Читать книгу Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА-V - Сборник - Страница 17

Всем, кого влекут легенды,

Древне-дивные преданья, —

Восхитительная повесть

От Байкова Николая

О величии великих,

О добре и зле в их жизни,

Повесть-сказ «Великий Ван»:

Всем вам будет мёд целебный

В час мучительных исканий;

Станет умиротвореньем

Во чреде раздумий трудных;

И спасительной молитвой

В час свободный созерцанья…

Там, где реки, извиваясь,

По тайге стремятся к морю,

Брызжут пенными волнами,

Вдаль уносят гребешки,

В том лесном краю безбрежном,

Что Шухаем величают,

В фанзе скромной, мхом покрытой,

Жил Тун Ли, охотник мудрый,

А кругом – тайги разлив.

Край, волнуемый как море,

От Большого гор Хингана,

От широкого Амура

И до Жёлтой Сунгари.

Первозданный край восточный.

Там деревья-великаны —

Ильмы, ясени и ели —

Хвойный лес, широколистный;

А ещё кедровый стланик —

Как китайская стена,

Дебри, заросли густые,

Дом надежный для зверей.

Там пугливые козули,

Благородные изюбры,

Кабанов стада клыкастых,

Кошки дикие и рыси,

Барсы вольные, как ветры,

Косолапые медведи

И Властитель мест таёжных —

Тигр с вершины Пак-Ту-Сан.

Лад, гармония, согласье —

Основной Закон Шухая,

И ему все подчинялись,

Жили, как велел Закон.

Звери,

        птицы,

                и деревья,

Горы,

        реки,

               и болота,

И Тун Ли —

           охотник мудрый —

Основной Закон блюли.

Справедлив Тун Ли – охотник,

Зверолов в дремучих чащах.

Знал язык зверей, их душу

Понимал мудрец Тун Ли.

Жил в тайге Правитель главный,

Всеми признанный Владыка —

Тигр, которого все знали,

Звали все Великий Ван.

Жили, жизнью наслаждались,

Много знали друг о друге

Человек и Тигр таёжный —

Ван Великий и Тун Ли.

И лишь дважды в жизни долгой

Довелось им повстречаться,

И стоять друг против друга,

И смотреть глаза в глаза.

Чем закончились те встречи

У Тун Ли с Великим Ваном,

Море видело Лесное,

Знает край тайги – Шухай.

От рожденья и до смерти

Повелителя Шухая —

Восхитительная повесть

От Байкова Николая,

Повесть-сказ «Великий Ван»…

Зубцы дальних гор

Подернулись легкой дымкой…

Весть подают:

Вот он, настал наконец

Первый весенний рассвет

Отгуляли вьюги злые,

И метели отплясали,

И бураны скрылись в горы —

Круговерти не слыхать.

Солнце красное с востока

Стало ярче и теплее,

И снега сошли ручьями,

Зимний холод унесли…

И тайга весенним шумом

Наполнялась, хорошела,

Расставалась, не жалея,

С хмурым сумраком лесным…

По тайге весна катилась

Нежной зелени клубами,

И колючками цеплялись

Барбарис и бересклет.

Нависали кедры кроной,

Пихты, лиственницы, ели

Дружно лапами махали,

Сосны медные качались

Под ветвями-парусами —

Шёл тайгою шум зелёный,

Вал за валом наплывая.

Пели птицы, славя солнце,

Колокольчиковый щебет

Затухал в дремучих дебрях.

По тропинкам скрытым звери

Выходили на охоту,

Норы, лежбища, берлоги

Осторожно покидая.

Звал весенний дух в дорогу,

Вёл инстинкт – обычай древний…

…Усталый охотник домой возвращался,

К заветной шёл фанзе приметной тропой.

Тайгой обновленной Тун Ли восхищался —

Он в музыке леса купался душой.

Шуршали мохнатые пихты и ели —

Шумела тайга океанской волной,

И ветры, играя, вели Тун Ли к цели —

В родимую фанзу под старой сосной.

Тропинка змеилась, в распадок сбегала —

Туда, где прозрачный сребрился ручей.

Тайга открывалась, Тун Ли волновала

На всем протяженье и дней и ночей.

Ласкали зелёно-пологие склоны

И плоские блюдца открытых вершин

Увалов и кряжей маньчжурской короны,

Где каждая сопка – червонный алтын.

Законы Шухая – тайги повеленья —

Тун Ли исполнял, как молитву берёг.

Таёжный охотник был смелым в решеньях

В лесу – среди нор, среди гнёзд и берлог.

По тропам звериным Тун Ли шёл упорно,

Выслеживал зверя, читая следы,

Ступал осмотрительно тропкою горной

От всплеска зари и до яркой звезды.

Весеннюю свежесть всей грудью вдыхая,

Тун Ли по простору цветастому плыл:

Дышал с наслажденьем, душой отдыхая,

И принял лишь то, чем Шухай одарил.

Вот солнце затмилось – за сопкой пропало,

Сверкнуло жар-птицей над кромками гор.

И первые звёзды небес замигали.

Тун Ли покоряет таёжный простор…

Мягко вечер приближался,

Темнота сгущалась в чащах,

И всплывали в небе звёзды,

Месяц лодочкою плыл.

Над тайгою первозданной,

Над широким чудным краем,

Вечер тихо опускался,

Тёплый воздух освежая

И неся ночной покой.

Робкий шелест, вслед – шуршанье,

Темнота гнездилась в ветках,

Птицы, звери и деревья —

Все готовились ко сну…

Тропа убегает, скалу огибая…

Вдруг в мягком сиянии вспыхнувших звёзд

Тун Ли видит Тигра. Тропу преграждая,

Тот встал, словно кряж, в исполинский свой рост.

Могучий лоб Тигра, широкий и плоский,

Иероглифом «Ван», как алмазной звездой,

Увенчан отчетливым титулом броским:

Ван – Царь! Повелитель тайги вековой!

А мощного Тигра затылок просторный

Иероглифом «Д» ярким светом горит —

Великий! Владыка долинный и горный!

Иероглиф, как факел, о том говорит.

Глядел на охотника Тигр, не мигая,

Смотрел и охотник на Тигра в упор:

Так вот ты какой, Повелитель Шухая —

Долин, и предгорий, и кряжистых гор!

Два взгляда скрестились,

                         как тропы в распадке,

Стоят в напряжении

                         Тигр и Тун Ли —

Огромный и скромный, —

                             готовые к схватке,

Безмолвно глаза поединок вели…

И словно на меч Тигр наткнулся,

                                            ступая, —

Охотник в глазах его вырос до туч.

Впервые растерян Владыка Шухая:

Пронзил его свет – человеческий луч.

Решительность взгляда

                           и огненность духа —

Они подавили сознанье Царя,

И тот отступил,

                     рыкнул, словно белуха,

Глаза пламенели,

                         как два янтаря.

Тигр был поражён,

                       потрясён,

                                   озадачен,

Охотника мысли —

                   что девственный лес;

Он понял

            и принял их

                            нравом горячим —

Оскалив клыки,

Тигр с урчаньем исчез.

Кусты закачались,

                       и хрустнули ветки,

Владыка Шухая

                    сквозь чащу бежал,

С собой уносил

             свет пронзительно-цепкий…

Тун Ли возбуждён,

                        словно месяц сиял.

Душа ликовала —

                     в груди было тесно —

Хотела скорей

                   возлететь в небеса!

Мгновенье – прекрасно!

Мгновенье – чудесно!

Мгновенье – победно!

                             Сияли глаза,

И сердце стучало:

                  «Тун Ли, ты – Великий!

Твой дух – одержимый,

                     он к звёздам вознёс!..»

Тайга

       поглощала

                    закатные

                               блики,

И небо

         роилось

                    мерцанием

                                звёзд…

Вновь деревья дерзко обнажая,

Чтоб весну из памяти изгнать,

Осень по безбрежному Шухаю

Продолжает тихо наступать…

Листья жухлые на тропах,

Травы вянули в распадках

И прозрачно-звонкий воздух,

Что над сопками висел,

Каждый миг напоминали:

Время движется.

                       И осень,

Краски пробуя, играя,

По щемящему Шухаю

Жжёт бездымные костры.

Пляшут пёстрые поляны,

Угасают листья, травы.

Пламя осени танцует —

Всё горит в её кострах.

Ветры резкие и ливни

Разметают лес дремучий,

И потоки, убегая,

Упадут в Сунгари шумно,

А затем Амура волны,

Колыхаясь и ныряя,

В океан умчат валы…

…Старейшин волю исполняя —

Вернуть согласье в мир лесов, —

Тун Ли, надёжный друг Шухая,

Собой пожертвовать готов.

И он предстал пред грозным зверем

В рубахе чистой, как душа;

Глаза сияли светлой верой,

Орлиной зоркостью дыша.

Глаза в глаза.

                   Тун Ли спокоен,

Уверен и невозмутим,

Решителен и непреклонен.

Великий Ван стоит пред ним…

Зверь раненый – страшнее вдвое,

Царь раненый – грозней в сто раз.

Великий Ван перед собою

Вновь видит блеск мудрейших глаз,

Как родники с водою чистой

Среди таёжной красоты,

Все помыслы Тун Ли – лучисты,

Все помыслы Тун Ли – чисты…

И вспомнил Ван тот поединок

Далекой раннею весной:

Щедрее солнце грело спину

И свежий воздух был хмельной.

А он готов был, как и прежде,

Убить того, кто перед ним.

Но… не сбылась в тот раз надежда —

Мудрец Тун Ли несокрушим.

Душа Тун Ли была сильнее.

А помыслы – родник лесной —

Проникновеннее, светлее,

Чем неба просинь в час ночной.

Взгляд мудреца проникновенный

Великий Ван отбить не смог…

Тун Ли, охотник вдохновенный,

Стоит блажен и одинок…

И, жертвенностью покорённый,

Великий Ван ошеломлён,

Лесной Владыка и Царь горный