Читать книгу Рай под ногами матерей - Сборник - Страница 10

Сорок первый – год потерь и страха

Заревом кровавым пламенел…

Двух парней в растерзанных рубахах

Выводили утром на расстрел.

Первым шёл постарше, тёмно-русый,

Всё при нём: и силушка, и стать,

А за ним второй – пацан безусый,

Слишком юный, чтобы умирать.

Ну, а сзади, еле поспевая,

Семенила старенькая мать,

О пощаде немца умоляя.

«Найн, – твердил он важно, – растреляйт!».

«Нет! – она просила, – пожалейте,

Отмените казнь моих детей,

А взамен меня, меня убейте,

Но в живых оставьте сыновей!».

И ответил офицер ей чинно:

«Ладно, матка, одного спасайт.

А другого расстреляем сына.

Кто тебе милее? Выбирайт!».

Как в смертельной этой круговерти

Ей сберечь кого-нибудь суметь?

Если первенца спасёт от смерти,

То последыш – обречён на смерть.

Зарыдала мать, запричитала,

Вглядываясь в лица сыновей,

Будто бы и вправду выбирала,

Кто роднее, кто дороже ей?

Взгляд туда-сюда переводила…

О, не пожелаешь и врагу

Мук таких! Сынов перекрестила.

И призналась фрицу: «Не могу!».

Ну, а тот стоял, непробиваем,

С наслажденьем нюхая цветы:

«Помни, одного – мы убиваем,

А другого – убиваешь ты».

Старший, виновато улыбаясь,

Младшего к груди своей прижал:

«Брат, спасайся, ну, а я останусь, —

Я пожил, а ты не начинал».

Отозвался младший: «Нет, братишка,

Ты спасайся. Что тут выбирать?

У тебя – жена и ребятишки.

Я не жил, – не стоит начинать».

Тут учтиво немец молвил: «Битте, —

Отодвинул плачущую мать,

Отошёл подальше деловито

И махнул перчаткой, – расстреляйт!».

Ахнули два выстрела, и птицы

Разлетелись дробно в небеса.

Мать разжала мокрые ресницы,

На детей глядит во все глаза.

А они, обнявшись, как и прежде,

Спят свинцовым беспробудным сном —

Две кровинки, две её надежды,

Два крыла, пошедшие на слом.

Мать безмолвно сердцем каменеет:

Уж не жить сыночкам, не цвести…

«Дура-матка, – поучает немец, —

Одного могла бы хоть спасти».

А она, баюкая их тихо,

Вытирала с губ сыновних кровь…

Вот такой, – убийственно великой, —

Может быть у Матери любовь.

«Мама», —

Чуть слышное слово,

А в нем

Столько добра и тепла:

Тыщи вершин были в сердце моем —

К каждой тропинка легла.

«Мама», —

Чуть слышное слово,

А в нем

Твердость такая слышна:

Тыщи ущелий в сердце моем

Заполнены дополна.

Небо вдруг стало близким таким —

На расстоянье руки.

Реки, моря, океаны под ним

Как ручейки.

Будто на всем обрела в этот час

Я беспредельную власть.

Матери-женщины,

С каждой из вас

Я воедино слилась.

«Мама», —

Такого сладкого меда

Еще ни одна пчела,

Работающая год от года,

В улей не принесла.

«Мама», —

Такой глубины не вынуть

Тысячами лопат.

«Мама», —

Такой глубины в долинах

Не пробивал водопад.

«Мама», —

Такой высоты высокой

Ни в какие века

Еще ни один

Ни орел,

Ни сокол

Не достигал пока.

«Мама», —

Путник усталым взглядом

Ищет в прохладе покой.

Но никогда

Он в пути

Прохлады

Не находил такой.

«Мама», —

Легкое, как пушинка,

Выпавшая из пера.

«Мама», —

Среди гор

Твердое, как вершинная

Гора.

И как будто шепотом сказанное

Это слово наедине,

Целым миром услышано сразу,

И весь мир завидует мне.

«Мама», – мост к существу бытия,

К смыслу добра и зла,

Русло мое,

В которое я

Беды свои отвела.

«Мама», – печатью легло золотой

На сердце мое

Давно.

И никакою соленой водой

Смыть ее не дано.

Словно под белым

Под снежным покровом

Сын мой два слова нашел.

Словно подснежники,

Пахнут два слова:

«Мама»

И «хорошо»!..