Читать книгу Лучший мистический детектив - Сборник, Анатолий Старов - Страница 3

Солнечный луч бил прямо в левый глаз. Я накрылась одеялом с головой, но он пробивался даже сквозь него. Ну надо же, даже в свой законный отпуск выспаться не получается. А кошка, интересно, где? Даже завтрак не попросила. Я разлепила глаза и не сразу сообразила, где я. Явно не дома… Взгляд упал на ночной столик и огромный пурпурный цветок. Часы рядом показывали почти полдень. В мозгах немного прояснилось. Значит, Вадим уехал, даже не разбудив меня.

– Заботливый какой, – прошипела я. Спрыгнув с кровати, я задернула занавеску от слепящего солнца и прошлепала в ванную. Ну и хорошо, что не дома! Во всяком случае, тут горячая вода по утрам бывает.

После душа я увидела на полу под дверью записку на английском: «Дорогая Елена! Вадим уехал рано утром и просил Вас не будить. Я буду Вас ждать к ланчу в обеденном зале. Дэн». Так, не успел Вадим уехать, как прекрасный парень Гордон со своими друзьями куда-то свалил, бросив меня на произвол судьбы! Ну и Дэна, – поправилась я. Попытавшись заглушить обиду, я поплелась в обеденный зал. Дэн уже ждал меня там и давал указания повару накрывать стол к ланчу.

– А где же все остальные? – поинтересовалась я.

– Майкл, как всегда, мучается похмельем в библиотеке и от еды отказывается, а Гордон, по просьбе Линды, поехал с ней на лошадях к маяку. Думаю, они скоро вернутся. Они уехали рано и не стали Вас будить. А я с удовольствием составлю Вам кампанию за ленчем, если не возражаете.

Первое мое впечатление о Дэне, как о неразговорчивом, было ошибочно. Он был неплохим парнем, очень кампанейским и приветливым, так что против его кампании я ничего не имела. На ленч был восхитительный крем-суп с лобстерами, зеленый салат с сыром, яблочный пирог, свежевыжатый апельсиновый сок и кофе. Умиротворенная прекрасной едой, я решила расспросить Дэна об особняке и об его обитателях.

– Особняк был выстроен прадедом Гордона – Джеймсом в середине девятнадцатого века, – начал свой рассказ Дэн. Прадед был очень богатым человеком и все свое время тратил на путешествия и любительскую археологию. Он побывал практически во всех частях Света и отовсюду привозил с собой артефакты, книги, скульптуры, архитектурные украшения. Многое было использовано при постройке особняка. Из Европы, будучи уже далеко за сорок, он привез и свою жену. У них родился сын, да только долго они вместе не прожили. Тяга к странствиям потянула его в экспедицию по Америке. Его не было около пяти лет, все думали, что погиб он где-то. Но он вернулся. Очень странным и изменившимся, и привез с собой молодую красивую женщину с ребенком.

Откуда и почему он ее привез, прадед Гордона никогда не рассказывал, а поселил ее во флигеле рядом с особняком. Только люди стали болтать, что она чистокровная индианка из уничтоженного белыми трайба, и сын у нее от Джеймса. С тех времен живы слухи, что после этого как-то стало неспокойно на острове. Жители верили, что индианка привезла с собой проклятье, замешанное на жажде мести бледнолицым, прозвали ее ведьмой, говорили, что по ночам из-под земли слышали бой тамтамов и жуткий вой. Из деревни стали пропадать люди, которых позже обнаружили в виде изуродованных трупов.

Жители настолько испугались и обозлились, что ночью пришли к особняку с факелами и стали требовать убрать ведьму с острова. Что тогда произошло, история не донесла. Известно только, что в особняке вспыхнул пожар, в котором и погиб прадед, пытавшийся спрятаться в подземелье замка и задохнувшийся дымом. Там и было обнаружено его тело. А индианка с ребенком исчезла. Может быть ее убили под горячую руку, а может, сбежала на лодке и возвратилась в свое племя.

Жена прадеда с ребенком уехала в Европу, и особняк пришел в запустение. Только лет через двадцать, после смерти матери, сын прадеда Алан вернулся на остров. Он то и восстановил особняк, придав ему настоящее великолепие. В заброшенном внутреннем дворе появился чудесный сад. Он застеклил его на уровне крыши и высадил орхидеи. Но видно страсть к старине явно передалась ему от отца с генами.

Правда, много путешествовать ему здоровье не позволяло, да и молодая жена с сыном внимания требовали, и он решил разобрать архив своего отца. В помощники он взял молодого человека, выпускника какого-то университета тоже помешанного на археологии и истории. Вдвоем они днями и ночами сидели в библиотеке и разбирали хлам в подвалах, оставшийся от старого хозяина.

Но на старости лет зачудил старик, говорил, что его отец в своих скитаниях по Америке наткнулся на культ какого-то индейского духа, и вернувшись на остров решил его возродить. Изучив отцовские записи, он просто загорелся этой идеей – продолжить дело отца. Тогда он и заказал свой портрет в костюме шамана, который можно и сейчас видеть в одной из анфилад второго этажа. А когда портрет был готов, он погиб странной и страшной смертью.

Его изуродованное тело нашла его жена в одном из нижних помещений. Там были следы борьбы, старик не хотел просто так сдаваться. Одновременно исчез и его помощник. Полицейские, расследовавшие это убийство, пришли к выводу, что, рассортировывая хлам, Алан и его помощник нашли клад, который отец Алана привез из своих странствий по Америке. Из-за него и разгорелся скандал с помощником, переросший в драку, в ходе которой обезумевший помощник чем-то большим и острым, судя по ранам, зверски убил Алана и, прихватив клад, сбежал.

Помощника того полиция конечно не нашла, как, впрочем, и орудие убийства, а почерневшая от горя вдова с малолетним сыном уехала с острова и поселилась в Бостоне. Там то и вырос отец Гордона. В особняке остались только управляющий и садовник. Отец Гордона больше не вернулся сюда, и после его смерти особняк перешел к сыну. Тогда он и попросил меня взять управление имением на себя. Мы с ним в одном университете учились, правда он постарше. Разбирая архивы, мы и раскопали эту историю.

– А где тот флигель, где жила индианка? – поинтересовалась я.

– Флигель полностью сгорел при пожаре. Сейчас на его месте расположена конюшня.

– Расскажите пожалуйста еще об остальных обитателях особняка. Тех, кто сейчас здесь живет, – попросила я, зачарованная рассказом.

– Повар Румо и его молодая помощница Софи, которая доводится ему племянницей. Они живут тут же на первом этаже. Две горничные бывают только днем. Они, как и садовник, живут на этом же острове, правда у садовника есть комнатушка на первом этаже. Там он хранит свой инвентарь и иногда ночует. Ну а Майкл приехал сюда погостить со своей невестой. Он кузен Гордона по материнской линии, говорит – историк, преподает в каком-то университете. Хотя, я особенно не интересовался им.

– Странно, такой прекрасный сад требует постоянного ухода, но я еще ни разу не видела кого-то, кто бы работал здесь.

– Крис обычно приходит по вечерам и до поздней ночи возится с цветами. Старый садовник умер несколько лет назад. С того момента работники сменяли друг друга очень часто. Но в прошлом году один из рыбаков попросил взять на эту работу его то ли племянника, то ли знакомого. Гордон пошел ему на встречу и не пожалел. У парня просто талант! Жаль только, что он глухонемой и очень этого стесняется. Да и по развитию он конечно не Эйнштейн. Иногда он срезает самые красивые цветы и, когда горничные убирают в доме, ставит их в вазы в комнатах.

– Так вот откуда у меня в спальне появился этот чудный пурпурный цветок. А я голову все утро ломала, думала, кто мог мне его подарить!

– Это очень похоже на него. Наверное, он Вас видел, и Вы ему очень понравились. Кажется, у Вас появился тайный обожатель, – улыбнулся Дэн. Хотите, я вас познакомлю, я как раз видел его в саду перед ленчем?

Я чувствовала разочарование… Цветок мне принес садовник, которого я даже не видела. Очарование тайны пропало.

– Конечно, будет очень интересно познакомиться с таким приятным парнем, – согласилась я и мы вышли в сад.

Молодой мужчина поливал орхидеи, но заметив нас, бросил свое занятие и вопросительно посмотрел на Дэна.

– Познакомься, Крис, это – наша гостья Элейна, а это – Крис, – уже обращаясь ко мне, сказал Дэн. – Он хотя и не слышит, но может читать по губам.

Крис улыбнулся, но как-то странно. Его темные глаза улыбка не тронула. Оценивающий взгляд скользнул по мне, но тут же улыбку сменило безразличное, немного дебильное выражение. Я ожидала увидеть молодого паренька, но возраст садовника перевалил за тридцатник. Его тело было мускулистым и подтянутым, очевидно от постоянного физического труда. Рост его было трудно определить, так как он сильно сутулился, стараясь быть менее заметным. На голове у него была синяя бандана, полностью закрывающая волосы и лоб. Его можно бы было назвать даже симпатичным, если бы не явный налет слабоумия. Я опасаюсь психически неполноценных людей, потому что не могу просчитать, что может быть у них на уме в следующую секунду. Покинула я сад с облегчением.

Гордон и Линда все еще не вернулись, и я решила прогуляться по острову. Дэн объяснил мне, как добраться до городка, и что можно посмотреть по дороге, и я отправилась в путь по асфальтовой дороге, ведущей вдаль от особняка. Угомонившаяся было обида на Гордона вновь подняла голову, но теперь к ней присоединилась злость. Я принципиально решила найти ближайший бар в городке и накачаться там текилой или скотчем по самые уши.

Вскоре я уже увидела цель – небольшой бар «Таверна Джона». Внутри него был приятный полумрак. Барная стойка посередине бара кольцом огибала полки со спиртным и столики с бокалами и рюмками. В баре практически никого не было, только в дальнем углу за столиком сидели двое мужчин, судя по их виду, приканчивающих далеко не первую бутылку пива. За барной стойкой находился пожилой бармен, деловито протиравший и без того сверкающие стаканы. Очевидно, ему было скучно, и он с искренней радостью подошел ко мне, когда я умостилась на высоченном стуле возле стойки.

– Чем я могу Вам помочь?

– Скотч со льдом, пожалуйста, – улыбнулась я, кладя на стойку десятку. А Вас, наверное, зовут Джон?

– Нет, – рассмеялся бармен. Джоном звали моего отца, это он открыл этот бар. А меня зовут Брэд, но я не стал менять привычное всем название. Зато каждый новый посетитель задает мне этот вопрос. Это забавно, да и позволяет завязать беседу – здесь иногда так скучно!

Я была совсем не против поболтать с разговорчивым барменом.

– Вы здесь живете всю жизнь? Правда, что в истории острова много тайн? Я приехала сюда в гости и хотела бы побольше узнать об этом замечательном месте.

– Остров и правда замечательный, хотя и немного скучный. Я прожил здесь всю жизнь. Сначала помогал отцу в баре, а после его смерти и сам занял место хозяина. В прошлом здесь была совсем небольшая деревенька. Здесь селились люди, которые работали в особняке. Кстати, не к Гордону ли Вы приехали в гости?

– Вы проницательны. Мой жених учился с ним в университете, и Гордон пригласил нас погостить недельку.

– Гордон славный парень, хотя и живет здесь совсем недавно. Его отец не любил это место. Да и неудивительно – его мать увезла его отсюда после трагической смерти мужа. Если честно, напрасно Гордон стал восстанавливать особняк. Нехорошая слава идет об этом доме. И прадед, и дед его погибли в нем загадочной смертью.

– Это как? – ощутила я азарт исследователя и заказала еще порцию скотча.

– Мне отец рассказывал, а тому – его дед. Говорили, что прадед Гордона, его звали Джеймс, много путешествовал и где-то узнал формулу заклинания, которое вызывало самого дьявола. Он и ведьму с собой привез, которая ему помогала. Только дьявол человеческих жертв требовал, и стали в деревне мужики пропадать. Сначала люди в ужасе по домам прятались, а потом взяли факела и к особняку пошли, чтобы расправиться с нечистью. Испуганный прадед вызвал опять дьявола для защиты, да только что-то у него не получилось, и сожрал дьявол его самого и ведьму его. А особняк-то народ подпалил… Легенда это конечно, чтобы туристов привлекать. Да только прадед Гордона действительно в пожаре погиб.

– А в легенде о дьяволе говорится, или это дух какой был?

– Легенды людьми создаются, а людям дьявол понятнее. А на самом деле – кто знает…

– А что потом было?

– Лет двадцать особняк обгорелый и заброшенный стоял. Прабабка Гордона с ребенком на родину сразу же после этого уехала. А потом его сын Алан вернулся. Особняк практически заново отстроил. Всю жизнь клад, зарытый где-то в подвалах его отцом, искал, даже помощника нанял. Отец-то его, говорят, много золота из своих странствий привез. Помощник его и сгубил. Как нашли они клад, так он и грохнул Алана, и золото забрал. Так и не нашла полиция парня этого.

– Зловещая история, я бы, наверное, ни за что не поселилась бы в этом доме после этого, – приканчивая пятую порцию скотча поделилась я.

– Чего только не бывает! Гордон образован, в легенды и семейные предания не верит, а особняк и остров действительно хороши.

В это время между мужиками в дальнем углу завязался нешуточный спор, отвлекший нас от беседы.

– Да пойми ты наконец! – орал один, – Ну не мог он вот так пропасть! Я же сам видел, что он улов на берег повез, катер под завязку был. Потом он жене своей, по мобильнику позвонил, сказал, сдал улов, домой направляется. И как сквозь землю провалился. Не утонул же? Погода прекрасная, да и рация у него, если что – сообщил бы о проблемах.

– Загулял небось. Сам говоришь, улов сдал – деньги появились, вот и решил бары обойти.

– А через три дня Барт пропал. Тоже загулял?? Точно говорю тебе – разбудил кто-то нечисть, что более ста лет спала. Не врет легенда – жди теперь беды! Мне еще дед говорил, жаль, что особняк с землей тогда не сровняли.

– Да что ты мелешь! Мозги совсем пропил, пойди, проспись, а то тебе нечисть уже на каждом углу мерещится.

– Это я пропил? Да я тебе сейчас башку откручу!

– Господа! Мне очень жаль, что я отвлекаю вас от столь интересной беседы, но не могли бы вы продолжить свой спор снаружи? – подал голос бармен.

Мужики сразу же стушевались и поковыляли наружу, поддерживая друг друга и забыв о распре.

– О чем это они говорили? Правда, что ли, кто-то пропал на острове? – поинтересовалась я.

– Странно конечно, но действительно за неделю два рыбака пропали. Они и раньше загуливали, но хоть семье звонили. Да и на берегу их видели, как они по барам отправлялись, а тут все как сговорились, утверждают, что на остров они отчаливали. Наверное, к другому причалу ушли. На старом причале их уже в каждом баре знали, без охоты пускали. Наверное, решили сменить место. Найдутся, куда же они денутся! Кстати, история, которую я рассказал про Алана – это официальная история.

– А есть еще и неофициальная?

– Дед рассказывал, что он очень хорошо знал его. Никакого клада не было, да и помощник здесь его ни при чем. Из записей Алан узнал, чем отец занимался и понял, что демон, им вызванный, никуда не ушел, а затаился и ждет только подходящего момента, чтобы полностью вырваться на свободу. Ну и решил его Алан обратно в преисподнюю загнать, да силенок не хватило. Уничтожил демон его, а помощника с собой забрал, потому его и не нашли.

– Похоже на продолжение легенды для туристов.

– Конечно, легенда она и есть, – улыбнулся бармен, протягивая мне очередную порцию.

Бар стал заполняться людьми, и бармен занялся своими непосредственными обязанностями. А я стала раздумывать, как мне добираться до замка. Такси, как я понимала, здесь не вызовешь, а тащиться пешком километра два с половиной загруженный скотч не позволял. Раздумывая о создавшейся сложной ситуации, я окончательно расплатилась с барменом и вышла на свежий воздух, проклиная себя, что не обдумала пути отхода.

Снаружи давно стемнело, и, хотя в центре городка было светло от горевших фонарей, асфальтная дорога, ведущая к особняку, утопала в кромешной тьме. «Вот так задачка…» – подумала я, с сомнением оглядывая свои босоножки на шпильке. После недолгого раздумья я сняла их и босиком пошла по дороге. Через несколько минут мимо меня на огромной скорости пронеслась машина. Не успела я удивиться такому явлению, как визжа тормозами, машина остановилась и, развернувшись, подъехала ко мне.

– Господи! Как ты меня напугала! – схватив меня за плечи, словно пытаясь убедиться, что это действительно я, хрипло сказал выскочивший из нее Гордон. – Я целый вечер искал тебя по всему острову! Садись в машину, все тебя ждут к ужину.

Я решила не сообщать, где я конкретно была, ибо и так было видно, а села в машину, раздумывая, как бы отвертеться от ужина. Что-то мне не хотелось, чтобы Линда видела меня в столь «приподнятом» настроении.

– Ну, чем занималась я – понятно, а как прошел ваш день? – подразумевая его и Линду, спросила я.

– Не столь приятно, как твой, – почему-то разозлился Гордон, но вдаваться в подробности не стал. Достала его, видно, Линда до самых печенок.

– Извини, но я не голодна, думаю, лучше мне отправиться спать. Устала я что-то.

Гордон пожал плечами и уговаривать меня не стал.

Поднявшись в свою комнату, я убедилась, что поступила довольно мудро, отказавшись от ужина. В помещении меня стало неудержимо развозить, и я поняла, что пьяна в стельку, не особенно помог даже ледяной душ. Наплевав на всех и вся, я забралась под одеяло и стала сражаться с крутящимися в голове «вертолетиками». Наконец, «вертолетики» пошли на посадку, и я блаженно уснула.

– Да где же эта проклятая дверь?? – чертыхнулась я, нащупав ногой новый пролет ступенек. Кажется, я шла уже целую вечность. Даже темнота, окутавшая меня почти осязаемым покрывалом, после того как, удушливо закоптив, погасла свеча, перестала раздражать. Спичек конечно у меня не было. Да и откуда им взяться, если на мне была только тончайшая шелковая ночная рубашка, карманы в которой дизайнер почему-то не предусмотрел. В голове комариным звоном меня терзала какая-то мысль, которая никак не желала оформиться в нормальные слова. Зато робкий внутренний голос противно ныл всю дорогу:

– Ну что тебе тут нужно? Давай повернем назад? Ведь сама знаешь, ничего хорошего ты тут не найдешь!

– Заткнись, без тебя тошно! – грубо оборвала я его, обхватив себя руками за плечи. Сырой холод подземелья пробирал уже насквозь. Я же точно знаю, что дверь здесь есть, и мне отчаянно нужно туда попасть! Идти вперед можно было только на ощупь. Со вздохом я снова коснулась ладонями ледяных каменных стен. Проход был довольно узким, руками я свободно доставала до противоположных стен, но я чувствовала себя замурованной и была уже недалека от паники. Я слышала шорохи, шепот, вздохи, как будто бестелесные невидимые призраки пытались о чем-то меня предупредить.

Вдруг стены резко оборвались, и я поняла, что вышла в какой-то зал. Темнота немного рассеялась, и я увидела чуть приоткрытую дверь, из которой сочился слабый тусклый свет. Вернее, это была не дверь, а каменная плита, закрывающая вход в следующее помещение и немного повернутая по оси. Я нажала на край плиты, и она послушно стала отъезжать вовнутрь, открывая проход. За дверью была довольно большая мрачная комната. На стенах ее горели факелы, а в дальнем углу спиной ко мне стояла человеческая фигура в черном плаще и накинутом на голову капюшоне. Услышав мои шаги, человек повернулся и подошел ко мне.

– Я ждал тебя! Я знал, что ты придешь! – прошептал он и откинул капюшон.

– Гордон!! – протянула я к нему руки. Я не удивилась, я поняла, что спешила именно к нему. По телу пробежала дрожь возбуждения, а дыхание вдруг стало тяжелым и неровным. Безумное желание огнем охватило меня, и я утонула в его объятиях. Его руки скользили по моей спине, и я чувствовала жар его тела. Его лицо непереносимо медленно склонялось ко мне, но наконец его прохладные губы коснулись моих, и от прокатившегося по моему телу наслаждения я прикрыла глаза.

Но неожиданно мое тело обожгла ледяная волна холода. Вздрогнув, я открыла глаза, и беспредельный ужас захлестнул меня. Прямо перед собой я увидела нестерпимо яркое плещущееся в бездонных глазницах зеленое пламя. Существо оттолкнуло меня, дико захохотав, факела запылали, словно взорвавшиеся звезды, задрожали и с оглушительным грохотом стали трескаться стены. Я заслонилась руками от падающих камней, и меня окатило ледяными брызгами. «Боже, сейчас подземелье зальет водой. Наверх!» – но плита позади глухо захлопнулась.

Я сидела на кровати, обхватив себя руками. Тело мое сотрясала крупная дрожь от пережитого ужаса и холода, и я не могла понять, что происходит. За окном бушевал бешеный шторм. От порыва ветра тяжелая створка окна распахнулась и теперь билась о стену. Открытое окно заливали потоки дождя, а каждые несколько секунд небо раскалывали гигантские молнии. Непрекращающийся ни на минуту грохот грома довершал сюрреалистическую картину. Кое-как закрыв окно и надев халат, я попыталась успокоиться, но приснившийся кошмар смешался с реальностью, и я поняла, что буквально схожу с ума от страха.

Я попыталась включить свет, чтобы разогнать мрак в комнате и в душе, но свет не включался. В панике я стала бешено щелкать выключателем, уже понимая, что сумасшедшая гроза повредила генератор, и электричества нет во всем доме. Темнота шевелилась и подступала ко мне со всех сторон, в углах комнаты клубились какие-то тени, успевая каждый раз спрятаться перед очередной вспышкой. Мне показалось, что я единственная живая душа во всем особняке.

Находиться в комнате стало невыносимо, и я вышла в коридор, надеясь разыскать хоть кого-нибудь и попросить свечу или фонарь. А еще мне требовалось немедленно что-то выпить, и покрепче, чтобы утихомирить совсем разыгравшиеся нервы. Припоминая, что бар находится на противоположной стороне периметра, я стала потихоньку пробираться к цели. Тьма стояла непроглядная, и мне приходилось дожидаться очередной вспышки молнии, чтобы сориентироваться. Пройдя несколько анфилад, я вдруг ощутила спиной леденящий взгляд.

– Нет… пожалуйста, нет… – прошептала я и, вопреки всяким доводам рассудка, оглянулась. Очередная вспышка молнии разорвала мрак, и крик, полный ужаса заглушил раскат грома.

Очнулась я резкого запаха бурбона. Кто-то насильно пытался залить его в меня. Я сделала приличный глоток и сфокусировала свой взгляд. Я сидела в кресле в курительном салоне. Вокруг горели свечи, заливая комнату мягким светом. Рядом стоял встревоженный Гордон с бокалом бурбона, который он пытался снова влить в меня, и Дэн, а я никак не могла сообразить, как я здесь оказалась.

– Кто-нибудь мне объяснит, что произошло? – попыталась я завести светскую беседу. Голос почему-то меня не слушался и напоминал агональный хрип.

– Не знаю… Я проснулся от раскатов грома и обнаружил, что электричества нет, наверное, что-то с генератором. Я сразу подумал, что ты одна в другой половине здания и решил пойти к тебе, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке и принести фонарик, но нашел тебя лежащей на полу в одной из анфилад. Вид у тебя был, честно, не очень. Кажется, ты потеряла сознание. Помнишь, как там оказалась?

– Конечно, помню. Меня разбудила гроза, и увидев, что света нет, я пошла поискать свечи. Но было так темно, что по дороге я за что-то зацепилась или споткнулась и грохнулась, очевидно приложившись головой обо что-то… – озвучивала я наспех придуманную легенду, отчетливо видя отпечатавшуюся в мозгу картину.

Вспышка молнии. И призрачная фигура шамана в медвежьей шкуре. В дверном проеме. За моей спиной. С мертвенно-бледным лицом, искаженным дьявольской улыбкой. И дикий крик, полный ужаса… Мой крик.

– И где, конкретно, я валялась? – спросила я, еще надеясь, что меня опять напугал портрет.

– В соседнем зале, рядом с салоном, – ответил Гордон, и я поняла, что мое объяснение не вызывало особого доверия.

Нет, это была не картина… Определенно, что-то происходит, галлюцинациями я никогда не страдала. Или все когда-то случается в первый раз?

Гордон проводил меня в мою спальню. Идти туда мне не хотелось, но предлога, чтобы остаться в уютном салоне, я не нашла.

– Может быть, мне посидеть с тобой? Мне кажется, ты чем-то напугана, и вряд ли просто грозой. Я не помешаю твоему сну, но тебе будет спокойнее.

– Спасибо, но я уже в полном порядке. Гроза уже закончилась и свечи у меня есть. Иди спать, я действительно чувствую себя нормально, – попыталась я его успокоить. Не могла же я сказать, что ни за что я больше не усну, а поддерживать светскую беседу весь остаток ночи мне не по силам.

– Хорошо, – без особого восторга ответил Гордон. – Тогда утром я тебя разбужу и, может быть, ты составишь нам кампанию в конной прогулке?

– Обязательно! – улыбнулась я и легонько подтолкнула его к двери, потом подошла к окну и до самого рассвета смотрела на светлячок маяка на другом конце острова и слушала рев бушующих волн. И только когда горизонт окрасился первыми розоватыми лучами солнца, я легла в постель и мгновенно уснула.

Разбудил меня осторожный стук в дверь. Открыв глаза, я увидела в приоткрытой двери Гордона. Комнату заливал яркий солнечный свет, а лазурное небо было без единого облачка.

– Прекрасная погода для верховой прогулки! Дэн уже приготовил лошадей, так что после завтрака сразу же в путь! Я жду тебя в столовой, – сказал Гордон с мягкой улыбкой и испарился, закрыв за собой дверь.

Я с удовольствием потянулась и почувствовала, что просто зверски проголодалась. Жизнь прекрасна и удивительна! На столике в вазе стоял свежий цветок, и я с наслаждением вдохнула его запах. На секунду перед внутренним взором пронесся сон и жуткий шаман. Но после выпитого вчера в баре и не такое могло еще привидеться. «Пить надо меньше!» – в который раз решила я и, быстро приведя себя в порядок, поспешила в столовую. Мне просто не терпелось увидеть лошадей, обнять их за шелковистые холки и помчаться на них навстречу ветру.

– Привет! – поздоровалась со мной Линда. – Какая ужасная ночь! Я глаз не могла сомкнуть, казалось, что следующий разряд молнии разрушит весь особняк!

Несмотря на бессонную ночь, настроение у нее было довольно приподнятым, да и выглядела она свежей, в отличие от Майкла, который действительно был утомлен. Под его глазами пролегли черные круги, сами глаза покраснели, а на лице проступили морщинки. Он как всегда жаловался на похмелье, но казалось, он не пил, а махал киркой в забое всю ночь, или от компьютера не отходил. Или сутки от книг не отрывался? Что-то мне показался немного показным его «запой».

– Сегодня я покажу вам местный дольмен. Лошади уже жду нас, – стал всех воодушевлять Гордон, заливая пушистые с хрустящей корочкой вафли ежевичным джемом. Дольмен конечно не настоящий, просто огромные валуны, стоящие на краю острова, но там замечательный пляж!

– Ну уж нет – я с детства лошадей боюсь! Как представлю эту громадину с зубищами и копытами, так у меня икота начинается, да и голова у меня что-то болит, как бы ночью не простыл, – стал отнекиваться Майкл.

– Не удивительно, после двух бутылок виски не только голова заболит! – подколола его Линда. – К сожалению, я тоже не смогу составить вам компанию. Просто умираю – спать хочу. А после обеда нам с Майклом в Бостон надо, у меня встреча с моим агентом. Он говорит, у меня есть шанс попасть на кинопробы в начале сентября, и этот вопрос нужно решить немедленно. Кстати, мы можем воспользоваться Вашим катером?

– Жаль, конечно, что прогулка состоится в усеченном варианте, но я понимаю, что прежде всего – дела. Дэн, ты не мог бы помочь гостям?

– Конечно, я отвезу вас на берег, не беспокойтесь, – вежливо ответил Ден, хотя особой радости не выказал. Гордон же напротив, кажется, был доволен, что Линда сегодня оставит его в покое. Странно, я была почти уверена, что они просто поглощены друг другом.

Пожелав всем приятного дня, мы с Гордоном пошли в конюшню, где нас ждали чудесный гнедой конь Дракон и изящная белая кобылка Ангел. Я с первых секунд просто влюбилась в нее! По-моему, я вызвала у нее ответное чувство – она озорно подмигивала мне сливовыми глазами и терлась мордой о мои руки, нетерпеливо пританцовывая. Мы взобрались в седла и выехали на тропу, ведущую сквозь небольшую рощу к океану.

Я заново привыкала к забытому ощущению восторга, когда чувствуешь себя с лошадью единым существом, не переставая удивляться, что она понимает каждое твое движение и даже читает мысли. Я трепала рукой шелковую гриву, чесала кобылку за ухом, как кошку, говорила ей всякую чушь и счастливо смеялась абсолютно без причины, полностью впав в детство.

Тропа тем временем вывела нас на песчаный пляж с плотным после шторма песком. Почувствовав простор, лошади понеслись галопом, и я немного угомонилась, так как пришлось вцепиться двумя руками в поводья – практики в такой скачке у меня было маловато. Ветер бил в лицо, развевались гривы лошадей, копыта глухо стучали по песку и когда попадали в набегавшую волну, миллионы брызг окутывали нас радугой.

Лиственные деревья, отделяющие пляж от острова, сменились большими пушистыми соснами. Пахнуло прохладой, и мне вдруг показалось, что мы совсем одни на необитаемом острове. Впереди я увидела вдающийся в океан скалистый мыс, а возле него в беспорядке стоящие огромные вытянутые вверх валуны. Пляж заканчивался уютным тупиком, укрытым от посторонних глаз скалой и соснами. Мы спешились, и Гордон повел лошадей в тень, где изумрудный травяной ковер отвоевал жизнь у песка.

Я сняла кроссовки, завернула джинсы, подошла к самой воде и ступила в прохладные волны. Я была почти счастлива, но душа противно ныла. Скоро вернется Вадим – такой родной и простой, которого я читала как открытую книгу, но почему-то мне хочется оттянуть время встречи. Почему-то он не рождает во мне электрический шторм, почему-то, смотря в его глаза, я не вижу бездны, в которую мне хочется прыгнуть. Я знала причину. Ею был загадочный, блистательный, недоступный Гордон, один только взгляд которого заставлял сердце падать в пропасть…

Я стояла неподвижно, смотря на волны, погруженная в свои мысли, и не заметила, что ко мне подошел Он. Я вздрогнула и посмотрела на него, когда он положил мне руку на плечо. На губах его играла усмешка, но вдруг она исчезла, а в его глазах я увидела какую-то борьбу. Гордон дотронулся до моего лица, скользя кончиками пальцев по щеке, и я почувствовала, что мое дыхание почти остановилось. «Это невозможно…», – промелькнула у меня мысль, а он, почти не дотрагиваясь до меня, коснулся губами моих губ.

Я ощутила их прохладный горьковатый вкус, дрожь пробежала по моей спине, и осколки последних сомнений разлетелись в прах. Его руки на секунду сжали мои плечи, скользнули вниз по спине, прижимая к его груди, и его властные губы заглушили мой рвущийся наружу стон, прорвавший последнюю преграду. Его поцелуй становился все глубже, жестче и настойчивее, пробуждая первобытное желание. Я еще пыталась сопротивляться, упершись руками в его грудь, пыталась остановить сметающий все на своем пути шквал.

Почувствовав мое сопротивление, Гордон почти оттолкнул меня.

– Прости… нам, наверное, пора домой, – голос его был глухим и хриплым. Он уходил к лошадям. А на меня вдруг навалилась опустошенность и жуткое разочарование, в котором я была сама виновата. «Нет, подожди! Просто все получилось так неожиданно, быстро… Я, кажется, действительно до помрачения влюблена в тебя, но мне страшно разрушить все, что было раньше, превратившись просто в трофей. Я хочу тебя, и боюсь этого желания… Я просто не верю тебе!» – мысленно кричала я, надеясь, что он вернется. Я ощущала противную слабость, идя через пляж. Голова кружилась, и я остановилась у пологого камня, прислонив пылающий лоб к его прохладной поверхности.

Сначала я ощутила его властные руки сзади на моих плечах, а потом он резко развернул меня, прижав спиной к камню. Его глаза, совершенно темные и пугающие встретились с моими, и я растворилась в этих омутах. Рывком он поднял мои руки, заведя их мне за голову, а через мгновенье я задохнулась от его обжигающего поцелуя. По моему телу прокатилась волна дрожи, и увидев это, он сжал меня в объятиях.

Наши дыхания слились, ожидая единения. Сначала беззвучно и тихо, но в нас уже проник ветер желания. Но это всего лишь легкий бриз по сравнению с тем ураганом, что обрушился на нас через несколько мгновений – с ураганом страсти. Его руки заскользили по моей спине, и я сквозь одежду почувствовала его тело, сильное и горячее, услышала бешеные удары его сердца. Скользнув еще ниже, он сильнее прижал меня к себе, и я ощутила его пульсирующую возбужденную плоть.

Поцелуи стали настойчивее, его язык глубоко проникал в меня, лаская и возвращаясь обратно к губам, заглушая мои стоны, которые я уже не могла сдержать. Жар начинался в голове, растекался по всему телу, опускался куда-то вниз… От безумного желания меня сотрясала дрожь, перед глазами стояла багровая пелена, а Гордон уже расстегивал пуговицы моей блузы, одновременно лаская грудь сквозь тонкую ткань. Через секунду блуза полетела на песок, а я содрогнулась от наслаждения, когда его ладонь коснулась соска. И мы закружились в спирали потока, смотря друг на друга широко раскрытыми глазами.

Приподняв меня, он унес меня от камня, положил на траву и снял свою рубашку. Теперь я касалась его кожи, и мои руки чувствовали мышцы его спины. Его губы стали ласкать шею, спускаясь все ниже, пока я не ощутила их на своей груди. Он покусывал мои соски, от которых обжигающие волны разливалось по телу так, что я теряла голову, как будто уплывала куда-то, полностью отдавшись нахлынувшим ощущениям. Я почувствовала его обжигающие руки на своем теле и поняла, что совершенно обнажена.

И в этот момент он приподнял мои бедра и резко полностью вошел в меня. От неожиданности я вскрикнула, но его губы заглушили мой крик, а через несколько мгновений острое возбуждение затопило меня. Темп все больше и больше ускорялся, мои стоны уже невозможно было заглушить поцелуями. В бешеном экстазе я вонзала ногти в его спину, пытаясь слиться с ним еще глубже. Напряжение достигло предела, и вдруг сильнейший спазм сотнями солнц взорвался во мне, заставляя выгибаться и пульсировать оба тела в непереносимом наслаждении.

Я качалась на волнах, несущих прохладу и расслабление, обвив ногами Гордона и склонив голову на его плечо. Он прижимал меня к своему все еще разгоряченному телу и что-то шептал. В голове у меня приятно шумело и не было ни единой мысли. Мысли придут потом, а пока полный покой окутал меня…