Читать книгу «Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка - Сборник - Страница 25

Первая экспедиция (1768–1774) в архипелаг Ионических островов или, как тогда говорили, в Греческий архипелаг, обогатила нашу военную историю Днем воинской славы. Эскадра под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова и графа Алексея Григорьевича Орлова полностью уничтожила турецкий флот в Чесменской бухте (24–26 июня 1770 г.).

Чтобы поправить дела наши в Архипелаге было одно средство: сразиться с турецким флотом, который тогда пробирался уже в Дарданеллы. Орлов пошел за ним в погоню и настиг его 23-го июня у пролива, отделяющего о. Хиос от материка Азии. Флот неприятельский состоял из 16 линейных кораблей, из которых 3 имели по 90 пушек, 3 по 80, а остальные по 60, из 6 фрегатов и 60 мелких судов: шебек, галер, транспортов и галиотов. Флотом этим командовал капудан-паша Джафар Гассан-эддин – человек недалекий и без энергии; он имел флаг свой на 90-пушечном корабле; всем распоряжался прославленный у турок Гассан Гази-бей.

Превосходство сил оттоманского флота не остановило намерения русского предводителя, который приказал всему флоту спуститься в пролив. Для этого надо было обогнуть остров, но прежде чем успели подойти к входу, стемнело, и ночь отсрочила битву. Положено было на общем совете флагманов разделить флот на три части. Авангард поручен был адмиралу Спиридову, имевшему свой флаг на корабле «Евстафий». Кордебаталией на корабле «Три иерарха» предводительствовал сам главнокомандующий. Адмиралу Эльфинстону на «Святославе» поручен был арьергард. Бригадиру артиллерии Ганнибалу[99], который был вместе с тем и генерал-фельдцейхмейстером[100] флота, вверен был бомбардирский корабль «Гром».

Утром 24-го июня в 4 часа при тихом ветре по сигналу с корабля «Три иерарха» «гнаться за неприятелем» весь флот вошел в Хиосский пролив. Завидев русские корабли, Джафар бежал со страху на берег. Команду принял Гассан-бей; он примкнул левое крыло своего флота к небольшому каменному островку, а правое к отмели недалеко от Чесменского залива. В 11 часов наша линия была выстроена, корабли стали спускаться на неприятеля.

Г.И. Спиридов

В половине 12 часа передовой корабль наш «Европа» привел к ветру на левый галс и открыл огонь, но близость мели и камней заставила его отойти и занять место в линии за «Ростиславом». «Евстафий» встал против корабля капудан-паши; за «Евстафием» шел корабль «Три святителя» и вступил в бой почти в одно с ним время. Через полчаса на «Трех святителях» перебило фока-брасы, корабль поворотил против ветра на другой галс и упал за линию, так близко к турецкому флоту, что корабль «Три иерарха» принял его по густоте дыма за неприятельский и палил по нему, но он успел выбраться на ветер и стал в линию. Бой сделался всеобщим. Авангард и кордебаталия действовали метко и проворно своими орудиями; один арьергард приблизился к боевой линии уже под конец сражения и палил издали безвредно.

Ужасный огонь поддерживался в течение нескольких часов с равной силой. Корабль «Евстафий» бился против трех линейных кораблей и шебеки, но главные выстрелы свои направлял на 90-пушечный корабль капудана-паши, на котором был Гассан-бей; «Евстафий» сблизился с ним на ружейный выстрел: поврежденный в рангоуте, он не мог более управляться и навалил на своего противника: оба сцепились, и тогда завязался жестокий рукопашный бой; палубы были покрыты убитыми и ранеными.

Вскоре на корабле капудана-паши показалось пламя и быстро разлилось по снастям. Турки толпами бросались в воду. «Евстафию» угрожала такая же участь, ибо отделиться от противника не было возможности. Тогда с нашего флота посланы были гребные суда спасать экипаж с «Евстафия». Русские успели сорвать флаг с корабля капудана-паши и в силе 10 офицеров, 51 нижних чинов вместе со Спиридовым и Орловым спаслись на шлюпках, прежде чем обгоревшая грот-мачта турецкого корабля упала на «Евстафий», который вслед за сим и взлетел на воздух вместе с кораблем капудана-паши. При этом погибло 628 наших, в том числе 30 офицеров[101]. Этот взрыв поразил оба флота. Канонада вдруг прекратилась и наступила минутная тишина.

На месте взрыва появились гребные суда: одни спасали русских, другие – турок; завязалась драка между спасавшимися, с берега посыпались ружейные выстрелы.

Это ожесточило наших, особенно греков – они не давали никому пощады. Капитан турецкого корабля, раненый, был взят на нашу шлюпку, но один грек столкнул его в воду, другой пустил в него пулю. Между тем турки рубили якорные канаты и, пользуясь попутным ветром, бросились в Чесменский залив под защиту цитадели. Флот наш не мог тотчас преследовать неприятеля; надлежало прежде исправить повреждения, хоть они были и неважны. Всего [было] 7 убитых, 36 раненых. Если бы не взрыв корабля «Евстафий», потеря наша была бы незначительна.

Вечером на военном совете решено было атаковать в Чесменском заливе турецкий флот и, если можно, сжечь его. Для этого приказано артиллерии бригадиру Ганнибалу обратить четыре греческих судна в брандеры. Лейтенанты Дмитрий Ильин, Дугдаль, Мекензи и мичман князь Василий Гагарин вызвались вести их на неприятельский флот.

Пока артиллеристы изготовляли брандер, флот наш 25 июня выстроился полукружием перед входом в Чесменский залив, корабль от корабля в 100 саженях[102]. В центре стал корабль «Три иерарха», по флангам «Европа» и «Саратов». Таким образом, выход из залива турецкому флоту был прегражден. Турки стали укрепляться на своей позиции и усилили батареи на берегу, чтобы ими действовать во фланги нашего флота. Четыре их корабля стали против нашего фронта, а за ними в глубине залива расположились и прочие турецкие суда.

Настал вечер; лунная ночь и тихий ветер благоприятствовали началу дела. Бригадиру Грейгу приказано было атаковать неприятеля кораблями: «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня» и «Саратов», фрегатами: «Надежда» и «Африка», бомбардирским кораблем «Гром» и брандерами.

Грейг поднял брейд-вымпел на корабле «Ростислав». В полночь 25 июня на кормовом флагштоке «Ростислава» показались три фонаря – тогда все суда, в атаку назначенные, двинулись вперед. Первым шел фрегат «Надежда», но он отстал; тогда адмирал Спиридов закричал с корабля «Три иерарха» в рупор, чтобы корабль «Европа», не дожидаясь других, спешил в атаку. Командир его Клокачев в половине первого часа стал на шпринг и открыл пальбу; ему отвечали выстрелы со всех передовых турецких кораблей. Полчаса Клокачев бился один, пока не подошли другие суда Грейгова отряда. Обе стороны усердно мерялись бомбами и калеными ядрами. На турецком корабле загорелся грот-марсель; турки не успели еще потушить пожара, как загорелся и другой их корабль. «Ура!» – раздалось на нашем флоте. Настал момент решительный – по сигналу Грейга взвились три ракеты, и брандеры пустились на турецкий флот. Брандер Мекензи сел на мель и сгорел даром. Дундаль по приближении к неприятелю был покинут командой, которая бросилась в шлюпки[103]; однако он зажег свой брандер, опалил себе лицо, кинулся в воду и доплыл до шлюпки. Его брандер и Гагарина, пущенные неудачно, не принесли пользы. Один Ильин пристал к 84-пушечному кораблю, сцепился с ним и на глазах неприятельского экипажа сам зажег роковой фитиль; потом без всякой торопливости пересел в шлюпку и возвратился на свой корабль. Следствием этого подвига был взрыв 84-пушечного корабля, от которого загорались и взлетали на воздух турецкие суда одно за другим. Неприятель пришел в совершенное расстройство. Чтобы усилить его, русские усилили пальбу. Пламя охватило весь мусульманский флот. Пожар продолжался с 3-х часов ночи до 9-ти утра. Пятнадцать линейных кораблей, шесть фрегатов, шесть шебек, восемь бригантин и галер, тридцать два галиота и фелуки – словом, 67 разного рода судов сделались жертвой пламени. Турок погибло более 20 тысяч. Вода залива, отражая пожарище, представляла ночью одну огненную бездну; а наутро кровавую поверхность с обгоревшими обломками и всплывающими обезображенными трупами[104].

Столь решительная победа стоила русскому флоту невероятно малой потери. Убитых было всего трое, ранено шестеро – все с корабля «Европа», который один более всех пострадал: в нем было 14 пробоин, наполовину подводных.

(Морской сборник, 1855, № 6, с. 328–333)