Читать книгу Благовест. Антология духовности и патриотизма. Премия им. Архангела Гавриила - Сборник - Страница 5

Войны и подготовка к ним занимают значительное место в общем объёме жизнедеятельности человечества. Они с позиции привыкшего ко всему человека воспринимаются так же обычно, как поиски пропитания, необходимость сна и даже продолжение рода. Проснувшись утром, можно без сомнений в ответе поинтересоваться: «Они там уже воюют или всё ещё готовятся?» За обедом задать вопрос: «А какое сейчас соотношение сил и средств конфликтующих сторон на фронте и в целом?» Во время вечернего моциона бывает интересно обсудить: «Как оценить реально достигнутые успехи в войне и в разработке новой техники для её ведения, если они, скорей всего, не соответствуют действительности?» Ну и крайне удивиться сну, в котором приснилось сообщение: «Неприятель предлагает прекратить войну и начать мирные переговоры».

Ничем в этом плане не отличается Россия от других стран. Если посчитать все войны и «войнушки», в которых она участвовала только в двадцатом веке, пальцев рук точно не хватит. Конечно, во многом это связано с наследством от предков в виде громадной территории с несметными природными богатствами. И кому же не захочется откусить от этого кажущегося несправедливо полученным пирога? Или хотя бы заставить «добровольно» платить за такие блага. А Россия, естественно, сопротивляется таким попыткам, что со стороны «друзья» могут интерпретировать как насильственное удержание не только территорий, но и некоторых народов от самоопределения. Кроме того, полученное наследство приводит к вере в полную самодостаточность страны и на этой основе формирует у россиян желание продемонстрировать способность противостоять любому внешнему давлению, показать, какие они справедливые при защите слабого, какие безгранично и бесшабашно добрые, какие умные при решении спорных вопросов. Укрепляется мнение, что весь мир может брать с них пример и следовать ему. Но ведь в мире есть и другие представления об организации международных отношений. Только Россия никак не может влиться в организованную и юридически оформленную структуру однополярного мира. В этом случае первостепенное значение должна бы иметь эффективная работа дипломатии. Но ушло время мудрых дипломатов, и страдает от этого страна.

Трудные времена, как бывало не раз, переживает сейчас Россия. Проанализируйте её историю – и вы увидите, что часто яркие победы и достижения чередуются с длительными периодами глубоких экономических и политических проблем. Страна периодически сотрясалась внутренними и внешними неблагоприятными факторами с отрицательным влиянием на условия жизни и благосостояние её населения.

Одним из последних наиболее значимых исторических этапов, заключающихся во внешней интервенции, была Вторая мировая война, которая сделала Россию центром событий, поэтому называется в ней Великой Отечественной войной. Да, Россия – победитель, но какой ценой! Миллионы погибших, разрушение экономической инфраструктуры, существование на грани выживания – всё это легло тяжёлым бременем на плечи оставшихся в живых, запечатлелось в их исторической памяти. И они были готовы переносить все тяготы как непосредственно военного, так и восстановительного периода с надеждой: «Лишь бы не было войны!».

Но прошло время. Поколение трудных лет интенсивно сокращается по численности. А послевоенная молодёжь, смотря фильмы о войне, с увлечением наблюдая, какими умными, ловкими и бесстрашными были герои прошедших лет, восхищается и гордится ими, не чувствуя сопровождающей все те события боли, наполнявшей сердца не только фронтовиков, но и тех, кто был вдали от непосредственно боевых действий. То есть гордость и боль – сочетающиеся стороны Великой Отечественной войны.

Что касается гордости, то её демонстрацию со значительной стабильностью в последние годы выполняют парады Победы. Но, проанализировав хронологию, можно убедиться, что отношение к ним со временем значительно менялось. После первого Парада 1945 года следующий проходил только через двадцать лет. И, казалось бы, нет здесь ничего удивительного, необъяснимого. Стране было не до парадов, надо было восстанавливать разрушенное, создавать новое. Однако не менее важной особенностью того времени были свежие раны от утраты погибших. Очевидно, именно поэтому официально с 1947 года 9 мая стал не выходным, а обыкновенным рабочим днём. Никаких парадов, чтобы не тревожить память и празднование победы не стало коллективными поминками всех не возвратившихся с войны. А поскольку это коснулось большинства семей в стране, то фактически девятому мая соответствовало бы название «День всеобщего траура».

Затем следует ещё двадцатилетний перерыв в праздниках, до 1985 года. Тут и без парадов волнений хватало: частые смены руководителей, изменяющееся направление развития страны, экономические проблемы. Всё это сдерживало стремление поразить сограждан и зарубежных наблюдателей чётким строем и невиданной военной техникой. Но с 1995 года парады Победы неожиданно стали практически ежегодными, с незначительным количеством пропущенных лет.

Не менее важными составляющими гордости Победой являются патриотические фильмы и публикации, а также популяризация с периодическим награждением орденами и медалями оставшихся в живых участников войны.

Ну а боль утрат, лежащая тяжёлым камнем на сердцах живущих и помнящих то время людей, отражается в возложении венков к Могиле Неизвестного Солдата. Конечно же, это связано со всеобщей признательностью потомков тем, кто отдал жизнь за свободу Родины, за их коллективный подвиг. Аналогичные чувства возникают и при возложении цветов к памятным знакам городов-героев.

Большую популярность приобрело движение «Бессмертный полк», и оно прежде всего демонстрирует опосредованную сопричастность живущих к победе над врагом: «Смотрите, мой дед, отец, родственник принимал участие в героических событиях того времени. Его нет в живых, но я продолжаю гордиться им». Непременно при большом количестве участников этого мероприятия возникает чувство солидарности чествующих на основе общей скорби о всех погибших. И оно, являясь общим для собравшихся, в целом воспринимается как важное общегосударственное явление, утверждающее то, что в единстве можно решать задачи любой сложности, включая судьбоносные.

А вот боль утраты не может быть коллективной. Невозможно переживать за неизвестного человека без знания, какой вклад он внёс в Победу и кто он в общечеловеческом плане. Конечно, персональная боль потери близкого при организации «Бессмертного полка» подразумевается как внутреннее чувство несущего портрет к своему герою. Да, действительно, человек погиб за общее дело во время войны, выполняя поставленную ему задачу или определённую функцию, и какая при этом разница в частностях. Однако боль утраты – это индивидуальное чувство, переживаемое кем-то лично или группой близких людей по поводу конкретной, известной во многих деталях личности. И в этом случае никакая коллективность не может заменить состояния души скорбящих, глубины восприятия событий и остроты их оценки.

Да, действительно: Победа – одна на всех. И она в целом радость для оставшихся в живых. Вот только степень этой радости различна. Кто-то потерял при этом надежду на успешную реализацию строившихся когда-то планов. Другой лишился не просто близкого, но и единственного человека, определявшего всю предшествовавшую совместную жизнь. И как теперь без него строить какие-то планы и воплощать их? Многие молодые красивые женщины и мужчины детородного возраста лишились естественной функции – продолжения рода человеческого. Им стало недоступно самое жизнеутверждающее чувство – любить и быть любимым. И вот тут-то начинает давить и преобладать зависть к соседям, у которых мужу, жениху или невесте удалось преодолеть каким-то образом требование к призыву на фронт или избежать трагического финала жизненного пути. «А как же это получилось-то? И почему моего (или мою) так жестоко отняла судьба?!» И накладывается на общую радость победы горе личной утраты своего будущего при подспудном сомнении в справедливости случившегося.

А произошедшее настолько различается, что поверхностный анализ не позволяет адекватно определить причину получившегося результата. Вроде бы одновременно воевали. Были на фронте и внесли вклад в Победу. Да вот только он существенно отличается по стоимости его для человека и силе влияния на него: от морального надлома, тяжести ранения до потери самой жизни. Кроме того, воевавшие по-разному как оценивались в военное время, так и рассматриваются сейчас. Примером могут служить разные судьбы у многих, десятками встречавшихся сразу и длительно после войны. Именно их рассказы открывали многие неизвестные стороны тех лет. Например, учился вместе с автором участник штурма Берлина Юрий Любавин из города Пучежа. Удивлял тельняшкой и клёшами моряк Балтийского флота Виктор Новожилов, освобождавший прибалтийские республики. М. Максимов, Валентин Кудряшов – все они были реальными свидетелями происходивших событий и их необычности в самых различных направлениях. Но автор для последующего повествования выбрал наиболее контрастные личности с их индивидуальной судьбой. Все описанные герои имеют реальных прототипов.

* * *

Закончилась война. Победа! Информация об этом широко не распространялась, но, наверно, среди военных, особенно командного состава, отмечали этот значимый момент поздравлениями и тостами на официальных торжественных мероприятиях. А вот простой народ, как указывалось выше, переводом Дня Победы в рабочий день был лишён этого праздника. Однако отмена карточной системы распределения продуктов в какой-то степени сняла экономические ограничения на общие застолья. Возросла из-за ограничений в военное время тяга к простому общению, позволявшая снизить накопившееся за время войны нервное напряжение. Поэтому не столько отмечали победу в войне и даже не память о невернувшихся, сколько проводили психологическую разгрузку посредством укрепления ощущения свободы делать то, что было невозможно до этого. При этом стали организовывать застолья Первого мая, совмещая это мероприятие с Днём международной солидарности трудящихся, который не вспоминать на государственном уровне никак не могли.

Май чаще всего характеризуется хорошей погодой. Поэтому в небольших домах с коммунальными квартирами все жители собирались за столом, который устанавливали во дворе. При этом организационной формой празднования была складчина, когда каждая семья вносила долю в общее застолье в виде определённого количества закусок. Картошка и квашеная капуста были практически у всех, а купленные кем-то «деликатесы» оплачивались из совместного денежного вклада. Основным алкогольным увеселителем в первые годы была брага. Делалась она из сахара, хлеба, дрожжей и воды за несколько дней, пилась приятно, не затягивая по времени, хмелила до состояния, когда известные песни «Степь да степь кругом…» или «Что стоишь качаясь, тонкая рябина…» исполнялись, как казалось всем, слаженно и с сердечным порывом. Но не забывали и основной тост, каковым на протяжении многих лет был «За то, чтобы не было войны!».

Но и такой вид общедомового празднования Дня Победы чуть более чем через десять лет сошёл на нет, перейдя в посемейную форму. Свидетели войны стали старше, и новые заботы ослабили воспоминания о ней как об общей трагедии. Ну а молодёжь подобного лично не испытывала и взрослела в основном на рассказах о том времени, которые, естественно, субъективны и только частично отражают реальность.

* * *

Конечно, окончание войны приносило всеобщую радость, оттого что уж теперь-то не будет призыва молодых парней, чтобы направить их в бой с неизвестным результатом. Кроме того, стало преобладать в народе также чувство индивидуальной радости, когда кто-то вернулся с фронта, пусть хоть раненый, калекой, но живой. И другое чувство полнило сердца многих – надежда. А вдруг повестка «павший в бою» или «пропал без вести» ошибочна, а он на самом деле жив, просто лежал в госпитале в тяжёлом состоянии и не имел возможности известить об этом? А то и просто не хотел что-то сообщать, ведь было неизвестно, выживет или нет. Бывало, что и свойственная некоторым личностям гордость не позволяла отягощать близких людей своей неспособностью к нормальной жизни, работе и соответствующему материальному обеспечению семьи.

В связи с возможностью таких обстоятельств как призыв к надежде и терпению в ожидании из уст в уста передавалась байка, что пришло одной женщине извещение о муже: «Погиб смертью храбрых». Ждать уже некого. А тут оказался рядом стоящий человек. После некоторых колебаний вышла за него замуж. Но через несколько месяцев после окончания войны вернулся первый муж. Не писал заранее, чтобы сделать радостный сюрприз. Только вот оказался он совсем не радостным. Ну можно ли было знать, что кто-то спутает однофамильцев и направит извещение не по тому адресу? И что теперь делать?!

Мужики скандала не допустили. Сели за общий стол, взволнованная жена для обоих бутылку достала, закусить собрала, а сама куда-то вышла. Не сразу вспомнили о ней мужья. Пока выпили, поговорили. Да только где же она? Пошли искать. А их общая жена не выдержала результата своего поступка, казавшегося ей позором в глазах всех, продолжавших ждать возвращавшихся после демобилизации родственников, и повесилась в сарае. Ей, по натуре очень мнительному человеку, всегда чудился укор во взглядах встречавшихся женщин за её повторное замужество как за свалившееся на неё и недоступное им счастье.

Не у всех возвращавшихся с Победой были ордена или даже медали. Но не меньшую ценность имели и вызывали уважение пришитые на груди гимнастёрки чьей-то заботливой рукой полоски ткани жёлтого и красного цветов, указывавшие на ранения и их тяжесть. Две, а то и три полоски свидетельствовали о том, что вот этот-то воевавший действительно участвовал в боях, неоднократно был ранен, но возвращался снова в строй и, как говорится, действительно понюхал пороха. Полоски располагались одна над другой вертикально. И если последней была красная полоска, то становилось ясно, что ранение было тяжёлым, при котором медицинская комиссия госпиталя под контролем соответствующих органов признавала невозможность возвращения раненого в строй. Он, как говорили, комиссовался, то есть становился гражданским с возможностью ехать домой или найти работу и жить на новом месте.

* * *

После окончания войны на улицах всё чаще стали появляться мужчины разного возраста, но в общей для всех военной форме светло-зелёного цвета, хоть и без погон. Не у всех же сохранилась дома гражданская одежда, а если и была найдена в шифоньере, то часто уже не подходила по размеру. Да и не хранить же неизношенные гимнастёрку и брюки-галифе на память в сундуке, послужат ещё. Ордена и медали повседневно мало кто носил, берегли для торжественных случаев. А вот тканевые полоски на гимнастёрке отпарывать не спешили, и они служили как бы характеристикой человека при приёме на работу. По ним было видно, что уж такой-то работник не относится к слабакам по жизни и в трудную минуту не подведёт. Так вот и стал защитный цвет одежды одной из характеристик послевоенного времени.