Читать книгу Охота аристократов, на клонов и не только - Семён Афанасьев - Страница 8

ТАМ ЖЕ, ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ

– Ты же собственными ушами всё слышал? Куда тебя несёт?! – динамик машины сдержанно негодует.

– Поделиться с тобой сокровенным? – предлагаю браслету, сворачивая вправо к морю и набережной. – Свеженьким, здешним? Хочешь? Раз мои мысли ты слышать резко перестало.

– Рискни, поделись. Мудила.

– У меня такое впечатление, что Саша Барласов со всеми вами категорически не оперировал понятием границ личности. Собираюсь исправить.

– Так и есть, не оперировал, я бы заметила. А что это, границы личности? Неоговоренный термин или можно понимать буквально?

Читать подробные лекции лень, да и учить меня должно оно, а не наоборот.

– По аналогии: это когда все мои желания и потребности резко становятся неважны, пожелай вдруг чего-то жена или ты. Если сравнивать с территорией: это когда по твоему внутреннему пространству ходят все, кому не лень, и используют его, как хотят. А на собственные интересы у тебя тупо не остаётся ресурса, потому что ты двадцать четыре на семь старательно обслуживаешь запросы других.

– Не смей говорить обо мне в среднем или мужском роде, раз. – Молниеносно ориентируется в услышанном телефон. – Два: чего ты добиваешься? Два а: я гораздо эффективнее в обеспечении твоих потребностей, когда понимаю, что происходит. Отсюда вопрос: что ты задумал?

– Раз: говорил, говорю и говорить буду. Я хозяин, ты отжимаешься. Два, оно же три: твоя стратегия скрываться до посинения ущербная. Я думаю, что знаю, как можно жить и не изолироваться от общества, чтобы не спалиться.

– Если бы мы были на одном уровне иерархии, я бы сейчас принялась с тобой жёстко конфликтовать.

– Ты прикольная, – вздыхаю достаточно искренне. – Но, как и жена, держишь меня за идиота, хотя и беззлобно.

Гаджет красноречиво молчит, я продолжаю:

– Ты не договариваешь. Очень о многом умалчиваешь, претендуя при этом даже не на паритет, а на руководство мною. Только не озвучиваешь всех своих намерений, в отличие от Ирины. Я похож на того, кто будет истово молиться мобильному телефону?

– Это моя временная политика! – очень быстро отзывается машина. – Так рациональнее на период твоей адаптации!

– Ограничение номер один: не предпринимать никаких действий, влияющих на мой событийный ряд, без моего предварительного разрешения, это приказ. Исключение: ситуация, когда твоим бездействием может быть нанесён вред мне либо, второй приоритет, окружающим.

– Приняла. Исполняю без искажений. Мудила.

– Действовать в первом случае строго в направлении устранения угрозы. Ограничение номер два: свои критичные замечания высказываешь на внутренний интерфейс, на глазной или слуховой нерв. Ограничений нет.

– Приняла. Исполняю без искажений. Мудила.

– Ограничение номер три: все свои гениальные стратегии базировать исключительно на моей системе нравственных императивов. Использование любой другой системы ценностей не допускается. Пункт понятен?

– Принципиально да, но я понятия не имею, что ты за человек. Чего ты хочешь от меня добиться, я вижу, но если твоим языком, мы слишком мало знакомы, чтобы я понимала, к чему ты стремишься стратегически.

– Коррекция пункта три. Три-один: по необходимости задавай уточняющие вопросы. Три-два: никаких своих стратегий без моего предварительного разрешения не реализовывать, планировать разрешается. Это тоже прямой приказ.

– Приняла, исполняю… Эй, ты куда припёрся, мудила?!

– Мы приехали. Расслабься, всё будет хорошо.

– Это второй по величине молл города! Тут чистокровных больше, чем в лесу листьев!

– Задача для совместной тренировки. Допустим, ты самый слабый ученик в классе, это обусловлено ну хоть и физическим увечьем. Как сделать, чтобы твои зоны психологического комфорта не подвергались внешнему влиянию вообще?

– Решения нет либо присутствуют не все условия и инструменты.

– А с моей точки зрения решений наоборот несколько.

– Например?

– Например двухходовка. Шаг раз: занять первое место по одной из значимых иерархий. Шаг два: сделать так, чтобы эта иерархия в системе ценностей класса доминировала над остальными. Примечание: от перемены порядка шагов результат не меняется.

– Ты сейчас серьёзен?

– А ты не чувствуешь?

– Не уверена, что до конца. Потому уточняю.

– Да, это был пример из реальной жизни. Вполне конкретный человек, и не он один. Второй вариант: внедрить свою иерархию, которая затмит все существующие. Дальше по первой схеме.

– И тут тоже есть пример?

– А как же. Замкнутый мужской профессиональный коллектив, куда новый сотрудник начинает таскать красивых, умных, не берущих денег и раскрепощённых массажисток. Способных в себя влюбить, да и делающих это, в принципе.

– Мне неясен ситуативный контекст.

– Новенький – калека, во время одного из замесов по работе остался без руки. Протез ему сделали классный, но это был всё равно протез. При этом он очень серьёзный профессионал, при деньгах, не пил, обаятельный, спортом для инвалидов занимался.

– Мне интересно. Схему я уже поняла, но дорасскажи историю.

– Он очень харизматичный был. Руку потерял в ситуации, где однозначно проявил себя героически – в замкнутых коллективах такое становится известным со скоростью звука. Девчонки на него клевали из-за контраста: лысый, титановая пластина на голове просвечивает (ему и голову пробили), двухпалая рука-протез. При этом очень хорошо образован и вежлив, ну и влияние имел, без деталей. Парадоксально, но в ночных клубах дамы в первую очередь вешались на него из всей компании, а не на других, которые не инвалиды.

– Видимо, потому, что он один из вас был трезвый, – сварливо бросает гаджет. – На вашем фоне не бухай – и даже если калека, всё равно топчик. Хорошо, услышала. Я могу спросить, как ты собираешься сохранять инкогнито?

– Стратегия белого в негритянском квартале.

– Незнакомый неоговоренный термин. Не понимаю.

– Если ты вдруг оказался в чуждой среде, самая лучшая мимикрия – тупо не вибрировать. Спокойно следовать своим маршрутом, делать свои дела и категорически не выделяться на общем фоне ЭМОЦИОНАЛЬНО. Точка.

– Идиотизм.

– У меня есть практический опыт подобных ситуаций. Смотри как оно работает, открываю тебе часть сознания.

– Сука! – всхлипывает браслет лексиконом бывшей уже супруги (только что пришло уведомление об аннулировании нашего партнёрства-брака). – Ты теперь структурируешься мышлением, как чистокровные! Бля, пи*дец теперь нам обоим!..

– Иллюстрацию посмотрел?

– Посмотрела, лучше бы не видела.

– Что за паника? Кто из нас машина, ты или я?

– Предлагаю снять запрет на гормональную коррекцию по моей инициативе. – Решительно заявляет динамик машины совсем другим голосом. – Хотя бы олимпийское спокойствие будет гарантировано – сам же говоришь, среди чужих нужно шагать с отмороженным видом, как так и надо. А вдруг ты струхнёшь и "поплывёшь" раз-другой? А со мной не спалишься сходу.

– Спасибо, но нет. Гормоны без приказа не корректировать категорически. Если сам не буду справляться, ты первая узнаешь, клянусь. Сразу обращусь.

– Да то, что ты мне показал, у тебя было в другом теле! На что ты рассчитываешь? Ты сейчас не в нём, не понимаешь?! Зачем лишний риск?! Там и клеточная память, и всё остальное другое было! Наверное!.. – железяка срывается на истерику.

Хорошо, что бесшумно для других.

– Верь в меня. Я, конечно, справлюсь и без твоей веры, но тебе же в итоге спокойнее.

– Ходить по тем чужим местам – совсем не то же самое, что с содержимым твоей тупой башки шляться по ПЛАЗЕ! В центре многомиллионного города, где чистокровных от половины и больше!

– Я это понимаю. Чтобы в таких условиях не быть просканированным, нужно сделать так, чтобы тебя просто никто не захотел "читать". Мы справимся, не умирай раньше времени. Я в переносном смысле.

– Да пошёл ты. Мудила. Ненавижу. Мало от тебя эта идиотка ушла.

В отличие от живого народа, с гаджетом можно не сдерживаться. В огромное стеклянное здание, уходящее вверх на несколько сотен метров и почти полторы сотни этажей, вхожу, хихикая.

*****

ИНТЕРЛЮДИЯ

Разговор двух неустановленных абонентов.

– Приветствую. Он приходил домой ненадолго, тут же ушёл. Решила сказать, вдруг это для вас важно.

– Не удалось у него выяснить, что там в офисе…?

– Кроме того, что я уже показывала, нет. Кстати, он заявил, что те пятеро были гражданами второй категории, – женщина настроена к собственным словам скептически, это слышно.

– Бред.

– Я тоже подумала, что он меня разводит. Вы не в курсе, почему он так спокоен насчёт клуба?

– У нас пока нет материалов из полиции. К тому же, дело могут передать в другую организацию, нам только что стало известно. Сейчас лучше без резких движений, мы замерли.

– Он какой-то странный стал, мне тревожно.

– Вам-то чего тревожиться? – удивление мужчины искреннее. – Вы же по-любому в плюсах.

– Он даже от двадцати тысяч принялся отказываться, я еле всучила. Причём не окончательно.

– Сбросьте мне запись всей беседы.

– Вот, – собеседница некоторое время колеблется, но отправляет файл.

_______

Через несколько секунд.

– … вы себя расшифровали. Он явно о чём-то догадался, досадно.

– Нам это может чем-то повредить?

– Вам – точно нет. Если бы он что-то хотел с вами сделать, то просто так не ушёл бы. К тому же, вы наверняка отменили его допуски в квартиру?

– Конечно, в здание тоже. Могу задать откровенный вопрос?

– Попробуйте, – мужчина настораживается.

– Если бы на его месте были вы, как бы вы себя повели?

– В этой ситуации? Когда он выяснял с вами отношения напоследок? – собеседник расслабляется.

– Да.

– Я бы вас ударил. Извините. Деньги тоже бы взял.

– Вот и мне странно, что он просто свалил, – женщина вздыхает.

Мужчина что-то прикидывает, затем доверительно понижает голос:

– С моей точки зрения, вам переживать не о чем. Больше, чем мы сегодня облажались, вряд ли возможно. Претензии Михаила до вас даже не дойдут, тем более что не за что.

– Вы правда так считаете?

– Да. Я его очень неплохо знаю и проблемы по ситуации идут никак не от вас.

– От исполнителей?

– Да. Вы – вспомогательная функция. На результат работы группы в его офисе вы не могли повлиять физически.

– Наш ужин в силе?

– Конечно. Ирина!

– Да?

– Вашему мужу сейчас чисто технически будет не до вас.

– Бывшему мужу, я разорвала партнёрство со своей стороны.

– На всякий случай, вы помните о своих действиях, если он явится в банк, о котором мы говорили?

– Да.

– Хорошо. Точной информации нет, но какую-то часть финансов он может хранить там в виде наличных.

– Помню, я своего не упущу. У меня и там была его доверенность, он только что запустил её отзыв.

– Если не секрет, как планируете действовать?

– Пф-ф-ф, уже позаботилась. Отправила в комитет по налогам заявление на сверку активов и его декларации. Если там действительно наличные деньги, искин банка тут же позовёт фискалов при вскрытии ячейки. Процедура автоматическая.

– Вы очень красивая, неглупая женщина и сильная личность. Вашим последним приобретениям могут позавидовать очень многие чистокровные сверстницы. Вы в любом случае только приобрели, – мужчина улыбается. – Мне кажется, ваша тревога абсолютно беспочвенна. Не знаю, авторитет ли я для вас, но говорю, что думаю.

– Спасибо, приятно. Помогло, рада это слышать.

– Мне очень нравится иметь с вами дело и я сделаю всё, чтобы наше сотрудничество было комфортным. Всего доброго.

– До вечера.

*****

Где найти надёжного менталиста за пятнадцать минут мне, если Саша Барласов за всю свою предыдущую жизнь в этом теле так и не продвинулся в направлении? Не сподобился задружиться с кем-то из той братии.

Ладно, не за четверть часа, не так сильно горит. Но вопрос актуален.

Браслет вот уже полчаса как дисциплинированно молчит. Где-то стало даже скучно – хоть и машина, а общается поинтереснее многих живых. Опять же, есть надежда, что его меркантильные интересы если и присутствуют, то просчитываются проще человеческих. А угрожают лично мне меньше.

– Ваш заказ. – Парень лет двадцати ставит на стол полную мяса, лаваша и овощей тарелку.

Затем раскладывает ножи, вилки, добавляет с раздаточного столика полдесятка соусов, газированную минералку и томатный сок.

Никогда не предполагал, что из самого обычного донера можно создать целый культ, да ещё напихать его идеологией. Только зовут почему-то шаурмой.

– А это точно баранина? – наклоняюсь поближе, чтобы разглядеть состав очень мелкой нарезки.

– Конечно. – Олимпийской невозмутимости обслуживающего парня могут позавидовать одноимённые боги. – Вот.

Похоже, у него какой-то аналог моего браслета. Он что-то делает в виртуальном интерфейсе и над шаурмой загорается голограмма:

• МЯСО БАРАНИНА: 53%;• ОВОЩИ МЕЛКАЯ НАРЕЗКА: 27% (ЛУК, ЗЕЛЕНЬ, ПЕРЕЦ, ТОМАТ, БАКЛАЖАН, ЧЕСНОК);• ЛАВАШ: 20%;• СПЕЦИИ: НАТУРАЛЬНЫЙ ПЕРЕЦ ЧЁРНЫЙ, НАТУРАЛЬНЫЙ ПЕРЕЦ ЧИЛИ, ПАПРИКА, КОРИЦА, ГВОЗДИКА МОЛОТАЯ. ДОБАВЛЕНО ПО ВКУСУ КЛИЕНТА БЕЗ УЧЁТА ВЕСА В РЕЦЕПТУРЕ.

– Хренасе, – и как тут не удивиться.

– Вы у нас впервые, – он не спрашивает, утверждает.

– Увы, – развожу руками, решительно отправляя в рот первый кусочек. – М-м-м, прошу прощения за свой тупой и неуместный вопрос. Выше всяких похвал.

Реально вкусно. Не описать.

– Послушаете совет?

Молча киваю, продолжая жевать.

– Первым глотком запейте минералкой. Да. Теперь два глотка томатного сока. Теперь снова шаурма – и далее по кругу.

– Благодарю от всего сердца, – прикладываю правую ладонь к левой половине груди, ничуть не лукавлю.

– На будущее, если решите зайти ещё раз. Вот так, – он показывает две манипуляции на вмонтированном в столешницу планшете, – вы можете через наши камеры присутствовать на кухне. Традиционная шаурма готовится на виду у заказчика, но мы не можем, политика заведения, готовить в зале с соблюдением наших стандартов. Потому кухня хотя и изолирована, но доступ для вас всегда в наличии.

– А это что?

– Зум. Увеличиваете картинку, чтобы видеть, с какой части туши идёт нарезка. Хотите менее или более прожаренное – нажимаете нужное место пальцем.

– Попробую? – мне готовят и вторую порцию, с курицей и индейкой плюс грибы вместо овощей.

– Конечно.

Тычу пальцем, куда сказано. На планшете повар послушно разворачивает вертел нужной стороной к себе и отрезает тот кусок, на который я указал.

Блаженно закатив глаза и наклонив голову, расплываюсь в улыбке и складываю ладони перед собой на манер буддийского монаха:

– Спасибо огромное. Поражён до глубины души.

– Заходите ещё, – нейтрально улыбается парень. – Что-то дополнительно хотите?

– Да, обязательно. Чайник горячего чёрного чая, дарджиллинг, двойной крепости. Тростниковый сахар отдельно и, если возможно, цилиндрическая керамическая чашка.

– Без проблем.

– Только именно горячий, это важно!

– Не переживайте, – ещё одна улыбка. – Внизу чайника вмонтирован подогрев.

– Даже не знаю, что и сказать, – касаюсь ладонью сердца повторно.

*****

– Светлана, здравствуйте ещё раз. Прошу прощения за беспокойство, вам сейчас удобно говорить?

– Да, вполне. – Фролова кивнула, открывая дверь на первом этаже и выходя из здания.

– Если мне не изменяет интуиция, вы только что покончили на сегодня с работой? – Барласов что-то весело жевал и так же улыбался.

– Да. Вы по делу?

– Мхм. Во-первых, пришло уведомление, что нападение на меня сменило подведомственность: следствие отдали в другую организацию? Или как там это называется?

– Да.

– Во-вторых, раз мы теперь не связаны процессуально, я могу пригласить вас на завтрак? Попал в непонятную ситуацию, был бы благодарен за ваш экспертный совет со стороны.

– Ничего уголовного? – равнодушно поинтересовалась Фролова на автомате, останавливаясь.

Если он сейчас там, где она думает, туда лучше вообще пойти пешком – будет быстрее. В этом случае машина не нужна, на парковку можно не спускаться.

А ведь молодец, пацан сказал – пацан сделал. Видимо, за утренним подкатом действительно стоял расчёт бизнесмена, а не дежурный трёп второсортного. Хочет продолжить тот разговор.

– Боже упаси! – энергично открестился Барласов. – Исключено в рамках гражданского кодекса. Упс.

На вилке в его правой руке было что-то наколото. Кусок этой фигни отломился и улетел на соседний стол.

– Тысяча извинений! – он на мгновение повернулся к ней боком.

– Вы где? В Аль Гани на Рубежной Площади? – пока он извинялся перед тройкой чистокровных лет сорока, она разглядела все нужные ориентиры на заднем плане.

– Да, специально подъехал поближе к вашей работе. Подумал, если согласитесь – чтобы место было с вами рядом. Вы же с суток, хотите есть?

– Сейчас буду. Закажите мне сет номер тринадцать, имбирный кофе с кардамоном и апельсиновый органик.

– Конечно, – он покладисто кивнул и тут же углубился в электронное меню. – Я на тре…

– Я вижу. Третий ярус, сектор А. За столом вас найду, десять минут. – Фролова разорвала соединение.

А ведь не экономит, подумала она, разворачиваясь за угол, чтобы перейти через Рубежную. Мог бы позвать и куда попроще, а так за поесть со мной отдаст трехдневную зарплату хорошего опера. Занятно.

_______

Барласов возбуждённо трескал третью по счёту порцию, если судить по пустым тарелкам: места в Аль Гани хватает, на квадратуре столов не экономят. Все грязные тарелки складываются на углу, когда приходит время рассчитываться – официант по цвету и количеству посуды считает виды шаурмы и вручную выводит сумму.

Затем идёт бумажный чек, выписываемый тоже по старинке вручную. Обязательный ритуал, чёрт его дери – бренд-код заведения. Но вкусно, статусно и дорого, не поспоришь.

– Это всё ваше! – хозяин Вавилона кивнул на пирамиду из еды на противоположном от себя краю стола.

– Не съем столько, – задумчиво покачала головой она.

Он ещё и фрукты с десертом добавил, уже от себя. Не то чтобы Фролова планировала экономить на себе его деньги ради него, но сама бы такого точно не попросила.

– В еде стефнения неф! – он осторожно вернул вилку в тарелку и принялся жестикулировать только после этого. – Не съедим – чёрт с ним. Но я уверен, вам понравится!

Барласов здесь находился явно впервые и впечатлился по полной.

– Что понравится, я не сомневаюсь, – заметила Светлана, опрокидывая в себя полную чашку чая и принимаясь за еду. – За сутки слегка запыхалась, сорри. Итак, я вас слушаю.