Читать книгу Академия Космического Флота: Пограничный филиал - Селина Катрин - Страница 4

Горло саднило, глаза чесались, а в голове стоял тихий гул. То ли из-за того, что всю ночь прорыдала в подушку, то ли потому, что всё-таки приболела. В любом случае, на тот момент, когда кто-то поскрёбся в мою дверь, чувствовала себя отвратительно.

Звук был таким тихим, что в первую секунду приняла его за слуховую галлюцинацию. Но странное поскрёбывание повторилось вновь.

Приподнявшись на локтях, встала и, открыв дверь, впустила внутрь Пыльника. Робот шустро перемещался по коротковорсовому ковру, оставляя на нём грязный серый след от своих гусениц.

– Пы-ы-ыльник, – простонала протяжно, наблюдая, как бракованный аппарат кружит вокруг меня, методически загрязняя пол в помещении. Наехав на брошюрку с изображением представителей различных рас Федерации, он забулькал почти угрожающе и принялся зажевывать одну за другой цветные страницы.

Каким-то чудом вырвала из пасти пылесоса тонкую книжицу, правда, внешне она теперь напоминала очень древний музыкальный инструмент под названием «гармошка».

– Да какая разница! Всё равно у меня нет шанса поступить в Академию, – произнесла меланхолично, чувствуя острую боль в горле. – Тот ларк сказал, что квиток нужен обязательно, а записаться на тестирование снова уже не успею. Сегодня последний день…

Не знаю, мог ли робот услышать и понять меня или же у него просто вышла из строя клипса мусорного контейнера, но последняя вдруг громко щёлкнула, и на ноги мне высыпалась куча пыли вместе с горсточкой обрывков голубой бумаги. Не веря собственным глазам, дрожащими руками подобрала и соединила эти обрывки. Да! Это был тот самый квиток от анкеты! Из нескольких кусочков составилось моё имя – «Вивьен Виардо», а на одном сохранился фрагмент символики Академии Космического Флота. Последней детали пазла – с датой и временем – отыскать не удалось, но я и так помнила их наизусть.

Громко сглотнула, уставившись на то, что все-таки получилось собрать.

«Может, это знак свыше? Может, стоит попробовать?» – встрепенулся внутренний голос.

Потрясла головой. Нет, какой ещё знак? Нужно идти на работу…

«Зачем?» – спросил всё тот же голос. Я застыла, задумавшись и прикусив губу.

Коммуникатор показывал семь двадцать три. Если быстро одеться и бегом рвануть в городской парк, то, возможно, ещё успею. Бракованный робот зашевелился и издал странный звук. Тем самым он вывел меня из оцепенения, и я, вскочив на ноги, начала лихорадочно выискивать подходящую одежду.

– А что я теряю, в конце концов? Ну опоздаю на нелюбимую работу или даже прогуляю ещё одну смену в «Усладе». Ничего ведь уже не изменится…

Понимая, что время поджимает, не глядя натянула первые попавшиеся штаны и футболку, схватила из гардеробной куртку…

– Вивьен! – прозвучал до тошноты надоевший голос из соседней комнаты. Я вздрогнула, по спине побежали противные, как паучьи лапки, мурашки. Было такое ощущение, что мачеха каким-то фантастическим образом прочитала мои мысли. А может, среди её предков были цварги и она умеет улавливать эмоции?..

Пылесос полетел в потрёпанную наплечную сумку. У кроссовки, как назло, сломался встроенный вакуумный шнуровщик, и я, ломая ногти, принялась самостоятельно просовывать кручёный шнур в крошечные петельки.

– Вивьен? – Высокая женщина с тёмными волосами, уложенными в очередную мудрёную причёску, показалась в проходе. – Так я не поняла, ты почему морозильник с собой не забираешь? Сколько мне ещё терпеть мусор в доме?!

– Вечером отнесу, – пробормотала, переходя ко второй кроссовке.

– Вечером? Ну ладно, – скривилась Гардения. – Да, кстати, не забудь захватить что-нибудь на ужин. Но только не макароны! Сколько можно их таскать? Неужели у тебя такие отвратительные отношения с поваром?

– Не в поваре дело. Казимир запрещает персоналу есть что-либо, кроме каши или макарон. Ну а брать еду на дом вообще считается нарушением правил, установленных в «Усладе».

– Ой, прекрати! – Мачеха замахала на меня руками. – Ладно бы мне так Хлоя ответила, ей всего шестнадцать, но ты! Тебе, Вивьен, должно быть стыдно! Неужели до сих пор не знаешь, как угодить своему начальнику?! Он же мужчина, в конце концов! Восхититься, сделать комплимент, ресничками восторженно похлопать! На вот, держи.

И Гардения протянула мне какую-то чёрную тряпочку.

– Что это? – удивилась я, не спеша брать вещь в руки.

– Легинсы для тебя. Это бывшие Хлоины, но они тёмные и скучные. Я ей новые куплю, в цветочек, а тебе и такие сгодятся. Из разговора с Казимиром я поняла, в чём проблема. Ты заявилась на работу в штанах. Так вот, сегодня надень юбку, чтобы шеф тебя окончательно не выгнал.

Взяла «презент» и произнесла онемевшими губами:

– Спасибо.

Легинсы Хлои наверняка существенно большего размера, чем мне надо, но я не глядя засунула их в сумку. У меня в гардеробе не так много одежды, чтобы раскидываться ею. Неужели Гардения решила обо мне позаботиться? Может, всё не так плохо, как я думаю, и мачеха действительно желает мне добра?..

Уже переступая порог квартиры, услышала:

– Вивьен, принеси также какие-нибудь фрукты. Хлое нужны витамины; сама понимаешь – растущий организм. Уверена, на кухне списывают яблоки и бананы по графе «Просрочка». Ну а если Казимир поймает тебя за руку, включи женское обаяние. Чай, не девочка уже.

Тупо кивнула, сдерживая слёзы, но из подъезда выходила уже с чётко оформившейся мыслью: нужно хотя бы попытаться прорваться в Академию Космического Флота.

Семь тридцать девять. Кросс вдоль тротуара, противно припекающее солнце и тяжёлая сумка, что натирает плечо.

Семь сорок один. На верхних уровнях мелькают аэрокары. Краем глаза вижу, как какой-то состав сошёл со своей линии и с оглушающим визгом чуть не врезался в платформу, на которой стояли люди. Водитель флаера, видите ли, решил «проучить» машиниста поезда! Впрочем, никто из ожидающих на платформе и бровью не повёл: подобное случается на Захране чуть не каждый день.

Семь сорок восемь. Обогнула толпу митингующих «зелёных» и остановилась на несколько секунд, чтобы откашляться. Табачный дым разъедает лёгкие и глаза. Горло саднит всё сильнее. Пожалуй, в городе никто не дымит так, как эти борцы «за парки для всех». Передохнув, из последних сил рванула к заветному одноэтажному зданию в нижней части городского парка искусств.

Семь пятьдесят восемь. На полной скорости практически врезаюсь в высокого златовласого мужчину, только что объявившего мои имя и фамилию.

– Вивьен Виардо! Это я! Я! – После того как надышалась дымом в толпе «зелёных», произнесла эти слова почти что басом, как если бы была курильщиком с десятилетним стажем.

– Вы? – Мужчина окинул меня удивлённым взглядом и… принюхался. Могу поклясться, у него прям-таки зашевелились ноздри – совсем как у хищника. И опять вертикальные зрачки. Ага, выходит, передо мной очередной ларк.

– Так точно! – произнесла настолько твёрдым и уверенным голосом, что удивилась сама себе. Потом потянулась к карману за обрывками квитка, что вчера получила у автомата. – Вот, смотрите, если совместить все эти кусочки, то получится «Вивьен Виардо». – Судорожно стала собирать на ладони свой пазл. К сожалению, утром из шестнадцати кусочков Пыльник выплюнул только четырнадцать, а из кармана сейчас извлеклись всего десять. – Вот, видите? Я вчера анкету заполняла, точнее, не я, а кадет, что раздавал опросники… У меня запись на восемь ноль-ноль, я это чётко запомнила…

Один из фрагментов, как назло, приклеился к указательному пальцу и не хотел отлепляться.

– Девушка, – мужчина положил мне на плечо свою внушительную ладонь, – я верю, что вы вчера заполнили анкету на прохождение тестирования. Но вы уверены, что хотите в Космический Флот?

– Уверена! – Я впервые отважилась взглянуть прямо в зелёные глаза офицера и невольно вздрогнула. – Уверена, – повторила чуть тише.

– Но посмотрите на себя… – мягко начал тот.

Стыдливо прикрыла ресницы. Да, я с утра не умылась и не успела расчесаться. На мне старые штаны с разводами после вчерашнего дождя, какая-то непонятная куртка, а из сумки торчит хобот бракованного пылесоса. А ещё от меня воняет куревом. Судя по всему, для ларка этот запах неприемлем… Довершают неприглядную картину опухшее от слёз лицо и севший до хрипоты голос. От волнения облизнула губы.

– Понимаю… Вы берёте в Академию только лучших из лучших, и всё такое. Но, пожалуйста! – Я сложила руки в молитвенном жесте. – Дайте мне шанс! Вот квиток… он немного порван, но я же пришла! И вовремя!

Несколько секунд мужчина в синей форме смотрел на меня не мигая. Затем поджал губы и тяжело вздохнул:

– Вы понимаете, что кадетам запрещается курить? У них должны быть хорошо развитые и чистые лёгкие.

– Ага, – кивнула покорно, – я вообще-то не имею этой вредной привычки, просто… Впрочем, неважно.

– И ваше лицо…

Я тут же поднесла руки к щекам.

– А что с ним?

– В болезнях захухрей я не разбираюсь, – медленно произнёс ларк, делая паузы между словами, – но мне кажется, что вам сейчас не вступительное тестирование сдавать надо, а показаться доку. Принять лекарства, а ещё лучше – лечь в медицинскую капсулу.

Всё так же послушно покивала и ответила:

– Да, вы совершенно правы. Как только сдам вступительные, сразу же последую вашему совету. Что-то ещё, сэр?

Офицер покачал головой.

– Нет, это всё. Можете обращаться ко мне «командор Грешх-ан».

– Так что мне теперь делать, командор Грежх-ан? Куда идти?

– Грешх-ан! Не «ж», а «ш». – Мужчина закатил глаза. – Туда, внутрь здания, первая дверь направо. Там вам всё объяснят. – Следующий! Абитуриент…

Я прошмыгнула между разъехавшимися в стороны створками двери и, послушно повернув направо, очутилась в зале, полном стандартных спортивных тренажёров и каких-то неведомых, но пробирающих до мурашек на спине приспособлений: гигантских шаров с трубками, зеркальных шкафов и причудливых качелей, больше походящих на пыточные устройства из докосмической истории Захрана. Бросила взгляд в конец зала и обнаружила там… парту. Самую обыкновенную парту, какими оснащались государственные школы на моей планете. Фу-у-ух, ну, хоть что-то знакомое! Шагнула в сторону единственного не внушающего подозрений предмета, но в этот момент меня остановил властный голос:

– Абитуриент Виардо, сначала сдача физических показателей, а затем уже проверка теоретических знаний.

Медленно обернулась и с облегчением увидела позади себя обыкновенную женщину в мундире.

– Майор Мэралайн Клинтс, – представилась она. – Ну-ка, вставайте на дорожку.

Это была последняя фраза, которую мозг воспринял адекватно, прежде чем начался мой персональный ад. Не могу сказать, что до сих пор считала свою физическую форму плохой… Работая официанткой по две смены подряд, бегая на каблуках по всей «Усладе» и нося на вытянутых руках гружённые разнообразной снедью подносы, я поневоле прошла приличную, на мой взгляд, подготовку. Но отвратительное самочувствие после бессонной ночи, словно иголками утыканное горло, незажившие мозоли на ногах – всё это не могло не сказаться на результатах теста.

Между тем я старалась изо всех сил. Сердце колотилось как бешеное, ежеминутно перекачивая литры крови, пульс набатом гудел в ушах, но всякий раз, замечая недовольное выражение лица майора, я понимала: надо поднажать ещё хотя бы капельку… После пробежки меня обклеили разноцветными электродами и всунули в руки кистевой гидроскопический тренажёр. Потом были приседания с эспандерами. После них запихнули в один из огромных шаров, пристегнули ремнями руки и ноги и закрутили. Не вырвало лишь потому, что я уже очень давно не ела. Не завтракала сегодня, пропустила обед и ужин вчера. Пожалуй, из всего арсенала пыточных агрегатов этот шарик показался мне самым безобидным устройством.

Хотя нет, понравилось ещё в зеркальном шкафу. Перед входом в него женщина-офицер попросила меня разуться и снять все металлические предметы. Нужно было всего лишь спокойно посидеть внутри и ничего при этом не делать. Это тестовое задание вообще посчитала за отдых. В какой-то момент даже задремала в уютном глубоком кресле, чему, когда шкаф открыли, майор Клинтс долго удивлялась и несколько раз переспросила, не болит ли у меня голова.

Ещё было задание на ловкость, которое тоже неожиданно показалось мне не таким уж и сложным: поймать равновесие на воздушной балансировочной полусфере площадью в несколько ладоней. Вначале – пока она стоит на земле, а затем – когда поднимается всё выше и выше. По сравнению с тем, чтобы за один подход притащить на подносе блюда четверым посетителям и при этом на высоченных каблуках лавировать между столами, – это задание показалось плёвым делом. Майор старательно записала высоту, с которой я, не удержавшись, всё-таки упала на мягкий мат. Два метра сорок три сантиметра!

Когда потеряла уже счёт времени, женщина подвела меня к вертикальному цилиндрическому аквариуму, наполненному розовой жидкостью, и сказала:

– А теперь проверим, как долго ты можешь задерживать дыхание.

– Мне придётся для этого снять одежду? – пискнула испуганно.

Почему-то представилось, что сейчас меня попросят раздеться до нижнего белья и с головой запихнут в этот цилиндр с неизвестным содержимым. Испугало даже не то, что я окунусь в непонятную жидкость и, возможно, захлебнусь, а необходимость оголить ноги.

– Что? – Майор удивлённо моргнула, затем перевела взгляд на аквариум и впервые за всё время улыбнулась. – Нет-нет, снимать одежду не надо. Просто подойдите сюда, наденьте маску и вдохните так глубоко, как только получится. Не переживайте, это сжиженный газ, он не причинит вам вреда. Наоборот, данная процедура весьма полезна для любого гуманоида, собирающегося провести некоторое время в космосе.

Я всё ещё не верила, что разоблачаться не нужно, но послушно надела маску и вдохнула этот не то газ, не то жидкость. Он оказался действительно приятным на вкус, если такое вообще можно сказать про дым. Сладковато-фруктовый, как спелый арбуз в сухой год, но без привкуса горечи от красителей. После этой ингаляции даже в голове немного прояснилось, да и усталость временно отступила. Содержимое цилиндра значительно посветлело, на дисплее отобразились некие числа, которые таноржка тут же зафиксировала в своём электронном носителе.

Когда меня всё-таки усадили за парту, дали в руки планшет и стилус, ощущала себя примерно так же, как после двойной смены в «Усладе»: уставшей, но предвкушающей скорое освобождение от неудобной обуви, брюзжащего начальства и недовольных посетителей.

– Здесь общие вопросы, задачи сразу по нескольким предметам, тесты. Читайте, отвечайте, – произнесла майор Клинтс, делая пометки у себя в планшете.

Первые графы – ближайшие родственники, отклонения в здоровье, список аллергенов и прививок, а также наследственные заболевания – заполнила быстро. Стилус дрогнул лишь на графе «иное», но, выдохнув, всё же написала: «Врождённый дефект кожных покровов на ногах». Затем личные вопросы сменились общими.

Первый час старалась отвечать правильно. Но в какой-то момент поняла, что буквы перед глазами расплываются, голова тянется к парте, а смысл заданий ускользает от моего сознания. Задачи, в которых фигурировали электромагнитные волны или дифференциальные уравнения, пропускала сразу же, выбирая ответы наобум. Пыталась вспомнить что-то по астрономии, но тщетно. В конце концов, когда майор Клинтс подошла ко мне, чтобы забрать планшет, чувствовала себя просто ужасно. И в первую очередь потому, что искренне удивлялась: как можно знать наизусть всё то, о чём меня спрашивали? Неужели такие гении существуют?! Вселенная, да запомнить вечно меняющееся меню и состав блюд в «Усладе» в тысячу раз проще, чем заучить все эти планеты и планетоиды Федерации вместе с длиной их экваторов, составом атмосферы и названиями спутников!

– Посидите в зале ожидания, пока будет идти проверка письменной работы, – попросила женщина-офицер, указывая рукой на зал, в котором трудилось множество людей в синей форме.

Хотя сколько среди них было людей, а сколько ларков – это ещё вопрос.

Полностью вымотанная и опустошённая, с ощущением жара и ломоты в теле, я протиснулась между столами сотрудников, отыскала взглядом диван в углу и аппарат по выдаче воды. Пить хотелось страшно, но у меня не было ни единого кредита, чтобы купить бутылку. С сожалением прошла мимо, примостилась на краю мягкого дивана и, откинувшись на спинку, прикрыла веки.

Что теперь будет, если меня не возьмут? После всех этих тестов была абсолютно уверена, что такие, как я, не нужны Академии. Зачем? Можно взять кого-нибудь с образованием, с рекомендациями, кто умеет решать все эти сложные волновые уравнения. Со здоровыми ногами, в конце концов. Не знаю, сколько я так сидела, но в какой-то момент почувствовала, что диванная подушка рядом со мной ощутимо прогнулась.

Открыла глаза и уставилась на командора Грешх-ана. Сейчас, когда испытание было уже позади и я никуда не спешила, взгляд выцепил и необычные нашивки на рукавах мундира, и морщинки около глаз и рта мужчины, и даже то, что несколько прядей командора были не столько золотые, сколько практически белые. А ведь ларки живут дольше и стареют гораздо медленнее захухрей. Сколько же ему лет?

Офицер поставил передо мной бутылку с водой из того самого аппарата.

– Ты молодец, я видел твои результаты. Пей, Вивьен, заслужила.

Смущённо оторвалась от созерцания своего соседа и потянулась к бутылке. О, Вселенная! Это была самая вкусная вода, которую мне когда-либо доводилось пробовать! Чистая, с лёгким солоноватым привкусом, освежающая и прохладная. Даже першение в горле поутихло.

– Нравится? – спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, добавил: – Это с моей родной планеты. С Ларка.

– М-м-м, очень вкусно, – призналась искренне. – Хотя, наверное, вода с любой планеты окажется вкуснее, чем наша, с Захрана. Здесь чаще всего продаётся дистиллят, обогащённый искусственно синтезированными минералами. А не хочешь её, можно попить ржавую, прямо из-под крана. Правда, не факт, что не отравишься.

Мужчина усмехнулся.

– С любой, да не с любой. Так это и есть основная причина, почему ты хочешь попасть в Академию? Поиски лучшей жизни? Желание потреблять натуральные продукты?

Взгляд командора сделался неожиданно серьёзным. Я поёжилась. С одной стороны, да, до сих пор искренне считала, что любая другая планета или просто космическая станция будут лучше Захрана, с другой стороны – это не являлось главной причиной. Если бы всё, что меня не устраивало здесь, касалось лишь экологии и продуктов питания, я бы не пришла на тестирование. Но признаться совершенно незнакомому мужчине в истинных мотивах было откровенно стыдно. Никогда не любила ябед и сама старалась не жаловаться на жизнь. Такое поведение казалось мне недостойным.

– Даже если и так, – гордо вскинула подбородок, – что в этом плохого?

Зрачки Грешх-ана на миг вытянулись в тонкие вертикальные полоски, но собеседник почти сразу же моргнул и покачал головой.

– В этом нет ничего плохого, – с тяжёлым вздохом произнёс он. – Просто я должен понимать мотивацию тех, кто стремится попасть в Академию. Когда люди или любые другие гуманоиды от чего-то бегут, они полны запала, энергии. Зачастую их порыв можно спутать с желанием что-то сделать и чего-то добиться. Но на самом деле налицо два в корне противоположенных стимула. Первые бегут от разрушений, а вторые хотят созидать.

– Ох, – только и смогла выдавить из себя, не подобрав подходящего ответа.

Теперь я уже не сомневалась, что поступила правильно, не рассказав космофлотовцу ни о мачехе, ни о проблемах с ногами и кредитами. Боюсь, в его системе двух категорий попала бы строго в первую.

– У последних, – тем временем продолжал ларк, глядя куда-то вдаль, – есть крепкий внутренний стержень. Это люди-воины по духу, они привыкли сражаться, отстаивать свои позиции и идеи, защищать то, что им дорого, даже если у них нет на это сил. До последнего вздоха, до последней капли крови. Космофлот в первую очередь нуждается именно в таких людях, ларках, цваргах… Неважно, к какой расе относится тот или иной гуманоид. По большому счёту также не имеет особого значения, какие природные данные у абитуриента. Незнающего можно научить, слабого – натренировать, но дух, тот самый внутренний стержень ни в ком не сформировать извне. Он либо есть, либо его нет.

Тихонечко перевела дыхание и отпила из бутылки. Что тут скажешь? Я и сама считала, что формула успеха складывается из настойчивости, упорства и готовности снова и снова пытаться сделать то, в чём ты потерпел неудачу. Вот только доказывать собеседнику на словах, что я именно такая, глупо. Если б была такой, не работала бы официанткой в «Усладе».

Не догадываясь о том, какие мысли блуждают в моей голове, командор продолжил:

– А что касается первой категории… Не поверишь, как часто к нам попадают внешне яркие личности с превосходным образованием. Первые год, два, а иногда даже три они неплохо держатся на плаву, благодаря знаниям, которые уже имелись у них на момент поступления. Но за это время такие ребята привыкают быть баловнями судьбы, а поэтому забывают, что учиться и стремиться к совершенствованию нужно постоянно. При самом благоприятном стечении обстоятельств они проваливают очередную сессию, потому что не могут вовремя взять себя в руки и сесть за учебники или симуляторы полёта, и в результате уходят из Академии. А вот в самых прискорбных случаях таких кадетов отправляют для прохождения практики на далёкие планеты, к жизни на которых они – прежде всего морально, а иногда и физически – не готовы. И тогда нам приходится высылать золотые звёзды их семьям. Понимаешь меня?

Заторможенно кивнула, ощущая неприятный холодок, пробежавший по телу. О том, что на службе можно и погибнуть, как-то до сих пор не думалось. Может, я действительно не простужена, а больна на всю голову, коли решила, что должна попытать счастья в Академии?

На табло в центре зала загорелись мои имя и фамилия, а также номер столика, за которым сидела та самая женщина, что проводила моё тестирование.

– Иди, – кивнул командор, – майор Клинтс, наверное, уже заждалась тебя.