Читать книгу Кавказ. Выпуск XXVII. Сказки кабардинского народа - Сборник - Страница 21

Заспорили однажды между собой части человеческого тела: кто из них главный. Спорят – не хотят друг другу уступить. Руки хвалятся силой, ноги – быстротой, уши – чуткостью, а голова говорит, что она всему голова.

До того они повздорили, что перестали между собой, как прежде, советоваться и начали жить каждый по своему разумению. Однако ничего не вышло из этого и пришлось им держать совет, как быть дальше.

Первыми глаза стали говорить:

Разве не мы, братья, нужнее всего человеку? Ведь без нас он белого света не видел бы, не узнал бы его красоты и совершенства, а значит, не знал бы и счастья. Только глаза открывают перед людьми солнечный свет и глубину звездной ночи! Недаром говорят старые люди: «Лучше жизни лишиться, чем лишиться глаз». Не видать света – все равно что лежать в черной земле. О братья! Без нас – слепой человек, ходил бы он по миру с поводырем и деревянной клюкою, шага сам ступить не умея. А разве не через нас смотрят люди на своих любимых нежно и ласково? А на врагов – сурово и гневно? А разве не красивы мы сами, когда взгляд наш заблестит чистой слезою или загорится нежданною радостью? Разве не любят девушки черноглазых джигитов, а парни – девичьих глаз, похожих на бирюзовое небо? Нет, братья, мы – нужнее всего человеку, мы – главные! Нам вы должны подчиниться!

Хватит, довольно вы здесь говорили и таращились! – с шумом поднялись уши со своего места. – Братья! Было ли на свете что-либо такое, чего бы мы не услышали? Все мы умеем подслушать для человека – самую сокровенную тайну узнать, подсказать, ругают его или хвалят. А если кто задумал убить лихого джигита, сумеем предупредить его вовремя. Разве не объяснялись бы люди нелепыми жестами, когда б не было нас, их верных и чутких помощников? Мы, братья, нужнее всего человеку, мы – главные, и нас должны слушаться все остальные!

Мы видим одну только правду, – закричали глаза, – а половина того, что вы слышите, – ложь! Уши вечно слушают то, что не нужно, а то, что надо, в одно из них влетает, в другое выскакивает.

Не выдержал рот и тоже вмешался в спор:

Как прожил бы человек на свете без языка? Разве есть что-нибудь в мире сильнее и могучее слова? Хорошее слово согреет в горести, плохое лишит сна и радости, и нет на земле горше муки, чем онеметь от рождения. Недаром говорят старые люди: «Заживет рана от острой сабли, но рана, нанесенная словом, не заживает». Нет, не прожить человеку без языка, не прожить ему и без песни!

Довольно болтать, довольно кормить нас пустыми словами, – блеснули глаза и заговорили, перебивая друг друга: – Кто больше тебя, лживый язык, говорит о том, чего не знает, болтает без умолку, когда нужно молчать и смотреть. Немало людей погибло по вине длинного языка, льстивого сплетника и обманщика! Недаром говорят старые люди: «Утром один сказал – к вечеру узнает сотня!»

И тут поднялись руки.

О братья, – сказали они, – разве не нами созданы все богатства земли, разве не служим мы человеку верой и правдою? Чего только не сделают наши быстрые, ловкие пальцы! Если кто из вас заболеет, не пальцы ли утешают вас мягким прикосновением! О братья! Мы кормим человека, мы его одеваем, мы создаем все видимые и слышимые блага земные! Никто и дня не проживет без нас! Мы нужнее всего человеку!

Сказали так руки и опустились.

Перестаньте спорить, о братья! – затоптались на месте ноги. – Не забудьте, что нам приходится тяжелее всех: мы носим человека, ведем его, куда пожелает. Бродим мы по колено в холодном снегу и воде, больше всех замерзаем в морозы и меньше всех нам дают отдыхать. Мы нужнее всего человеку, мы – главные, и все должны слушаться нас!

И тогда поднялась голова, которая до сих пор молчала в раздумье.

Каждый из вас, братья, говорил правду и… ошибался. Все мы трудимся для человека и все мы нужны ему, но головы никто не заменит. Недаром говорят старые люди: «Дурная голова не дает бедным ногам покоя». Если голова плохо соображает – беда. Сказано ведь: «Прежде чем говорить, подумай; осмотрись, прежде чем сесть». На мне и лежит забота тяжелая, труд непомерный: обо всем думать, за всех беспокоиться, – куда ногам идти и что рукам делать, куда глазам смотреть, что замечать, а чего и не видеть, что ушам слышать, а что пропускать мимо. И языку говорить я приказываю. Так и идет поговорка в народе: «Язык языку ответ дает, а голова смекает». Так вот, братья, я – старшая среди вас. Потому и головой назвали, что главная. Мне вы все должны подчиниться, – сказала так голова и скромно села на свое место.

Все сидели и молчали. Наверное, согласились бы с головой, но тут встрепенулся клевавший до сих пор носом, отягощенный утренним завтраком, сонный живот:

– Не дело вы все говорите. Я – самый главный для человека. Ноги думают, что носят меня, а того не поймут, что, если я буду голоден и не напитаю их силою, не ступить им ни единого шага. И руки благодаря мне не теряют сил и тоже работают с пользой. Не будь меня, уши не слышали бы, глаза не глядели. Да и ты, голова, хоть и выше всех забралась, а без меня думать не сможешь. Никто из вас без меня самой малой малости не в состоянии сделать.

Неправда! – все закричали. – Лжет толстый живот. Обжора он и лентяй.

Если б мы не кормили, помер бы с голоду, – сказали руки.

Опять живот ерунду мелет, – удивилась голова.

Все рассердились: ноги затопали, руки замахали кулаками, глаза сердито сощурились, уши притворились глухими. Голова молчала, обиженная, а язык рассердился и болтал без умолку о том, что некоторые совсем стыд потеряли и хотят быть главными, не имея на то никакого права.

Хорошо же, – сказал живот. – Увидим, кто из нас прав.

Так и разошлись они, не договорившись. Каждый считал себя главным и никого не хотел слушать. Никто ничего не делал: глаза заснули и закрылись, руки перестали работать, ноги остановились и даже язык замолчал.

И живот подтянуло. Тощий он стал, однако есть и пить не просил: обиделся, что не признали старшим.

Немало времени так прошло. И тогда умнее всех голова оказалась. Подумала она, собрав последние силы, и решила, что так дальше продолжаться не может.

Очнитесь, братья, – сказала она. – Не будем спорить, кто старше из нас, кто важнее! Лучше и легче будет нам жить в согласии, больше пользы мы так принесем человеку. Пусть каждый делает то, что только один он умеет. В нашем согласии и доброй дружбе могущество человека.

Согласились все.

Подумала еще голова и придумала для живота новое вкусное блюдо. Ноги пошли, куда голова приказала, глаза увидели, уши услышали, руки принесли, приготовили и в рот положили. Живот насытился – и всем хорошо стало.

С тех пор в мире и дружбе они живут – голова, глаза, уши, ноги, руки, живот и язык. Трудятся и отдыхают вместе. И помогают друг другу, чем могут. И человеку от этого легче.