Читать книгу Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 1 - Сборник - Страница 7
Среди литераторов. За границей. Ясная поляна
А. В. Дружинин
Из «Дневника»
Оглавление1855
23 ноября. Среда.
Вчера обедал у Некрасова с новыми, весьма интересными лицами: туристом Ковалевским и Л. Н. Толстым. Оба из Севастополя[77]. I like both[78].
24 ноября. Четверг.
…Вчера встал поздно. Работал мало. Был поутру Тургенев ‹…› Обедал дома. Спал, чему мешала топившаяся печь. Потом у Саши[79] до 8½ часов. Потом к Тургеневу. Совещание о юбилее Щепкина[80]. Публика огромна. Новые лица – поэт Тютчев, Бенедиктов, Бахметев. Остальные более или менее известны. Корш и «Русский вестник». Выгоды фуражек. Ермил Костров[81] в приапизме. Гончаров и Никитенко. О вечерах у министра Уварова.
Воскресенье. 27 ноября.
…Вчерашний день был чернокнижен[82], разнообразен и, надо прибавить, – счастлив ‹…›. Обедали у меня Панаев, Языков, Григорий[83], Тургенев и Каменский ‹…›. К 9 часам съехались приглашенные на дачу Галлер: Толстой (Лев), Краевский, Тургенев и Дудышкин. После долгих хлопот с экипажами – выехали. Болтали всю дорогу. Дача недалеко от заставы. Бал весьма хорош. Нас приняли как родных. Лиза, Соня, Авдотья Михайловна, Саша Жукова[84] (Марья Петровна приехала под конец). ‹…› Краевский и Толстой пленены Александрой Николаевной[85]. Едва мог я их извлечь из бала. Все были довольны.
Понедельник. 28 ноября.
Вчера спал долго. Не работал ничего. Никто не был поутру. В 4 часа выехал из дома, причесывался, покупал перчатки, был у Некрасова и все-таки явился рано ‹…› Ермил явился первый. Пришли потом сам хозяин, Тургенев и Толстой, Дудышкин и еще кн. Долгорукий, известный тем, что был медиком в Севастополе[86]. Обедали хорошо и пили много. Было весело. Рассказы Долгорукова занимательны, хотя печальны. Севастопольские bon-mots[87] просто прелесть.
После обеда было пение и музыка. Долгорукий хорошо пел французские и цыганские песни.
Четверг. 1 декабря.
Во вторник было несколько гостей поутру и помеха в работе ‹…›. Обедал у Некрасова с Каменским, Тургеневым, Толстым и Языковым. Толстой занемог и остается в Петербурге ‹…›. После обеда мы с Языковым дремали, остальной народ играл в карты ‹…›.
Вчера поутру работал, и, кажется, хорошо ‹…›. К Тургеневу, и обедал у него с Надей, Толстым и Долгоруким, после явились Фредро, довольно милый юродивый, и Иславин[88], менее мне полюбившийся. Пели, врали, слушали рассказы о Севастополе и засиделись до полночи.
Воскресенье. 4 декабря.
В пятницу был обед в Шахматном клубе[89] – первый опыт литературных обедов и вечеров ‹…›. Съехалось много наших – Панаев, Гончаров, Полонский, Тургенев, Толстой, Долгорукий и Языков, одним из первых, чего и надо было ожидать. Присутствие новых гостей в клубе, по-видимому, было приятно его членам и старшинам. Я сидел между Дудышкиным и Андреасом[90], против меня Толстой, Иславин[91], Одоевский и Заблоцкий. Краснокутский привез известие о взятии Карса ‹…›. После обеда читали описание юбилея Щепкину, привезенное Краевским[92] ‹…›.
В субботу же день прошел тише и спокойнее ‹…›. Попал к Тургеневу. Обедал еще бородатый Максель, а после обеда Толстой читал очень хорошие главы из своей «Юности» ‹…›. Вечером я свез Толстого к А. М. Тургеневу, и до половины первого мы предавались тихой беседе.
Понедельник. 5 декабря.
…День провел уединенно ‹…› побыл у Тургенева ‹…›. Толстой представил мне мальчика – поэта Апухтина, из училища правоведения.
Вторник. 6 декабря.
Вечер кончил у Тургенева с Толстым, Иславиным, Панаевым и кн. Оболенским, новым лицом, играющим довольно заметную роль по административно-литературной части[93].
Среда. 7 декабря.
Обедали у Некрасова. Гелеодор, сильно свирепствовавший в пользу Клейнмихеля[94] и потому прозванный advocat des causes perdues[95], Толстой, Бекетов, Иван Иваныч с супругой. Перед обедом был Гончаров – он поступает в цензора. Толстой вел себя милейшим троглодитом[96], башибузуком и редифом. Он не знал, например, что значит цензурный комитет и какого он министерства, потом объявил, что не считает себя литератором[97], и т. д. Мы проехали к больному Тургеневу, и там сей лаз[98] объявил, что удивляться Шекспиру и Гомеру может лишь человек, пропитанный фразою.
Пятница. 9 декабря.
…Вчера утром ездил, получал деньги из конторы «СПб. ведомостей», был у Палацци и у портного, заезжал к Тургеневу. Вечером я, Панаев и Толстой поехали на дачу Галлера. ‹…›
Меня начинает сокрушать поведение Саши Жуковой[99], но сокрушать, пленяя. Это особый тип русской гризетки, о котором стоит подумать. Толстой тоже пленен ею до крайности.
Суббота. 10 декабря.
Пятница была проведена таким образом: утром набрасывал фельетон и исправлял статью о Гончарове[100], которой я доволен. Обедал у брата ‹…›. Конец вечера, то есть до 1½, провел у Тургенева, где по случаю болезни хозяина происходят отличные рауты. Были Надя, Краснокутский, Фредро, Маркевнч, Жемчужников, а потом Иславин, Толстой и Панаев ‹…› был спор о Саше и Наде[101], однако и изящному посвятили несколько времени, читая сцены из комедии Островского «Не так живи, как хочется». Груша в комедии всех пленила.
Понедельник. 12 декабря.
Воскресенье – день истинно башибузукский, дикий и глупый. Из дома выехал я в 7 часов к Иславину[102]. Ждем Толстого до 9 – вотще. Заезжаем к нему, нам говорят, что он, Тургенев, Соллогуб и другие лица в Hotel Napoléon. Что бы это значило? Едем туда, и дело объясняется. Башибузук закутил и дает вечер у цыган на последние свои деньги. С ним Тургенев, в виде скелета на египетском пире, Долгорукий[103] и Горбунов. Пение, танцы, вино и прочее. ‹…›
Среда. 14 декабря.
…Явился вчера приехавший Васенька Боткин, а за ним Гончаров. Беседовали, сообщали новости, любезничали ‹…›. Пришли Языков, Панаев и Тургенев с обеда у Ковалевского, Тургенев в великом озлоблении на башибузука за его мотовство и нравственное безобразие[104].
Четверг. 15 декабря.
Обед у Некрасова. Были Тургенев, Толстой, Дудышкин, Иславин и Васенька[105]. Говорено было о русских критиках, о каком-то Реймерсе[106], ухитрившемся растолстеть, сидя на Четвертом бастионе Севастополя. От 7 до 9 у Казанского моста, где я ждал увидеть мою черкесенку но увы, ее не было. Иславин и Толстой показывали, как башибузуки беспутствуют в Адрианополе ‹…›. Затем, что-то съев в кондитерской Пассажа, прошли к Ивану Сергеевичу. Там были Айвазовский, Кемецкий, Маркевич, Фредро, Огарев, Долгорукий, Горбунов и Эдельсон, рыжий господин не очень привлекательного вида. Огарев читал свой «Зимний путь»[107], поэму, всех восхитившую, кроме меня ‹…›.
Вторник. 20 декабря.
Ввечеру Толстой читал начало «Севастополя в августе». Этот милейший товарищ, кажется, остается в Петербурге[108], чему мы все весьма рады.
Среда. 28 декабря.
В понедельник виделся с Сашей[109] ‹…›. Потом глядел пожар в доме Энгельгардта и обедал у Тургенева с Ковалевским, Анненковым, Толстым и пр. Анненков был забавен, а Толстой и Тургенев спорили чуть не до слез.
Во вторник на вечере у Некрасова видел братьев Жемчужниковых[110] и слышал еще частичку «Севастополя в августе». Наш милейший башибузук Толстой есть талант первоклассный.
31 декабря. Суббота.
Вечер же среды провел странным образом. Обедал у брата и отсыпался после маскарада, потом же задал себе увеселение дурного тона, то есть поехал в Пассаж слушать цыган. ‹…› После поехал я к Некрасову, где нашел Боткина, Толстого и Тургенева. Было очень весело – нечто похожее на наши вечерние беседы в Спасском[111]. Читали стихи Тютчева[112], рассказывали любовные истории Бодиско в Риме[113]. Живописец Галле[114].
1856
3 января. Вторник.
Длинный ряд обедов и ужинов, начиная с первого числа. Сперва артистический пир у Васеньки[115], с утонченными блюдами. Обедало 14 человек. Между прочими Маслов, Ребиндер и Панаев, последнее время невидимый. После обеда читали стихи Огарева и Пушкина. Тургенев спорил с Толстым по обыкновению.
Среда. 11 января.
Мне становятся понятны вечные споры Толстого с Тургеневым. Сам Тургенев признается, что в нем живет фраза. И кажется мне, – он не знает сам, до какой степени порабощен он гнилою, состаревшеюся фразою!
Воскресенье. 29 января.
…Обедали у Некрасова с вернувшимся башибузуком Толстым[116], Тургеневым, Гончаровым и Григоровичем. После обеда читали предполагаемое собрание очищенных творений Фета[117]. Впечатление осталось отличное… Il ya là de la grande poésie[118].
Во вторник, после обеда у Некрасова, читал в ареопаге все, что было готово из «Короля Лира». ‹…› Вот мои слушатели: Толстой, Майков, Некрасов, Анненков, Гончаров, Фет, Панаев, Григорович. Самым пламенным оказался Павел Васильевич. Теперь дело о «Лире» есть дело решенное. Вечером я и Тургенев сидели у Толстого, вразумляя его насчет Шекспира[119].
Вторник. 14 февраля.
Генеральный обед у Некрасова. Пили здоровье Островского. Потом Толстой и Григорович передали мне какой-то странный план о составлении журнальной компании, исключительного сотрудничества в «Современнике», с контрактом, дивидендами, and what not[120]. В субботу обо всем этом будет говорено серьезнее, но я не вполне одобряю весь замысел[121]…
Среда. 15 февраля.
Утром по плану Толстого сошлись у Левицкого я, Тургенев, Григорович, Толстой, Островский, Гончаров, а перед нами Ковалевский. Сняли фотографиями наши лица. Утром в павильоне фотографическом, под кровлей имело нечто интересное. Пересматривали портреты свои и чужие, смеялись, беседовали и убивали время. Общая группа долго не давалась, наконец удалась по желанию[122].
Понедельник. 27 февраля.
В субботу предпрошлую справляли новоселье у Толстого. Тут был один любезный человек, кавказский герой Кутлер[123].
Среда. 29 февраля.
Вчера не работал ничего. ‹…› Обедали у Василия Петровича[124]. Были Толстой, Чернышевский, Бодиско, Анненков, Тургенев и Карпов.
‹18›, 20, мая, 21 и 22, наудачу.
Продолжение дачной жизни. Появление Толстого на нашем горизонте. Гуляния около прудов. Великолепие вечера у маленького пруда. Строится купальня. Рассказы Толстого о Петербурге. Его планы[125]. Григорьев ночует у нас. Культ народной сущности. Религиозные стихи. Он читает нам «Сон в летнюю ночь»[126].
24 мая ‹…› Любуемся картинами природы. Рассказы Толстого о Троицкой лавре: батюшка, старец и т. д.[127]. Толстой, начинающий влюбляться[128]. Прощание.
Пятница. 9 ноября.
‹…› Приехал Толстой, к великой моей радости, и мы с ним были два дня почти неразлучно[129].
Вот очерк хлопотливого, но разнообразного вчерашнего дня. Встал около 10, немного поработал над разбором Некрасова. Явились Толстой, потом Полонский, потом Гончаров ‹…›. После обеда явились Панаев и милейший генерал Ковалевский. Потом я, Толстой и Ковалевский[130] были у Краевского, – там я много говорил с Галаховым и Жихаревым.
Пятница. 23 ноября.
Во вторник происходил у меня небольшой фестень[131], на который с небывалой исправностью съехалась почти вся наша петербургская литература[132].
Вторник. 18 декабря.
Наш литературный cénacle[133], вопреки всем ожиданиям, не потерпел нисколько от отъезда некоторых товарищей и отделения «Библиотеки ‹для чтения›» от «Современника». Боткин, Анненков, я и Толстой составляем зерно союза, к которому примыкают Панаев, Майковы, Писемский, Гончаров и т. д. Разные новые лица к нам присовокупляются и придают разнообразие беседам[134]. ‹…›
Вчера обедали у меня Корсакова с мужем, а вечером я читал «Лира» у Ольги Александровны[135]. Потом я, Толстой, Анненков и Полонский ужинали у Вольфа ‹…›
Среда. 19 декабря.
Вчера был на двух вечерах – у Толстого, с Боткиным, Анненковым, Ал. Толстым, Столыпиным, Панаевым и Жемчужниковым[136], и у брата ‹…›
1857
3 января. Четверг.
Вечером на моем рауте было уже слишком много народа. Как я ни стараюсь, чтобы мои вечера были неизобильны числом гостей, всегда набираются лишние люди. Так и тут неизвестно отколе явился Щербина и Безобразов, оказывающийся добродетельным, но крайне незанимательным смертным ‹…›
Написаны основания Литературного фонда и пито за его благоденствие[137].
23 января. Среда.
Увы! Вот как ведется мой бедный дневник в то самое время, когда событий так много, когда новые лица входят на сцену десятками и все вокруг меня кипит и волнуется! Одно дело идет вперед, другое готовится, третье обрывается, четвертое зарождается в голове, а я ни о чем не упоминаю. ‹…›
Л. Толстой уехал, к большому нашему сожалению, и когда я его увижу, никто сказать не может[138].
77
Егор Петрович Ковалевский, писатель, путешественник; во время осады Севастополя находился при штабе главнокомандующего русской армией, встречался неоднократно с Толстым (см. Толстой Л. Н Полное собрание сочинений. Т. 47. С. 59, 60). Толстой приехал в Петербург 19 ноября 1855 г., в тот же день побывал у Некрасова (см. Толстой Л. Н Полное собрание сочинений. Т. 61. С. 369). В письме В. П. Боткину 24 ноября 1855 г. Некрасов сообщал:
«… Мне он очень полюбился. Читал он мне 1-ую часть своего нового романа – в необделанном еще виде «Роман русского помещика». Оригинально, в глубокой степени дельно и исполнено поэзии. Обещал засесть и написать для 1-го № «Современника» «Севастополь в августе». Он рассказывает чудесные вещи. «Юность» еще не окончена» (Некрасов Н А. Полное собрание сочинений и писем. М., Гослитиздат, 1948–1953. Тт. I–XII. Т. Х. С. 259).
78
‹Мне правятся оба (англ.).›
79
Вероятно, Саша (Александра Николаевна) Жукова. О ней Д. В. Григорович писал А. В. Дружинину 22 августа 1855 г.: «Поздравляю вас с открытием Саши Жуковой; я обомлел, Панаев также… Саша – это просто сокровище!» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 86–87).
80
В этот вечер составлялся адрес М. С. Щепкину по случаю 50-летия его сценической деятельности (см. Некрасов Н А. Полное собрание сочинений и писем. М., Гослитиздат, 1948–1953. Тт. I–XII. Т. Х. С. 260). На вечере был и Л. Н. Толстой (см. Никитенко А. В. Дневник. М., Гослитиздат, 1958. Т. I. C. 425).
81
Ермил Костров или Ермил – прозвище А. Ф. Писемского; в нем находили внешнее сходство с поэтом Е. И. Костровым (ум. в 1796 г.).
82
От имени вымышленного героя фельетонов А. В. Дружинина, описывавших похождения Ивана Чернокнижникова «по петербургским дачам», быт, нравы литературной среды (Современник. 1850. №№ 7, 8, 12).
83
Григорий – брат А. В. Дружинина.
84
О ней Д. В. Григорович писал А. В. Дружинину 22 августа 1855 г.: «Поздравляю вас с открытием Саши Жуковой; я обомлел, Панаев также… Саша – это просто сокровище!» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 86–87).
85
Саша Жукова. О ней Д. В. Григорович писал А. В. Дружинину 22 августа 1855 г.: «Поздравляю вас с открытием Саши Жуковой; я обомлел, Панаев также… Саша – это просто сокровище!» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 86–87). Также см. записи Л. Н. Толстого в дневнике 1856 г. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 72, 104, 105).
86
Речь идет о кн. Николае Александровиче Долгоруком (1833–1873). Толстой о нем вспоминал в 1904 г.: «… Коко Долгоруков – доктор. В то время была редкость, чтобы из этого круга кто-нибудь стал врачом… Это был удивительно ко всему способный человек: он стихи сочинял, и музыкант был отличный, и картины писал» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., Гослитиздат, 1959. C. 141).
87
Остроты (франц.).
88
Вероятно, Константин Александрович Иславин, «дядя Костя» (см. о нем Толстой И. Л. Мои воспоминания. М., «Художественная литература», 1969. C. 79–81, Кузминская Т. А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Тула, 1973. C. 38).
89
Шахматный клуб был учрежден в Петербурге в 1853 г. В 1859–1862 гг. стал местом встреч деятелей революционно-демократического движения (см. Пантелеев Л. Ф. Воспоминания. М., 1958).
90
Андреас – А. А. Краевский.
91
Вероятно, Константин Александрович Иславин, «дядя Костя» (см. о нем Толстой И. Л. Мои воспоминания. М., «Художественная литература», 1969. C. 79–81, Кузминская Т. А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Тула, 1973. C. 38).
92
Я. П. Полонский тогда же записал в дневник такие подробности: «В клубе узнали мы о взятии Карса. Прибавление к «Инвалиду» было прочтено вслух. Это известие нас так порадовало, что мы кричали «ура», первое «ура» после Синопа. После клубного обеда Краевский вслух читал застольные речи, произнесенные в Москве по случаю 50-летнего юбилея актера Щепкина и в том числе адрес к Щепкину, посланный нами, петербургскими литераторами» (Голос минувшего. 1919. №№ 1–4. С. 104).
93
Дмитрий Александрович Оболенский познакомился с братьями Толстыми еще в Казани, где в 1844 г. служил губернским уголовных дел стряпчим. Будучи директором Комиссариатского департамента в Морском министерстве (1853–1863), принимал участие в либеральных реформах.
94
П. А. Клейнмихель, главноуправляющий путями сообщения и общественными зданиями. Один из приближенных Николая I, ярый реакционер, он был смещен со службы в середине октября 1855 г. Отставка Клейнмихеля рассматривалась как успех прогрессивных сил. «Все поздравляют друг друга с победою, которая, за недостатком настоящих побед, составляет истинное общественное торжество» (Никитенко А. В. Дневник. М., Гослитиздат, 1958. Т. I. C. 422).
95
Адвокат безнадежных процессов (лат.).
96
И. С. Тургенев писал М. Н. и В. П. Толстым 8 декабря 1855 г.: «Ну-с, доложу Вам – что у Вас за брат! Я его прозвал за его буйность, дикое упорство и праздность – Троглодитом – и даже остервенелым Троглодитом – что не мешает мне, однако, любить его от души и ворчать на него беспрестанно, как рассудительный дядя на взбалмошного племянника» (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Письма. М. – Л.: «Наука», 1961–1965. Тт. I–XIII. Т. II. С. 326. Ср. также письмо Тургенева П. В. Анненкову от 9 декабря 1855 г. – Там же. С. 328).
Башибузук – прозвище штабных офицеров, не подчинявшихся общим армейским порядкам. У Толстого к ним было неприязненное отношение (см. его запись в дневнике от 26 июля 1854 г. в издании: Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. С. 17). Столыпин – Аркадий Дмитриевич, служил в гусарском полку и получил звание майора в мае 1855 года. Он увлек Толстого в военную вылазку в ночь с 10 на 11 марта 1855 года. Толстой содействовал публикации его очерка «Ночная вылазка в Севастополе» (Современник. 1855. № 7).
97
Через два года, в письме В. П. Боткину и И. С. Тургеневу, Толстой вспоминал об этих спорах: «Слава богу, я не послушал Тургенева, который доказывал мне, что литератор должен быть только литератор. Это было не в моей натуре. Нельзя из литературы сделать костыль, хлыстик… Наша литература, то есть поэзия, есть, если не противузаконное, то ненормальное явление (мы, помнится, спорили с вами об этом) и поэтому построить на нем всю жизнь – противузаконно» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 60. С. 234).
98
Лазы – одна из кавказских народностей.
99
Саша Жукова. О ней Д. В. Григорович писал А. В. Дружинину 22 августа 1855 г.: «Поздравляю вас с открытием Саши Жуковой; я обомлел, Панаев также… Саша – это просто сокровище!» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 86–87). Также см. записи Л. Н. Толстого в дневнике 1856 г. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 72, 104, 105).
100
Дружинин завершил статью об очерках И. А. Гончарова «Русские в Японии в начале 1853 и в конце 1854 годов. СПб., 1855» (Современник. 1856. № 1).
101
Саша Жукова и Надежда Николаевна, знакомая И. С. Тургенева (см. о ней: Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Т. II. С. 324–325, 329).
102
Вероятно, Константин Александрович Иславин, «дядя Костя» (см. о нем Толстой И. Л. Мои воспоминания. М., «Художественная литература», 1969. C. 79–81, Кузминская Т. А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Тула, 1973. C. 38).
103
Речь идет о кн. Николае Александровиче Долгоруком (1833–1873). Толстой о нем вспоминал в 1904 г.: «… Коко Долгоруков – доктор. В то время была редкость, чтобы из этого круга кто-нибудь стал врачом… Это был удивительно ко всему способный человек: он стихи сочинял, и музыкант был отличный, и картины писал» (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., Гослитиздат, 1959. C. 141).
104
См. также воспоминания А. А. Фета в наст. томе.
105
В. П. Боткин.
106
Барон капитан-лейтенант Реймерс служил на 3-м бастионе. В мае 1855 г. был ранен (см. Рерберг П. Ф. Севастопольцы, вып. 2. СПб., 1904, л. 8).
107
И. С. Тургенев приглашал на это чтение широкий круг литераторов. Он писал А. В. Никитенко 14 декабря 1855 г.: «Сегодня вечером… Огарев читает у меня свою поэму. Не придете ли Вы часов в 9…» (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Т. II. С. 331–333). До этого поэма Н. П. Огарева читалась уже несколько раз. Тургенев писал П. В. Анненкову 9 декабря 1855 г. о чтении поэмы: «Мы с Толстым уже три раза упивались этим нектаром» (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Т. II. C. 328).
108
Толстой собирался в Орел к больному брату Дмитрию и ездил к нему 9-10 января 1856 г.
109
Саша Жукова. О ней Д. В. Григорович писал А. В. Дружинину 22 августа 1855 г.: «Поздравляю вас с открытием Саши Жуковой; я обомлел, Панаев также… Саша – это просто сокровище!» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 86–87). Также см. записи Л. Н. Толстого в дневнике 1856 г. (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 72, 104, 105).
110
А. М. и В. М. Жемчужниковы.
111
В мае 1855 г. в Спасском-Лутовинове у Тургенева гостили А. В. Дружинин, Д. В. Григорович, В. П. Боткин.
112
Вероятно, это было первое знакомство Толстого со стихами Тютчева. Толстой позже вспоминал: «Когда-то Тургенев, Некрасов и К° едва могли уговорить меня прочесть Тютчева. Но зато, когда я прочел, то просто обмер от величины его творческого таланта» (Запись А. В. Жиркевича от 15 сентября 1892 г. // Литературное наследство. Т. 37–38. С. 436).
113
В. К. Бодиско, печатавший в «Современнике» корреспонденции на зарубежные темы.
114
Вероятно, Луи Галле, бельгийский живописец.
115
В. П. Боткин.
116
Толстой вернулся в Петербург после пребывания в Москве и Орле.
117
Тургенев, предлагая новое издание произведений Фета, писал ему в 1855 г., что его стихотворения «заслуживают самой ревностной очистки» (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в 28-ми томах. Т. II. С. 268–269). По этому поводу Фет вспоминал: «Почти каждую неделю стали приходить ко мне письма с подчеркнутыми стихами и требованиями их исправлений. Там, где я не согласен был с желаемыми исправлениями, я ревностно отстаивал свой текст, но по пословице: «Один в поле не воин» – вынужден был соглашаться с большинством, и издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным» (Фет А. А. Мои воспоминания. Т. 1. С. 104–105).
118
Тут есть от высокой поэзии (франц.).
119
Дружинин писал еще В. П. Боткину 3 февраля 1856 г.: «Была читана новая книжка Фета, в ареопаге, причем неоднократно все о вас вспоминали. В ареопаге же прочел я сцен 10 из «Короля Лира», – успех превзошел все мои ожидания, а Толстой покупает себе Шекспира и хочет с сим великим мужем примириться» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 45).
120
И так далее (англ.).
121
Идея «исключительного и постоянного участия» в «Современнике» Григоровича, Островского, Толстого, Тургенева принадлежала Некрасову. Весной 1856 г. между редакцией журнала и упомянутыми писателями было заключено «обязательное соглашение», по которому их новые художественные произведения должны печататься только в «Современнике». Отход Толстого, Тургенева, их друзей от редакции «Современника» не позволил Некрасову осуществить свой план. В 1858 г. «обязательное соглашение» было обоюдно расторгнуто.
122
Эти фотографии сохранились и неоднократно репродуцировались. Толстой был снят в военном мундире. Он писал М. Н. Толстой 14 апреля 1856 г.: «… по моему предложению все литераторы сделали фотографическую группу: Тургенев, Григорович, Дружинин, Гончаров, Островский и я, и эту группу я тебе пришлю» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 61. С. 373). Групповая фотография с автографами Островского, Дружинина, Гончарова, Тургенева хранится в Ясной Поляне.
123
Толстой поселился на Офицерской улице, в доме Якобса, кв. 13.
Ф. Ф. Кутлер был в 1854 г. офицером Куринского полка на Кавказе, потом в Севастополе. Толстой изобразил его отчасти в «Хаджи-Мурате» под именем Бутлера.
124
У В. П. Боткина.
125
Толстой приехал в Москву из Петербурга 18 мая 1856 г.
126
Перевод Ап. Григорьева комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» вскоре был опубликован (Библиотека для чтения. 1857. № 7). Ап. Григорьев вспоминал и другие темы тогдашних бесед с Толстым и Дружининым. Обещая в декабре 1856 г. Дружинину «Письма… о драме вообще, о русской драме и сцене в особенности», он пояснял содержание «Писем»: «… развитие той жаркой беседы, которая была у нас с вами и Толстым в Кунцеве» (Летописи Государственного литературного музея. Вып. 9. С. 103).
127
Толстой был в Троице-Сергиевой лавре у тетки П. И. Юшковой 19 и 20 мая 1856 г. (см. Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 73).
128
Толстой встретился в Москве с сестрой своего друга Д. А. Дьякова, А. А. Оболенской. Он записал в дневнике 22 мая 1856 г.: «Я не ожидал ее видеть, поэтому чувство, к<оторое> она возбудила во мне, было ужасно сильно» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 74).
129
Толстой возвратился в Петербург 7 ноября 1856 г.
130
Вероятно, Евграф Петрович Ковалевский, хотя в том же кругу «генералом» звали и Егора Петровича Ковалевского.
131
‹Пир, пиршество (от франц. festin).›
132
На этой встрече был и Л. Н. Толстой. Он записал в дневнике 20 ноября 1856 г.: «… обедал у Дружинина. Там Писемский, который очевидно меня не любит, и мне это больно. Дружинин отказался слушать меня, и это меня покоробило…» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 101).
133
Сообщество (франц.).
134
В письме И. С. Тургеневу от 26 декабря 1856 г. Дружинин этот же «союз» характеризовал таким образом: «Круг наш сходится чаще, чем когда-либо, т. е. почти что всякий день. Центральные персоны – Боткин, Толстой, Анненков, сверх того Ермил Писемский, Гончаров, Жемчужников, Толстой Алексей» (Тургенев и круг «Современника». М. – Л., 1930. C. 201–202).
135
Ольга Александровна – дочь А. М. Тургенева, друга Жуковского, Вяземского, Крылова, которой был увлечен И. С. Тургенев. Толстой записал в дневнике 17 декабря 1856 г.: «Лир прелестен. Но с Ольгой Александровной мне все неловко, виноват Ваничка Тургенев» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 105).
136
А. М. Жемчужников. – Толстой в своем дневнике еще называет Я. П. Полонского (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 106).
137
Инициатором создания Литературного фонда был А. В. Дружинин. О своем замысле он писал М. Н. Лонгинову 25 декабря 1856 г.: «У нас здесь начинает шевелиться идея об основании литературного инвалидного капитала, вроде английского literary fond… Сообщите при случае эту идею разным московским литераторам и дилетантам, что они о ней скажут, и как она у вас примется. Полезно подготовить всех к этому делу, от которого надо ждать хороших результатов, потому что оно должно сблизить литературу и ее друзей в обществе, составив как бы центр общей деятельности и нейтральный грунт для всех партий» (Центральный государственный архив литературы и искусства. Ф. 167. Оп. 3. Ед. хр. 270). Толстой также принимал участие в этом деле. Он записал в дневнике 2 января 1857 г.: «… с Анненковым к Дружинину и у него написали проект фонда» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 47. C. 108).
138
Толстой уехал из Петербурга 12 января 1857 г.
