Читать книгу Я был готов любить весь мир - Сборник - Страница 7

Как много злобы в этом мире,

Предательства и эгоизма.

Прицельно бьют, как будто в тире,

По самым преданным и близким.

Как много в этом мире горя,

Тоска сжимает, словно клещи,

Укоры, сплетни, наговоры,

И хамство батогами хлещет.

Как много в мире одиноких,

Желанье высказаться гложет.

Но некому, как будто проклят.

И только должен, должен, должен…

Но вдруг среди чужих и прочих

Привет приходит издалёка,

Как лучик света тёмной ночью,

Как парус в море одинокий.

И не страшны ни мрак, ни ветер.

Есть близкие в пространстве зримом,

И счастье жить на белом свете,

И каждый миг неповторимый.

Полузабытое, милое, прежнее

    смутно усталое сердце ласкает.

Запах сирени душистый и нежный

    школу и молодость напоминает.

Чистое, доброе, светлое прошлое.

    Солнца весеннего ласковый свет.

Где вы, родные весёлые рожицы?

    Кто далеко, а кого-то уж нет.

Мы родились в годы голода, холода,

    с войны возвратившихся дочки, сыны.

Жили в зелёном украинском городе

    в домах, не отстроенных после войны.

Годы весёлые послевоенные:

    вода за углом, об удобствах не знали.

Строили город немецкие пленные,

    мы дрались, дружили и книги читали.

Катались на лодках по быстрой Десне,

    учились «разумному, доброму, вечному».

Мы счастья желали любимой стране,

    а заодно и всему человечеству.

Мы яблоки ели, клубнику, смородину,

    песни пели давно позабытые.

Мы умереть мечтали за родину

    или великое сделать открытие.

Но вера угасла, разбились кумиры,

    словно старой бутылки осколки.

И разлетелись друзья по миру —

    с разбитого улея сироты пчёлки.

Забыли, о чём мы когда-то мечтали,

    привыкли к подлости, злу и обману.

Летят корабли в неизвестные дали

    с безумной командой и капитанами.

Конечно, не всё жизнь сумела стереть,

    остались какие-то принципы вечные.

Я и сейчас не могу стерпеть,

    когда оскорбляет мерзавец женщину.

В прошедшем остались мы измерении.

    Солнце надежды закрыли тучи.

Мы были последнее поколение,

    которое верило: жизнь будет лучше.

Как будто грёзы наяву,

   приходит лето за весною.

Но всё же я ещё живу,

   ведь ты, любимая, со мною.

Текут без радости года,

  но завтрак есть, обед и ужин.

С отцом общаюсь иногда

   и я ему бываю нужен.

Есть постоянная работа

   и постоянная зарплата.

И нахожу я подработки,

   существовать ведь как-то надо.

Найти работу очень сложно,

   хоть в жизни многому обучен.

Но я не знаю, как возможно себя хвалить,

   ну, не приучен.

Лгать не могу, хитрить, лукавить.

   И даже в трудные моменты

Я не могу себя заставить

   начальству делать комплименты.

Всё сделаешь, но не доложишь,

   хоть результат в работе видно,

Но рассказать, что я хороший,

   мне неудобно или стыдно.

Ложь и обман царят повсюду,

   лишь только деньги власть имеют.

Я никогда таким не буду: и не хочу, и не умею.

Но всё равно придёт весна.

   Отчаиваться мне нельзя,

Ведь есть отец, сестра, жена

   и где-то далеко друзья.

Не собираюсь горько охать.

   Жизнь новая уже давно.

И, может, всё не так уж плохо,

   лишь мне понять не суждено.

И много горя мне и радость испытать

  пришлось, и часто я бывал не прав.

Хранить к кому-то не умел я злость,

  предательство и подлость испытав.

Прощал и забывал завистников, врагов,

  но помнил всех, кто делал мне добро.

Я помощь оказать любому был готов

  и за друзей всегда стоял горой.

Я искренне любил и не жалел себя.

  И многое, пусть и не всё, предвидел.

Бывал жесток, хоть каждый раз любя,

  но, не желая, многих я обидел.

Я тоже, как Есенин, никого уж не зову,

  хотя о многом всё-таки жалею.

Я презираю сплетни, лживую молву,

  от горя и обиды плакать не умею.

Был часто слишком резок, прям

  и не умел быть дипломатом гибким.

Мне горько оттого, что был не прав,

  что допускал просчёты и ошибки.

И всё-таки я прожил жизнь не зря,

  хоть почему-то на душе тревожно.

Близка уже моя последняя заря, и не вернуть

  того, что было так возможно.

Любая боль когда-нибудь пройдёт,

  промчится время грустной песней.

Устало сердце кровью изойдёт,

  жизнь улетит, как птица в поднебесье.

Клубками судьбы сплетены

  в истории давно уж тесно,

И каждому отведены таланты,

  время, роль и место.

В отрезке времени и места

  моей судьбы проложен путь.

В одном моё промчалось детство,

  в другом умру когда-нибудь.

За всё, в чём был не прав когда-то,

  за промахи и упущенья,

В чём перед кем-то виноватый —

  за всё хочу просить прощенья.

Перед людьми под небом звёздным

  был в прошлой жизни виноват,

Что многое я понял поздно,

  что поздно свой раскрыл талант.

Что ненароком мог обидеть,

  не смог кого-то защитить,

Что не умел я ненавидеть так сильно,

  как умел любить.

Простите, что в пучине быта

  запутался как сельдь в сети,

Что многое уже забыто

  и нет ни времени, ни сил.

Живя на обнажённых нервах,

  судьбе всегда давая сдачу,

Как часто был я лучшим, первым,

  но постоянно неудачно.

Друзья далёко на планете,

  и хоть признаться неприятно,

Родным не смог остаться детям,

  и даже близким и понятным.

Мне скоро предстоит уйти туда,

  откуда нет возврата,

И я спешу сказать «прости»

  всем, перед кем был виноватым.