Читать книгу Бог и человек. Вопросы о вере и смысле жизни - Сборник - Страница 3

Есть работа, которая нравится. Очень много дел, которые надо сделать, большие цели, но вместо того, чтобы заниматься дома после работы делами, хочется отвлечься, ни о чём не думать, спрятаться в свою нору. А дела не делаются. Как с этим справиться? [Кифа. 2011. № 1 (123)]

Свящ. Георгий Кочетков: Ваш вопрос можно рассматривать на разных уровнях: смотря какие дела и смотря какая «нора». В разных ситуациях будут разные ответы. Будем считать, что у вас ситуация (довольно распространённая в наше время), когда человек действительно поработал, т. е. немного пошевелился днём, а потом приходит домой, и ему хочется расслабиться, отдохнуть, и даже не потому, что он устал, а потому что такова привычка. Ещё одна причина – слишком большие эмоциональные напряжения, которые в наше время возникают каждый день. Чаще всего люди сами виноваты в этом, потому что у них не то чтобы слишком велик объём дел, но их подавляет суета, огромное количество лишнего, зряшного. Когда человек делает много хорошего, действительно соответствующего воле Божьей, он не устаёт и ему не нужно лишний раз прерываться, отдыхать. Все эти желания преследуют лишь человека, сердцем преданного суете, подчинившегося ей – не важно, добровольно или недобровольно. Если ваш случай именно такой, нужно просто освободиться от суеты и направить свои усилия на познание воли Божьей. Нужно знать, чего хочет Господь от вас лично, т. е. знать своё призвание, понимать, зачем вы живёте на земле. Иначе говоря, нужно начинать с самого главного в жизни – с её смысла. Чтобы в вашей жизни было меньше инерции, бессмыслицы, пустоты, меньше грехов и пороков, злобы, зависти, безверия, вам нужно подумать, «что такое хорошо и что такое плохо», как и чем вы живёте, зачем вы работаете, приходите домой, делаете одно, другое, третье… Та расслабленность, граничащая с унынием, о которой вы говорите, – следствие именно неустроенности вашей внутренней, духовной христианской жизни, даже если вы считаете себя человеком верующим. Постарайтесь найти свой путь, не просто исходя из соображений полезности, ведь они часто бывают слишком субъективны, а то и затронуты эгоизмом, но ища большего. Думайте, молитесь и действуйте.

Стоит ли продлевать жизнь на земле, если мы посланы мучиться за грехи своих предков в болезнях, войнах, предательстве, лицемерии? Не лучше ли умереть при родах? [Кифа. 2011. № 1 (123)]

Свящ. Георгий Кочетков: Это странный вопрос. Непонятно, как у вас возникло убеждение в том, что мы призваны страдать за грехи предков. Это позиция не христианская в принципе. Подумайте, откуда она у вас. Попытайтесь согласовать её со словом Христовым, с Евангелием, с христианским отношением к жизни человека, к смыслу этой жизни. Тогда вы поймёте, что христианство должно освобождать человека от греха и смерти, а не подчинять его им. Христианство призвано возрождать личность во всей полноте и свободе духа и смысла её существования. У вас здесь произошёл какой-то «системный сбой», и нужно говорить о самых началах жизни, о том, хотите ли вы быть христианином, и если да, то насколько это реально осуществляется в вашей жизни, насколько ваше умонастроение соответствует воле Божьей и истине. Надо делать всё, чтобы человек жил – и при этом жил осмысленно и духовно, чтобы он стремился к полноте и совершенству жизни. Если это будет так, то мысли, подобные тем, что содержатся в вашем вопросе, никогда больше не придут вам в голову.

За что наказывает Бог тех язычников, которые никогда не имели возможности узнать о Христе? [Кифа. 2011. № 6 (128)]

Свящ. Георгий Кочетков: А откуда вы взяли, что Бог их наказывает, и наказывает больше, чем не-язычников, которые знают о Христе, а живут подчас хуже, чем язычники? Я думаю, что нужно всё-таки помнить слова Писания о том, что кому больше дано, с того больше спрашивается. Поэтому если нам больше дано как верующим, как христианам, спрос с нас больше. Я думаю, что нас Бог наказывает больше. Наша страна находится до сих пор ещё в состоянии нераскаянном и не оправданном Божьей благодатью. Да, у нас есть святые, они всегда были, и слава Богу. Но народ в целом пока назвать освободившимся от проказы советского времени, от этой чумы, от её последствий, нельзя. Поэтому в нашей жизни так много вранья, так много разврата, так много корысти, жестокости. Вся наша коррупция, преступность, вся наша оторванность от каких-то естественных норм человеческого общежития и личной жизни – всё это как раз говорит о том, что мы пока ещё не получили прощения от Бога за наши бесчисленные грехи перед своей страной, перед своим народом, перед всем человечеством, которые были совершены в нашей стране прежде всего в XX веке, так как это было самое страшное время нашей истории. Так что я не могу согласиться с вами, что язычников Бог наказывает каким-то особым образом.

Не думайте, что японцы (если вы их имеете в виду) – такие уж язычники. Не забывайте, что сейчас Япония – страна в большей степени христианская, чем языческая. Но об этом почему-то нигде не говорят. Говорят о том, как хорошо себя японцы ведут, как они мужественно переносят все страдания, болезни и разрушения, но не говорят о том, что в Японии центральные силы нации связаны как раз с обращением ко Христу. Там, конечно, не только православные, православных там немного – всего лишь несколько десятков тысяч японцев и приезжие верующие люди, – но есть ещё много католиков и протестантов. Сегодня они играют, безусловно, решающую роль в духовной жизни своей страны. Если вы их считаете христианами, то посчитайте, какой огромный процент христиан в Японии, как и в Южной Корее. Это уже почти что христианские страны. Так что я не вполне согласен с вашим основным тезисом и считаю, что нам надо прежде всего посмотреть на себя, на то, что мы пока ещё находимся под дамокловым мечом, пока ещё не оправданы, не очищены, что мы пока ещё наказуемы за грехи свои и отцов наших. Давайте же освободимся от этого морока, от последствий страшного советского времени, от наших собственных грехов, почувствуем свою ответственность за грехи отцов. И тогда мы увидим расцвет нашей страны, нашего народа. Пусть это будет другая страна, другой народ, но это будет то, что преемственно по отношению к лучшему нашему прошлому.