Читать книгу Лига чемпионов - Сборник - Страница 7

В день январский без метели,

снегопада и пурги

меж сугробов, там, где ели

так прекрасны и стройны,

с белоснежной горки мчатся

санки с шумной детворой,

спешно вниз и без оглядки

на каникулах зимой,

с ветерком, с задором юным,

взглядом полного огня,

не страшась подъёмом трудным —

тем, что ждёт их опосля.

В день январский без метели,

снегопада и пурги

меж сугробов, там, где ели

так прекрасны и стройны.

Живи сегодня, не робей,

оставь минувшее всё в прошлом,

душой и телом не болей,

люби, мечтай о невозможном.

Смотри уверенно вперёд,

забудь сомненья, беспокойство,

объезд, лазейки и обход,

а лучше прояви упорство.

Дыши свободно и легко,

не суетись, шагай степенно,

люби всем сердцем горячо,

самоотверженно, безмерно.

Живи сегодня, не робей,

оставь минувшее всё в прошлом,

душой и телом не болей,

люби, мечтай о невозможном.

Износился, истрепался,

постарел, но не сломался,

молод сердцем и душой,

так что рано на покой.

Полон мыслей и задора,

только времени для спора,

пустословия, спанья

нынче нету уж, друзья.

Есть запал, благие цели,

несвершённые идеи,

громадьё насущных дел —

ещё всё, что не успел.

Износился, истрепался,

постарел, но не сломался,

молод сердцем и душой,

так что рано на покой.

Дерзновенно над пучиной

поднимается волна,

и с ухватистою силой

убегает вдаль она.

По широкому простору

в край неведомый спешит,

как скакун, познавший шпору,

безустанно рвёт, бежит.

Хватко, буйно, оголтело,

не взирая ни на что,

без сомнений, очень смело,

своенравно и легко.

Дерзновенно над пучиной

поднимается волна,

и с ухватистою силой

убегает вдаль она.

После вешнего дождя

от земли под облака

мост диковинный стоит,

взор чарует и пленит,

душу греет, сердце жжёт,

игрой красок в путь зовёт —

за мечтою в страну грёз,

где нет бед, хулы и гроз,

где нет злобы, нет войны,

счастье не живёт в тени,

людям чужды зависть, хворь,

лютый голод, холод, боль…

После вешнего дождя

от земли под облака

мост диковинный стоит,

взор чарует и пленит.

Сомнений не было и нет,

но жизнь, друзья, не стих, а проза,

что пишется под трафарет

без лишних мыслей и прогноза.

Без лишних слов, размытых фраз,

без томных вздохов, охов, ахов,

не жалуя чудных проказ,

проступков, глупостей и страхов.

Сюжет избит и прост её,

весьма посредственен, замылен,

концовка – только забытьё

и крепкий сон, что непрерывен.

Сомнений не было и нет,

но жизнь, друзья, не стих, а проза,

что пишется под трафарет

без лишних мыслей и прогноза.

В чаду бесчувственной толпы

душа поэта увядает,

не мил ей мир без доброты,

которой в жизни не хватает.

Не мил ей мир без доброты

среди террора и разврата,

где только лишь огонь войны —

награда бравого солдата.

Где только лишь огонь войны,

утрата, боль и сожаленье

в чаду бесчувственной толпы,

которой чуждо пробужденье.

В чаду бесчувственной толпы

душа поэта увядает,

не мил ей мир без доброты,

которой в жизни не хватает.

В невинной красоте

рождается любовь,

а уж потом в душе —

и будоражит кровь.

С лёгкостью парит

весь день-деньской и ночь,

вальсирует, кружит,

тревогу гонит прочь.

Сияет и горит

как солнышко, точь-в-точь,

дурманит ум, пьянит,

и нету сил помочь.

Отвадить, отпустить,

в сторонку отойти,

предать иль затравить,

быстрее отцвести.

В невинной красоте

рождается любовь,

а уж потом в душе —

и будоражит кровь.

Уйдут родные и друзья

в далёкий край, где буду я,

когда земной срок истечёт

и небо душу призовёт,

когда земные все дела

без толики и добела

добротно будут свершены,

а цели все поражены,

когда, вернувшись сквозь года,

лишь в памяти увижу я

очарованье прошлых дней

без фальши, горя и камней.

Уйдут родные и друзья

в далёкий край, где буду я,

когда земной срок истечёт

и небо душу призовёт.

В груди, сердечко, бойко бейся,

ну а душа – не костеней.

Туман очей, прошу, развейся,

чтоб были жизни дни светлей.

Чтоб в лучезарном лике солнца,

бескрайней неба синеве

мечта витала без червонца

в своём природном естестве…

Чтоб дверцу горюшко забыло

и боле не казало нос,

чтоб счастье с головой накрыло

до самых кончиков волос.

В груди, сердечко, бойко бейся,

ну а душа – не костеней.

Туман очей, прошу, развейся,

чтоб были жизни дни светлей.

Там, где нет уже меня,

до сих пор в цвету весна

красным солнышком встаёт,

оживает и поёт.

Наряжается краса,

дарит свет и чудеса,

греет душу, сердце жжёт

дни и ночи напролёт.

В каждом вздохе, в ветерке,

наяву, да и во сне,

в здравом теле и в крови,

в ярком зареве любви.

Там, где нет уже меня,

до сих пор в цвету весна

красным солнышком встаёт,

оживает и поёт.

Разгулялась непогода —

ветер свищет, снег метёт,

высь небесную сокрыла

и прохода не даёт.

Без стеснения, вольготно,

не на шутку разошлась,

оголтело, сумасбродно

ополчилась, завелась.

Ощетинилась морозом,

показала свой оскал,

норов лютый мимоходом,

шквалистый потенциал.

Разгулялась непогода —

ветер свищет, снег метёт,

высь небесную сокрыла

и прохода не даёт.

Каждый божий день земной —

гость желанный, дорогой!

Ситный друг он твой и мой,

Нам дарованный судьбой!

Ситный друг! Отец и мать!

Тот, кого всегда обнять

любо сердцу и душе,

искренне и без клише!

Полным здравия и сил!

Мыслей светлых без мерил!

Чувств глубоких без хулы!

Светлых! Добрых! Без золы!

Каждый божий день земной —

гость желанный, дорогой!

Ситный друг он твой и мой,

Нам дарованный судьбой!

По ухабам, по пригоркам

вагонетка-жизнь летит,

выше солнца, по задворкам

и на месте не стоит.

Угорелая несётся,

мчит вперёд на всех парах,

ветерком сквозь время рвётся,

позабывши о мечтах,

о рассветах, о закатах,

звёздном небе и луне,

о преградах, о растратах,

о спокойном крепком сне.

По ухабам, по пригоркам

вагонетка-жизнь летит,

выше солнца, по задворкам

и на месте не стоит.

Нам с рождения дана

мать и Родина одна!

Жизнь! Души величина!

Мыслей светлых глубина!

Честь и совесть! Доброта!

Красота точь-в-точь с холста!

Твёрдость слова! Простота!

Вера в чудо и мечта!

Яркий и погожий день!

Солнце красное и тень!

Ночка тёмная! Луна!

Неба высь и ширина!

Нам с рождения дана

мать и Родина одна!

Жизнь! Души величина!

Мыслей светлых глубина!

В рассветный час исподтишка

к нам в гости зимушка пришла,

в узор окошки облекла,

морозом щёчки обожгла.

Спровадив осень со двора,

вступила во свои права,

снежком дорожки замела

и закружила, ожила,

развеселилась, разошлась,

с цепи как будто сорвалась,

раздухарилась, завелась,

вольготно-радостно кружась.

В рассветный час исподтишка

к нам в гости зимушка пришла,

в узор окошки облекла,

морозом щёчки обожгла.

Пленён земною красотой,

небесной высью над главой,

морской волною под скалой,

зелёной горною грядой.

Их дивным видом ослеплён,

повержен ниц, навек сражён,

я околдован, опьянён,

обескуражен и влюблён.

О мир чудесный! Мой Морфей!

Заворожён я с первых дней!

В тебе живу! В тебе тону!

Тобой любуюсь и дышу!

Пленён земною красотой,

небесной высью над главой,

морской волною под скалой,

зелёной горною грядой.

Прошу тебя, не прячь очей,

твой взгляд прекрасен, как и прежде!

В стократ с годами мне милей,

тону в нём ныне я не меньше!

Не меньше, чем тогда… давно,

когда впервые тебя встретил

и точно знал, что нам дано

с тобою быть навеки вместе!

Навеки вместе! В счастье! В горе!

В богатстве! В бедности! В любви!

В простом житейском переборе,

без лишних слов людской молвы!

Прошу тебя, не прячь очей,

твой взгляд прекрасен, как и прежде!

В стократ с годами мне милей,

тону в нём ныне я не меньше!

Сердцем и душой влюблён!

Красотой твоей пленён!

Очарован! Окрылён!

Околдован! Покорён

лучезарным блеском глаз

(точно огненный топаз),

длинной девичьей косой

и улыбкою живой!

Дивным ликом без прикрас,

равным ангелу подчас!

Белой ручкой и ногой!

Грациозною спиной!

Сердцем и душой влюблён!

Красотой твоей пленён!

Очарован! Окрылён!

Околдован! Покорён!