Читать книгу Предназначение - Сборник - Страница 124

Мне кажется, мне чудится,

Что мир вот-вот пробудится

И чувства благородные,

Достоинство и честь

Восторжествуют в людях,

Реальным станет чудо —

Мир на земной планете,

Чтоб жизнь осталась здесь.

Жизнь как конфета с ромом,

Как сад цветущий с домом,

Как детская наивность

И суетный вокзал,

Опаздывает кто-то,

Коленку мажут йодом,

И ёлок новогодний

Стартует карнавал.

Хранят секрет руины,

И спорят бедуины,

Какой верблюд быстрее

Доставит на привал.

А как забавны шутки,

В счастливые минутки

Жизнь на Земле прелестна,

Кто что бы ни сказал.

Как заразить улыбкой

И лучшим из напитков,

Молочным с шоколадом,

Наполнить всем бокал.

На голубой планете,

На солнечной ракете

Мы мчимся во Вселенной,

Не зная свой причал.

Быть может, ты свой дом оставишь,

Уйдёшь за тридевять земель,

И мир совсем другой прославишь,

И впишешься в чужой апрель.

Но в декабре поникнут травы,

Посеребрит виски зима,

Надоедят иные нравы,

Остынут новые дома.

Язык чужой не будет плавен,

Еда утратит прежний вкус,

И в сердце, горечью затравлен,

Не раз родную вспомнишь Русь.

Так многие поэты века,

Переступив чужой рубеж,

Забытые годами бега,

Не одолели эту брешь.

И ясный день под небом Сены

Не заменил им ночь Невы,

Их души не предались тлену

И вплетены в узор канвы.

Язык, история, искусство —

Вот та незыблемая связь,

Что с молоком рождает чувство,

К бессмертию домой стремясь.

Как все, за счастье каждый день борюсь,

Молюсь, надеюсь, верю светлой силе,

Не понимая, что, когда смеюсь,

Меня уже за что-то наградили.

А счастье, как и призрачный покой,

И с нами рождено, и дышит с нами,

Оно бывает часто под рукой,

И яблоком висит над головами.

А если вдруг обрушится, как снег,

Лавиной, то не каждый честный,

Неподготовленный, наивный человек

Не улетит невозвратимо в бездну.

И, видимо, чтоб звёздную болезнь

Не получить и не искать лекарство

И чтоб вконец не одолела лень,

Для счастья расширяется пространство.

Словно угли краснеют в камине —

Горьких ягод пылающий куст.

В октябре все восторги рябине:

Сердце рвётся из пламенных уст.

Под ногами листва, солнце стынет,

Красный цвет – революции путь,

А зимой снегири и в помине

Не жалеют открытую грудь.

И в сухой старосветской Европе

Ветку тянет уже благодать,

Но в своём превосходстве и злобе

Разве русскую душу понять?

Где бескрайние хмурятся дали,

Где в степи плачет песнь ямщика,

Даже если куда-то не звали,

Ты по крови навеки река,

Пена белая, сок спелой вишни,

И весна, что Оку разлила,

И стихия, пришедшая свыше,

И на яблоне летней смола.

Вот твой дом, твоя пристань – в Тарусе,

У прибрежных, заветных дорог,

Где ковался великий и русский,

Непокорный цветаевский слог.

Тускнела осень,

В небе влажном

Слоистые шли облака,

Из мериноса тонкой пряжи

Тянулись с севера снега.

Бродила осень

По пролескам,

По прошлым памятным местам,

Срывала с шумом занавески

И остужала летний храм.

Как жалко было

Хризантемы,

В холодных красках октября

Они к любви остались немы,

Не восторгала их заря.

И как в симфонии

«Прощальной»,

Лишь угасали по одной,

И с горьким привкусом печали

В букетах собраны домой.

В цветочной

Закружившись вьюге,

Роняли лепестки на стол,

И ставили их в вазу руки,

Не опасаясь быстрых пчёл.

Изящные белые лилии,

Омытые летними ливнями,

Корнями восточными молоды,

Старинным подсвечены золотом.

Невестами смотрят невинными,

А дышат метелями длинными,

И травами терпко-медовыми,

И былью, и песнями новыми.