Читать книгу Тень былой любви – 2 - Сеня Ра - Страница 3

Погрузившись в невеселые мысли, Кира возвращалась на работу, где они с Германом договорились пойти пообедать.

Громов встретил любимую в холле.

– Что с тобой? Что-то не так с малышом?? – обеспокоенно поинтересовался он.

– Нет, скорее, со мной, – честно ответила Кира, – осознание, знаешь, пришло внезапно.

– Не понял сейчас?

– Ну столько лет не получалось – и вот уже девять недель, и сердце бьется, и жизнь… кажется, моя жизнь скоро совсем круто изменится.

Кира с трудом сдерживала подступающий ком в горле. После всего пережитого меньше всего она хотела оказаться запертой обстоятельствами, а именно это, как она чувствовала, ждало её впереди. Утренняя радость сменилась внутренней тревогой и некоторым раздражением. Она отпросилась у Александра и отправилась домой – переваривать события первой половины дня.

– Не было печали, блин, – прошептала она себе под нос, – ладно, в конце концов, мы хотели этого малыша. Громов ведь так мечтает о девочке…

Аккуратно ступая про промерзшему тротуару, Кира отправилась домой. По дороге она позвонила Лексе, и подруги договорились встретиться у Киры через четверть часа.

За чаепитием подруги разоткровенничались.

– Слушай, – откусывая кусок пирога, Кира с любопытством посмотрела на подругу, – как у тебя всё это прошло? Дочке уже… шесть же вроде?

– Ну как прошло, – улыбнулась Лекса, – тяжеловато, конечно, но в целом не жаловалась. Гуляла помню много, к маме ездила, да и вообще не особо сидела дома. А что такое?

– Да я даже не знаю, как сказать, – потупила взгляд Громова, – какое-то странное ощущение… будто от моей жизни скоро совсем ничего не останется.

– Тьфу ты! – в сердцах воскликнула Лекса, – ты серьёзно? Да если всё нормально идет, это самое классное время в жизни женщины! А как увидишь малыша… Эх, хоть за вторым иди…

Алекса мечтательно закатила глаза, а Кира внимательно слушала и смотрела на подругу.

«Неужели всё и правда так радужно, как она рассказывает?»

Кира слушала и не верила своим ушах. Ощущения подводили её крайне редко, и она понимала, что, в отличие от подруги, не готова с головой раствориться в семье и детях. К тому же, она была очень довольна своим рабочим местом, а потому мечтала покинуть его как можно позже, а вернуться из декрета как можно раньше.

«В конце концов, сейчас не каменный век, и есть всякие няньки и прочие люди, которым интересна вся эта возня с малышами.»

Такое отношение Киры к происходящему было вовсе не случайным. Сколько себя помнила, она частенько была за своеобразную няньку своей эмоциональной матери, потом ревнивому Громову, да и друзья частенько использовали её в качестве жилетки.

Но это всё делалось Кирой по доброй воле, и потому особого обременения она не чувствовала. А тут предстояло стать целым миром для крохи, которая пока ничего не смыслит в жизни и полностью зависит от матери.

К тому же, Киру злил тот факт, что её, в отличие от остальных, никто особо не спешил пожалеть или решить за нее какие-то проблемы. Обладательница высокой степени ответственности, Кира удрученно подумала, что ей не помешали бы хорошие помощники. Вот только где бы их взять, спрашивается?

Тем же вечером, когда Лекса уехала домой, Кира набрала матери. Не понимая, на что она надеется, рассказала той о своих опасениях. Впрочем, уже через пятнадцать минут разговора Кира пожалела о звонке родительнице.

– Ты что, совсем?! – грохотало в трубке, – как можно так думать о своём положении! Да это большое счастье, что ты вообще смогла забеременеть. Тебе о том, как выносить, надо думать! Депрессию она удумала, дура!

Мать в сердцах бросила трубку, а Кира так и осталась сидеть наедине со своими страхами.

Когда Герман вернулся с работы, то застал свою любимую в объятиях Морфея на диване перед включенным телевизором. Скинув ботинки в прихожей, он на цыпочках прокрался в комнату и аккуратно перенес Киру на кровать, укрыв одеялом.

Заметив на столе листочек с обследованием, он осторожно взял его в руки и стал разглядывать. Улыбнувшись, Герман вернул находку на место, а сам быстро принял душ и отправился спать.

Обнимая Киру за живот, он чувствовал себя самым счастливым на земле.