Читать книгу Лучший приключенческий детектив - Сборник, В. О. Ронин, Татьяна Дегтярева - Страница 6

Разболтанный ПАЗик вздрогнул старым железом, притормаживая на пустынной остановке. Весь долгий четырехчасовой путь автобус двигался невообразимыми рывками, вызывая у пассажиров тошноту и уйму замечаний насчет профессиональных способностей водителя. Эдик вполголоса ругался, Алиса стойко держалась за сиденье, а Дашуня за Алису.

– С похмелья, – прочувствовала ситуацию молодуха напротив. – Мой Санёк, когда после работы выпьет с мужиками лишнего, наутро так же грузовик водит.

Автобус со скрежетом остановился. Погнутые двери лихорадочно задрожали и разъехались, выпуская из душного салона троицу кладоискателей.

Первой на разбитый, поросший клочками травы, асфальт выпрыгнула суровая Громова. В зеркальных очках, чёрной майке-боксерке, пятнистых штанах и крепких ботинках-берцах она выглядела суперменшей из крутого боевика. Для полного сходства с Рэмбо ей не хватало автомата на груди и спички в зубах. Следом за Дашей спустилась Алиса. На фоне яркой подруги она выглядела бледной поганкой. Её неброская серо-голубая куртка, самые обычные джинсы и довольно большие для девушки кроссовки не добавляли значимости, а высокий рост и светлые волосы вызывали у семидесяти процентов мужчин желание самоутвердиться, что выражалось в кривых ухмылках и сериях анекдотов про блондинку.

– Задолбали! – рычала Дашуня, и любители анекдотов замолкали и съеживались, уменьшаясь в росте и самомнении.

Пока защитница вытаптывала пырей на безлюдной остановке, Алиса тянула рюкзаки со ступенек. Последним из салона выпрыгнул Эдик. Выглядел он замечательно: зеленая бейсболка козырьком набок, широченные штаны, в которые мог поместиться еще один Эдик, и удобная куртка в духе милитари. Ясное дело, что сестрица-свободный дизайнер приложила талантливую руку к наряду братишки. Вот только очки не вписывались в придуманный образ, заставляя сомневаться в крутости хозяина.

Даша копалась в рюкзаке, когда прогудев на прощание, автобус неожиданно резво сорвался с места. Алиса проводила глазами его запыленные габариты и обнаружила с противоположной стороны дороги еще одного персонажа.

На трухлявом брёвнышке, в сиротливом одиночестве, сгорбился невысокий мужичок лет сорока. Маленькая кепка и огромная ветровка делали их хозяина приземистым, а невыразительные мелкие черты загорелого лица прекрасно вписывались в цвета наземного ландшафта. На общем фоне хозяин кепки и ветровки выглядел незаметным. У ног «незаметного» валялся видавший виды полупустой рюкзак.

Мужичок пробежался оценивающим взглядом по персоналиям и багажу вновь прибывших и, не вставая с брёвнышка, задал вопрос:

– Молодёжь, я вас ожидаю?

Эдик, который стоял к нему спиной, резко обернулся, поправил на носу очки и, близоруко сощурившись, всмотрелся в мужчину.

– Девочки, это наш гид, – признал он с недоверчивым смешком.

Даша, сидя на корточках, с удивлением рассматривала гида.

– Тот самый? Граф? На фотке, что болталась в сети, перец выглядел суперменом.

Алиса со вздохом приподняла и уронила плотно набитый рюкзак. Поход, можно сказать, не начинался, а она уже намаялась с этим угловатым неудобным багажом.

– Раз типаж на Графа не тянет, зовите человечка Графином, – вполголоса предложила она.

Эдик насмешливо хмыкнул, одобряя новое прозвище. Даша нахлобучила добытую из рюкзака пятнистую бейсболку, и прикрикнула на зевающего Графина:

– Эй, дядя, в какую сторону пойдём: туда или туда? – Она ткнула пальцем в направление гида и в противоположную сторону.

Графин подергал головой, нехотя поднялся с бревна, нацепил лямку рюкзака на левое плечо и направился к группе зубастых туристов.

– Эх, молодёжь, молодёжь! Иду.

Алиса и Дашуня изучали расслабленную походку проводника.

– Мда, облом, несимпатишный. Как считаешь, Шуйская?

– Проводника положено слушаться. Теперь он для нас бог и царь.

– Сколько годочков царю?

– Сорок три. – Графин приближался. – Сорок шесть.

– Окунуть бы его в молодильный кипяток. На Графа купились.

– И на фотографию двадцатилетней давности.

Между тем Графин уже топтался рядом. Росточком он оказался значительно ниже Алисы и Эдика, зато на целых пять сантиметров возвышался над Громовой.

– Евграф Силантьич, – представился персонаж и протянул руку Эдику.

Не слишком церемонясь, Даша перехватила и крепко пожала протянутую длань.

– Дарья Петровна. С вами что-то не так.

Графин выдернул руку и с некоторой опаской взглянул на бойкую Дарью Петровну. Без слов было ясно, кто здесь главный, а кто подчиненный. Эта рыжая в десантном прикиде всем даст прикурить.

Вперёд выдвинулся младший Громов с протянутой рукой.

– Эдик. Мы вас с трудом признали. На фотографии вы слегка другой.

– Выше и моложе, – суровая Громова резала правду-матку. Дружба с честной Шуйской не прошла бесследно. – Пришло время сменить юзерпик.

Она протянула Графину пачку купюр.

– Аванс. Как договаривались. Все денежные дела решать со мной. А спонсор нашего предприятия Алиса Шуйская.

– Алиса, – представилась Шуйская. – Очень приятно.

Графин без подобострастия покосился на бледно-голубого спонсора и спрятал рублевую наличность во внутренний карман необъятной ветровки. Честно заработанные деньги грели душу. Впрочем, всем остальным было не до радостей Евграфа Силантьича, они деловито натягивали рюкзаки.

Проводник поправил кургузую кепку и решительно возглавил туристическую группу. Следом за ним шагал Эдик, к рюкзаку которого был приторочен футляр с металлоискателем. Далее по ранжиру выступала энергичная Дашуня:

– Мы же не будем идти молча?

Алиса и ее шарообразный рюкзак выступали замыкающими.

– Предлагаешь песни петь? – пробормотала она, приноравливаясь к тяжести. Рюкзак подпрыгнул у неё на спине.

– Расскажи что-нибудь, Графи… – Громова благоразумно свернула окончание.

– Вы идете по древней земле, где живут потомки казаков и казахов, – с готовностью затянул проводник, бодро ступая по знакомой тропинке. – Одно из красивейших заповедных мест. Вы читали легенды о нашем крае?

Он обернулся и удовольствовался энергичным отрицанием Эдика.

– Прекрасная девушка-казашка гуляла по степи и обронила каркару – драгоценный головной убор, украшенный дорогими камнями и высокими перьями. Камни рассыпались по земле. Изумруды превратились в густые леса. Бриллианты обернулись прозрачными озерами. Рубины выросли горными массивами. Перья улетели в небо и обернулись прекрасными белыми птицами. И на месте девичьей потери родился удивительный край – Каркаралы. Восхитительный зеленый оазис посреди бесконечных степей Сары-Арки.

Он снова обернулся и показал Эдику большой палец.

– Край дремучих лесов, глубоких озер и чистейших родников. Здесь чувствуешь себя так, словно попал в волшебную сказку. Необыкновенной красоты земля! А воздух?! Вдохните этот воздух!

Все по команде вдохнули волшебный воздух. Алиса поперхнулась и закашлялась.

– Конечно, то озеро, – плёл словеса Графин, – куда мы сейчас направляемся, не пользуется большой популярностью у господ туристов. Однако…

– Мы, оказывается, господа туристы! – пропыхтела Даша. Тяжесть за спиной мешала ей присоединиться к правящему классу.

Алиса отвлеклась от созерцания щебенки под ногами:

– Пользуемся уважением. Деньги творят чудеса, – и тут же споткнулась о камень. – Ай! Мне показалось, или мы идём в гору?

Спустя час с четвертью Алиса поняла, что напрасно она ввязалась в походную авантюру: живописные виды не радовали, мышцы ног болели, спину давила неподъемная тяжесть, и каждые три минуты она поправляла врезающиеся в плечи лямки рюкзака. Где была её голова? Что ей стоило просто остаться дома? Не нужно ничего: ни моря с оглядкой на перепады настроения жениха, ни пансионата с капризной Софьей Эдуардовной, ни сказочного заповедника с друзьями. Она просто хотела отдохнуть от города, от работы, от чужой власти и критики, а получила лютую каторгу.

Алиса задрала голову и сморгнула слёзы, обиженно посопела и обратила внимание, что кроны берез и сосен расступились. Вокруг посветлело: растянутая цепочка туристов пересекала полянку. Мужчины почти прошли её и были готовы скрыться среди молоденькой хвойной поросли.

– Неправильно всё это! – бросила она в спину Даше.

– Что? – не расслышала та. Красная и растрёпанная Громова, с приличным грузом за спиной, тоже не поспевала за темпом бравых мужчин.

– Да, проводник наш липовый. Не знает правил поведения в походе. Первое правило гласит «Не разделяться!» – Она мотнула головой в сторону исчезнувшей парочки.

– Что ещё делаем не так?

Даша привыкла, что Шуйская – неиссякаемый источник знаний. Она знает правила поведения в полёте, в плавательном бассейне, на ипподроме, а значит и в походе.

– Мы бежим, а надо идти медленно. И где наш законный малый привал?

Громова резко остановилась.

– Есть и большой? Что же ты молчишь? Сейчас организуем.

Она сложила ладони рупором и прокричала:

– Малый привал! – После чего ловко освободилась от тяжести на спине. – Счастье есть.

Оказалось, что устоять на месте с неожиданно потяжелевшим рюкзаком очень трудно. Алиса стояла и покачивалась: рюкзак перевешивал. Она неуклюже попятилась, с треском вламываясь в кусты.

– Ты куда, Шуйская? Сначала рюкзак сними, а после убегай по делам.

Даша нырнула следом в кусты, вытолкала подругу на поляну и помогла освободиться от груза. Алиса без сил плюхнулась в траву.

– Дальше поползу. Его, – указала подбородком на рюкзак, – покачу перед собой.

Длинноногий Эдик и тренированный Графин возвратились на полянку. Оба выглядели свеженькими и ничуть не уставшими.

– Тяжело идти в таком быстром темпе, – не глядя на проводника, посетовала Алиса. У нее сложилось нелицеприятное мнение об этом прохиндее.

– Графинчик, мы куда-то торопимся? – Даша вытянулась на траве и с наслаждением закрыла глаза.

Графин задрал голову вверх, задумчиво изучая небо.

– Вдруг ливень, – неопределённо ответил он.

Погода и правда менялась. От яркого солнца и безбрежной сини осталось одно воспоминание: рваные тучи угрожали слиться в сплошную мрачную пелену, из которой всенепременно изольется холодная пакость. Ничего хорошего для господ туристов.

Алиса стащила с ноги кроссовок, потом носок. Изучила большой палец на ноге, после чего достала из кармана куртки пластырь и залепила будущий волдырь.

– По карте до озера километров десять, – заметил Эдик. – Успеем до дождя.

Графин глубокомысленно покивал и закурил:

– По прямой, да, – глубоко затянулся и замолчал, радуясь тревоге, которая отразилась в глазах Шуйской.

– А мы – по кривой? – Она хорошо помнила второе правило в походе, которое убеждало «Не молчать и не геройствовать!»

– Заболочено, – продолжал радовать своей краткостью Графин. – Придётся обходить по верху.

Он с удовольствием наблюдал, как белобрысая стропилина впадает в панику.

– Не надо по верху, – воспротивилась Алиса и оглянулась на Громову. Подруга хмурилась, но не протестовала.

Проводник окончательно развеселился. В его маленьких глазках светилось явное злорадство.

– Это вам, девоньки, не на шпильках по городу выступать. В поход пошли…

– В поход мы пошли, Графинчик, – перебила его Даша, – чтобы здоровья набраться, а не последнее потерять. Давай ты не будешь бежать вприпрыжку и волочь нас туда, где ходить опасно.

– Привалы через каждые пятьдесят минут, – внесла свою лепту Алиса, вытряхивая камушек из второго кроссовка.

Графин отшвырнул тлеющую сигарету и сплюнул. Подмигнул Эдику, как сообщнику и вполголоса спросил, кивая на Алису.

– Учится-работает ваша цаца?

– Она скрипачка в камерном оркестре.

– Скрипачка?! – возрадовался Графин. – То-то я гляжу пальчики беленькие, холеные.

Он радостно подскочил.

– Отдохнули? Подъем!

Эдик и Даша одновременно поднялись и потянули на себя рюкзаки. Алиса поспешно втискивала ноги в обувь. Она поднялась с травы последней и с помощью Эдика взгромоздила на спину проклятый рюкзак.

Графин к тому моменту уже находился на краю поляны. Он вознамерился дать понюхать пороху этой городской фифе.

– Евграф Силантьич, – окликнула его Алиса, – я могу одолжить вам груз, чтобы вы не бежали так быстро.

Она подёргала за лямки рюкзак и шагнула с места, по пути затоптав тлеющую сигарету Графина. В новой цепочке Эдик выступал замыкающим. Даша шла второй, став рычаще-сдерживающим фактором для слишком ретивого проводника.

«Этот Дантов ад не закончится никогда». – Алиса заправила за ухо выбившуюся прядь и покосилась на беспросветно-серое небо. Левая нога соскользнула с камушка, проехалась по гладкой щебенке и остановилась в десяти сантиметрах от обрыва.

Будучи неподготовленной к длинным переходам, она смертельно устала. Груз чугуном давил на плечи, кроссовки натирали ноги, и весь путь они, как специально, шли в гору. К этому обстоятельству подсоединилось новое несчастье: каменистая дорожка, по которой они поднимались, неожиданно сузилась и превратилась в тропинку. С одной стороны ее подпирала неровная, отвесная скала, с другой – поросший редкой травой, крутой обрыв. Сверху наблюдались кроны сосен: они тёмно-зелёной шапкой поднимались из обрыва, и угрожающе скрипели, шелестели и шумели.

Громова оборачивалась всё чаще, переживая за неестественно бледную Шуйскую. Последние двадцать метров та три раза спотыкалась, с шумом раскидывая камни, а минуту назад подруга вцепилась обеими руками в скалу.

Графин тоже оглянулся, чтобы выдать с интонацией массовика-затейника:

– Господа туристы, смотрим под ноги и мотаем на ус. Глубина пропасти сорок пять метров. Падать не советую! Живым оттуда никто не возвращался.

Он радостно хохотнул. Алиса же, услышав про метры, остановилась, позеленела и сползла бочком по скале.

– Я дальше не пойду, – глухо выдавила она, уткнувшись лицом в колени. – Голова кружится.

Даша тоже остановилась. Она сбросила с плеч рюкзак и, разминая руками плечи, заглянула вниз. Обвела равнодушным взглядом волнистые верхушки сосен и поморщилась.

– Другого пути нет? – спросила она у проводника.

Тот стоял на краю пропасти и демонстративно любовался дикими красотами.

– Шуйская панически боится высоты, – монотонно разъясняла она, чувствуя, что и её пофигизму приходит конец. Бог и царь явно нарывался на скандал.

– Зачем потащилась в горы? – презрительно бросил Графин.

– В горы она не тащилась. – Даша окинула взглядом проводника и обратилась к Эдику. – Придумай что-нибудь, пока я…ты его нанимал.

Графин отступил от края и суетливо постучал по карманам. Быть проводником у избалованных горожанок – сплошное мучение. Так и знал, что начнутся истерики.

Эдик склонился над Алисой, помогая снять рюкзак. Она с трудом поднимала руки, вконец перепуганная высотой.

– Обвяжем верёвкой, подстрахуем. Пусть двигается по стеночке.

– Возись с такой. – Графин открыл рот для следующей хлёсткой фразы и едва не был сбит рюкзаком Алисы, который Громова ткнула ему в грудь.

– Держи, Сусанин. Четвёртый час шарахаемся по лесу.

Она вернулась к своему рюкзаку и достала из него верёвку. Обвязала себя, потом Алису, кинула свободный конец Эдику.

– Лёгонький маршрут! – подал голос обиженный Графин. – Тут дети бегают…

– …и бабки, и козлы горные. Ты рюкзак неси. Может, быстрее к озеру выведешь, – фыркнула Даша. – Шуйская, водички?

Алиса помотала головой, выпрямляясь на дрожащих ногах.

– Специально завел, – пробурчала она. – У меня предчувствие, что дальше хуже будет.

Подобно американскому сэндвичу, обложенный двумя рюкзаками, недовольный Графин выступал первым. Туристическая троица следовала за вредным проводником шаг в шаг. А тропинка между тем сузилась до катастрофических размеров.

Теперь Алиса двигалась исключительно боком и приставными шагами, перебирая руками скалу. В одном месте несчастной пришлось ползти на четвереньках, разогнуться после которых оказалось ей не под силу. Она так и застыла на карачках, с закрытыми глазами. К горлу подкатил тугой ком, мутило.

– Алиска, вставай! Ещё чуть-чуть.

– Н-не могу, б-боюсь.

Даша с ненавистью вгляделась в сгорбленную спину проводника и скомандовала:

– Открой глаза, Шуйская! Встань! Иди, я сказала! – и когда та на полусогнутых дрожащих ногах преодолела опасный участок, очень цветисто выругалась сквозь зубы. – Детский маршрут, твою мать, сайгак, ты, казахский!

– Не читала про таких, – всхлипнула подруга.

Тропинка неожиданно расширилась и превратилась в безопасную пыльную дорожку. Напуганная Алиса по-прежнему двигалась вдоль скалы, не доверяя неверному счастью. Потом и скала закончилась, сменившись густым кустарником, а страшная пропасть свернула и убежала в сторону.

Графин остановился первым. Его не смутило, что свободный пятачок был маленьким и каменистым. Он зафыркал точно тюлень, сбросил оба рюкзака на землю, сдернул кепку с головы и присел на выступ скалы. Редкие волосёнки тёмными дорожками прилипли к мокрому лбу. Алиса присела чуть поодаль: ей до сих пор не верилось, что осталась жива. Этот переход будет сниться в ночных кошмарах: узкая тропинка, зигзагом поднимающаяся вверх, скала-пропасть и шорох осыпающейся щебёнки под ногами.

Подошла усталая подружка, развязала верёвку у неё на поясе и ободряюще похлопала по спине.

– Ты – молоток!

Пока она сматывала верёвку и доставала бутыль с водой, Эдик вытянул из рюкзака дорожную карту и принялся за изучение.

– Вот остановка, где мы успешно выгрузились, а вот Зеркальная падь, до которой никак не дойдем. – Он сорвал бейсболку, взлохматив рыжую шевелюру.

Даша тоже заинтересовалась крученой дорогой:

– Графинчик, – ласково начала она, – ты зачем нас в горы потащил? Дорога к озеру пряма как стрела.

– А мы петляли по горам, – согласился Эдик. – Далеко-о в стороне.

Проводник ухмыльнулся, и Алиса бессильно обозвала его плюгавым. Не осталось сил ненавидеть его по-настоящему. Взгляды плюгавого и Шуйской встретились.

– Проверка на выносливость, – ощерился добрый проводник. – Тест на… надо же было узнать, кто чего стоит.

– Не придавят…многие знания?

Графин беспокойно задвигался:

– Про тебя и так всё понятно. Девка-беда, неженка, белоручка и нытик. Никчемная. – Пока Алиса примеряла к себе нелестные характеристики, проводник обратился к Эдику. – Поход без трудностей – это не поход. По таким живописным местам провёл. Лучше бы спасибо сказали!

– Спасибо! – кисло ответствовали Громовы.

Благодарственный молебен испортила свирепая Шуйская.

– Самоуверенный осёл! – припечатала она и выдернула свой рюкзак из-под спины проводника. Осёл взмахнул в воздухе копытами и повалился спиной на камни. Тлеющий пепел от сигареты, которую он залихватски держал в зубах, припорошил самодовольную физиономию.

Даша насмешливо хмыкнула, глядя на переполошившегося проводника, спасающего красоту морды-лица. Она подала Алисе бутылку с водой.

– Пей, злючка. Графин не знал про твою фобию, но приложила ты его по делу. Выпросил.

– Девчонки, тут и, правда, рулёзно, – восхитился Эдик. – Сюда бы комп!

– На мотоциклах бы подъехать, байкерский чай замутить.

Алиса пила воду и озиралась, не в состоянии успокоиться. Едва она сошла с автобуса, как сразу нашла врага. Или враг её нашёл. Сколько их еще будет? В свете угасающего дня даже обычный лес казался ей неприветливым и угрожающим.

– Графин отведет нас к озеру и всё? Потом мы с ним попрощаемся?

– Дальше сами, – успокоила подружку Громова. – Карта есть. Ориентироваться мы умеем. Зачем нам свидетели?

Алиса оценила двусмысленность вопроса:

– Можно пристрелить?

– Шуйская, ты слишком кровожадная. Выплатим зарплату, и пусть дядя уходит.

– Пусть. Лишь бы не маячил рядом.

Эдик по-прежнему таращился в карту, не желая становиться жертвой опасных экспериментов. Бедной Алиске уже перепало.

– Где мы? – спросил он у Графина. – Сколько километров до озера?

– Час обычным темпом, – пробурчал тот, тыкая пальцем в карту и посматривая на угрюмое небо. – Встаем, господа хорошие, надо добраться затемно.

Господа с большой неохотой натягивали на плечи рюкзаки: Эдик морщился, Алиса приглушенно охала, Даша охарактеризовала свое физическое состояние забористыми словосочетаниями, самое приличное из которых звучало как «убиться веником».

Поздним вечером усталая четверка медленно приближалась к озеру. Грязно-серое небо низко нависло над лесом, а он никак не желал кончаться. Деревья обступали путешественников враждебной толпой без надежды на выход и спасение. Где-то над головой испуганно вскрикнула ночная птица, и Алиса отшатнулась, когда чёрная тень коснулась её лица мягким крылом. Она резко остановилась и прерывисто выдохнула свой страх.

Это маленькое происшествие стала сигналом для Громовой. Она бесшумно нажала на кнопочку, и не её лбу белой звездой вспыхнул фонарь. Его необузданная яркость привела в трепет Графина, отчего он стал скромно держаться за спиной владелицы божественного огня, не рискуя ослепнуть под всепроникающим лучом. За Графином плелась Алиса, хромающая на обе ноги. Почётный эскорт замыкал Эдик, каждые пятнадцать минут сверяющий путь с дорожной картой.

Графин внезапно оживился, тыча пальцем в далёкую полоску воды, замелькавшую бликами из-за деревьев.

– Дошли, слава господи. Думал, никогда не доберемся с этим несчастьем!

Он перевел обвиняющий перст на запыленную и молчаливую Шуйскую. Графин мастерски изводил Алису, а у той не осталось сил сопротивляться. Последние полчаса она провела в тягостных размышлениях, что, несмотря на разницу в воспитании и социальном положении, Графин и Софья Эдуардовна – две половинки единого целого, прекрасно дополняющие друг друга. Монстр о двух головах. Вряд ли имело значение, куда ехать: в пансионат или в лесную глушь: ненавистный мучитель оказывался рядом.