Читать книгу Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ? - Сборник - Страница 5

Существует немало определений исламизма. По мнению российского исследователя Дмитрия Нечитайло, это «идейное течение в мусульманской мысли новейшего времени, основанное на представлении о необходимости утверждения в обществе и государстве в определенных политических границах или в планетарном масштабе господства всеобъемлющего исламского комплекса правил поведения – шариата»¹. Другой наш ученый, Александр Игнатенко, предлагает такую дефиницию: «Идеология и практическая деятельность, ориентированные на создание условий, в которых социальные, экономические, этнические и иные проблемы и противоречия любого общества (государства), где наличествуют мусульмане, а также между государствами, будут решаться исключительно с использованием исламских норм, прописанных в шариате (системе нормативных положений, выведенных из Корана и сунны). Иными словами, речь идет о реализации проекта по созданию политических условий для применения исламских (шариатских) норм во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Именно поэтому исламизм именуется еще политическим исламом или политизированным исламом»².

Алексей Малашенко указывает, что исламизм «призывает к реставрации первоначальных, недеформированных или утраченных на дорогах истории исламских ценностей», а также «предлагает идеальный вариант устройства общества, а значит, и государства, основанного на законах шариата, социальной справедливости, с сильным правителем». Малашенко подчеркивает, что идеология и практика исламизма направлены на решение не религиозных, но чисто светских проблем обустройства общества»³.

С понятием «исламизм» соседствует или перекрещивается другой термин – «салафизм», или «салафийя». Это слово происходит из выражения «ас-салаф ас-салихун» («праведные предки») и обычно переводится на Западе как «фундаментализм». Имеется в виду возвращение к первоосновам ислама (back to fundamentals). Действительно, салафиты призывают следовать тому, что существовало в эпоху первоначального ислама, еще «чистого», незамутненного и неискаженного. Исламизм, по мнению Малашенко, это не что иное, как продолжение, нынешний вариант салафийи⁴. Ведь возникновение салафийи ассоциируется еще с таким давно жившим ученым (улемом), как Ахмад Таки ад-дин Ибн Таймийя (1263–1328), которого многие считают патриархом, родоначальником и вдохновителем мусульманского фундаментализма. Ибн Таймийя, именем и учением которого широко пользуются современные исламисты-радикалы, категорически отвергал любые недозволенные нововведения, считая их ересью, не допускал разделения государства и религии, боролся с культом святых и с культом Пророка, осуждал паломничество к святым могилам, не признавал и жестко осуждал шиитов. Следует наряду с ним упомянуть и жившего на пять столетий позже Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, автора «Книги единобожия», имя которого сейчас известно во всем мире, так как на базе его сурового и жестокого учения образовалась секта ваххабитов. Красная нить ваххабизма, ставшего официальной идеологией в Саудовской Аравии, – расширительное толкование такого важного понятия мусульманской теологии, как такфир, отступление от единобожия. Ваххабиты считают такфиром любое, малейшее отступление. Допустивший его мусульманин превращается в «неверного», хуже того – в вероотступника, что карается смертью. Таким образом, ваххабиты – это крайние салафиты, абсолютные экстремисты. Идеи ваххабизма исповедуют «Аль-Каида» и возникшая на ее основе группировка «Исламское государство».

В России и странах СНГ термин «салафиты» употребляется мало, зато ваххабитами (а чаще всего ваххабистами) называют всех радикальных исламистов, прежде всего террористов.

Еще один родственный термин – «джихадисты», сторонники вооруженной борьбы. О самом понятии «джихад» речь будет идти ниже. Пока же отметим, что все джихадисты – безусловно, салафиты, поскольку вооруженная борьба рассматривается как средство не только для защиты ислама, но и для построения «чистого, праведного» исламского порядка по образцу «общества предков». Но не каждый салафит – джихадист. Можно быть фундаменталистом и в то же время осуждать экстремизм, а тем более терроризм.

Вообще радикальное исламистское течение можно изобразить в виде цепочки. Первое ее звено – ученые (улемы), салафиты-фундаменталисты, пришедшие к единодушному выводу о том, что все беды мусульманского сообщества от забвения подлинного ислама. После идеологов на сцену выходят исламисты (или джихадисты), люди дела, борцы.

Фундаментализм – политический радикализм – экстремизм – терроризм. Эта цепочка может прерваться после первого же звена, но может и продолжиться вплоть до «Аль-Каиды» и «Исламского государства».

Как отмечал А.Игнатенко, «в самих странах распространения ислама, например арабских, различие между мусульманами и исламистами вполне осознается, принимается (в том числе самими исламистами) и находит свое выражение в употреблении разных слов – муслимун (мусульмане) для обозначения тех, кто понимает и практикует ислам как религиозную веру, и исламийюн (исламисты) для называния тех, кто рассматривает ислам как теорию и практику по преимуществу политического действия»⁵.

Но и то, и другое существует в рамках мусульманского мира, который А. Малашенко характеризует так: «Мусульманский мир определяется его религиозными (а не политическими или этническими) границами… В начале ХXI века мусульмане все более осознают себя единым массивом с общей (несмотря на разночтения) конфессиональной традицией, схожей историей, общими целями и общим противником. Понятие «уль-умма аль – исламийя» – «исламская нация» – укоренено в сознании мирового мусульманства и не ставится под сомнение ни одним политиком, какого бы направления он ни придерживался… Мусульмане отождествляют свою этническую принадлежность с конфессиональной». Мусульманский мир, по определению Малашенко, можно рассматривать «как единое конфессионально-культурное и идеологическое пространство»⁶.

Мусульманская солидарность, пожалуй, не имеет себе равных. Автор этих строк побывал однажды на свадьбе в Намангане (Узбекистан) и спросил у новобрачных, прав ли он, углядев, что узбек женится на таджичке. Оба моментально ответили, что это совершенно верно, но не имеет значения. «Главное, что мы оба мусульмане». Подумалось: вот если бы сочетались браком, например, итальянец и француженка, можно ли было бы от них услышать: «Главное, что мы христиане»?

Из такого рода солидарности и родилась идеология исламизма в ее современном виде как развитие и продолжение салафизма.

Как уже отмечалось выше, советская интервенция в Афганистане побудила многих молодых арабов отправиться на войну против «неверных». Для всех тех, кто испытывал жгучее недовольство, фрустрацию по поводу упадка роли исламского сообщества в мире и торжества «агрессивного империализма и его оруженосца – Израиля», появилась возможность проявить себя в деле. Правда, парадоксальным образом тем врагом, с которым надлежало бороться во имя ислама, оказался не Запад и не сионизм, а Советский Союз. Но из этого не предвиденного в теории положения был найден выход: он заключался в термине «сверхдержава».

Подобно «главной» сверхдержаве, Соединенным Штатам, СССР, как определили идеологи нарождавшегося исламизма, тоже был намерен поработить мусульманские страны. Как раз в это время лидер победившей в Иране «исламской революции» аятолла Хомейни выдвинул свой знаменитый лозунг «Смерть Америке, смерть Израилю, смерть Советскому Союзу!».

Трое арабских исламистов – Абдалла Аззам, Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири – создали «Аль-Kаиду». Они занимались организацией переправки в Пакистан арабских добровольцев, их обучением и вооружением. Число арабов, прибывающих в Пакистан с тем, чтобы впоследствии воевать в Афганистане против советских войск, росло. Только в 1987–1989 годах в Пакистан прибыло около 5 тысяч арабских добровольцев (правда, 90 % их так и остались в Пакистане, не добравшись до афганских полей сражений). Бен Ладен и Аззам в Пешаваре создали «бюро услуг» для арабских моджахедов, связавшись для этого с пакистанской и саудовской разведками. Отправкой добровольцев всех национальностей в Афганистан занималась знаменитая пакистанская ISI (Inter-Service Intelligence), межведомственная разведка, разумеется, тесно связанная в то время с ЦРУ: Пакистан и США совместно организовывали обучение и вооружение отрядов моджахедов, воевавших против Советской армии в Афганистане. И с межведомственной пакистанской разведкой бен Ладен, безусловно, сотрудничал. Отсюда пошла легенда о том, что он был платным агентом ЦРУ. Никаких доказательств этого нет.

Споры шли и идут в среде исламистов по вопросу о том, чему следует отдавать приоритет – борьбе с внешним (дальним) врагом или внутренним (ближним). Сторонники концепции главного исламистского идеолога Сайида Кутба полагали, что главное – навести порядок у себя дома, покончить с коррумпированными предательскими верхушками, создать транснациональное исламское государство. Но бен Ладен и Завахири все больше склонялись к тому, чтобы перенести центр борьбы на международную арену. Скорее всего, они убедились в том, что совершать революции в мусульманских странах будет намного труднее, чем устраивать взрывы в государствах Запада.

В августе 1996 года в Джалалабаде бен Ладен, вернувшийся в Афганистан после долгого отсутствия, объявил джихад Америке. Отправленный во многие арабские газеты по факсу текст назывался «Декларация джихада против американцев, оккупирующих страну двух святых мечетей» (то есть Саудовскую Аравию).

«Смыть несправедливость, совершенную по отношению к мусульманской нации коалицией иудеев и крестоносцев». – Бен Ладен перечислил страны, где мусульмане подвергаются унижению и порабощению. Это Палестина, Ирак, Ливан, Чечня, Босния, Таджикистан, Эфиопия, Сомали, Кашмир, Ассам, Таиланд, Бирма и Филиппины. «Я счастлив вернуться в эти афганские горы, где была раздавлена величайшая военная атеистическая держава в мире». Он призывал «начать с главного и отбросить американского врага, оккупирующего нашу землю». В этой декларации, как и во многих последующих воззваниях, бен Ладен ставил в качестве первоочередной задачи освобождение не Палестины, а именно «святой аравийской земли», оскверненной присутствием американских войск с того момента, когда король Саудовской Аравии призвал их в 1990 году, чтобы защитить свою страну от возможного нападения Саддама Хусейна⁷.

Стратегическая задача ясна: прежде всего изгнать «неверных» из Саудовской Аравии, земли Пророка, заодно покончить с продажной монархией, затем освободить Палестину от сионистов и создать условия для торжества праведного, не искаженного отступниками ислама на всех «исторических» мусульманских землях. Избавить мусульман от господства «джахилийи», как учил Сайид Кутб. (Этот термин, буквально переводимый как «невежество», обозначал языческое, бездуховное состояние арабского общества до появления Мухаммеда. Кутб ввел понятие «новая джахилийя» для определения того состояния мира, в котором он оказался вследствие упадка истинной веры и временного преобладания безбожного, растленного образа жизни, навязываемого западной цивилизацией.)

Бен Ладен навсегда остался верным учеником Кутба, апостола джихадизма. Он воспринял также тезис своего наставника и старшего соратника Аззама о том, что война против советской интервенции в Афганистане является джихадом и индивидуальным долгом каждого мусульманина, и расширил его, утверждая, что каждый мусульманин обязан участвовать в джихаде против обеих сверхдержав.

«Советский Союз, – заявил впоследствии бен Ладен, – вошел в Афганистан в конце 1979 года, а через несколько лет с помощью Аллаха его флаг был спущен и выброшен в мусорную яму, и не осталось ничего, что можно было бы назвать Советским Союзом. Это освободило исламские умы от мифа о сверхдержавах. Я уверен, что мусульмане смогут положить конец легенде о так называемой сверхдержаве Америке»⁸.

Если бы советские войска продолжали воевать в Афганистане, несомненно, Советский Союз был бы главной мишенью «Аль-Каиды». Но Михаил Горбачев избавил бен Ладена от войны на два фронта: теперь удар наносился по единственной оставшейся сверхдержаве. Было решено превратить Афганистан в «кладбище для американцев». И в феврале 1998 года появляется второй из двух основополагающих документов бен Ладена – манифест о создании «Мирового исламского фронта джихада против иудеев и крестоносцев». Понятно, что под крестоносцами подразумевается Запад. Иногда фигурирует другой перевод, где говорится о «фронте борьбы против евреев и крестоносцев» (в арабском языке словом «яхуд» обозначаются и евреи, и иудеи). В манифесте декларируется, что американская оккупация Аравии в 1991 году, эмбарго, наложенное на Ирак, и безоговорочная поддержка Израиля означают, что Америка открыто объявила войну Аллаху и его Пророку. Далее идут слова: «Убивать американцев и их союзников, гражданских или военных, является долгом каждого мусульманина, который на это способен, в какой бы стране он ни находился… Мы призываем, с разрешения Аллаха, каждого верующего мусульманина, желающего быть награжденным Аллахом, следовать приказу Аллаха убивать американцев и забирать их имущество в любом месте и в любое время»⁹.

Американцы, безусловно, прозевали становление мощной террористической организации, ставшей их главным врагом.

Апофеозом террористической кампании, развязанной «Аль-Каидой», стала акция 11 сентября 2001 года, которую исламисты называют «Битва при Манхэттене». 19 террористов, лично отобранных бен Ладеном, атаковали башни-близнецы в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне. Погибло более 3 тысяч человек.

Первоначально бен Ладен не объявил об ответственности «Аль-Каиды» за события 11 сентября. По понятной причине: если бы он это сделал, американская военная кампания в Афганистане выглядела бы как вполне закономерный акт возмездия – «око за око». Любой мусульманин именно так бы это и расценил. А надо было, чтобы весь исламский мир воспринял вторжение Америки в Афганистан как неспровоцированную агрессию под совершенно надуманным предлогом и поднялся бы на борьбу с «неверными».

Впоследствии этот мотив перестал быть актуальным: «Талибан» все равно уже был свергнут и никакого всеобщего восстания мусульман не произошло. В своем обращении к мусульманскому сообществу 14 февраля 2003 года бен Ладен превозносил акцию 11 сентября как «смелую и великолепную операцию, равной которой человечество еще не видело», и отметил, что «были разрушены идолы Америки… удар был нанесен в самое сердце министерства обороны и по американской экономике»¹⁰. Еще откровеннее он высказался 29 октября 2004 года в обращении, транслировавшемся радиостанцией «Аль-Джазира»: «Мы будем изматывать Америку, пока она не обанкротится… Например, «Аль-Каида» затратила на операцию 11 сентября 500 тысяч долларов, в то время как Америка потеряла в результате этого события и его последствий 500 миллиардов; значит, каждый доллар «Аль-Каиды» победил миллион долларов»¹¹.

Бен Ладену также принадлежат слова о том, что акция 11 сентября – это «конвой мусульман, успех которого обеспечил Бог»¹².

«Аль-Каида» называет акцию 11 сентября операцией «Манхэттен» и расценивает ее как «жемчужину истишхада» (этот термин, имеющий тот же корень, что и «шахид», означает самопожертвование, мученичество во имя веры). Завахири в своих многочисленных публикациях восхваляет «героев операции «Манхэттен». Исламисты каждый год отмечают годовщину этой операции. Съезд движения «Мухаджир» (его центр находится в Англии) в 2003 году проходил под лозунгом «The Magnificent Nineteen» («Великолепные 19»), по аналогии со знаменитым фильмом «Великолепная семерка». В свете этих признаний смешно и глупо выглядят продолжающиеся до сих пор попытки представить 11 сентября как «постановку» или как акцию, осуществленную самими американцами (либо ЦРУ совместно с «Моссадом» и т. д.). Издаются книги, ставятся кинофильмы, люди зарабатывают на явной лжи громадные деньги, в то время как сами исламисты гордятся этой акцией как беспрецедентным подвигом.

Давно уже нет никакого сомнения в подлинных целях операции 11 сентября: устроить широкомасштабную провокацию, которая сделала бы неизбежным военный удар США по одной из мусульманских стран. Дело в том, что бен Ладен в 90-х годах разочаровался как в возможности поддержки своего «святого дела» правительствами государств исламского мира (и Саудовская Аравия, и Судан преподнесли ему горькую пилюлю), так и в способности и желании мусульманских народных масс свергнуть «нечестивую власть» и изгнать «крестоносцев». Что оставалось?

План бен Ладена был смелым и в то же время логичным. Первый этап – мощный, беспрецедентный террористический удар в самое сердце главной державы «мира неверных». Ни один лидер государства не может оставить это без ответа; возмездие неизбежно, и оно-то как раз и желательно. Второй этап: интервенция Запада в одну из мусульманских стран, затяжная война с бомбежками городов, во время которой телевидение будет беспрерывно показывать окровавленные трупы мусульманских женщин и детей, и мусульмане всего мира будут доведены до белого каления, возмущены зверствами империалистических захватчиков. Третий этап: поскольку связанные с Западом (даже «продавшиеся ему») правительства стран исламского мира не способны по определению на решительный воинственный отпор интервентам, массы поднимаются против этих правительств. Революции или, по крайней мере, бунты против «нечестивой власти», смена режимов в таких ключевых странах мира ислама, как Пакистан, Саудовская Аравия, Египет, Иордания. Установление власти исламистов – триумф джихада.

Первая половина плана была осуществлена безупречно. Акция, во-первых, потрясла американское общество и, во-вторых – что гораздо важнее, – привела к американскому вторжению в Афганистан. Но дальше все вышло не так, как было задумано. За считаные недели американцы с помощью Северного альянса выгнали талибов из бо́льшей части Афганистана, никаких бомбардировок городов не потребовалось, никакие тысячи жертв так и не появились на экранах телевизоров, исламский мир не «разогрелся», не возмутился и не поднялся против агрессоров и их пособников, «нечестивых» правителей мусульманских государств. Главная цель грандиозной провокации так и не была достигнута.

Причин неудачи «большого проекта» бен Ладена было три. Во-первых, он планировал длительную войну, рассчитывая повторить то, что, по его мнению, произошло с Советской армией: до такой степени измотать врага, чтобы само руководство государства-интервента поняло, что минусы продолжения военной кампании намного перевешивают плюсы. Но бен Ладен, видимо, даже не мог предположить, что американские вооруженные силы, использующие ультрасовременную технологию ведения боевых действий, окажутся столь эффективными (хотя опыт «Бури в пустыне» весной 1991 года, американского блицкрига и разгрома войск Саддама Хусейна должен был бы предостеречь его от недооценки военной машины США). Во-вторых, он недооценил боеспособность Северного альянса, который смог оказать чрезвычайно ценную помощь отрядам американских коммандос. В-третьих, главарь «Аль-Каиды» вряд ли думал, что российский президент Владимир Путин решительно и моментально солидаризируется с Бушем и – что еще важнее – повлияет на позицию руководства республик Центральной Азии с тем, чтобы побудить их предоставить аэродромы для американской авиации.

Не меньшим разочарованием для бен Ладена стала диаметрально изменившаяся позиция еще недавно дружественного руководства Пакистана. Он не учел, что Пакистан, крайне обеспокоенный сближением США с Индией, сочтет, что вернуть себе расположение заокеанского союзника важнее, чем помочь «Талибану» сохранить власть в Афганистане. Такое «предательство» Исламабада, несомненно, явилось для «Аль-Каиды», равно как и для талибов, тяжелым ударом.

Тяжелым, но не смертельным. Под ударами американцев и Северного альянса талибы приняли единственно правильное решение: не ввязываться в совершенно бесперспективные бои за города, отступить далеко в горы, сохранив живую силу, и приготовиться к реваншу, к длительной партизанской войне. Они также рассчитали, что, какова бы ни была позиция пакистанского президента Первеза Мушаррафа, пуштунские племена по другую сторону афгано-пакистанской границы не оставят своих соплеменников в беде, дадут им убежище.

Этот план оправдал себя. Уже через пару лет, отдохнув и перевооружившись, талибы начали свое возвращение в Афганистан, и последовала новая фаза войны, которую теперь не ожидали уже американцы, – войны, продолжающейся до сих пор.

Ситуация вновь изменилась, на этот раз уже не в пользу Америки. Этому способствовало то, что президент Буш, полностью переключившись на Ирак, перестал уделять внимание афганским делам. Вот что писал впоследствии Гэри Скрон, руководитель первой команды ЦРУ, направленной в Афганистан после 11 сентября: «Уже в марте 2002 года американские военные стали выводить многие ключевые подразделения, чтобы перегруппировать их и подготовить к приближающейся войне с Ираком… Военные и ЦРУ не смогли получить дополнительные ресурсы и живую силу для проведения операции по обнаружению бен Ладена – требования, связанные с войной в Ираке, просто этого не позволили»¹³. Другой сотрудник ЦРУ – Роберт Грениер – согласен с этим: «Наиболее подготовленные и квалифицированные люди, которых мы имели в Афганистане, были командированы в Ирак»)¹⁴. Автор книги «В поисках Аль-Каиды» Брус Ридел, также бывший ответственный работник ЦРУ, резюмирует: «Короче говоря, Ирак спас бен Ладена и Муллу Омара»¹⁵. В этом и заключается ответ на вопрос, почему американцы не поймали бен Ладена и Омара в горах Тора Бора вблизи пакистанской границы в 2002 году. Брус Ридел считает, что оба лидера были уже «почти пойманы», но… почти. Оба ушли в Пакистан и засели там на долгие годы. Шанс был упущен.

Без создания силового превосходства нельзя было и думать о реализации грандиозного замысла бен Ладена, Завахири и других главарей этой организации. Брус Ридел, один из лучших знатоков «Аль-Каиды», так описывает суть их намерений: «Три ключевые задачи – начать и поддерживать «горячие войны», которые позволят победить Соединенные Штаты так же, как моджахеды победили Советский Союз; создать безопасное убежище в Пакистане для оперативного штаба «Аль-Каиды», образовать ячейки по всему исламскому миру с целью свержения проамериканских режимов, проводить новые рейды против Запада наподобие акций 11 сентября… когда-нибудь, возможно, и с применением атомного оружия. Конечная цель – изгнать США из мусульманского мира (из «уммы»), уничтожить Израиль и создать джихадистский халифат наподобие Османской империи времен ее наивысшего подъема»¹⁶.

Для осуществления столь масштабного, даже гигантского замысла необходимо создать превосходство сил над такой могущественной сверхдержавой, как Соединенные Штаты Америки. Но как? У США ультрасовременное оружие, способное в считаные дни разгромить любую армию или коалицию армий стран исламского сообщества, не говоря уже о том, что ни одно правительство и не подумает воевать с Америкой, укрепление отношений с которой для него несравненно важнее бредовых идей о Халифате. Значит, на государства рассчитывать не приходится. Единственным исключением был талибский эмират, но вряд ли это где-то повторится. Соответственно, надеяться можно было только на мусульманское общество, на народ. Здесь у «Аль-Каиды» были в руках серьезные козыри: простота и ясность ее мэсседжа, понятность ее концепции дихотомного, черно-белого видения мира, манихейская идея вечной и вселенской борьбы добра со злом. Все это уже бывало в прошлом, под иными знаменами, и наиболее свежий пример, конечно, идея мирового социализма, переустройства человеческого общества на основах справедливости и равенства.

Фиаско этой идеи, крах мировой социалистической системы оказались на руку исламистам. Ведь чем больше чуждых, привнесенных извне идей терпели банкротство, тем легче было убедить мусульман в том, что спасение – только в восстановлении аутентичной исламской идеологии. Но правота салафийи не могла быть подтверждена только риторикой. Требовалась сила, то есть джихад, для того, чтобы мусульманская умма проявила себя как «сильная лошадь». Новизна и заразительность идей бен Ладена заключались в их глобальности, универсальности. Не отражать вторжения врага на ту или иную территорию уммы, а вести планетарную борьбу везде, на любом участке земного шара, ведь лидер «Аль-Каиды» вменил джихад в обязанность любого мусульманина повсеместно.

И для этого недостаточно было просто образования ячеек в тех или иных регионах; нужна была мобилизация самоотверженных, готовых стать шахидами молодых людей везде, где только можно. Акции смертников становились главным оружием, это должно было cтать посильнее, чем атомная бомба врага. Ультрасовременная технология должна быть побеждена силой веры. Сверхоружию противопоставлялась сверхсамоотверженность.

«Мы счастливы умереть во имя Аллаха так же, как вы счастливы, что живете», – неоднократно заявлял бен Ладен западным «крестоносцам». Земля должна была запылать под ногами «неверных» всюду, и на тех исламских землях, которые они незаконно захватили, – от Палестины и Ирака до Андалузии и Чечни, и внутри их собственных стран. Цена этой не стихающей постоянной войны должна была оказаться для «крестоносцев» чересчур высока, и тогда они уйдут из исламских земель, как ушел Советский Союз из Афганистана, и бросят на произвол судьбы своих презренных ставленников, королей и президентов, и поле будет расчищено для торжества идей Халифата.

Есть слово – будет и дело. Вот перечень акций «Аль-Каиды».

– 2002 год. Нападение на синагогу в Джербе, убит 21 человек. Взрывы, устроенные «Джамаа исламийя» (связанной с «Аль-Каидой») на острове Бали, убиты 202 человека. Акция в Момбасе – 15 убитых.

– 2003 год. Акция в Эр-Рияде: 35 убитых. Акция смертников в Касабланке, унесшая жизни 45 человек. Взрывы центра ООН в Багдаде: погибли 24 человека. Убийство аятоллы Бакира аль-Хакима в Неджефе, при этом 83 погибших. Атаки в Эр-Рияде и Стамбуле: убиты соответственно 917 и 63 человека.

– 2004 год. Нападение на пригородный поезд, перевозивший рабочих в Мадриде, погиб 191 человек. Атака на консулат США в Джедде: убиты 9 человек.

– 2005 год. Взрывы смертников в метро и автобусе в Лондоне, 56 убитых.

– 2006 год. Первая акция смертников против пакистанской армии: убиты 35 человек. В последний момент в Великобритании предотвращен захват 10 авиалайнеров на трансатлантических линиях (пункты назначения – Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Монреаль, Торонто). Они вылетали в годовщину акции 11 сентября и должны были быть взорваны над Атлантикой. На следствии показаны заготовленные видеообращения 6 из 20 террористов, желавших, чтобы на борту самолетов были их жены и дети, которые тоже стали бы, таким образом, шахидами. Если бы акция не была предотвращена, число жертв оказалось бы больше, чем 11 сентября.

– 2007 год. Тройная акция смертников в Алжире: 30 убитых. Взрыв в Йемене, погибли 10 человек. Массированное нападение смертников на жилища курдов-езидов на севере Ирака, убиты около 400 человек. Двойная акция смертников в Алжире: погиб 41 человек. Убийство 4 французских туристов в Мавритании.

– 2008 год. Атака на посольство Дании в Исламабаде: 8 убитых. Двойная акция в Алжире – 57 погибших. Нападение смертников на отель «Мариотт» в Исламабаде: убиты 53 человека. Нападение на здание посольства США в Сане: шестеро убитых.

Было еще немало неудавшихся атак. Известен случай с так называемым shoe bomber, который должен был в самолете привести в действие взрывное устройство, скрытое в подметке его ботинка. А под Рождество 2009 года в США был вовремя схвачен «бомбист нижнего белья» (underwear bomber), Омар Абдумуталлаб, прятавший в трусах устройство, способное проделать в фюзеляже самолета дыру размером с баскетбольный мяч. Еще один террорист был арестован в США, когда он оставил в самом центре Нью-Йорка начиненный взрывчаткой автомобиль, обнаруженный благодаря бдительности прохожих и полиции.

В Англии и Франции были арестованы люди, собиравшиеся взорвать соответственно здание парламента в Лондоне и собор Парижской Богоматери в Париже¹⁷.

Лидеры «Аль-Каиды» иногда признавали ответственность за теракты, иногда отмалчивались. Например, об атаке смертников в Лондоне, приведшей к гибели 56 мирных жителей, Завахири отозвался так: «Благословенный лондонский рейд, как и предыдущие рейды в Нью-Йорке, Вашингтоне и Мадриде»¹⁸.

Рассмотрим теперь деятельность региональных ячеек «Аль-Каиды». Среди них прежде всего следует отметить иракскую ячейку, образованную после интервенции США и Великобритании в Ирак весной 2003 года. Бен Ладен и Завахири сразу поняли, какие неоценимые возможности им предоставляются в стране, на территорию которой вторглись иностранные войска. Они уже, вероятно, рассчитывали на повторение афганской ситуации 1979 года, когда в ответ на ввод советских войск тысячи арабских добровольцев направились в Афганистан, чтобы пополнить ряды местных моджахедов. Была сразу же создана организация, получившая известность как «Аль-Каида в Двуречье (Месопотамии)» или «Аль-Каида в Ираке». Ее возглавил иорданец Абу Мусаб аз-Заркауи, человек волевой, энергичный, крайне честолюбивый и беспредельно жестокий. Первой его серьезной акцией было убийство летом 2003 года виднейшего шиитского политика, аятоллы Мухаммеда Бакира аль-Хакима, лидера Высшего совета исламской революции в Ираке. Затем последовали взрывы шиитских мечетей в Неджефе и Багдаде в марте 2004 года, в Неджефе и Кербеле в декабре 2004 года и дважды в Самарре в феврале 2006-го и мае 2007 года. Стало ясно, что главным врагом для Заркауи были не столько американцы, сколько шииты, которых он ненавидел и презирал. Более трех четвертей жертв «Аль-Каиды» в Ираке были не интервенты, а иракцы, преимущественно шииты. За первые два года деятельности этой организации на ее долю пришлось всего 14 % операций против иностранных войск, но 42 % акций смертников, которые как раз и влекли за собой массовые жертвы мирного населения. Заркауи ввел в практику обезглавливание пленников, иногда лично рубил головы.

В ноябре 2005 года он вдруг перенес войну на территорию своей родины, Иордании. Его люди устроили взрыв в одной из лучших гостиниц Аммана. Погибли 60 человек, собравшихся на семейное торжество. Все – иорданцы, хотя «Аль-Каида» утверждала, что акция была направлена против агентов «Моссада».

8 июня 2006 года в результате удара американской авиации по убежищу «Аль-Каиды» Заркауи был убит. В октябре того же года руководящий орган джихадистов Совет шуры муджахидов объявил о создании Исламского государства Ирак. Решено было таким образом объединить «Аль-Каиду» с местными суннитскими группировками боевиков, придать «суннитскому сопротивлению» более иракский характер. Ведь одной из причин роста недовольства местных суннитов было именно то, что в «Аль-Каиде» воевали арабы из других стран, внедрявшие в Ираке свои бесчеловечные методы ведения борьбы. Число иностранных боевиков, которых «Аль-Каиде» удавалось ежемесячно посылать в Ирак, упало в 2007 году с 200 до 40. Если в 2007 году «Аль-Каида» осуществила около 300 акций, то в следующем полугодии – всего 28, за этот же период число жертв сократилось с 1500 до 125. В целом за два года число нападений на американцев сократилось в 7 раз¹⁹.

Как писал Жан-Пьер Филью, «Аль-Каида в Ираке» «оказалась низведенной до роли машины, фабрикующей такфир, то есть подвергающей анафеме своих же единоверцев, которых обвиняют в отступничестве от веры, чтобы удобнее их ликвидировать»²⁰.

«Аль-Каида в Ираке» переиграла сама себя. Ее зверства, практиковавшиеся акции смертников, при которых гибла масса простых жителей, ее стремление насаждать самые бесчеловечные и мракобесные нормы шариата, наконец, ее попытки отобрать у шейхов суннитских племен выгодный канал контрабандной торговли – все это привело к тому, что значительная часть суннитских боевиков-иракцев повернулась против пришельцев. Союзники стали врагами, суннитские боевики вступили в альянс с американцами, рассудив, видимо, что «Америка – это плохо, но «Аль-Каида» – еще хуже. Были созданы «советы пробуждения», в которые вошли «сыны Ирака», суннитские боевики, переменившие фронт и выступившие против «Аль-Каиды». В октябре 2006 года в провинции Аль-Анбар было сформировано движение «Ас-Сахва» («Пробуждение»), вступившее в альянс со вчерашними врагами, американцами. В течение года Рамади и Фаллуджа, главные города провинции Аль-Анбар (которая занимает почти треть всей площади Ирака), были очищены от боевиков «Аль-Каиды».

Казалось, что с «Аль-Каидой в Ираке» покончено. Однако сирийская гражданская война дала этой группировке второе дыхание. Нынешний кризис начался, когда боевики ИГ (так стала называться организация, отбросив названия «Ирак» и «Левант»), вдоволь навоевавшись в Сирии как против режима Асада, так и против конкурентов из оппозиции, решили вернуться в Ирак, откуда они вышли тремя годами раньше. Лидер организации Абу Бакр аль-Багдади провозгласил создание Халифата, а себя объявил халифом Ибрагимом.

В Ираке блицкригу джихадистов благоприятствовало широкое возмущение суннитских масс политикой правительства во главе с шиитом Нури аль-Малики. Ведь после свержения американцами в 2003 году Саддама Хусейна вся социальная пирамида в стране перевернулась с ног на голову: выборы дали большинство шиитам (60 % населения). Американцы, сделавшие Малики главой правительства, советовали ему привлекать к власти суннитское меньшинство. Он же, напротив, удалил суннитов со всех значимых позиций в государстве. Тех суннитских боевиков, которые в 2008 году согласились сотрудничать с властью и совместно бороться против «Аль-Каиды», отказались включить в армию. Малики потребовал и добился вывода американских войск, что было ошибкой, ведь морские пехотинцы не допустили бы сейчас суннитских боевиков в Мосул.

Ворвавшись в Ирак в июне 2014 года, джихадисты захватили Мосул, второй по величине город Ирака, обратили в бегство иракскую армию, получили несметное количество американского оружия и военных материалов. Им помогали местные сунниты. Политика Малики восстановила против власти суннитские племена как раз в той части страны, которая прилегает к Сирии.

Это было лишь начало. Сейчас ИГ – это не группировка, а настоящее террористическое государство. Туда нахлынули десятки тысяч людей из 80 стран исламского мира, многие с семьями. Халифат уже захватил треть территории Ирака и четверть территории Сирии, контролирует важнейшие энергетические и водные ресурсы обеих стран. Наконец, мощной базой благосостояния «государства душегубов» были огромные средства, передававшиеся ему религиозными фондами Саудовской Аравии (но не саудовской властью, как ошибочно считают некоторые; династия понимает, что наследники бен Ладена – ее смертельные враги). В руках халифатистов электропроизводящие мощности на Тигре и Евфрате. Но главное – это нефть, от продажи которой ИГ зарабатывало до 2 миллионов долларов в день. Исламисты по демпинговым ценам продавали ее не только Турции и Иордании, но даже своему врагу – сирийскому режиму Башара Асада. Кстати, в Сирии многие уверены, что Асад втайне поощрял джихадистов, считая их своими объективными союзниками в борьбе против «Свободной сирийской армии» и других сил умеренной прозападной оппозиции. Если это так, то тактически Асад выиграл, так как «умеренные» не получают от Запада серьезного оружия именно из-за опасений, что оно попадет в руки исламистов. Стратегически же он проиграет: ИГ доберется и до него.

После молниеносного взятия Мосула все стали гадать: куда двинутся джихадисты. Самой вероятной мишенью выглядел Багдад, к которому боевики ИГ быстро приблизились. Но все получилось иначе. Десятки тысяч добровольцев-шиитов ринулись с юга на фронт – защищать не только столицу (в которой, кстати сказать, шиитов больше, чем суннитов: 4 миллиона из 6), но и священные для всех шиитов мира города Неджеф и Кербела, где похоронены Али и Хусейн, зять и внук пророка Мухаммеда.

Багдад и вообще центральный Ирак оказались крепким орешком для боевиков ИГ, которые внезапно повернули в другую сторону и вторглись в регион Иракский Курдистан, фактически являющийся самостоятельным квазигосударственным образованием вот уже в течение двадцати лет. Перед этим исламисты на захваченной ими земле уничтожили все шиитские мечети и христианские храмы, монументы, даже гробницу библейского пророка Ионы, а христианам предъявили ультиматум: либо отречься от своей веры и принять ислам, либо платить крупные налоги, либо… их судьбу решит меч.

Затем отряды ИГ двинулись на автономный регион Иракский Курдистан, подошли к главному городу региона Эрбилю, и в этот момент президент Обама, всячески уклонявшийся от вмешательства, уже должен был сделать решающий шаг. Нельзя допустить, чтобы исламисты поработили курдов, единственных верных союзников Америки на всем Ближнем Востоке. Американская авиация нанесла удары по джихадистам и спасла Эрбиль. Вскоре стало ясно, что невозможно воевать против ИГ в Ираке, не сокрушив их базу и тыл в Сирии. Началась новая фаза войны на Арабском Востоке.

Немного о других ячейках транснациональной сети.

В Северной Африке 24 января 2007 года была образована «Аль-Каида в исламском Магрибе», в которую вошли алжирская «Салафитская группа проповеди и битвы» Абдельмалека Друкдаля, «Исламская боевая ливийская группа» Абу Фараджа аль-Либи, «Тунисская боевая исламская группа» и другие. Создана и сахарская ветвь организации. Но основная энергия «Аль-Каиды» была сосредоточена на северо-западе Алжира, в так называемом треугольнике смерти. Там 19 августа 2008 года была совершена самая кровопролитная акция – нападение на школу полиции в провинции Бумерд (45 убитых). Еще до этого, 8 июня 2008 года, был убит французский инженер в Лахдарии, при этом погибли 11 алжирцев, гражданских лиц. И в дальнейшем каждый раз оказывалось, что в результате акций «Аль-Каиды» в Магрибе, как и в Ираке, подавляющее большинство жертв составляли местные жители.

Гораздо важнее для бен Ладена была Саудовская Аравия; свержение «нечестивой монархии» стало его заветной целью, и он воспользовался вторжением США в Ирак в 2003 году, чтобы на волне антиамериканских настроений поднять в королевстве народное восстание. Еще накануне начала американской операции, 14 февраля, лидер «Аль-Каиды» выступил с обращением к исламскому миру, в котором обвинил династию Саудов в том, что она предала Османскую империю англичанам во время Первой мировой войны. Далее, он заклеймил Саудов за то, что они предали палестинское дело евреям и американцам. Наконец, бен Ладен призвал к свержению монархий в Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне и Катаре, заявив, что все эти короли – предатели и квислинги.

Объявив войну Саудовской Аравии, бен Ладен создал и там ячейку «Аль-Каиды». Позднее, в 2009 году, объединившись с йеменской ячейкой, она получила название «Аль-Каида на Аравийском полуострове». Ее ядро составляли саудовцы-моджахеды, вернувшиеся из Афганистана, ветераны войны против советских войск. В декабре 2004 года при нападении на консульство США в Джидде были убиты 9 человек. Одна за другой начались атаки – то на помещение национальной гвардии в Эр-Рияде, то на полицейские участки, то на кварталы столицы, заселенные иностранцами. В мае 2004 года в Хобаре, на восточном побережье, были убиты 22 человека. В Эр-Рияде похищен и вскоре обезглавлен американец. Уже в следующем месяце саудовские спецслужбы нанесли ответный удар: в ходе успешной операции был убит лидер «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» Мокрин. В декабре того же года при нападении на министерство внутренних дел и центр вербовки в полицию погибли 12 террористов, результаты атаки были ничтожными. Наконец, в апреле 2005 года саудовские спецслужбы разгромили главное гнездо джихадистов в Аль-Расе, причем 14 из них были уничтожены, включая нового лидера организации Сауда аль-Утайби. «Аль-Каида на Аравийском полуострове» оказалась обезглавлена.

К 2006 году контрнаступление саудовских властей против «Аль-Каиды» принесло крупные успехи: сорвано более 100 террористических актов, убиты или арестованы свыше 260 боевиков. Последняя крупная акция джихадистов – нападение на нефтеочистительный комплекс в Абкаике, на восточном побережье, закончилась полным провалом, все нападавшие были уничтожены. Саудовские власти организовали внушительную кампанию по их «перевоспитанию». По заявлению властей, успех был достигнут в 80 случаях из 100. Из 2 тысяч боевиков, захваченных в 2004–2007 годы, 700 человек отреклись от своих убеждений и были возвращены в свои семьи²¹.

Более успешной может оказаться деятельность йеменского крыла «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». Бен Ладен никогда не скрывал, что Йемен – идеальная страна для джихада: слабое государство, могущественные племена, готовые дать убежище боевикам по законам легендарного кланового гостеприимства, тысячи вернувшихся ветеранов афганской войны, горы, где можно укрыться… Чем не второй Афганистан?

Стоит отметить, что Йемен дал непропорционально большое количество добровольцев для войны против советских войск в Афганистане. Из 240 содержащихся в лагере Гуантанамо пленных боевиков 96 – йеменцы.

Сам по себе Йемен не имел для бен Ладена большого значения, он рассматривался как плацдарм для дестабилизации обстановки в соседней Саудовской Аравии; эта заветная цель маячила перед лидером «Аль-Каиды» до конца его дней.

За последнее время в заголовках мировых новостей стали мелькать две африканские группировки исламистских изуверов – «Аль-Шаабаб» в Сомали и «Боко Харам» в северной Нигерии. Что касается первой из них, лидер сомалийских исламистов Ахмед Али Годане и Айман Завахири объявили о заключении союза. В конце 2014 года боевики «Аль-Шаабаб» (название происходит от арабского слова «молодежь») заставили содрогнуться мировую общественность, совершив акции, в ходе которых люди, не умевшие произнести мусульманские молитвы, немедленно расстреливались. А «Боко Харам» (в переводе «Западное образование должно быть запрещено») прославились как захватом сотен школьниц, которых обращали в ислам и выдавали замуж за мусульман, так и организацией взрывов в публичных местах, в том числе в мечетях.

Но что дали многочисленные террористические акты в Европе, Африке, Азии? Убито совсем небольшое количество военнослужащих западных стран, сотни мирных жителей, но по большому счету это ведь ничего не дает в плане изменения расстановки мировых сил в пользу ислама. С Соединенными Штатами не удалось справиться так, как это, по мнению бен Ладена, получилось с Советским Союзом. А широкое применение тактики акций смертников-шахидов, даже при демонстрации всему миру воли и фанатизма джихадистов, имело и контрпродуктивные последствия. Если сначала казалось, например, что чуть ли не все мусульмане Западной Европы поддерживают такие действия, то последующие опросы показали, что в Англии акции смертников одобряют всего 4 % мусульман. И хотя 87 % египтян в 2008 году одобряли стремление «Аль-Каиды» заставить американцев вывести войска из мусульманских стран и прекратить поддерживать Израиль, 74 % опрошенных в Египте считали, что акция 11 сентября имела негативное значение для мусульманского мира. В Саудовской Аравии в 2007 году положительное отношение к «Аль-Каиде» высказали лишь 10 % опрошенных²².

И не случайно, что в самой организации в ноябре 2007 года взорвалась «бомба»: один из отцов-основателей «Аль-Каиды» египтянин Сайид Имам аш-Шариф, известный больше как доктор Фадл, выступил с резки» м публичным разоблачением бен Ладена и Завахири. В меморандуме под названием «Документ по ориентировке для деятельности джихадистов в Египте и в мире» Фадл клеймит лидеров «Аль-Каиды» за злоупотребление понятием «такфир» (обвинение мусульманина в отходе от ислама) таким образом, что это дает возможность считать неверными всех мусульман, не согласных с линией организации. Фадл категорически отрицает право активистов джихада произвольно объявлять тех или иных людей отступниками. Он обвиняет лидеров «Аль-Каиды» в том, что они придерживаются «преступной доктрины», оправдывающей организацию массовых убийств, указывая, что исламское право запрещает убивать даже неверных, если это женщины и дети.