Читать книгу Главные слова. Том 4. Сборник стихов и малой прозы - Сборник - Страница 4

«Не можешь ты меня оставить! Нет!»

А он на крик её не оглянулся,

Ведь вычеркнув из жизни годы с ней,

В другую страсть, как в море, окунулся.

И постепенно опустел перрон…

Он, как невольный зритель, был расстроен,

Что в этом мире жизнь так коротка,

А кто-то лишь собой обеспокоен.

Под лавкой, что стояла у столба,

Дрожала одинокая собака

И, пряча взгляд, согреться не могла…

Быть может это за грехи расплата…

Но вечер тихо плечи опустил

И соблазнял поддаться эйфории,

Огнями страсти чувства опьянял,

Шепча на ушко: «Все мы не святые..»

И взрослой жизни взрослые слова

Наутро разлетелись, как осколки.

Так почему же, так, болит душа,

Её пугают эти недомолвки.

Она ему не стала говорить,

Что плод любви ей от него остался.

Она хотела чувств души его…

А он над жизнью просто издевался.

Всё помнит: слёзы, боль, сомнений страх,

Что больше никогда он не вернётся.

И можно долго дальше рассуждать,

Но вряд ли совесть у него проснётся.

Как быть, да, и куда теперь бежать…

Ведь в чудеса она давным-давно не верит.

И тихо плачет, стоя у окна,…

Судьба сама всю жизнь перепроверит.

Весны прекрасны первые цветы.

Они так искренни, чарующе невинны.

Ими любуешься и, чувствуешь, живёшь,

Но и они совсем не безобидны.

Ещё нераспустившийся бутон,

Совсем зелёный, манит обещанием,

Но распускаясь и вкусив порок,

Манипулировать пытается сознанием.

Колючие опасные шипы

Впиваются, царапая до крови,

И, слизывая боль твоей души,

Так приторны, искусны в каждом слове.

Поработить желаешь и сломать,

И чувствовать безвольность этой жизни.

Не сможешь одержимость удержать,

И не раскаешься на плахе или тризне.

Вот так,… ещё, ещё, ещё, ещё…

Срывая лепестки не удивляться

И жадно, ненасытно целовать,

Слезам кристально-чистым поражаться.

Солёные, дорожками бегут

И капая с ресниц, так обжигают,

И выжигают на душе клеймо…

Но ни к чему тебя не принуждают.

Забытые, случайные, мечты

Не требуют ошибочных признаний,

Ведь совершенно больше не нужны,

Им дела нет до святости прощаний.

Чужие письма хочется прочесть

И ощутить мгновенно эйфорию.

Огонь по телу медленно ползёт,

А колокол зовёт на литургию.

Обрывки одиноких, нежных фраз

Впиваются, соблазном искушая.

Копаешься опять в чужом белье,

Раскаяний в ответ не ощущая.

Так просто, нереально и легко…

Чужую жизнь глотками выпиваешь,

И чашу опустевшую свою, разбив,

За малодушие себя не презираешь.

А письма от души швырнёшь в огонь…

Пусть грязно, жалко, мелочно, жестоко…

Избавиться желаешь ты от них,

От воплощения чистейшего порока.

И чёрный дым, и чёрные сердца,

И пепел разлетается повсюду,

Ложится тонким слоем на тебя

И шепчет: «Никогда не позабуду…»

Дорога извивается, бежит,

Петляя, заставляет сомневаться,

Что сможешь это поле перейти,

В лесу, среди берёз, не потеряться.

Но горы слишком низкие твои,

И на вершинах снег давно растаял.

А реки полноводные текли

И разрушали всё, что он оставил.

Холодная, колючая вода

Терзая тело, душу вдруг накрыла,

Желая просто остудить тебя.

Она давным-давно его простила.

Тяжёлою становится земля,

Всю боль вбирая жадно, без остатка.

Надежду дарит и любви слова

И пожурит, но только для порядка.

Ей хочется, чтоб проросла трава

И босиком по ней пройти неспешно.

Раскинув руки, в небо посмотреть,

И раны излечить свои успешно.

Ведь небо бесконечное влечёт

И хочется, и колется, и страшно.

Судьба рисует новый поворот,

Ей мнение твоё совсем неважно.

У каждой встречи есть всегда итог.

Так для чего тогда, скажи, встречаться,

Выслушивать ненужные слова,

Сквозь зубы, злясь, ревнуя, улыбаться.

И губы искривив взгляд отвести.

Ни ты, ни он, пока, не осознали,

Что боль другого – это боль твоя,

А потому друг друга унижали.

Так хочется дотронуться рукой,

Но слишком много сплетен и сомнений,

Душа кричит: «Прошу, не уходи…»

А в сердце слишком много сожалений.

И злость на всё, на всех и на себя,

Что ложь испив, назад нельзя вернуться.

Так хочется сейчас любви, тепла…

И в нежность без раздумий окунуться.

Казалось бы, один всего лишь шаг,

И счастье безграничное вновь рядом.

Но ноги, как корнями, приросли,

Лишь ненависть убийственная взглядом.

Смотреть вот так, не думать ни о чём,

И осознать, что время не вернётся.

Осколков слишком много от любви…

А разум продолжает притворяться.

Надежда ещё теплится в груди.

Остатки веры сплетни разрушают.

«Ты, помнишь наше небо? Так зачем,

Другие нам в полёте помогают…»

Оставить крылья хочется теперь,

Ведь мучают её воспоминания,

А он свои со злости разорвал

И кровью истекает в наказание.

Счастливые улыбки у друзей.

Родные, насмехаясь, подбодряют.

Ведь больше не увидятся они,

Хотя о том, пока, ещё, не знают.

И солнца луч, пробившись из-за туч,

В его глазах сверкает и смеётся…

Когда замрёт в чужих руках судьба,

То счастье жизни больше не вернётся.

До отправленья поезда часы

Слагаются в минуты исчезая…

Он не придёт, чтоб проводить её,

Обиду в своём сердце воскрешая.

Холодные, невнятные слова,

Лишь через годы в памяти возникнут,

Что он любил, всю жизнь, её одну…

Но к одиночеству души давно привыкнут.

То осень, то холодная зима,

Весенняя капель и солнце лета…

Проходят и сменяются года…

Но письма все остались без ответа.

Без адреса. Они в чужих руках.

Познали стыд жестокого молчания,

Глаза в глаза не хочется смотреть

И чувствовать любовь сквозь расставание.

Идёт по улице, несёт в руке букет…

Из-за угла он может любоваться,

Но, только в одиночестве живя,

Не хочет на глаза ей попадаться.

А гордость… Для чего она дана…

Ведь подчиняет разум своей власти.

Пусть сердце, с болью, рвётся из груди,

Но не поддашься этой вспышке страсти.

Всё тот же неприветливый перрон.

А у столба скамья стоит убого…

Чирикая, дерутся воробьи…

И вдаль зовёт железная дорога.

Как в прошлом, вечер плечи опустил,

Для взрослой жизни взрослые признания.

Осколки от разбившейся любви

Сметает дворник в разочаровании.

Не будет сцен. Не будет лишних слов.

И лишь глаза устало ищут небо.

Так хочется сегодня убежать,

Пойти на поводу желаний слепо…

Но поезд отправляется. Пора…

И холодом повеяло с перрона.

Любовь простить не сможет никогда

Увядшего, засохшего бутона.

Под прессом, в своей памяти храня,

Забыть не смогут прошлого ошибки.

Вспять время повернуть, увы, нельзя…

И горечь от любви хранят улыбки…

Четыре буквы синим вывел,

Где замирая пульс стучит

И вторит сердцу, признавая,

Что без любви душа болит.

Чуть-чуть прижмёт, погладив буквы,

Клеймо, как клятва: «Только твой!»

Он имя ласково целует

И шепчет: «Ты всегда со мной.»

Раба Хозяйка наказала

И выгнав смерти предала…

Он вырезал четыре буквы,

Но боль из сердца не ушла.

И пульс о шрам корявый бьётся,

Напоминая о любви…

Он знает, кто его Хозяйка,

С души наколку не свести…