Читать книгу Цвет зла - Серафима Коршунова - Страница 2

Стараться забыть кого-то – значит все время о нем помнить.

Эрих Мария Ремарк

Время безжалостно. Оно жестоко расправляется со всем, что стоит на пути. Легким касанием оно обращает цивилизации в прах, а память в тусклые обрывки, когда-то казавшихся незабываемыми, событий. Вот и теперь, когда проржавевшая насквозь калитка со скрипом поддалась, гостей встретил давно увядший сад, не дававший и шанса фантазии развернуться и представить его в прежние, цветущие времена. Иссохшие, кривые деревца своими лапами преграждали путь. Идущий по мощеной дорожке, которая протянулась до самого крыльца, в любой момент рисковал, в попытке увернуться, упасть прямиком в разросшиеся кусты дикой розы.

Особняк оправдывал ожидания, представляя собой увитую плющом, каменную громаду из потемневшего кирпича, подозрительно оглядывающую пришедших мутными окнами. Замотанная мишурой и гирляндой лестница вела прямиком в пузатую башню, дверь которой приглашающе отворилась и на пороге материализовалась девушка. Судя по цвету ее простенького платья, она так же работала в отеле. Сделав шаг навстречу, она взялась рукой за перило, слегка подаваясь вперёд и обеспокоенно глядя в небо.

– Антон, хватит возиться! Сейчас польет!

Ее тоненький, визгливый голос вполне соответствовал всей фигуре. Миниатюрная брюнетка вся состоявшая из округлостей и плавных линий, издали казалась совсем ребенком. Большие, испуганные глаза на почти детском личике контрастировали с полуулыбкой, в которую вытянулись полные губы при виде постояльцев.

– Скорее, поднимайтесь! Ваши номера готовы.

Клара сделала пару неуверенных шагов, взбираясь по лестнице и проходя мимо администратора внутрь. Не считая украшений, которыми изобиловал интерьер, внутри ничего не изменилось. На тех же стенах, покрытых неизменно зелеными, узорными обоями, виднелись следы от покинувших их картин. Архаичная, словно бы собранная из ветвей тех же деревьев, имевшая вместо распустившихся цветов крохотные огонечки – лампочки на кончиках заворачивавшихся вверх медных щупалец, с кое где еще видневшимся золотым покрытием, люстра угрожающе нависала над лестницей, разнося по холлу крохи света. В то же время, даже если бы один маленький лучик света сумел пробиться сквозь густую облачную завесу, ему бы вряд ли удалось просочиться в окно, занимавшее центр дальней стен и вырастающее от пола почти к самому потолку над третьим этажом. Старинный витраж, изображающий очередную, почитаемую в те времена ее семьей святую, за несколько сотен лет потемнел от грязи и копоти.

– Пройдемте, – позади Клары уже скопилась очередь, и она шагнула в сторону, пропуская администратора, которая повила их в одну из комнат, где когда-то располагался учебный класс.

Девушка обогнула ресепшн, цепляя на грудь бейдж с именем, до того валявшийся на столе.

– Итак, начнем. Меня зовут Анастасия. Вы можете обращаться ко мне по любой беспокоящей вас причине. Ваши номера расположены в западном крыле. Внутри вы найдете все необходимое, от полотенец и халатов, до мини бара. Расписание всех общих мероприятий, таких как обед, экскурсии или различные игры и чтения, которые проходят ежедневно, вы найдете на планшете, который стоит возле кровати. Ваши номера … – она замялась, ища что-то на экране ноутбука. – Клара Чан – алая комната и Лео Иванов – цветочная.

Клара смутилась, но доктор Чан тут же поправил Анастасию.

– Клара Евгеньевна Иванова – это моя спутница, а я – Чан. И в моем имени ударение на о.

Администратор посмотрела на Лео так, словно он сказал какую-то несусветную глупость.

– Вас проводит Антон, а я перепроверю данные. Оставьте мне, пожалуйста, паспорта.

Клара выудила из кармана заранее подготовленный документ, пока доктор раздраженно принялся шарить в одном из отделений своего огромного чемодана.

Справившись с задачей, они покинули комнату, направляясь вверх за портье, бежавшим по лестницам со смелостью, которой девушка могла бы только позавидовать.

Клара переминалась с ноги на ногу, глядя на ступени, уводящие к самому потолку. Каждая из них казалась выше предыдущей, а свет от лампы, падая на белый мрамор, отражался после полировки.

Маленькие кулачки сжались, а на лбу залегла морщинка от сведенных бровок. Она знала, что папа еще не ушел из класса после их урока, так что вполне могла подождать, чтобы он, как обычно, взял за руку и помог взобраться на эту вершину. Но ей было уже целых шесть лет и бояться дальше становилось просто неприлично.

Она сделала пару шагов и замерла. Ничего не произошло. Еще пару шагов. И снова ничего. Сердце билось даже в кончиках крохотных детских пальчиков. И еще один шаг. Вот уже середина первого пролета. Она нерешительно повернула голову. Место, где девочка стояла еще несколько секунд назад оказалось так далеко, что голова пошла кругом.

Клара зажмурилась и хотела было побежать, но предательская туфелька скользнула по краю ступени. Малышка потеряла равновесие и полетела вниз.

Девушка непроизвольно сжалась, цепляясь и повисая на руке доктора. Он удивленно посмотрел на пациентку, но ничего не сказал, продолжая путь. За вторым пролетом часть коридора сворачивала в сторону, в то время как остальная продолжала свой путь наверх.

Обогнув этаж, компания свернула вправо, где начиналась жилая часть. Портье остановился лишь в конце коридора, указывая на две комнаты по разные стороны. Обе двери были выполнены из одинакового красного дерева, но на той, возле которой Антон поставил чемодан Лео, по периметру кое где были вырезаны цветы.

Помявшись еще пару мгновений и поняв, что чаевых ему ожидать не придется, портье покинул гостей. Клара взялась за ручку двери, ведущей в ее комнату, но от чего-то замялась. Доктор Чан уже затягивал свою сумку внутрь, так что, когда девушка обернулась, смогла увидеть часть комнаты.

Новые владельцы позаботились об удобстве тех, кто будет жить в номерах, а потому провели в них полноценный ремонт, подгоняя стиль комнат под современные стандарты и понимание их обычным гостем слова «красиво».

– Что-то не так? – поинтересовался мужчина, заметив нерешительность девушки, прежде чем запереть за собой дверь.

– Да нет, – Клара дернула на себя ручку, открывая дверь своего номера. – Просто это комната Анны. – сказала она уже совсем тихо, как будто больше для себя.

Ее мозгоправу не нужны были подробности. Как и ей расспросы о тетушке. Еще одна глава ее жизни, к которой она никогда не возвращалась.

Номера, как оказалось, действительно подверглись значительным изменениям, в отличие от остального дома. Комната, в которую попала девушка уже не была даже отдаленно похожей на те гостевые спальни, которыми полнился особняк в ее детстве. Сейчас вместо пыльного, прямоугольного «гроба» с крохотными, как и в остальных спальнях окнами, состоящей лишь из постели, старого дубового шкафа и так и оставшейся незаконченной и пустующей комнаты, предполагаемо служившей ванной, ее встретил номер в обычном пятизвездочном отеле. Бежевые стены, вперемешку с зеркальным покрытием, которое переползало от спинки кровати на потолок, а после расходилось в стороны оливковым шелком. Каждый угол был заполнен изящными вазами с неизвестными для девушки цветами. Вместо старой дыры в стене, состоявшей из маленьких прозрачных отверстий в паутине деревянных шпросов, на всю стену растянулась стеклянная поверхность, открывающая вид на лес. Новый владелец явно не скупился, ведь часть стены была буквально разрушена, а ее неровные местами края так и остались необработанными, так что чистейшая поверхность окна сливалась с воздухом и создавала ощущение, будто сделав шаг – гость сможет воспарить над пропастью.

Первым делом Клара решила смыть с себя грязь последних дней, кошмарного хостела и тяжелой дороги. Сняв с себя одежду и бросив ее мимо постели, она отворила дверь в смежную комнату и, удивившись что вода уже была набрана и над белоснежной пеной клубился пар, отдававший запахом лаванды и мускуса, прошла вперед, перешагивая через бортик и погружаясь в сладостную негу. Туалетная комната теперь представляла собой не менее изысканное зрелище, чем все остальное. Вода, как оказалось, набирается прямиком из маленьких отверстий в белоснежной и огромной (не меньше двухспальной кровати размером), ванной. Помимо этого, прямиком над ней располагалась пластина, которая выполняла роль душа и, когда из него начинала спадать теплая вода, стоящий под струей явно ощущал себя словно прямо в доме его застиг теплый, летний дождь. В зеркальном потолке отражалась комната и девушка завороженно глядела, как от входной двери, поднимаясь на несколько сантиметров над водой, раскинулась каменная дорожка, в то время как сам пол представлял собой маленький пруд. Между кустов морской травы и кораллов сновали золотистые рыбки, играя в какую-то свою игру, то и дело бросаясь врассыпную, когда вода переливалась из краев ванной и к ним попадали сгустки пены.

– Кажется я начинаю догадываться за что заплатила такие деньги! – Голос прокатился по помещению и растворился эхом в изумрудных стенах.

Туалетный столик, к которому после процедуры подошла девушка, был заполнен целой кучей разных баночек с кремами, косметикой и духами.

Когда же Клара вновь вернулась в комнату и упала на мягкую кровать, то обнаружила планшет, как и говорила Анастасия, на прикроватной тумбе, между хрустальной бутылью наполненной водой, под стать ему граненым фужером и томиком Мэри Шелли.

– Интересный выбор.

На рабочем столе располагалось всего несколько вкладок: расписание, история, связь с отелем и интернет. Нажав на предпоследнюю, она очутилась в достаточно удобном приложении, которое позволяло заказать еду в номер, сообщить о какой-то проблеме администратору, заказать книгу из библиотеки («так значит она все еще существует»: подумала Клара) и еще несколько небольших функций для вызова клининга или климат-контроль в комнате.

Расписание предлагало ввести свои данные и сразу представляло удобный планер, в который можно было внести события из тех, что включены в стоимость проживания или дополнительных платных услуг, а также добавить свои дела.

Среди основных Клара сразу отметила несколько, а платные показались ей удивительными и местами странными: охота, рыбалка, трансфер на шоппинг в город и несколько эзотерических услуг. Видимо, вдохновившись атмосферой особняка, новые владельцы нашли уместным пригласить в штат, для увеселения гостей, пару столь популярных в последние годы, так называемых ведьм. За немаленькую сумму отель предлагал услуги астролога, таролога, провести обряд или даже побывать на шабаше. У последнего события было определенное расписание и, на удивление, на ближайший, в канун рождества, оставалось только одно свободное место.

После недолгих раздумий над оставшимися свободными окнами, она заполнила расписание еще парой бесплатных услуг и набрала Лео, чтобы поделиться своим планом и узнать на счет его.

– Что-то произошло? Вы испытываете дискомфорт? – с первых слов начал свою роль доктор.

– О, нет. Здесь так мало знакомого, что я не успела еще ощутить себя дома.

– Тогда что именно вы хотели? Я как раз собирался принять душ перед ужином.

– А я, собственно, об этом вас и набрала. Я уже составила расписание и хотела узнать делали ли вы свое. Интересно, будут ли у нас пересечения.

– Вы не забыли указать там наши встречи? – Кларе показалось, что в его голосе была нотка иронии, но зная дока она тут же отбросила эту мысль.

– Сейчас обсудим расписание и сможем в общий пробел поставить встречу.

– Хорошо, минутку…

В трубке послышался какой-то грохот, после чего, видимо, Лео выругался и спустя еще несколько долгих секунд вернулся к телефону.

– Итак, я записал себе в шесть часов ужин. Вы хотите знать какое меню я заказал или в этом нет необходимости?

– Мне начинает казаться, что у вас проклевывается дар сарказма? – удивленно осведомилась Клара, хотя на деле она хотела бы уточнить его заказ, ведь сама не успела с этим справиться, застряв между куриным салатом и тостом с креветками.

– У меня отпуск, так что, полагаю, этические нормы не сильно пострадают если я временами буду вести себя не как ваш лечащий врач.

– Так что там дальше?!

– Следом я на вечер поставил чтения. А завтра выбрал второй завтрак, экскурсию в час, не удержался от охоты и после ужина посещение библиотеки, раз уж вы так мне ее рекомендовали.

Клара глянула в свое расписание и спешно переставила в нем несколько пунктов.

– Тогда мы с вами встретимся за ужином, а завтра на экскурсии и в библиотеке. Завтрак я заказала в номер, потому что хочу немного прогуляться по окрестностям. Еще меня заинтересовал завтра вечером вместо ужина костер. Думаю, это должно быть интересно.

– Пожалуй, но из-за дождя он может отмениться.

– Знаю. Тогда я присоединюсь к вам в столовой.

– Отлично! Тогда встретимся сегодня, без четверти шесть. В коридоре? И на завтра, в четыре, вы можете записать нашу встречу. Предлагаю воспользоваться для этого читальным залом. Как я понял он как раз не предполагает посещение больше, чем двумя людьми, и на это время свободен.

– Договорились. Хорошего вечера и до встречи.

Лео не удосужился ответить, положив трубку. Еще немного поразмышляв над расписанием, Клара, скрепя сердцем и уже отсчитывая потраченные впустую деньги, добавила обряд. После чего, наконец, отложила планшет и взяла книгу, открывая на первой странице.

Но до второй ей так и не удалось дочитать. Почти сразу девушка провалилась в сон.

Женщина в черном сидела на резной скамейке, на берегу озера, глядя на зеркальную поверхность воды сквозь стекла солнечных очков. Несмотря на то, что была глубокая ночь, она умудрялась то и дело возвращать взгляд к странице книги, а после вновь искать что-то в отражении неба на водной глади, раздумывая над прочитанным.

На ее тонких запястьях чернели ситцевые перчатки, поверх которых она надела обручальное кольцо с бриллиантом, в темноте казавшемся таким же черным. Ноги, обутые в лодочки, она то и дело изящно меняла местами, перекидывая одну на другую. Ее голову покрывал платок из черного шелка с такой же черной нитью, которая в свете луны открывала свой причудливый узор. Глядя на ее плечи, тонкую длинную шею, ровную спину, казалось, что перед зрителем совершенная скульптура таинственного, неизвестного, но бесконечно талантливого художника.

В какой-то момент, листнув страницу книги, она замерла, а после спокойно обернулась, от чего огненно-рыжие волосы, до того спадающие на лицо и скрывающие фарфоровую красоту идеально симметричного лица и благосклонную улыбку алых губ, кровавым водопадом упали на мерно вздымающуюся и опадающую грудь. Но тут же надежда потухла и изумрудные глаза уже с нескрываемым раздражением смотрели на того, кто посмел нарушить ее покой.

– Почему ты не спишь? Разве родители тебе не говорили, что детям опасно бродить здесь в такой час?

– Папа с мамой уснули в комнате мелкой. По-моему, так и не уложив ее. Я видела, как она что-то рисовала у мамы на лбу, когда выходила.

Женщина как-то странно вздрогнула, а после сразу отвернулась, возвращаясь к книге.

– А что ты читаешь?

– Не твое щенячье дело, – слишком резко, даже для самой себя, ответила она

– Тетя Аня, а ты …

– Не смей так меня называть! – теперь женщина уже не пыталась скрывать злость.

Отложив книгу, она встала и подошла к племяннице, вцепляясь острыми ногтями, под тканью перчаток, в кожу на детском лице.

– Сколько раз тебе говорили, – глубокий, вкрадчивый голос, такой же изящный, словно крадущаяся лисица, зазвучал над самым ухом у Клары – что озеро – не место для детских игр. – Анна сделала шаг вперед, отчего девочка вынуждена была пятиться. – Особенно, ночью. – На ее лице снова разыгралась улыбка, но теперь уже хищная, будто бы чувствуя близость добычи. – Особенно, если рядом нет никого из взрослых.

– Но, ведь ты со мной? – не понимая изменений в поведении любимой тети, считая это очередной их игрой, предположила Клара.

– Правда?

Рассмеявшись, Анна отпустила племянницу и звонко стуча каблуками направилась к лестнице. Клара хотела еще чуть посидеть у воды, но опасаясь того, что тетушка непременно пожалуется маме, поспешила за ней.

После нескольких минут упорного гудения будильник добился своего, вытаскивая девушку обратно в реальный мир. На удачу, спасая от недовольства Лео, гаджет на столе не только помогал организовать время, но и продуманно напоминал о событиях за пол часа противным гудением. Оторвавшись от тепла мягкой кровати, она, к своему ужасу, обнаружила, что пока ее разум крутил старые пленки воспоминаний во сне, работники отеля разобрали ее вещи в шкаф. На столике возле входной двери стояла записка, в которой говорилось об одежде, заботливо отправленной в стирку.

Представив какую-то (а Клара, глядя на изящный почерк очень надеялась, что он принадлежал непременно женщине) милую уборщицу, которая кропотливо раскладывала ее одежду по шкафам, а книги аккуратно на рабочем столе, она готова была сгореть со стыда от того, что не додумалась хотя бы укрыться одеялом, так и уснув совершенно голой.

Гардероб, если можно так назвать пару водолазок, джинсы и спортивный костюм, которые она взяла для путешествия, явно не предполагал, что ей придется ужинать в сколько бы то ни было приличном месте. Но теперь она не сомневалась, что именно такой окажется «столовая».

Натянув свой обычный образ, она вышла в коридор, попутно затягивая волосы в хвост.

Лео, что не удивительно, уже ждал ее, как всегда великолепный. Для этого вечера он выбрал бордовый костюм, в маленькую клетку, который, о ужас, сочетался с тростью из красного дерева и головой дракона на ручке.

– Я не знала, что нас на раут пригласила Английская королева, – с нескрываемой обидой на доктора выдавила Клара.

– Вам не нравится мой туалет?

Девушка не отреагировала, направляясь вперед по коридору. Не доходя до лестницы, она свернула, чем не слабо удивила Лео.

– Вы хотите показать мне дом до ужина?

– Я не хочу ходить по лестницам. Не выношу их.

Чан заинтересованно посмотрел на удаляющуюся спину пациентки, но так ничего и не сказал, в конечном итоге продолжив свой путь следом.

– Черт! – Клара выругалась, когда после очередного поворота она встретилась с глухой стеной.

– Заблудились? Полагаю, это нормально, после стольких лет. Может все же воспользуемся старым способом?

– У нас нет выбора. Они убрали его. – С каждым мгновением настроение девушки портилось больше и больше.

Они вышли из коридора и спустились в холл, где Клара вновь перехватила инициативу, отпустив руку доктора и направляясь туда, где раньше располагалась большая столовая. В этот раз, к ее удаче, место назначения было выбрано безошибочно. Один из официантов на входе услужливо подал руку девушке, провожая к ее месту. Лео следовал за пациенткой и после того, как она разместилась, а юноша покинул их, пообещав подойти по первому нажатию кнопки, расположенной под столом, элегантно приземлился рядом.

Большая зала была готова и одета к зимним праздникам, сияя гирляндами и приветственно улыбаясь мохнатой елью. За столом помимо Клары и Лео сидел мужчина почтенного возраста в фиолетово-красном парике и совершенно нелепом свитере с оленем, вывернутом наизнанку. Во главе стола восседала не менее почтенная дама, которая подготовилась к приему пищи ничуть не хуже доктора Чана. На ней было явно дороге платье из бирюзового шелка и много жемчуга, а тонкие старушечьи губы были накрашены поросяче-розовой помадой.

Клара задумчиво изучала тех, с кем будет вынуждена разделить ужин, когда старик потянулся через стол за графином с водой и не нарочно уронил бокал. Тот сделал пару попыток к бегству, дважды перекатившись и оказавшись почти у самого края, но в итоге передумал, затормозив и так и оставшись лежать недвижимо, пока нерасторопный мужчина не вернет ему прежнее положение.

В то время как гордый владелец самого, по мнению Клары, восхитительно-нелепого парика, воевал с посудой, отвлекая на себя внимание остальных присутствующих в комнате, старуха отодвинула свой стул, встала и подошла к герою вечера, с размаха ударяя его по затылку.

Старик, чудом избежав встречи со столом, развернулся на обидчицу.

– Нелепая ошибка. Тебе стоило остаться дома! – Женский, раскатистый голос, совсем не вяжущийся с образом, куда более хлестко врезался в старика.

Клара замерла, стараясь не дышать, вжимаясь в кресло, тогда как Лео с интересом наблюдал за развернувшейся картиной. Но при том, что реакция их была совершенно противоположной, оба невольных зрителя с нетерпением ждали реакции, желая узнать, чем же закончится эта история.

– Ты, как всегда, права, любовь моя. Но тогда ты умерла бы от скуки в этой дыре!

Старуха вернулась на свое место, с королевским изяществом, казавшимся комичным в исполнении дамы ее форм, снова села за стол.

– Не могу не согласиться. По видимо эта драная кошка хотела уморить нас в этой помойке.

– Конечно, душа моя. Предлагаю на их с Ваней годовщину отправить их в тот тур, который нам советовала твоя подруга. Уверен, это достойна месть.

Старуха подняла взгляд на мужа, с явным презрением.

– Он явно пошел в тебя. Удивительно, как только я смогла выносить твою глупость столько лет!

– Ума не приложу! У тебя колоссальное терпение, мой сладкий пончик.

– Нам не нужно заставлять их страдать. Просто пришло время избавиться от девки. Она и так околачивается возле нашего сына слишком долго. Неравен час он вздумает на ней жениться!

– Ах! Как я сам мог не додуматься? – Искренне и со всей, что можно было представить, отдачей воскликнул старик, хватаясь попутно за сердце. – Моя драгоценная, ты даже представить себе не можешь как я рад, что у тебя такой чуткий ум! Но как же мы от не избавимся?

Тут, старуха, видимо вспомнила, что они не одни и замолчала, поправляя салфетку на коленях.

В этот момент в комнату вошла Анастасия, отвлекая Клару и Лео от перепалки супругов. Девушка подплыла к ним, услужливо улыбаясь.

– Добрый вечер. Как вы разместились? – проворковала она.

Клара хотела было поблагодарить, но Лео вмешался, вставая из-за стола, кланяясь и, о ужас, улыбаясь и подхватывая руку администратора, чтобы запечатлеть на ней джентельменский поцелуй.

– Благодарю. Все просто прекрасно.

Брюнетка покраснела, опуская взгляд, но очень быстро пришла в себя, вспоминая о чем-то важном.

– Антон видел, как вы заблудились, когда шли сюда? Я добавила для вас карту в планшете. Там объемная и достаточно подробная схема дома.

– Удивительно! – Лео чуть ни подпрыгнул от переполнивших его эмоций.

– Удивительно! – передразнила его Клара.

Анастасия перевела взгляд на постоялицу, как будто до того забыла о ее здесь присутствии.

– Анастасия, я бы хотела попросить ваших работников не делать у меня уборку. Мне не слишком импонирует мысль, что кто-то роется в моем белье и бродит по номеру пока я сплю.

– Ах, да! Прошу простить. Я уже отчитала Тамару за это. Вы можете воспользоваться услугой уборки в номере, когда понадобится, при помощи нашей программы. До того в комнаты без вашего ведома больше никто не войдет.

Покраснев до кончиков пальцев, Клара проводила Анастасию. То, что уборщица видела ее голой было не так унизительно. Но сам факт, что она тут же рассказала об этом администраторше выбивало почву из-под ног.

Стоило только девушке покинуть столовую, как в находившуюся на противоположной стороне дверь вошли два официанта, которые везли перед собой столик, заполненный яствами.

Перед гостями расставили блюда, от которых исходил дивный аромат. Вскоре он уже заполнял всю комнату. Запахи доносились до рецепторов, укутывая собой все пространство мысли и вот уже соседствующая с ними за столом чета ворчунов из заговорщиков превратились в милых и прожорливых старичков.

Лео, как только перед ним поставили тарелку и сняли клош, с видом знатока оценил визуальную составляющую блюда и перевел выжидающий взгляд на официанта.

Тот не успел ничего сказать, так как за ним из ниоткуда вырос еще один мужчина в такой же белой рубашке, но вместо привычного оливкового цвета брюк и фартука на нем был черный галстук и черные брюки, которые подчеркивали его длинные, рельефные ноги.

Мужчина подцепил пробку на бутылке в своих руках, налил несколько капель в бокал подле доктора и принял выжидающую позицию. Лео протянул руку вперед, беря тремя пальцами за тонкую ножку кристально прозрачного бокала, с видом знатока встряхнул жидкость глядя на поднимающиеся вверх пузырьки кислорода, затем слегка провел перед носом и пригубил.

– Винью Верде? – спросил он у сомелье.

– Вы разбираетесь в вине. – Сдержанно то ли похвалил, то ли констатировал факт мужчина. – Однако здесь есть некоторые различая. У Винью присутствует легкая естественная газация и оно менее крепкое, так как принадлежит к молодым винам. Если вы попробуете еще раз, полагаю, сразу заметите ноты травы и полевых цветов.

Лео сделал еще глоток и понимающе кивнул.

– Савиньон! Даже неловко как я мог не узнать. Достаточно приятный оттенок грейпфрута и … не могу понять.

– Это Гуава. Я наливаю? Или вы бы хотели попробовать что-то полегче?

– Нет, думаю, самый раз. Сегодня я уже совершенно не планирую работать или садиться за руль, – нелепо пошутил Лео. Улыбнувшись и поставив бокал обратно на стол, он повернулся, ободряюще взглянув на пациентку, которая все это время наблюдала эту картину с нескрываемым неудовольствием. – Клара, вы явно не настроены сегодня на сколько бы то ни было положительный лад? Я разрешаю вам выбрать себе вино к вашему мясу. Вам стоит расслабиться.

– Я могу вам предложить Кьянти. Оно достаточно легкое и терпкое, прекрасно сочетается с красным мясом. – тут же подхватил сомелье, протирая бутылку и ставя подле доктора на стол.

– Воздержусь, – буркнула Клара, разворачиваясь к еде и принимаясь ковырять его ножом для масла, придерживая салатной вилкой.

Она прекрасно знала, что выбрала не те приборы. В детстве, когда бабушка еще была жива, она требовала учить малышку этикету и принимала в воспитании юной леди самое активное участие, обжигая пальцы маленькой Клары ударами деревянной линейки всякий раз, стоило той перепутать бокал для воды с винным или, не дай бог, с фужером для коктейлей. Но именно сейчас, сидя за столом в максимально изогнутом положении, склонив голову почти к самой тарелке, подогнув ногу и уместив ее на своем кресле, ставя локоть на стол каждый раз, когда поддавшийся кусок мяса направлялся в ее рот, девушка хотела нарушить все правила. Ее раздражал Лео с его идеальностью, манерами, галантным обращением и костюмами. Именно сейчас любимая водолазка решила начать неприятно колоться, а когда на джинсы упала капля соуса девушка чуть не разревелась.

В итоге, так и не справившись даже с половиной куска она вышла из-за стола, обратилась к официанту с просьбой подать ее ужин в номер. Уже в холле, выловив незадачливого портье, уговорила испуганного мужчину проводить ее наверх.

***

С уходом Клары Лео сумел наконец, отчасти, расслабиться. Однако, вместе с этим в его сознании начали закрадываться смутные опасения на счет задуманного. Поковыряв задумчиво рыбу, он опустил приборы и, взяв со стола свой бокал, в один глоток его осушил.

На десерт принесли восхитительный крем-брюле, так что к концу трапезы мужчине почти удалось заглушить переживания. До следующего, в программе его дня, события оставалось еще время, поэтому он решил размяться и пройтись.

В холле никого не было, зато в проеме открытой двери ведущей в офис он увидел знакомую фигуру. Анастасия что-то печатала и со стороны выглядела обеспокоенно. Постояв несколько секунд, взвешивая за и против того, чтобы отвлечь ее и скрасить часть своего вечера беседой, Лео развернулся и, обогнув лестницу, продолжил осмотр дома. В отличие от остальных этажей тут не было прохода в их крыло. Он дернул дверь, которая могла бы вести в восточный коридор, и та поддалась.

Пространство, до того скрытое тяжелой, почти сливавшейся с остальной стеной, слишком уж толстой в сравнении с другими дверью, было погружено во тьму. Мужчина огляделся и аккуратно ступил на лестницу, уводившую на пол пролета вниз. Когда ноги, наконец, коснулись пола, то от самой лестницы, вдоль стен, загорелись небольшие лампочки, которые освещали, висевшие по всему периметру помещения квадратики. Лео догадался, что очутился в обещанной рекламой галерее.

В отличие от всего остального дома, не считая номеров, где интерьер по большей части был выполнен в зеленых и серых оттенках, здесь стены были покрыты пурпурно-красными, однотонными тканевыми обоями. Чем дальше Лео углублялся вдоль выставки, тем диковиннее она ему казалась.

Все работы, в этом не было сомнения, были выполнены талантливыми художниками, и, судя по стилю, каждой из них было не больше двухсот лет. Однако, хоть мужчина и считал себя сведущим в искусстве, ни в одной не признал сколько бы то ни было знакомую кисть.

Сейчас ему почему-то вспоминались его студенческие годы. Еще в колледже, будучи совсем зеленым юнцом, не понимавшим своих жизненных целей, он набрал целую кучу курсов и факультативов, на которых изучал искусство. Годами позже это чуть было ни сыграло с ним злую шутку во время защиты кандидатской.

Лео сидел в пустой лекционной, напротив стола, где его руководитель безжалостно вычеркивал строки из статьи, которую он только что сдал ему на проверку.

– Юноша! Я совершенно не понимаю, где вы могли понабраться таких идей. – Скрипучим, старческим голосом причитал профессор. – Ну вот хотя бы это: «импрессионизм в сути своей отражал желание свободы человеческого разума от клешней закостенелых, псевдохристианских канонов, именуемых классической живописью». Вы позволяете себе давать характеристики темам, в которых не сведущи, чем обнажаете свою профессиональную некомпетентность.

– Но позвольте! Разве я не прав. Да, пример, быть может, не самый удачный, но в первую очередь, пока общество совершенствует свое стремление загнать в схемы и формулы человеческие действия и поступки, рассчитать поведенческие паттерны, мозг, противясь этому начинает модифицировать реальность, в которой они не будут работать.

– Я начинаю сомневаться в том, что вам удастся защитить вашу диссертацию. По крайней мере я не дам вам допуск к защите. Ваши доводы слишком уж подвержены слепым и чересчур максималистским веяниям культуры отмены, и вы не хотите видеть и верить в очевидные вещи. Возьмем хотя бы ваш же пример! Вот, пожалуйста! Появление академизма и устойчивых канонов в живописи позволило многим талантливым художникам до сего дня писать возвышенные, одухотворенные работы, на которые приятно смотреть. Что же произошло с теми, кто стоял против? Очевидно, что они доказали ценность правила, разрушаясь с течением времени и приводя искусство бунтарское к тому, что мы имеем сейчас.

– Но чем плохо современное искусство?

– А чего стоит искусство, если все названное становится таковым? Вот вы назовете свою статью искусством. И я не смогу вам противиться, ведь так оно и есть. Да только это не отменит того факта, что работа ваша – чистой воды профанация и графомания.

– Вы не правы. – Лео выходил из себя. Он понимал, что в словах профессора есть логика, но переход на личности он не терпел. Попытавшись сбавить обороты, студент выдохнул и продолжил, – Несхожесть картины мира под кистью современного художника с картиной человека, желающего лицезреть точную цветопередачу и математическую грамотность в отражении увиденного еще ровном счетом ничего не говорит о его картинах. Какая разница что и как написано если даже в банальной на первый взгляд капле краски, стекающей по холсту, зритель способен видеть целый мир.

– Мистер Чан! Вы, по крайней мере так было в начале нашего знакомства, казались мне умным юношей. Когда ректор рекомендовал вас, я и подумать не мог, что нам придется разбираться с очевидными на мой взгляд аксиомами. Человеческий разум, и вы это непременно знаете, способен рождать в своем воображении любую картину мира, которая будет развенчивать его страх непонимания бытия. Напомните мне, пожалуйста, не вы ли затрагивали когнитивные искажения в своей магистерской работе?

– Да, но…

– То есть вы не хуже меня осознаете, что сознание и разум человека способны принимать желаемое за действительное? Предположим, если кто-то считает себя индивидом образованным, а некто имеющий большее влияние в сфере говорит ему, что перед ним яблоко не красное, а синее, он способен не только признать, но и искренне в это поверить и даже начать видеть во всех красных яблоках различные оттенки синего?

– Но профессор?

– Таким образом мы подходим к логическому выводу, что отрицание очевидных вещей, таких как, например: отсутствие реального образа в современном искусстве, замененного, определенного рода, воздействием на сознание, не может считаться искусством сколько бы то ни было сравнимым с классической скульптурой или живописью.

– И все же вы сами себе противоречите. Разве нельзя сказать, что выход за пределы холста художником, создание картин прямо в сознании зрителя, это работа куда более тонкая и возвышенная?

– Нельзя! – профессору явно наскучил разговор, так что он, так и не закончив, вернул работу студенту, —Я не принимаю вашу статью и рекомендую вам так же поискать себе другого научного руководителя. В другом университете. Потому что с вашим взглядом на вещи я вряд ли допущу вас до защиты.

К счастью, менять университет тогда не пришлось. Профессор Блэйн, упокой его душу, спустя пару месяцев попал в больницу с сердечным приступом и так и не покинул палаты до конца своих дней. На его место пришел доктор Аргус Арон, который предпочитал практику теории и найдя в Лео перспективу хорошего психотерапевта помог закончить учебу на отлично.

Когда Лео принял решение продолжать дальнейшую практику в Москве, куда переехал его младший брат и вся семья, то Аргус дал ему хорошие рекомендации в одном из ведущих научно-исследовательских институтов.

Они даже сейчас, спустя почти семь лет, часто переписывались, обмениваясь опытом и с момента начала его работы с Кларой док был неотъемлемым участником, хоть и тайным, в ее реабилитации. Однако об искусстве они никогда не говорили.