Читать книгу Аббатство Теней - Себастьян де Кастелл - Страница 18

Сперва раздался рев, сотрясающий землю гром, донесший самый ядовитый запах, который когда-либо атаковал мои ноздри, – а я спал рядом с белкокотом после того, как тот объелся сдобным печеньем, сперва отобедав двухдневной кроличьей тушкой. Поверьте, дыхание демона еще хуже. Хотя, возможно, винить в этом следовало кусочки мертвого монаха в его пасти.

Затем стегнули хвосты. Правильно – хвосты. Гротескное создание имело не один хвост, а три. Ну, я не эксперт ни по демонам, ни по зоологии, но ощутил, как это нечестно – чтобы какая-то тварь имела три отдельных цепких шипастых придатка, каждый достаточно острый и сильный, чтобы при ударе им по ониксовым плитам разлетались осколки черного камня.

Я постарался отпрыгнуть в сторону, ощутив воздух у щеки, когда конец шипастого хвоста чуть не отхватил мне правое ухо. Фериус демонстрирует замечательные перекатывания через плечо, которые не только помогают ей избежать опасности, но и толкают ее в идеальную позицию для контратаки. Ну, а я? Я стукнулся затылком о землю, упав на спину, а после перевернулся на живот, прежде чем встать.

Ненавижу это. Ненавижу. Ненавижу.

Дети, явно завершив оценку моих героических способностей, испускали оглушительные вопли, от которых мне не было никакого толку. Оставшиеся в живых монахи ковыляли в ошеломленном недоумении, метки их Черной Тени выглядели бледными, почти съежившимися. Они держались в стороне, позволив мне принять на себя основной жар атаки разгневанного монстра. Монахи благоразумно рассудили, что, если позволят существу меня разорвать, это даст им лишнее время, чтобы восстановить силы.

Что касается демона, он (хотя я не знал его анатомии достаточно хорошо, чтобы быть уверенным насчет пола, и сделал вывод, что это «он», судя по обожженным теперь частям, болтающимся между его ног) до сей поры демонстрировал только одну добродетель: медлительность. Не медлительность типа: «о, я просто обегу вокруг него, швыряя карты в его слабые места». Скорее медлительность вроде: «о, я и вправду замечаю, как он приближается, чтобы меня съесть». С учетом всех обстоятельств, я проворно уворачивался, но сомневался, что смогу долго так продержаться. Мне понадобится небольшая помощь.

– Сюзи, – прошептал я.

Вообще-то трудно шептать, когда твои легкие пульсируют, потому что ты бегаешь туда-сюда, пытаясь сделать так, чтобы тебя не раздавили. Но магия шепота требует своего рода терпеливой эмоциональной сосредоточенности, которой нельзя добиться с помощью крика.

– Сюзи, – повторил я, обращаясь в духу воздуха – или сасуцеи, как ее правильней называть – обитавшей в моем правом глазу. – Если ты не слишком занята, мне бы прямо сейчас очень пригодилась твоя помощь.

По большей части Сюзи была хороша лишь для того, чтобы показывать мне спрятанные тропы или обдувать мой глаз холодным ветром всякий раз, когда я делал то, что оскорбляло ее нравственность. Но несколько месяцев назад она спасла мне жизнь, сразившись с моей собственной Черной Тенью. Если бы я смог сейчас ее пробудить, имелся шанс, что она невзлюбит этого конкретного демона прежде, чем тот растопчет мой череп. А если нет, ей придется искать новый глаз, чтобы там тусоваться. Тем временем моя дерзкая атака заключалась лишь в том, чтобы неистово метаться по двору.

– Можешь вступить в любое время, Сюзи, – прошептал я.

Ну, я сказал гораздо больше. В этом отношении магия шепота – странная вещь: в ней нет специфических заклинаний, скорее она заключается в том, что ты позволяешь своим чувствам смешаться с твоим дыханием в некоей цветистой, поэтической мольбе. И это не на шутку смущает.

Одна из левых рук демона замахнулась – он пытался меня ударить. Теперь передо мной встал довольно трудный выбор: то ли нырнуть под руку, то ли перепрыгнуть через нее. Я выбрал последнее.

Фигушки. Еще пара дюймов – и массивное черное предплечье твари проплыло бы подо мной, а так он зацепил пальцы моих ног. Я взлетел в воздух, перекувырнувшись, и лишь случайно приземлился на ноги. Могу вообразить, что в тот момент для стороннего наблюдателя я выглядел весьма спортивным, но то была удача, и ничего более.

Теперь демон попробовал другой подход, расставив огромные руки и приготовившись раздавить меня, как жука.

– Сюзи, теперь или никогда, – прошептал я.

Нет ответа. Никогда не рассчитывайте на духов воздуха.

Свист массивных рук монстра, устремившихся ко мне, сообщил, что мое время вышло. Я попытался закрыть глаза – но мой правый глаз не закрывался. Вместо этого из него внезапно вырвалось белое облако: ощущение тревожное, несущее с собой жгучий холод. Вид был ненамного лучше.

Сасуцеи поднялась из моего глаза, становясь все больше и больше: она росла, поднимаясь к лицу демона. Сюзи испустила свистящий вопль, заставивший монстра попятиться. Не уверен, поступил он так из-за врожденного страха перед духами воздуха или потому, что ему просто странно было видеть облако, выплеснувшееся из лица жалкого человека.

Демон вызывающе заревел на сасуцеи. Сюзи в ответ издала высокий вопль урагана, дующего между откосами каньона. Сила ветра заставила меня пошатнуться.

Затем послышались другие звуки: крики, вопли и стук каблуков, топающих по каменным плитам.

– Быстро! – крикнула молодая женщина. – Пока стигиец отвлекся!

Я не знал, что там за стигиец, но надеялся – она имеет в виду животное, а не моего духа воздуха. Из-за облака Сюзи у меня слегка плыло перед глазами, но я все-таки смог разглядеть вновь прибывших, которые ринулись к нам. Эти шестеро – явно подростки – рассыпались рядом со мной, чтобы окружить демона. У каждого из них была Черная Тень, но в отличие от остальных монахов они носили вместо традиционных сутан длинные черные пальто, отделанные красным, голубым и серебристым. Эти пальто тревожно напоминали те, что были на парнях, от которых я недавно удрал.

– Дух воздуха ненадолго сдержит стигийца, – сказала девочка… Ну, вообще-то молодая женщина. Трудно называть девочкой ту, которая сражается с демоном. – Давайте покажем ублюдку, на что мы способны!

При виде рыжих завитков и свирепой, дикой ухмылки я испытал внезапное потрясение. На мгновение я мог бы поклясться, что рядом со мной оказалась юная Фериус Перфекс, с плавной грацией размахивая руками: это больше походило на танец перед зрителями, чем на битву с монстром.

Конечно, это была не Фериус. Теперь, когда мое зрение прояснилось, девушка даже не была на нее похожа, если не считать волос. Думаю, я просто скучал по своей наставнице.

– Я – Келлен, – сказал я, хотя момент казался крайне неподходящим для представлений.

– Диадера, – ответила она.

Теперь она была настолько близко, что я заметил крошечные темные веснушки, усеивающие ее бронзовую от загара кожу.

Она сощурила глаза, сосредотачиваясь, – и внезапно метки ожили и взвились в воздух, как рой мерцающих черных светлячков. Они метнулись в пять глаз демона, жаля его снова и снова. Когда монстр начал бить их руками, Диадера отшатнулась, как будто сама получила удар.

– Ты собираешься помочь или просто будешь стоять, выглядя симпатичным?

– Как выглядя? – переспросил я.

Она подмигнула:

– Ну, более или менее симпатичным. Может, если бы ты помылся, я смогла бы сделать переоценку. А пока используй свою проклятую Черную Тень, чтобы помочь мне убить эту тварь!

Демон хлопнул двумя массивными ручищами, чтобы раздавить между ними ее веснушки. Они медленно опустились на землю, как мертвый пепел. Диадера застонала и упала на колени, но вскоре встала и протянула руки, приказывая черным светлячкам снова подняться в воздух.

– Ты зря тратишь время, если думаешь, что от этого идиота будет какая-то польза, Диадера, – сказал слева от меня сердитый – и слишком хорошо знакомый – голос.

Коричневые волосы до плеч и вычурное черное пальто без рукавов подтвердили мои подозрения.

– Я убью тебя, когда все закончится, джен-теп, – сказал Турнам.

– Сперва сдержи стигийца, – пророкотал более низкий голос, и его обладатель занял место Диадеры, когда та отступила перед атакой демона.

Бритая голова и метки на лице, заканчивающиеся черными слезами, тоже были мне знакомы.

– О, привет, Бателиос, – сказал я. – Извини, что столкнул тебя с утеса.

Не уверен, счел ли он мое извинение достаточно искренним, потому что именно в тот момент двор затрясся, когда демон саданул по плитам всеми четырьмя кулаками.

Я вскинул глаза, удивляясь, почему ни я и никто другой до сих пор не погибли. Дело было в Сюзи, окутавшей голову демона своими белыми облаками и ослепившей его. Демон топнул ногой так близко от Турнама, что тот упал, и его черные ленты размотались, выпустив ноги и руки демона.

– Все, продолжайте наступление, – сказала Диадера, снова послав эбеновых светлячков-веснушек своей Черной Тени в атаку на демона.

Теперь нас была почти дюжина, пытающихся сдержать существо, хотя, честно говоря, я в основном выступал в роли сосуда сасуцеи. Одна девочка вдвое ниже меня ростом упала на колени и разжала руки, повернув их ладонями вниз, к земле. Черные вьющиеся лозы из ее пальцев врылись в плиты – для того только, чтобы вырваться в нескольких футах в стороне и обмотаться вокруг ног демона. Бателиос пролил в ладони эбеновые слезы и швырнул их в создание, не столько атакуя его, сколько делая нерешительным, как будто тварь внезапно хлебнула печали.

Мое изумление перед тем, какими поразительными способами эти люди могли использовать свои метки, омрачалось сознанием того, что мы проигрываем. Создание прорвалось сквозь черные лозы и замахнулось на нас руками. Все стали отступать, пока оно всеми силами пыталось отыскать что-нибудь мягкое и мясистое, что можно ухватить.

Диадера схватила меня за руку.

– Келлен, остальные устают. Используй свое облако, чтобы сдержать стигийца!

– Она не может! – закричал я в ответ.

Облако Сюзи поблекло, превратившись в бледный туман, который быстро рассеивался перед атакующим демоном.

– Еще немножко, – убеждала Диадера. – Он почти готов!

– Кто? – спросил я.

Потом я понял, что это неважно, поскольку примерно через три секунды все мы станем трупами. Я выхватил остаток стальных карт из колоды на штанине и швырнул их одну за другой в глаза создания. Большинство отскочило от монстра, но одна угодила прямо в цель. Это вознаградило меня воем боли и ярости вкупе с парой секунд передышки.

– Вот и все, – сказал я. – У меня кончились трюки.

Демон потопал к нам. Я попытался заслонить Диадеру своим телом. Конечно, это ничего бы не дало, но мне подумалось: когда после смерти предки будут судить меня в Серой Пустоши, хорошо бы, чтоб они пришли к выводу, что я совершил хотя бы один благородный поступок.

Раздалось хлопанье сандалий по каменным плитам, а вслед за тем – ревущий голос:

– Эй, засранец, хочешь драться? Сейчас я тебе задам!

Я повернулся и увидел высокого человека, вбегающего во двор. Завитки пепельно-светлых волос обрамляли невиданно квадратную челюсть. Морщины на лбу и вокруг серых глаз говорили о среднем возрасте, но у мужчины была широкая грудь и гладкие мускулы более молодого человека. И он был голым – теперь, когда сорвал с себя рясу. Там, где полагалось быть бледной коже, извивалась паутина Черной Тени, покрывая его почти с ног до головы.

Человек остановился перед демоном, широко раскинул руки и сжал кулаки так крепко, что побелели костяшки пальцев. Он напряг разом все мускулы, и тело его содрогнулось, когда эбеновые метки сорвались с его тела. Они ударили демона, как ломающая берег волна, поглощая чудовище.

Сюзи испустила вопль, влетая обратно в мой глаз, но демону пришлось хуже.

Создание почти полностью утонуло в Черной Тени вновь прибывшего, как будто на монстра вылили тысячу бочек нефти. С рыком ярости тварь стала рвать когтями этот непрошеный покров, раздирая его отчаянно, но безрезультатно. Все три хвоста молотили по маслянистому савану, но ни один не мог его прорвать.

Черная жидкость затвердела и начала сжиматься, стягиваться вокруг демона, давя его. Однако он продолжал бороться, и лицо голого человека исказилось от боли, как будто все до единого удары демона попадали в него. Медленно, неумолимо покров становился все меньше и меньше, пока не раздавил демона, заключенного внутри, оставив от него лишь дергающуюся груду переломанных костей и изуродованной плоти в луже черного масла.

Двое подбежали к светловолосому мужчине, но он оттолкнул их и один вошел в центр черного масляного пятна.

– Я готов, – сказал он, но мне показалось, что он говорит сам с собой.

Масло начало скользить вверх по его икрам, обматываясь вокруг ног и остального тела. Когда все закончилось, он вновь оказался покрыт извилистыми метками Черной Тени.

Диадера подошла и протянула ему рясу. Он взял ее и натянул через голову. Дети, съежившиеся в алькове, подбежали к нему с приветственными криками, пытаясь схватить его за руку. Он улыбнулся им и потрепал по головам, но вскоре шуганул прочь.

– Кто он такой? – спросил я Диадеру, которая, похоже, знала его и была им очарована.

Ее ответ был полон такого благоговения, какое обычно видишь в клириках берабесков, говорящих о своем шестиликом боге:

– Это аббат.

Аббат обогнул двор, останавливаясь, чтобы опуститься на колени перед каждым мертвым монахом. Потом подошел ко мне и впился в меня голубыми глазами. Он просто стоял и пристально смотрел на меня. Как и все остальные.

Сочтя молчание неловким, я протянул руку и попытался представиться:

– Меня зовут…

– Я прекрасно знаю, кто ты такой, Келлен, – перебил аббат и помолчал еще секунду, прежде чем в уголке его рта появилась ироническая улыбка. – Мальчик, ты хоть когда-нибудь перестанешь искать неприятности?