Читать книгу Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница - Селина Катрин - Страница 3

Несмотря на то что всё тело ломило, я села и крайне медленно, превозмогая головокружение, встала. Регенерационная капсула показалась самой обычной – такие часто использовались на моей родине. Разве что снаружи к ней присоединялся дисплей с незнакомыми символами, да всевозможных датчиков было больше, а некоторые, судя по форме, рассчитаны не только на гуманоидов.

Сам медицинский отсек, в котором меня держали, произвёл хорошее впечатление: достаточно просторный, чистый, светлый. Признаюсь, в какой-то момент у меня возникла позорная мысль о галлюцинации. Но гладкие стены из пентасплава пластмассы, тёплый пол под ногами, тихий писк приборов – всё это не оставляло сомнений: я действительно жива, мне это не снится. Выпуклый куполовидный иллюминатор в дальней стене за капсулой демонстрировал открытый космос. Недолго думая я забралась в него с ногами и прильнула к прозрачному стеклопластику.

Космос меня интересовал мало. Конечно, было интересно посмотреть на скопления звёзд, но я не имела с собой ни астрономических карт, ни навигатора, ни робота-помощника, и поэтому красивая картинка по ту сторону иллюминатора для меня осталась лишь картинкой. А вот судно, на котором я оказалась, заинтересовало не на шутку.

Благодаря выпуклой форме иллюминатора я смогла рассмотреть гладкий чёрный бок корабля. Не было видно ни цветов бренда грузоперевозчика, как у гражданских рейсовых лайнеров, ни голубого с серебристыми полосами, как у Межгалактической Полиции, и даже ни тёмно-синего с золотой эмблемой, какие с гордостью наносит на свои борта Космический Флот. Глянцевый графитово-чёрный материал, практически сливающийся с самим космосом, еле заметная мерцающая защитная сеть, которую видно, только если прищуриться, необычная обтекаемая форма, нестандартные куполовидные иллюминаторы… Если я хоть что-то понимаю в технике, то такой корабль явно строился на заказ, и не один месяц. Особый Отдел, значит?..

Я вздохнула и обошла всю каюту. На этот раз задержалась ненадолго перед панелью управления, вмонтированной в широкий дисплей у входной двери. Вновь непонятные символы… Странно, я знаю и таноржский, и межгалактический, и даже для разнообразия выучила ещё пару языков, на которых говорят в Федерации, но все эти значки вижу впервые. Наугад ткнула в один из них, и на потолке зажегся экран головизора. Нехитрым перебором смогла потушить голопроектор, поменять интенсивность и цветовой баланс освещения, открыть и закрыть жалюзи иллюминатора.

После нажатия одной из сенсорных кнопок стена рядом пошла мелкой рябью и стала зеркальной. Моё удивление сменилось лёгкой оторопью, а затем и вовсе глубоким шоком, когда маленькая зеленоглазая девочка, похожая на брошенного неоперившегося растерянного птенчика, вся в бинтах и белой пижаме, подняла руку вместе со мной, а затем потрогала свою персиковую щёчку. Тёмные, с карамельно-рыжеватым отливом чуть спутавшиеся волосы, ровно подстриженная чёлка, бледное лицо со слегка испуганным выражением, маленький вздёрнутый носик, милые ямочки на пухлых щёчках…

В эту секунду в душе что-то с громким звоном упало и рассыпалось на множество осколков. Это была моя наивная надежда на то, что всё можно поправить. Да, я уже видела эти крошечные запястья и ступни, и док сообщил, что теперь у меня тело шестилетней девочки, но я до сих пор не могла в это поверить. Как такое возможно?!

На этом, по всей видимости, мои права доступа заканчивались, так как при нажатии соседних кнопок на дисплее появилась бегущая строка: «Извините, не могу выполнить команду». Надпись дублировалась сразу на нескольких языках.

С громким вздохом оставив в покое панель управления, я забралась с ногами обратно в медицинскую капсулу и, немного поколебавшись, взяла электронную бумагу с договором. Пальцы покалывало от волнения. Я малодушно откладывала этот момент, но дольше тянуть было нельзя. Решительно открыла и погрузилась в чтение.

«…Фильтр крови универсальный А-класса – 3 550 кредитов;

донорская плазма высокой степени очистки – 580 кредитов;

выращенный в лабораторных условиях кожный покров, идентичный натуральному, – 4 883 кредита;

искусственный желудок А-класса – 2 220 кредитов;

обезболивающее – 52 кредита…»

Чеки, чеки, чеки…

Чем больше я читала, тем больше волосков по всему телу становилось дыбом. Пятьдесят два кредита за обезболивающее! Да это же огромные деньги для лекарства! Раздери меня квазар, на Танорге дополнительная порция болеутоляющего для рожениц стоила полтора кредита! А тут пятьдесят два!

«…Титановая основа для протезов рук – 19 800 кредитов;

регенерационные лучи капсулы поколения HDR-16 в течение пятисот астрономических часов – 55 930 кредитов…»

Пятьсот часов?! Три недели в капсуле, когда в среднем царапина лечится за минуту, а перелом – за два-три часа?! Ох ты ж…

Я глубоко вздохнула, унимая бешеное сердцебиение. Похоже, меня действительно достали с того света, а судя по тому, сколько я теперь должна, ближайшую сотню лет буду работать на Особый Отдел без права на отпуск.

Перелистывая страницу за страницей, я суммировала затраты, прикидывая в уме, как можно заработать такие деньги, пока палец не завис над последним пунктом:

«…Наноботы – 5 000 000 кредитов…»

Пять. Миллионов. Кредитов…

Пять! Миллионов! Кредитов!

Мышца в груди сократилась с такой силой, что я отстранённо подумала: будет очень глупо умереть от разрыва сердца, после того как в меня вложили такие деньги.

Дисплей на капсуле вспыхнул разноцветными лампочками, словно защитная сеть корабля, вошедшего в астероидный пояс. Не прошло и десяти секунд, как в каюту ворвался тот самый миттар со всклокоченными волосами и глазами, готовыми выпрыгнуть из орбит:

– Дженнифер! Что случилось?!

Взгляд дока остановился на договоре в моих руках. Он коротко выругался, набрал что-то на дисплее капсулы, воткнул трубку в катетер, которую мне пришлось вытащить, прежде чем отправиться исследовать каюту…

Нежно-розовая жидкость хлынула по трубке в мое тело.

– Вот так, девочка, вот так… Тебе нельзя сейчас так сильно нервничать… – ласково приговаривал он, заботливо помогая мне лечь. – Ты вставала, да? Зачем же так сразу?..

– Док, – я прервала его кудахтанье, – это правда? Я должна пять миллионов триста восемьдесят тысяч двести двадцать три кредита Особому Отделу?

– Правда. – Глаза цвета индиго смотрели на меня с сочувствием.

– И я теперь до конца жизни должна отрабатывать эти деньги? Под вымышленным именем? В чужом теле? Не имея возможности пообщаться или хотя бы увидеть близких людей? И… я так понимаю, не имея права завести собственную семью?

Миттар вновь кивнул, а я почувствовала предательское жжение в глазах. Лучше бы я умерла, честное слово…

Когда-то я читала об отсталых планетах вне границ Федерации, где до сих пор процветает рабство. Но даже там рабам позволяется иметь семью и детей.

– А ребёнок?

Я вдруг озвучила вопрос, который меня совершенно не волновал до этого момента. Конечно, мама с папой намекали, что неплохо бы в тридцать три уже найти мужа и остепениться, что младшая сестра раньше меня умудрилась выскочить замуж, но я до сих пор к этому относилась спокойно. Ну не вышла – и ладно. Пока работаю, занимаюсь тем, что приносит удовольствие, отдыхаю, общаюсь. Тридцать три не предел детородного возраста даже для людей с Захрана, что уж говорить о прогрессивном Танорге.

– Дженнифер, вы теперь уже никогда не сможете иметь детей. Вы подписали договор.

Я будто оглохла от этих слов. Двести лет… Меня ожидают два века неизвестно какой работы на тайную организацию без отпусков, без выходных, без поддержки друзей и родных, без шанса хотя бы издалека посмотреть на их лица или сообщить, что Дженнифер Рэтклифф выжила…

А выжила ли?

Эта мысль стегнула по натянутым нервам, как вымоченная в солёной воде плеть.

– Я больше не Дженнифер. Зовите меня Джерри Клифф.

– Рад, что вы понимаете, что к чему. – Мужчина заметно успокоился. – А меня зовут Андрэ Джой.

– Приятно познакомиться, Андрэ, – произнесла дежурную фразу, ничуть не чувствуя, что мне это приятно, как и общество самого миттара.

Мужчина, ощутив моё состояние, решил удалиться. Когда белоснежная дверь отъехала в сторону, я спешно его окликнула:

– Андрэ…

– Да?

– Тут подпись договора скреплена оттиском моей ладони… той, что у меня была когда-то.

– Всё верно. – Мужчина напрягся. – Согласно закону ФОМ триста сорок четыре дробь пять, подписью договора может считаться подпись гуманоида, его оттиск ладони или пальца, поставленные добровольно. В исключительных случаях, как правило, относящихся к банковской сфере, принимается также отсканированный отпечаток сетчатки глаза.

– Я не об этом. – Мотнула головой. – У меня на момент операции была собственная ладонь. Но сейчас я вижу не свои кисти… чужие. Неужели мне нельзя было оставить мои руки?

Мужчина неожиданно замялся:

– М-м-м… Видите ли, Джерри, ваши руки сильно пострадали. Там были порваны сухожилия и мышцы, сломаны кости, вместо кожи – одни кровавые ошмётки. Конечно, можно было бы что-то с этим сделать… но сросшаяся ткань никогда не будет работать так, как новая. Объём и скорость сокращения мышцы, повышенный риск получения травм в будущем… уродливые рубцы – оно вам надо? Мы вставили вам титановую основу для этих маленьких ручек, а благодаря умным наноботам она будет удлиняться и менять форму по мере того, как ваше тело будет расти. Да вы теперь в армрестлинге любого мужчину уложите!..

Мужчина рассмеялся собственной шутке, а я в очередной раз почувствовала, что мне совершенно не смешно. Горько.

Уже тогда, когда я подписывала договор, сотрудники Особого Отдела видели во мне киборга. Мне не оставили совершенно ничего моего.

– …Джерри, не стоит огорчаться так сильно. В конце концов, у вас теперь новое, молодое и выносливое тело. Многие об этом мечтают, – добавил док на прощание.

Ещё бы оно не было молодым и выносливым. Теперь я официально стою пять с лишним миллионов кредитов.

Какое-то время я лежала в капсуле и обдумывала всё сказанное. Договор с Особым Отделом дочитала до конца и, не увидев в нём ничего нового, взялась за документы, оставленные Элизабет. В отличие от договора на стандартной электронной бумаге, в папке эльтонийки оказался планшет. Я пожала плечами и включила его. Планшет так планшет, мне всё равно, с какого устройства читать информацию, лишь бы было написано на понятном языке.

Язык оказался обычным межгалактическим наречием, которое на Танорге преподаётся в обязательном порядке ещё в начальной школе.

«Особый Отдел Космического Флота является самостоятельной тайной организацией, которая имеет право набирать сотрудников, далее именуемых Агентами, как среди выпускников Академии Космического Флота, так и среди гражданских лиц Федерации Объединённых Миров…»

Ох, сколько формальностей… Видимо, это какая-то выдержка из Устава организации. Прочитала наискосок вступление, в котором не говорилось ровным счётом ничего, кроме того, что отныне всё, что я увижу, услышу и узнаю каким-либо ещё образом, я должна хранить в строжайшем секрете. А вот далее следовало описание специальностей, на которые делились агенты: алеф-, бета-, пси- и тау-классы.

Составитель данного документа явно считал агентов алеф-класса элитой среди всех остальных. Они позиционировались как гуманоиды, которые обладают отличными аналитическими способностями, могут предвидеть развитие событий, просчитывать вероятности их исполнения и, как следствие, принимать наиболее оптимальные решения. Они также обладают отличной физической подготовкой и при необходимости могут вступить в контактный бой с противником, но чаще всего в сферу их задач входит шпионаж, дезинформация и участие в операциях, в которых слишком много неизвестных переменных. Агенты алеф-класса лучше других способны действовать по обстоятельствам.

Описание деятельности агентов бета-класса оказалось понятнее всего. Мысленно я их окрестила боевиками. Согласно документу, бета-класс прекрасно владеет всеми видами оружия, начиная от лазерной установки последнего поколения и заканчивая самодельными катапультами, какие используют некоторые отсталые расы вне Федерации.

На моей родной планете есть пословица, что настоящая таноржка может сделать из ничего шляпку, салатик и андроида. Так вот эти ребята умеют из ничего собрать дистанционно управляемую бомбу широкого радиуса поражения.

Информация об агентах тау-класса заинтересовала меня больше всего.

Компьютерные гении и хакеры, изобретатели всевозможных подслушивающих устройств, радиоглушилок и маячков, талантливые механики и программисты, способные в кратчайшие сроки проанализировать тонны данных, сопоставить факты и по малому количеству исходных сведений спрогнозировать ответ. В чём-то тау-агенты напоминали алеф-класс, но у них было одно принципиальное отличие: представители алеф-класса – полевые агенты, а тау- в основном сидели в серверных и мастерских и обслуживали всех тех, кто работал «вне офиса».

Сердце впервые с момента взрыва встрепенулось с затаённой надеждой, когда я прочла описание этого направления. Возможно, ещё не всё потеряно и новая жизнь не станет для меня каторгой? Я всегда любила технику, и ковыряться в роботах мне доставляло удовольствие. Может, меня возьмут на тау-отделение?

Последним разделом шло описание агентов пси-класса. Вот здесь мне даже пришлось несколько раз перечитывать предложение за предложением, чтобы понять хоть что-то. Всё было написано настолько мудрёными словами, что я даже засомневалась в своём знании межгалактического наречия. Способности к гипнозу, внушение идей и мыслей, коррекция эмоционального фона и ещё много сложных слов, которые я коротко охарактеризовала бы так: «очень качественная промывка мозгов».

Несколько секунд смотрела на последний абзац, а потом попробовала провести по экрану пальцем вверх, чтобы вернуться к началу и перечитать документ заново. Вот тут-то меня и ждал неприятный сюрприз: планшет выдал сообщение об ошибке и завис. Я удивлённо пожала плечами, перевернула его и по привычке открыла корпус, чтобы посмотреть, не отошёл ли какой-нибудь контакт. Мне часто доводилось ремонтировать битую технику, и перегоревшие контакты, как показывала практика, являлись самой частой причиной поломок. Каково же было моё изумление, когда карта памяти рассыпалась в мельчайшую труху прямо на глазах!

– «Вся информация должна остаться в стенах Особого Отдела», – задумчиво процитировала одно из первых положений прочтённого документа и тихо присвистнула.

Похоже, тот, кто создавал этот документ, с самого начала подразумевал, что я должна всё запомнить с первого раза. Мой безмолвный шок нарушили бесшумное открытие двери и тихий шелест гусениц домашнего робота.

– Ваш приём пищи, Джерри, – произнесла железка, поставив поднос с едой на столик рядом с капсулой.

Я рассеянно кивнула, машинально, не глядя, открутила крышку и взяла в рот первый попавшийся тюбик.

– Фу, что это за дрянь?! – воскликнула, не удержавшись.

– Простите, в моём лексическом словаре нет такого слова.

– Что это за еда? – поправилась я, с недоумением разглядывая тюбик.

На Танорге еда бывает разной по фактуре, размеру и цвету. Иногда её подают на тарелках, иногда в супницах, стаканах или даже сублимированных брикетах, иногда, как сейчас, в тюбиках, но она всегда имеет достаточно приятный вкус.

– Это изолят соевого белка, аминокислоты, группа необходимых для человеческого ребёнка витаминов, мальтодекстрин…

– Стоп-стоп, я поняла, что это что-то очень полезное, – перебила робота. – А почему вкус резины?

– Это вкус белка. Со вкусом каучука еды нет, но я могу сделать заказ на будущее.

– Ладно, а каша или овощи у вас есть?

– Есть, но их употребление должно быть согласовано с доком. До тех пор еда может быть только специализированная.

Я вздохнула и отпустила робота жестом. Да уж, не миттарские устрицы, но, видимо, съесть придётся.

После того как проглотила совершенно невкусную массу, больше напоминавшую пенопласт, легла в капсулу, прикрыла глаза и внезапно подумала об Элизабет.

Эльтонийка представилась пси-агентом, но на первый взгляд выглядела куда как менее профессионалом, чем тот же док.

Док. В его глазах сквозило сочувствие, от которого я нервничала ещё больше, а вот Лиззи с самого начала задала неформальный тон общения, почти что оптимистичный, и благодаря этому я практически не думала о том, что меня в одночасье лишили всего.

Вместо того чтобы предаваться горю и жалеть себя, я вела себя вполне спокойно. Пожалуй, Элизабет действительно высококлассный пси-агент. Как там было написано? Коррекция эмоционального фона, внушение идей и мыслей? Она совершенно точно знала, как надо себя вести с пациентом.

А ещё, я готова поклясться, заранее выбрала мне имя и выстроила диалог таким образом, чтобы убедить, что это единственный благозвучный вариант. Джен, Ди-Джей, Джефри – это ведь всё мужские имена. Ведь можно было сократить Дженифер до Дженни или Джоанны. Ладно, Джерри так Джерри, какая теперь разница?

Мысленно произнесла по слогам: Джер-ри. Раньше я не любила, когда моё имя хоть как-то коверкали или сокращали, но, видимо, придётся привыкнуть. Поёжилась от размышлений. Кажется, уже всё равно, как меня теперь зовут.

Чтобы как-то отогнать невесёлые мысли, включила головизор. Оказалось, что это очень удобно: можно лежать на спине и просто смотреть вверх. Не надо напрягать плечи, спину или шею, лежи себе и просто смотри. Почему на Танорге не встраивают головизоры в потолки?

Однако всё, что я находила на каналах, навевало на меня грусть. Блокбастеры с красочными взрывами вызывали неприятную дрожь и фантомные боли, передачи с рецептами блюд казались издевательством на фоне недоеденного тюбика с изолятом соевого белка, а от картинок со счастливыми семьями и вовсе становилось горько и тошно.

Интересно, родителям уже передали новость о моей гибели? Как восприняла всё Диана? Несмотря на разницу почти в шесть лет, у нас с младшей сестрой всегда была особая связь и шутки, понятные лишь нам двоим. Когда в двадцать два она собралась замуж за Михаэля, я постоянно над ней подтрунивала…

Примерно с такими мыслями я провалилась в сон.