Читать книгу «Поэты XXI века». Выпуск 2.0 - Сборник - Страница 2
Поэты Серебряного века
Сергей Есенин
(1895–1925)
ОглавлениеПоявился на свет Сергей Александрович Есенин 21 сентября 1895 года в Рязанской губернии (село Константиново). Мать Есенина была крестьянкой, отец уезжал на заработки в столицу, работал в типографии. Кроме сына, в семье Есениных были еще две сестры.
Начало учебы русского поэта прошло в земском училище. Окончив его, поэт поступает в церковно-приходскую школу, а в 1913 году покидает родную губернию и уезжает в Москву с целью поступить в университет Шанявского. Там поэт живет на Большом Строченовском переулке, служит помощником корректора (подчитчиком) в Сытинской типографии на Пятницкой.
В 1916 году издается первый сборник стихов поэта, названный «Радуница», который приносит известность поэту. С 1914 года его произведения печатают в детских изданиях. Позже, в двадцатых годах, Есенин увлекается еще одним поэтическим направлением – имажинизмом, став одним из создателей этого «ордена». 1920 год был «богат» на «вирши» автора. Выходят поэмы: «Страна негодяев», «Черный человек», «Русь уходящая», «Русь советская» и другие. Поэт занимается и изданием своих произведений и их продажей, сам арендует лавку на Большой Никитской.
Личная жизнь поэта была не менее увлекательной, чем творчество. С первой гражданской женой он прожил мало, так как очень увлекся Айседорой Дункан. Но внезапно вспыхнувшая страсть также резко угасла, поэт вернулся в Москву, а позже уезжает в путешествие по Закавказью. Издается сборник его стихов «Персидские мотивы», стихотворения «Письмо к женщине», «Письмо матери» и «Русь уходящая». Вскоре Есенин женится на Зинаиде Райх, подарившей ему двоих детей.
Последний брак – с внучкой Льва Толстого Софьей Толстой – был несчастливым. У поэта начались проблемы с властями, на него заводят уголовное дело. Обеспокоенная супруга определяет его в клинику для психических больных. 21.12.1925 года поэт покидает больницу, забрав сбережения, выезжает в Ленинград, где через неделю его находят мертвым в гостинице «Англетер». По одной из версий он повесился, по другой – убийство было организовано сотрудниками ОГПУ.
«Годы молодые с забубенной славой…»
Годы молодые с забубенной славой,
Отравил я сам вас горькою отравой.
Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
Были синие глаза, да теперь поблекли.
Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.
В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.
Руки вытяну – и вот слушаю на ощупь:
Едем… кони… сани… снег… проезжаем рощу.
«Эй, ямщик, неси вовсю! Чай, рожден не слабым!
Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
А ямщик в ответ одно: «По такой метели
Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели».
«Ты, ямщик, я вижу, трус. Это не с руки нам!»
Взял я кнут и ну стегать по лошажьим спинам.
Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.
Вдруг толчок… и из саней прямо на сугроб я.
Встал и вижу: что за черт – вместо бойкой тройки…
Забинтованный лежу на больничной койке.
И заместо лошадей по дороге тряской
Бью я жесткую кровать мокрою повязкой.
На лице часов в усы закрутились стрелки.
Наклонились надо мной сонные сиделки.
Наклонились и храпят: «Эх ты: златоглавый,
Отравил ты сам себя горькою отравой.
Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли, —
Синие твои глаза в кабаках промокли».
1924
«Быть поэтом – это значит то же…»
Быть поэтом – это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом – значит петь раздольно,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет – ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
Магомет перехитрил в Коране,
Запрещая крепкие напитки.
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.
И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Влагою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.
Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
«Ну и что ж, помру себе бродягой, —
На земле и это нам знакомо».
Август 1925
К покойнику
Уж крышку туго закрывают,
Чтоб ты не мог навеки встать,
Землей холодной зарывают,
Где лишь бесчувственные спят.
Ты будешь нем на зов наш зычный,
Когда сюда к тебе придем.
И вместе с тем рукой привычной
Тебе венков мы накладем.
Венки те красотою будут,
Могила будет в них сиять.
Друзья тебя не позабудут
И будут часто вспоминать.
Покойся с миром, друг наш милый,
И ожидай ты нас к себе.
Мы перетерпим горе с силой,
Быть может, скоро и придем к тебе.
1911
Папиросники
Улицы печальные,
Сугробы да мороз.
Сорванцы отчаянные
С лотками папирос.
Грязных улиц странники
В забаве злой игры,
Все они – карманники,
Веселые воры.
Тех площадь – на Никитской,
А этих – на Тверской.
Стоят с тоскливым свистом
Они там день-деньской.
Снуют по всем притонам
И, улучив досуг,
Читают Пинкертона
За кружкой пива вслух.
Пускай от пива горько,
Они без пива – вдрызг.
Все бредят Нью-Йорком,
Всех тянет в Сан-Франциск.
Потом опять печально
Выходят на мороз
Сорванцы отчаянные
С лотками папирос.
1923
«Тихий вечер. Вечер сине-хмурый…»
Тихий вечер. Вечер сине-хмурый.
Я смотрю широкими глазами.
В Персии такие ж точно куры,
Как у нас в соломенной Рязани.
Тот же месяц, только чуть пошире,
Чуть желтее и с другого края.
Мы с тобою любим в этом мире
Одинаково со всеми, дорогая.
Ночи теплые, – не в воле я, не в силах,
Не могу не прославлять, не петь их.
Так же девушки здесь обнимают милых
До вторых до петухов, до третьих.
Ах, любовь! Она ведь всем знакома,
Это чувство знают даже кошки,
Только я с отчизной и без дома
От нее сбираю скромно крошки.
Счастья нет. Но горевать не буду —
Есть везде родные сердцу куры,
Для меня рассеяны повсюду
Молодые чувственные дуры.
С ними я все радости приемлю
И для них лишь говорю стихами:
Оттого, знать, люди любят землю,
Что она пропахла петухами.
1925
Свое
Цветы на подоконнике,
Цветы, цветы.
Играют на гармонике,
Ведь слышишь ты?
Играют на гармонике,
Ну что же в том?
Мне нравятся две родинки
На лбу крутом.
Ведь ты такая нежная,
А я так груб.
Целую так небрежно
Калину губ.
Куда ты рвешься, шалая?
Побудь, побудь…
Постой, душа усталая,
Забудь, забудь.
Она такая дурочка,
Как те и та…
Вот потому Снегурочка
Всегда мечта.
