Читать книгу Эрик. Эрнест. Эрнест Наумович. Книга об Эрнесте Серебренникове - Сборник - Страница 3

Это было в 1995 году, Паша был главным тренером «Зенита». Там, где сейчас на зенитовской базе стоянка для машин, тогда была баскетбольная площадка. Кстати, база «Зенита» – это типовая поликлиника. Кабинеты врачей и единственный туалет в конце коридора. Здания по индивидуальному проекту в 60-е годы строить было нельзя.

Так вот, тренировка заканчивалась игрой в баскетбол. Я говорю: «Паша, давай запишем интервью». Он переоделся, и мы начали работать. Прямо передо мной пруд, Садырин стоит к нему спиной. Он начал что-то рассказывать – и вдруг его жена Таня, стоявшая за мной, стала ему что-то громко говорить. Раздались крики с той стороны пруда. Оказалось, кто-то тонет. Он разувается – и тут же ныряет. Прямо в рубашке. А я камеру выключать не стал – есть такая привычка – и продолжал снимать. Но сам потихоньку сбрасываю ботинки, вдруг помощь понадобится. Паша нырял дважды – безрезультатно, с третьего раза ему удалось вытащить этого мальчика – он уже не дышал.

Вызвали врача «Зенита», скорую, начали делать искусственное дыхание. Откачали. Все меня спрашивают: знаю ли судьбу этого парня? Не знаю и не хочу знать.

Когда все закончилось, Садырин вытерся и говорит мне: «На чем мы там остановились?» И продолжил давать интервью. Я был так потрясен произошедшим, что сказал: «Паша, не знаю, как тебя наградят за это, но позволь пока мне наградить тебя». У меня в машине лежала какая-то книга, я ее вытащил, написал на титульном листе: «За спасение утопающих» – и вручил Садырину.

В тот же вечер этот сюжет пошел в эфир. Это была передача «Спорт. Спорт. Спорт». Мне позвонил днем ведущий программы Геннадий Орлов, спросил: «Что там Садырин, что-то интересное сказал?» Я говорю, что сказать-то сказал, но вот такой случай произошел прямо во время записи… Может, Геннадий не понял из моего объяснения, что произошло, может, подумал, что я шучу, но отнесся к моему сообщению спокойно. Но уже после передачи позвонил в диком восторге и кричал, как это здорово. После этого пленку у меня сто раз брали, показывали везде, где только можно. Знакомый американец предложил отправить ее на международный конкурс, но я отказался. Конечно, всех восхитило, что Садырин ни на минуту не задумывался над тем, как ему поступить. Раз я могу помочь – помогу. Такой характер был у этого человека. Его любили за простоту, прямоту и честное отношение к окружающим…

Геннадий Орлов

Решающим фактором в том, что я стал главным редактором главной редакции спортивных программ Ленинградского телевидения, были слова Эрика: «Гена, кроме тебя, никого из наших не утвердят. Если ты не согласишься, пришлют кого-то со стороны, и кто его знает, как у нас с ним все сложится.

Мы тебя всегда поддержим». Я согласился, и Эрик свое слово сдержал: и он, и другие наши коллеги всегда меня поддерживали. Нашей визитной карточкой стала передача «Спорт.

Спорт. Спорт», которую придумал я. Идея была в том, чтобы давать новости спорта перед выпуском программы время – в 20:45. И передача пользовалась колоссальным успехом. Все хотели узнать, как там наши сыграли, ведь интернета тогда не было, газеты выходили только на следующее утро, а до окончания программы «Время», в финале которой шли новости спорта, оставался еще почти час. И эта идея сработала. Эрик ее поддержал, а Роберт, кстати, нет, он в успех этой концепции поначалу не поверил.

Людмила Гладкова

«Спорт. Спорт. Спорт» страшно хвалили, наш коллега Борис Авлас рассказывал, что на каком-то партийном мероприятии в Тосно выступал большой начальник и сказал: «„Спорт. Спорт. Спорт“ – прекрасная передача, недаром с этой передачи начинается программа „Время“».

С Садыриным легко было общаться. Я, например, шутил над его манерой игры: когда он получал мяч и долго потом крутил головой, раздумывая, кому отдать. Три раза покрутит головой, прежде чем сделать пас, – и часто после этого отдавал чужому или вообще терял мяч. Паша никогда не обижался, только отвечал: «Ну, говорить-то легко…»

Футбольный мир довольно сложный. Герман Семенович Зонин не очень Садырина любил, и при нем Садырина из «Зенита» убрали, он закончил играть, стал работать детским тренером. И я предложил Паше: давай снимем твое первое занятие с детьми. Я снял тренировку, мы показали ее, и тут на меня пришел донос в обком партии: человека выгнали из команды, а я его пропагандирую. Из Смольного письмо переслали на Чапыгина. Мне позвонил секретарь горкома, курировавший телевидение, я стал оправдываться: Садырин столько лет был капитаном «Зенита», столько сделал для команды, ну не любит его тренер, ну так что ж теперь, мало ли кто кого не любит… Секретарь ответил: «Мы обязаны были отреагировать и поэтому переслали письмо вашему начальству. Но то, что вы показали Садырина, работающего с детьми, абсолютно правильно. Такие люди нашему городу нужны. А с авторами письма мы разберемся, ничего не бойтесь». Это говорило об отношении к Садырину, а не ко мне.

С Садыриным мы с его игровых времен дружили. Как-то сидели у него, и Паша приоткрыл подробности ухода из «Зенита» в 1996-м. Договорились о подписании нового контракта. Едет на машине – и тут звонок: «Павел Федорович, вы ушли, а мы задержались еще на минуту. Решили контракт с вами не продлевать». Знаете, что Садырин сказал по этому поводу? «У меня в тот момент что-то оторвалось внутри». Подразумевая: как раз тогда и началась онкология… Там была определенная игра, про которую я говорить не хочу. Я в эту игру не играл, Орлов – тоже. Все мы защищали Садырина. Гена – особенно горячо. Прямо с экрана говорил: «Кто такой Мутко? Никто эту фамилию не знает. А Садырина знают все». Понятно, Мутко стал его врагом…

Против Мутко были губернатор Владимир Яковлев и его заместитель Валерий Малышев. Хотя для «Зенита» Мутко сделал очень много! В этом прошлом осталось столько тайн…

Когда в 1987 году игроки написали против Садырина письмо, в котором известили городской спорткомитет, что больше не хотят с ним работать, для него это было полнейшей неожиданностью.

А в спорткомитете, судя по всему, об этом знали и к чему-то такому готовились. Некоторые полагают, что письмо вообще было инспирировано спорткомитетом. Говорят, что игроки были не столько против Садырина, сколько против его помощника Михаила Лохова и начальника команды Анатолия Матросова, которые однажды прилетели из турне команды по Японии с немалым багажом: мол, не по чину помощники Садырина везут… Негатив в «Зените» копился в течение нескольких послечемпионских лет. После победного сезона 1984 года команде было дано право приобрести несколько автомобилей «Волга». Тогда новые машины просто так было не купить – стояли в очереди; чтобы приобрести вне очереди, требовалось разрешение партийного начальства. И Садырин распорядился передать право на приобретение «Волги», которая должна была достаться нападающему Борису Чухлову, Михаилу Лохову. Мотивировалось это тем, что Лохов заслуженный человек, всю жизнь провел в «Зените», сыграл за команду более 300 матчей – «А вы, ребята, на машины еще заработаете…»