая вода,

Иезекилю срок неведом

во время тяжкого труда.

Круг солнца ал, и души невидны.

Восход настал, часы заведены.

Плотская тьма, движение руки,

полет ума природе вопреки.