Читать книгу Пролегомены эволюции. Сага о бойцовой рыбке - Сен Сейно Весто - Страница 8

За непомерно широким, как дно лагуны, офисным столом со скупо блестевшими в нем пятнами света молча сидел весь, сколько их поместилось, полномочный состав спешно призванных под своды генштаба пираний. Большое начальство присутствовало за этим столом в полном составе не в первый раз, но впервые его умение хранить молчание так долго проявлялось в столь замечательной мере. Как никогда остро и осязаемо Совет пираний сегодня ощущал цену каждому непроизнесенному слову. В полированных поверхностях отражались неясные перспективы, на стенах угадывались карты размером с глобальную катастрофу – на одном конце сегодняшнего высокого офиса к самым полам спускались бледные полотна экрана, на другом, дергаясь неясными изображениями и помигивая мутным прожектором, торопливо стучал и вертелся отснятыми кадрами трофейный киноаппарат: размытый сноп света его с плававшими в нем пылинками упирался в стену с экраном напротив, ничего больше толком не показывая, поскольку показывать больше было нечего. Все слушали, как он стучит.

Закончив слушать, стали прижимать пальцы к глазам и рассеянно глядеть по сторонам. «А теперь предлагаю перейти к обсуждению», – произнес начальник генштаба.

Все перешли.

Воцарилось глубокое и полное содержания молчание.

Закончив стучать, аппарат теперь вхолостую вертел самое большое свое колесо с дырками, хлопая концом пленки.

«Ну, не знаю», – произнес один из собравшихся, осторожно почесав бровь концом карандаша, выражая общее мнение.

Все помолчали вновь. Начальник совета терпеливо ждал.

«Может, мы сразу перенесем сюда постели и уляжемся спать? – не выдержал он, когда молчание затянулось. – Или будут еще дельные предложения?»

Пошевелившись и садясь удобнее, пираний с карандашом, вновь выражая общее мнение, произнес:

«Здесь есть над чем поработать».

Все вновь помолчали, других предложений не поступало. Все говорило за то, что все честно соизмерили собственные силы с новыми обстоятельствами и столь же честно оставляли другим право заниматься популизмом – либо им не заниматься.

Руки главного, все это время лежавшие на голой полированной поверхности стола, расцепив пальцы, в некотором замешательстве и явном разочаровании наглядно разошлись, на какое-то время так застыв. Ладони начальства неприкрыто показывали, насколько глубоко они озадачены происходившим.

«Джентльмены, – сказал главный. – Мне не нравится сегодня ваше настроение. Это еще не конец света…»

«А вот это уже под большим вопросом, – немедленно отозвался другой из приглашенных. Облизав сухие губы, он откинулся на спинку. – Если все это правда… Я подчеркиваю: если все это правда хотя бы отчасти – то у нас с вами появляется редкая возможность измерить наконец воочию пределы нашего оптимизма».

Пальцы рук главного вновь сошлись вместе. Это явно было далеко от того, что уши начальства готовились услышать.

«…Т-твою мать, – не выдержал один из приглашенных на самом дальнем краю обозримых пространств, кладя карандаш на стол и откидываясь на спинку. – Все хорошо так было…»

«Напротив, – сухо произнес его сосед, обращая к нему изборожденное годами лицо, вся нижняя половина которого была спрятана за прижатой морщинистой ладонью. – Совсем напротив, друг мой. Я предупреждал, что чем-то вроде этого кончиться было должно».

«Теперь мне стало значительно легче, – с сарказмом отозвался пираний, – что вы предупреждали. Лучше надо было предупреждать».

«Вы совершенно правы, – подал мрачно голос еще один пираний с письменным прибором в пальцах. – Сейчас не время выяснять, кто из нас был верхом предусмотрительности, а кто им не был. Сейчас надо думать, как с этим жить и что делать дальше».

«Препятствия существуют не для того, чтобы восхищаться их высотой и неприступностью, – открывая ранее неизведанные глубины философской мысли, хрипло поддержал его голос соседа, – а чтобы их преодолевать».

Главный откинулся на спинку кресла, со счастливым лицом звонко щелкая двумя пальцами и наставляя на говорившего один.

«Вот, – возвестил он, сияя, как будто все вдруг счастливо разрешилось и осталось только подводить итоги. – Вот – это именно то, что мы все сегодня хотели услышать!»

Собравшиеся зашевелились.

«Как у нас обстоит дело с нелегальным въездом?» – деловито осведомилось одно из молчавших до того дипломатических лиц.

«Превосходно, – немедленно и очень серьезно отозвалось ему другое, в чьей компетенции, очевидно, и находился непосредственно нелегальный, равно как и легальный, въезд и выезд. – С посмертной гарантией. Мы это называем…»

«Я знаю, как это вы называете, – без особого воодушевления перебил его собеседник. – Rat-proof fence. А если точнее?»

Его оппонент смотрел не понимая.

«Вода у нас пресна в достаточной мере, – произнес он затем. – Если вы это имеете в виду. Какие еще вам нужны гарантии?»

«Вы пробовали когда-нибудь киви?» – склонившись, несколько неожиданно обратился к нему сосед по другую руку.

«Какое киви?» – ответил оппонент после некоторой задержки.

«Вот и я тоже спрашиваю у него: какое еще киви? Представляете, я только недавно узнал, что во всем мире у него второе название „новозеландский крыжовник“. Так вот, мне один повешенный, не к столу будет сказано, говорит: приезжаете, говорит, вначале на чужие шельфы со своими динго, клопами и сундуками, отстреливаете там подчистую и выбиваете все коренное население, ставите здоровые заборы – а потом сами решаете, кому можно туда въехать, а кому нельзя».

«Строго у вас, – осуждающе дернул подбородком один из приглашенных чуть дальше по столу. – Надеюсь, повесили его не за это».

«Очень смешно, – отозвался первый из говоривших. – Если б не мы, вы бы с семьей сами ничем не отличались бы от этого говоруна».

«Зато вы сильно отличаетесь, – поддел его собеседник. Он приподнял руки в знак примирения. – Так ведь я же разве против. Я же, собственно, не к этому. Да если бы дошло до дела и если бы кто-то меня попросил: вот, значит, они и вот тут, значит, мы – да я бы первый призвал всех к оружию…»

«Вот этого не надо, – ответил другой. – Вас там еще только не хватало».

«Джентльмены, – донесся с другого конца помещения голос главного с отеческими интонациями. – Давайте ближе к делу. Нация ждет от нас решений».

Кто-то вздохнул.

«Вы не уступите мне ваше приглашение на завтрашнюю попойку? – тихо, самыми губами поинтересовался один из приглашенных у другого. – Я слышал, вы решили начать новую жизнь…»

«Давайте посмотрим, как дела пойдут дальше», – так же тихо и дипломатично ответили на предложение после секундной паузы.

Чья-то рука взяла со стола карандаш. Кто-то негромко откашлялся.

«Джентльмены. Мы так и будем перешептываться и перемигиваться – или все же частью поделимся с собратьями наболевшим и намытыми крупицами истины? – спросил главный. – Тем более что мы как раз для этого сегодня здесь собрались».

«Несомненно, – уверенным голосом поддержали его замечание. – Давайте посмотрим, как дела пойдут дальше».

Все помолчали. Слышно было лишь, как тихо постукивают о поверхность стола концы карандаша, методично переворачиваемого в пальцах чьей-то руки.

«Исходя из современного состояния нашего знания, – медленно и осторожно произнес чей-то голос, – и относительно существа рассматриваемого дела, в подобном походе есть доля здравого смысла».

Карандаш продолжал тихо постукивать. Воцарилось долгое молчание. Затем собравшиеся вновь продолжили обсуждение.