Читать книгу Люди погибели. Сатанизм к России: попытка анализа - Сборник - Страница 4

 Существуют теории, которые говорят о некоем «культовом возбуждении» как признаке грядущих социальных потрясений. В качестве примера можно привести процветание экзотического оккультизма в среде вырождающейся и деморализованной аристократии в королевской Франции в преддверии революции или – его процветание в России накануне аналогичных же событий. Но есть и другая зависимость: как правило, неортодоксальные религиозные группы начинают успешно завоевывать себе сторонников по мере того, как приходят в упадок основные, традиционные религии. На Западе временем упадка основных церквей и роста различных спиритуалистических и многочисленных неокультовых групп стали 20-е и 70-е годы ХХ столетия.

В послереволюционной России дело обстояло по-другому. Во все годы существования коммунистического (а следовательно – и атеистического) тоталитарного режима в равной степени жестокому гонению подвергалось все, что не соответствовало материалистической «догматике» – как традиционные религии, так и любые культовые образования мистического характера. Однако крах тоталитарной системы и Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий», принятый в 1990 году, на волне необузданного либерализма, создали на фоне обескровленного состояния традиционных религий крайне благоприятные условия для распространения на российском духовном поле различных культовых новообразований, в том числе – и сатанистского толка. Успех им был обеспечен: большинство из них имели и имеют мощное финансовое подкрепление (в основном из-за рубежа) как для собственного роста, так и для содержания армии адвокатов, экспертов, журналистов, их распространение лоббирующих.

 С деятельностью этих новых по сути для России культов за время «религиозной свободы» российское общество отчасти уже успело познакомиться. Для многих граждан нашей страны знакомство было весьма печальным, если не сказать – трагическим: едва ли не все религиозные (а точнее – псевдорелигиозные) объединения «нового толка» носят тоталитарный характер, имеют четко выраженное деструктивное направление. Но при всей пестроте и разнообразии, при всей опасности, которую представляет большинство из них как для государства в целом, так и для каждой отдельной личности, безусловно, в особый ряд выделяются секты и сообщества сатанистской направленности.

 Если всмотреться в «новейшую» историю сатанизма, можно увидеть, что подлинный расцвет его приходится на вторую половину ХХ столетия, и место этого расцвета – Соединенные Штаты Америки. Отмечается, что в 60-х годах там произошли три существенных сдвига в общественном менталитете, а именно: «Красный мятеж» – требование абсолютного отделения Церкви от государства; «Черный мятеж» – стремление к этническому, социальному и экономическому равенству или, по крайней мере, терпимости; «Зеленый бунт» – требование сексуального освобождения, сочетавшееся с вызовом по отношению к традиционной религии со стороны восточного мистицизма, который, видимо, придавал своего рода осмысленность наркотическим галлюциногенным опытам молодежи.

 Оглядываясь назад, можно сказать, что «Зеленый бунт» дополнил, завершил «Черный мятеж», помог сделать Америку намного более «терпимой». Он, если можно так выразиться, «одухотворил» гедонизм и нравственный релятивизм, создав пространство для движения New Age («Новый Век»), девиз которого: «Делай свое собственное дело». По сути это призыв к новой, не осуждающей порок, антиинтеллектуальной духовности: «Если что бы то ни было доставляет тебе удовольствие – делай это сейчас и здесь». «Зеленый бунт» фактически уничтожил в общественном сознании Соединенных Штатов нравственные ограничения традиционной религии. «Черный мятеж» с помощью «Зеленого» повысил терпимость ко всему нетрадиционному, как бы смягчая коллективное чувство вины Америки за долгую историю расовой, этнической и религиозной нетерпимости. Все эти мятежи обозначили начало смены религиозных устоев США. Если прежде Америка была страной, в которой преобладали христианство и иудаизм, то теперь это преобладание резко ослабилось, она сделалась страной религиозно полиморфной; в обществе центральную позицию заняла ориентация на блага исключительно материального, сиюминутного характера.

 Постепенно в США образовался своего рода религиозный «рынок» – о его возникновении в свое время заговорили сами американцы – на котором опытные предприниматели от религии обеспечивают потребителям широкий выбор своего «товара», превращают религии в своеобразный «продукт», отвечающий вкусам и предпочтениям искателей новой веры. И рост числа неокультовых групп – естественное следствие возникновения этого свободного рынка вероисповеданий. Тем более, что по существу возник даже не рынок, а какой-то дикий базар, на котором искренние и ответственные религиозные деятели, скорее всего, играют вторую скрипку по отношению к прекрасно ориентирующимся на нем и неразборчивым в средствах мошенникам, шарлатанам и самозванным «пророкам», процветание которых напрямую связано с облегчением кошельков людей, принявших их «проповедь». Для таких манипуляторов, многие из которых заняты деятельностью, носящей ярко выраженный криминальный характер, религия становится наиболее предпочтительной сферой реализации их коммерческих интересов. Почему? Необходимо назвать две причины.

 Во-первых, глава религиозного объединения определенной направленности получает в свое полное распоряжение целую армию последователей. Более того, ему гарантирована возможность осуществлять неограниченный контроль за деятельностью адептов движения и направлять их поведение в нужное русло, изменяя их фундаментальные религиозные верования (опыт показывает, что подобная практика воздействия на человеческое сознание оказывается гораздо эффективнее и действеннее, нежели фронтальная атака на индивидуальные ценности, установки и поведенческие склонности). Таким образом лидер культа, имеющий в подчинении значительное число абсолютно управляемых и предсказуемых приверженцев, приобретает исключительно благоприятные возможности для реализации личных задач – идет ли речь о простом наращивании капитала, борьбе за сферы влияния или борьбе за власть.

 Кроме того, в Соединенных Штатах религия защищена Первой поправкой к Конституции, религиозные организации освобождены от уплаты налогов, и это сулит ловкому и беспринципному дельцу-сектостроителю такие выгоды, каких не могли бы обеспечить ему даже самая дорогая общественная информация и юридические эксперты. В условиях запутанного и необузданного религиозного рынка культовые лидеры и деятели, претендующие на то, чтобы стать ими, легко маскируются, скрывая от возможных последователей свое истинное лицо и истинные, вполне меркантильные цели.

 Во-вторых, в духовной сфере назрел кризис: люди не видят, чтобы институты общества, в котором они живут, сохраняли и поддерживали верования, еще недавно являвшиеся основополагающими. Религия как фундамент человеческой психики и общества утрачивает свое традиционное значение. Вместе с тем потребность в религии остается. Человеческая душа, как правило, ищет религиозное исповедание, которое могло бы удовлетворить ее запросы. И найдя, отдает себя в его власть. Можно сказать так: потенциально религия (любая!) обладает властью над человеческими душами. И здесь – одна из наиболее очевидных причин успеха руководителей неокультов: они расчетливо и умело реализуют этот властный потенциал. Хорошо зная и трезво оценивая сложившуюся в обществе ситуацию, учитывая все особенности психологии современного человека, характер и совокупность его запросов, они легко находят пути завоевания и полного подчинения человеческих душ.

Попытки же выступлений против ничем и никем не ограниченной торговли религиозными суррогатами встретили, по словам американского исследователя неокультов Розедейла, «резкую, хорошо организованную контратаку клики специалистов по «гражданскому освобождению», которые спекулировали нерушимостью свободы совести и жизнеспособностью так называемых новых религиозных движений»[1].

* * *

 Потеряв традиционную национальную духовность, за основу своей новой духовной культуры Соединенные Штаты приняли принцип интерконфессиональности, предельно терпимого отношения ко всем религиям и неокультам. Это создало благоприятные условия для появления множества маргинальных верований, так далеко ушедших от традиционных религий, что в них – даже если они именуют себя христианскими – кроме остатков христианской лексики от евангельской духовности мало что осталось. Выхолащивание религиозных нравственных ценностей создало духовный вакуум, которой легко стал заполняться сатанизмом, претендующим на право предложить современному обществу свои «основополагающие ценности» в качестве нового учения.

 В это трудно поверить, но факт остается фактом: в США сатанизм стал религией. И если только не совершаются какие-либо незаконные действия, сатанист волен следовать этой религии, исповедовать ее, не опасаясь преследований со стороны правительства или полиции. Уже теперь любой служащий вооруженных сил США может быть обвенчан, похоронен и т. п. при участии сатанистского «священника».

 Более того. Сегодня Америку, при всем моем глубоком уважении к многогранной культурной жизни этой страны, можно назвать международным центром сатанизма, распространяющим свое влияние на весь мир. В числе наиболее известных действующих там сатанистских организаций – такие, как «Церковь сатаны», «Международная ассоциация ведьм и колдовства», «Зеленый орден», «Церковь последнего суда», «Международная ассоциация люциферистов» и многие, многие другие. Принцип терпимости ко всем религиозным меньшинствам распространяется – в полном соответствии со «свободой совести» – и на сатанизм. Видимо, скоро сатанисты потребуют предоставления им оплачиваемых праздничных отпусков в дни их ритуальных сборищ.

 Именно в Соединенных Штатах появились новые теоретические разработки в области сатанизма. К сожалению, слова теоретические разработки нельзя взять в кавычки. Речь действительно идет о самых серьезных разработках, которые успешно внедряются в жизнь уже сегодня и имеют перспективу развития в атмосфере тотальной безнравственности…

 Рассмотрим, однако, что представляет собой современная идеология сатанистов, – чтобы успешно бороться ней, ее надо знать.