Читать книгу Браки богов: Астропсихология любви. Астрология: Алгоритм тайного знания. Астрология Каббалы и Таро - Семира - Страница 31

Состояние истока как Хаоса неустойчиво, поэтому оно не может сохраниться в изначальной цельности. Брожение Хаоса становится началом творения. Демиургом в мифологии предстает бог Небосвода, который сотворяет купол небес – защищающую людей атмосферу. Или арку небесных врат, как римский Янус, который говорит:

«Небо, море, облака, земли – все это моя рука то открывает, то закрывает. Я один охраняю огромную Вселенную; лишь я могу повернуть петли двери».

Ключи римского Януса в истории были переинтерпретированы как ключи от рая апостола Петра.

Начало творения полагает предел брожению изначального Хаоса, которое в шумерском мифе предстает как пляска богов в чреве праматери Тиамат:

«Собирались вместе братья-боги, туда и сюда сновали, Тиамат они тормошили, чрево Тиамат они волновали…»

Это вызвало недовольство ее супруга океана-Апсу, предложившего ей уничтожить их, «чтобы спать в покое», – и привело к битве богов с силами Хаоса, завершившейся основанием мира. Половина тела праматери-гидры осталась внизу как море, вторая образовала небесную твердь, к которой были приделаны запоры, чтобы вода текла на землю лишь изредка – в виде дождя.

В мифологии всех народов Небо предстает как верховный бог. Имя греческого Урана и индийского Варуны родственно нашему слову «верх». В Западной Африке небосвод Нианкупон означает «высший бог» и «погода». Универсальный образ бога Небес позволил философам-Водолеям Шеллингу и Соловьеву говорить, что в истории человеческой мысли единобожие предшествовало многобожию.

Возникновение образа бога Неба связано с миграциями людей, когда голубой шатер небес был надежной гарантией хорошей погоды и воспринимался новым домом человека, заменившим крону леса.

В светлом Небе человек видел свою защиту, которую потом назвал Богом: таков образ праиндоевропейского бога Deywos’а («ясное небо»), от имени которого произошло слово «бог» в индоевропейском языке (так оно звучит в романских: лат. deus, фр. dieu, в греческом, в индийском и других языках). От этого корня происходит слово день (лат. dies, англ. day). Возможно, поэтому первое творение демиурга – свет. Не только библейский Саваоф первым создал свет. Тейя («свет») – старшая дочь греческого Урана. И индейский Чимингигуа в начале творения стал излучать из себя свет, а потом создал птиц, которые разнесли его сияние по миру.

При брожении вод мир еще скрыт, он покрыт тьмой. Чтобы он существовал явным образом, необходима поляризация начал, созидающая ширь пространства. И главная мистерия этой мифологемы – отделение Неба от Земли: египетских Нут и Геба, шумерских Ана и Ки, греческих Урана и Геи. Из поляризации рождается свет: и согласно физике, он тем ярче, чем сильнее эта поляризация: связь и разрыв одновременно. Отсюда образ вечной разлуки Неба и Земли как любящих супругов. В новозеландском мифе от Ранги (Неба) и Папы (Земли) произошли все существа, но божественные супруги не выпускали друг друга из объятий, и мир покрыла тьма. Тогда их дети-боги решили разъединить родителей. «Отец лесов» Тане-Магута лег на землю и ногами отбросил Небо ввысь. Но любовь Неба и Земли не прекращается: теплые вздохи Земли и поныне возносятся к Небу в образе туманов. А беспредельное Небо, тоскуя долгими ночами в разлуке с супругой, часто проливает слезы на ее грудь, и это капли росы. А ближе к нашему времени мы видим этот миф в противопоставлении идеального и материального, сознания и мира. Разумный смысл видимого отделения материи и духа в том, что изначальная неопределенность иллюзии здесь находит вектор направленности.

Первичное сотворение в мифах часто осуществляется чисто духовно: словом и мыслью – мысль предшествует всему.

Так, в мифологии североамериканских индейцев создатель мира Авонавилона, находясь в первоначальной тьме, направил туда свою мысль – и она создала в бесконечном пространстве туманы, содержащие зародыши жизни. Мы недалеко ушли от этого представления: только, с позиций современной астрономии, сказали бы сейчас не «туманы», а «звездные туманности». Сам Авонавилона воплотился в небесном куполе, свете, воздухе и облаках. Иранский верховный бог Ахурамазда, требующий чисто духовного поклонения, тоже творит мир мыслью. Подобно этому создает мир египетский творец Птах, задумав его в своем сердце и назвав все задуманное языком.

В эпосе майя «Пополь-Вух» боги творят мир словом: «все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании, все недвижное, тихое; и пространство неба было пусто…» И вот наступила ясность – просветление, Вселенная содрогнулась от молнии, луча света и грома: это вздрогнуло и забилось сердце Небес. «Так была сотворена богами Земля. „Земля!“– воскликнули они, и немедленно она была сотворена».

Архетипически свет ассоциируется с творящей мыслью – развитием высоты ума, озарением, видением будущего. Небо всевидяще: образ стоглазого Аргуса греков. Индейцы-гуроны, давая клятву и заключая договор, призывали в свидетели Аронгиате («небо»), считая, что оно знает о всех умыслах, скрытых в глубине души.

К этой мифологеме относятся образы дерева как пути в небо (согласно японским преданиям, боги спускаются к людям по деревьям) и радуги как моста в небо (видимая гарантия связи с Небом). Радужный мост в небеса олицетворял скандинавский Хеймдалль – страж богов и хранитель Мирового древа, соединявшего Небо и Землю.

Но Небо бывает не только светлым: оно являет буйство ветра и анархичную непредсказуемую стихию.

Небесный демиург стоит по ту сторону добра и зла. От индоевропейского слова «ясное небо» происходит не только слово «Бог», но и слово «дьявол».

К шумерскому владыке-ветру Энлилю обращены плачи о разрушении городов:

«О сердце твое взъяренное, доколе не охладится оно?.. Словно гроза над небосклоном, Утес могучий, Энлиль, когда ты утихнешь? Все, что изрек, ты совершил, о ком промолвил, тех ты убил… То, что промолвил, ты превысил. Когда ты утихнешь?»

Боги Неба далеки от человека, и потому, исполнив роль изначальных творцов, они удаляются на периферию, становясь «отдыхающими богами» (как говорит Мирча Элиаде, dei otiosi). Их функции наследуют боги-предки, связанные с образом земли (так, за африканского Суку-Ваканге правят духи умерших людей), и громовержец – покровители человека и его общественной идеологии.

Линия смены лидирующих богов Море-Небо-Земля-Громовержец (Хаос-Уран-Кронос-Зевс) прослеживается во всех развитых мифологиях.

Небесное творение, не закрепленное в земном выражении, непрочно: так рассеиваются на небе облака. Греческий Уран рождает чудовищ и прячет их снова в чреве матери-земли, а его индийский родственник Варуна – иллюзию мира, майю. Небесный простор ассоциируется с безграничной свободой: свободой творить, но анархичная свобода не ведет к результату. Телесно мысль закрепляется только та, которая дает позитивное изменение; социально – которая рисует перспективу. В индийской мифологии матерью богов мыслится Адити – сияющая бесконечность пространства, но ее дополняет интересный образ матери асуров Дити – чье имя переводится как ограничение. Принцип ограничения, ведущий к определенности и результату, раскрывается в следующей мифологеме.