Читать книгу Классика жанра - Семен Альтов - Страница 16

Золотые руки у Федота Березова!

Когда первый раз попадаешь к нему в дом, кажется, что в нем абсолютно пусто.

И только когда хозяин начинает знакомить со своей коллекцией, начинаешь понимать, какие сокровища собраны под этой крышей.

Федот – мастер уникальной миниатюры.

Вот передо мной на стене висит известная картина «Иван Грозный убивает своего сына». Пронизанное драматизмом полотно выполнено на срезе конского волоса. А всего в картинной галерее Березова пятнадцать картин.

Хозяин приглашает пить чай. На столе прелестный чайный сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни природы. Сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.

Крошечная девчушка, копия Федота, просит у папы денег на мороженое.

– Возьми сама, – ласково говорит отец и кивает на кошелек, искусно сшитый из шелупайки семечки подсолнечника.

Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный гарнитур вырезан из почек карельской березы.

Как говорит Березов: «Хозяйство ведем экономно, у нас ничто не пропадает!»

Хорошо смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом зернышке. Каждый час кукушка выскакивает и что-то кричит.

Подойдем к книжным полкам, уставленным шедеврами мировой литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке пчелиных сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись.

Отдельно на окне лежит любимая книга Федота. «Три мушкетера» Александра Дюма. Она позаимствована из библиотеки.

А вот и последняя работа Березова. В стеклянной бусинке два микроба. Один в синей маечке, другой в красной. И оба в черных трусах. Их сшила жена Федота Мария, тоже большая искусница.

Что-то шуршит за дверями. Это пришла с поля кормилица семьи, корова Эсмеральда. Гремя ведрами из ольховых шишечек, Мария уходит. Пошла доить.

Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной работы, что их трудно заметить невооруженным глазом.

Все эти чудеса можно рассмотреть только под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в тысячу раз, тоже смонтирован руками Федота. Сложнейший прибор с механикой, оптикой уместился в зерне озимой пшеницы и лежит в мешке, где этой пшеницы пуда полтора.

Постоянно слышен негромкий звон. Это Федот подковал всех блох в доме серебряными подковками.

«Какой талант, прости господи!» – думаю я, разглядывая Федота Березова через микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.