Читать книгу Матушка Готель. История старой ведьмы - Серена Валентино - Страница 3

Надёжно укрывшись от посторонних глаз, в чаще Мёртвого леса жила семья ведьм. Их серый каменный особняк располагался на самом высоком холме, с которого открывался вид на бескрайние заросли безжизненных деревьев с хрупкими, похожими на длинные цепкие руки ветвями.

Тот лес окружали неприступные заросли розовых кустов с маленькими, прекрасно сохранившимися бутонами роз, которые цвели, несмотря на то, что сами растения были мертвы дольше, чем помнил кто-либо из живых. Здесь пролегала граница между землями живых и лесом мёртвых. Живущие в лесу ведьмы редко пересекали эту границу, чтобы причинить вред тем, кто жил на другой стороне. Взамен они просили лишь одно: тела мёртвых.

Ведьмин лес был не просто полон безжизненных деревьев. В этом месте покоились мёртвые – по крайней мере, так говорили жители окрестных поселений. Они считали лес кладбищем, которое запрещено посещать, а ведьм – его смотрительницами, хотя в глубине души они знали, что их умершим близким не найти покоя в этом месте, которое должно было стать их вечным пристанищем.

Но в нашей истории речь пойдёт не о том. Это рассказ о трёх сёстрах-ведьмах: Хейзел, Примроуз и Готель – и их матери Мани, ужасной королеве мёртвых, одной из величайших и самых страшных ведьм всех времён.

Мани никогда не скрывала, что дочери были для неё разочарованием, ведь, несмотря на то что сёстры родились в один день, они были совершенно не похожи друг на друга. Всему магическому миру было известно, как почётно иметь трёх одинаковых сестёр-ведьм. Считалось, что они пользуются особым уважением среди богов, так как обладают большей силой и магическими способностями, чем обычные ведьмы. Хотя Готель и её сёстры были в сущности тройняшками, сложно было отыскать более непохожих друг на друга девушек.

Начнём с Готель, которая была младше своих сестёр всего на несколько часов. У неё были волосы цвета воронова крыла, смуглая кожа и большие выразительные серые глаза. Густые, дикие, непослушные волосы девушки часто были полны маленьких веточек или сухих листьев от того, что она нередко отправлялась в Мёртвый лес вслед за своими сёстрами и бродила по местному кладбищу. Когда Готель отрывала взгляд от одной из своих драгоценных книг достаточно надолго, чтобы обратить внимание на происходящее вокруг, окружающим тут же бросалась в глаза её харизматичная внешность, притягивающая к себе всех присутствующих. Готель была вдумчивой, прагматичной молодой девушкой, редко поддающейся эмоциям и сосредоточенной исключительно на том, чтобы в конце концов унаследовать место своей матери в лесу мёртвых. Лишь одно она считала более важным – благополучие своих сестёр.

Хейзел, старшая из сестёр, была высокой и робкой девушкой с большими светло-голубыми глазами. Блестящие серебряные волосы ведьмы каскадом ниспадали на её плечи, словно саван. Она передвигалась бесшумно, как призрак, как богиня, что было вполне уместно, учитывая, где жили они с сёстрами. Хейзел была тихой и чрезвычайно чуткой молодой девушкой, всегда готовой выслушать проблемы своих сестёр и поддержать их.

Осталось рассказать о Примроуз. Она была обладательницей поразительно рыжих волос, блестящих зелёных глаз, нежно-персикового цвета лица и лёгкой россыпи веснушек на носу. Средняя сестра была легкомысленной, весёлой и всегда готовой к приключениям. Девушка полностью отдавалась своим эмоциям, что порой раздражало её сестёр и приводило к ссорам.

Большую часть своего времени сёстры проводили в Мёртвом лесу, исследуя мавзолеи и читая имена на надгробиях. Это место казалось им маленьким городом мёртвых. Девушки часами бродили по кладбищу, усеянному красивыми, богато украшенными надгробиями, статуями и склепами, проходя мимо которых, они нараспев зачитывали имена умерших.

В Мёртвом лесу время тянулось неспешно, и, чтобы заполнить длинные, скучные дни, которые обычно посвящались прогулкам, юным девушкам пришлось придумать себе занятия по душе. Хейзел нравилось брать с собой в лес листы тонкого пергамента и уголь, чтобы запечатлеть некоторые из самых изысканных и декоративных надгробий. Она называла это «сделать оттиск». Иногда на одном из надгробий Хейзел попадалось какое-нибудь особенно интересное или забавное имя, и она делала его оттиск просто на память. Позже она находила имя этого человека в оплетённой кожей книге своей матери, в которую были записаны все данные о людях, похороненных в лесу. Эти занятия позволяли девушке чувствовать себя менее одинокой. Дело не в том, что дружбы сестёр было недостаточно, просто ей нравилось представлять некоторых умерших своими друзьями. Сёстры жили в Мёртвом лесу совершенно одни, если не считать их матери, которая постоянно была занята и при каждой возможности стремилась уединиться для занятий магией, почти не оставляя себе времени на общение с дочерьми. Так что Хейзел находила утешение, читая о мёртвых в книге своей матери и представляя, что знакомится с людьми, которые обрели покой в этом лесу.

Примроуз часто брала с собой свой алый мешочек на завязках, в котором лежали моток ленты, маленький серебряный нож и всевозможные пожелания, которые девушка написала на ярко-красном пергаменте, чтобы повесить на ленточки на ветках мёртвых деревьев. Это так похоже на Примроуз: привносить краски в этот унылый мир. Как будто она была создана для того, чтобы наполнить жизнь красотой, которая, казалось, следовала за девушкой, куда бы та ни пошла. Примроуз считала, что по ночам, когда они с сёстрами уже спят, мёртвые бродят по лесу и читают её пожелания. Девушка надеялась, что мёртвые полюбят свою загробную жизнь. Она хотела, чтобы этот лес стал для них живописным пристанищем, а не унылым серым пейзажем, каким он был на самом деле.

В отличие от своих сестёр, Готель была более приземлённой, а её взгляд всегда был устремлён в будущее. Всякий раз, когда девушка отправлялась в лес со своими сёстрами, она брала с собой одну из книг матери. Книгу она прятала в карман юбки, когда мать не обращала на неё внимания. В то время как сёстры останавливались, чтобы сделать оттиск надгробия или повязать пожелания на деревья, Готель никогда не упускала возможности почитать. Иногда она читала вслух сёстрам, но обычно с головой погружалась в другой мир – мир магии, в котором отчаянно желала жить. И этот день не стал исключением.

– Готель! Ну же, подвинься! Ты загородила надгробие, которым я хотела заняться! – Готель подняла глаза на Хейзел, неодобрительно смотрящую на неё сверху вниз. Солнце находилось прямо за спиной старшей сестры, создавая мерцающий ореол, который делал её ещё более похожей на призрака.

– Но Хейзел, мне здесь удобнее. Разве ты не можешь подыскать для оттиска какое-нибудь другое надгробие? – спросила Готель, прищурившись, чтобы лучше видеть сестру.

Хейзел вздохнула: «Пожалуй».

Готель проследила за сестрой, прогуливающейся в ярких лучах заходящего солнца, которое окрашивало обычно унылый пейзаж Мёртвого леса в чудесный оранжево-розовый цвет. Это было любимое время суток Готель, волшебный час. Она читала о земле, где вечно царят сумерки, и гадала, каково это – жить в таком месте.

– Не уходи слишком далеко, Хейзел! – крикнула Готель. – Скоро стемнеет, и мама велела нам в это время быть дома.

Хейзел ничего не ответила сестре, но Готель знала, что та её услышала. Когда-то Готель читала о сёстрах-ведьмах, которые могли читать мысли друг друга. Девушка знала, что у них троих всё обстоит совсем не так – вернее, не совсем так, – но тем не менее они действительно понимали друг друга. По крайней мере, так это называла их мать: «понимание». Ещё в детстве каждая из девочек знала, что чувствуют другие. Сёстры не умели мысленно общаться друг с другом, поэтому не могли передать мысли дословно, однако они чувствовали эмоции, благодаря которым могли угадать, о чём думает каждая из них. Поискав в книгах термин «понимание», Готель решила, что, скорее всего, это понятие было выдумано её матерью, так как ей так и не удалось найти об этом ни одного упоминания. Девушка задумалась, смогут ли они позднее, когда научатся магии своей матери, читать мысли друг друга.

– О чём ты думаешь, Готель?

Взглянув на Примроуз, которая стояла в окружении красивых ярко-красных сердечек, висящих на тёмных, изогнутых ветвях деревьев, Готель рассмеялась. Средняя сестра явно не сидела без дела, пока она читала свою книгу.

– Кажется, ты чем-то расстроена, Готель. Что случилось? – спросила Примроуз, нахмурив брови.

– Ничего, Прим. – Готель вновь погрузилась в чтение книги.

Примроуз сунула моток ленты и маленький ножик в свой мешочек, подошла к сестре и села рядом с ней.

– Правда, скажи мне, в чём дело? – спросила девушка, накрыв своей ладонью руку сестры.

Готель вздохнула:

– Всё дело в маме. Я не понимаю, почему она не хочет научить нас магии. Каждое поколение ведьм в нашей семье передавало свои знания новым поколениям. Как мы сможем продолжить эту семейную традицию, если понятия не имеем, как использовать магию?

Примроуз сжала руку сестры и улыбнулась:

– Зачем ей это, если мама никогда не собирается умирать? Она всегда будет здесь, чтобы чтить память наших предков, так что не волнуйся. – Готель вскочила, раздражённо стряхивая налипшие листья со своего платья ржавого цвета. – Прошу тебя, Готель, не сердись! Забудь о маминой магии и просто веселись вместе со мной и Хейзел!

Слушая слова Примроуз, Готель было всё труднее сдерживать своё раздражение:

– Разве ты не понимаешь? Это ведь и наша магия тоже, а мама скрывает её от нас! Допустим, мама будет жить вечно, как и мы. Чем мы будем заниматься этими бесконечными днями?

В зелёных глазах Примроуз отразился блеск заходящего солнца.

– Мы будем заниматься тем же, чем обычно. Вместе бродить по этому лесу. Три сестры. Вместе. Навечно.

Готель любила своих сестёр, но они были слишком наивны, особенно Примроуз. Вполне довольные своей жизнью в лесу, они позволяли своей матери заниматься магией, не имея ни малейшего представления о том, как она работает. Примроуз, похоже, думала, что деревенские жители с радостью отдают им своих усопших родственников. Готель прекрасно понимала, что ей не стоит обсуждать эту тему с сёстрами, если она не хочет развеять их блаженное неведение, тем самым нарушив сестринское душевное равновесие.

– Мне очень нравится проводить с тобой время, Прим! Но разве ты не хочешь увидеть мир за пределами этого леса? Разве ты не хочешь жить своей собственной жизнью?

– Мы и так живём своей собственной жизнью, Готель! Не будь странной! – ответила Примроуз, в то время как Хейзел двинулась по тропинке в их сторону.

– Поверить не могу, что ты хочешь нас бросить! – воскликнула старшая из сестёр, услышав разговор девушек.

– Я не собираюсь вас бросать! Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты же знаешь, я не смогу жить без вас, но если мама откажется учить нас магии, я надеюсь, мы покинем эту глушь все вместе. Я хотела бы увидеть мир по ту сторону леса вместе со своими сёстрами. – Девушка снова вздохнула и продолжила: – Если мама не станет учить меня магии, я найду ведьму, которая это сделает. Мы ведьмы, но понятия не имеем, как использовать наши силы. Разве вас это не беспокоит?

– Тсс! – опасаясь, что Готель вот-вот выйдет из себя, Хейзел приложила палец к губам, призывая сестёр вести себя тише.

– Здесь нет мамы! Ты такая подозрительная, Хейзел! – Но тут сёстры услышали хруст ветки, прозвучавший в тишине Мёртвого леса громче, чем гром. – Тсс! Что это было?

Сёстры застыли в страхе. Никто не осмеливался жить в лесу, кроме ведьм. Это могла быть только их мать или кто-то из мертвецов, и девушки никак не могли решить, кого они боятся больше.

– Если мама услышала тебя, Готель, она наверняка пришла в ярость! – прошептала Хейзел.

– Тише! Не думаю, что это она! Может быть, кому-то удалось пробраться через ограду с той стороны! – прошептала Примроуз.

– Это невозможно. За всю нашу жизнь ещё никто не забредал в эти леса. Ни разу! – возразила Готель.

– Мама нам об этом не рассказывала, – ответила Примроуз, заставив Готель усмехнуться.

– Пожелай кто-либо из жителей окрестных деревень забраться в наш лес, у него бы ничего не вышло, сколько бы он ни пытался. Лес заколдован. Сюда могут войти лишь ведьмы, родные нам по крови. Ты же знаешь, как это работает, Прим! Я рассказывала об этом множество раз! – Поразмыслив над своими словами, Готель продолжила: – Хотя, если подумать, на самом деле мы не знаем, как это работает, не так ли?

– Почему ты всё время ведёшь себя так странно, Готель? О чём ты говоришь? – спросила Примроуз.

– Я говорю о маме! Она ведь ничему нас не учит! Я знаю всё это только потому, что прочла её книги!

– Всё потому, что матери виднее, как лучше.

Голос матери пронзил Готель, словно нож. Вдруг девушка ощутила тошнотворную лёгкую слабость и её колени подогнулись. Примроуз схватила сестру под руку, не дав той осесть на землю.

– Мама! Оставь Готель в покое! – воскликнула Примроуз, заслонив собой сестру.

Мани рассмеялась над своими дочерьми:

– Тут нет моей вины, Примроуз. Готель, как обычно, просто переволновалась. Причинить боль ей – то же самое, что навредить самой себе, а мне бы и в голову такое не пришло.

Мани стояла совершенно неподвижно и смотрела на своих дочерей. Длинные, прямые волосы женщины чёрной копной свисали по бокам, обрамляя её силуэт и создавая тени в ложбинках её пугающе худого лица, делая его похожим на оживший череп. Её огромные глаза были выпучены от ярости и сверкали из глазниц, вселяя ужас в сердца дочерей.

– Прошу, успокойтесь, девочки. Я здесь вовсе не для того, чтобы наказать Готель. Вы же не думаете, что я слышу все ваши мысли и слежу за каждым движением? Я уже много лет знаю, что Готель читает мои книги. Думаете, меня это волнует? Книги для того и нужны, чтобы читать! – Она снова рассмеялась. – Умница Готель. Хитрая, скрытная, озлобленная. Всё это время ты прятала книги в карманы и тайком уносила их в лес, чтобы почитать! – проговорила женщина голосом, полным смеси презрения и веселья.

Длинными тонкими пальцами Мани откинула волосы с лица, отчего оно стало казаться ещё более суровым. Сёстры-ведьмы поняли, что она собирается колдовать, потому что в тех редких случаях, когда мать занималась магией при них, она делала такой жест перед тем, как произнести заклинание.

– Хочешь увидеть моё колдовство, Готель? Желаешь увидеть, чему меня научила мать? Жаждешь научиться колдовать, как я? Что ж, смотри!

Мани подняла руки к небу, освещая тёмный лес серебряными вспышками молний, которые, искрясь и срываясь с кончиков пальцев, врезались в кроны деревьев, заставляя полыхать сухие ветви. Притянув к себе сестёр, Примроуз закричала:

– Мама, нет!

– Я взываю к старым и новым богам, вдохните жизнь в эти леса и воздайте должное каждой из нас! – взревела Мани, посылая в небо всё новые молнии, отчего над головой ведьм разразилась сокрушительная буря.

– Мама, остановись! Зачем ты это делаешь? Мы знаем, как ты могущественна. Я сожалею обо всём, что говорила о тебе. Прошу, прости меня! – взмолилась Готель, но Мани лишь рассмеялась, создав бурю вращающегося золотого света, который смешался с бушующей стихией и пролился дождём вокруг ведьм.

– Я взываю к старым и новым богам, вдохните жизнь в эти леса и воздайте должное каждой из нас!

Впитываясь в землю вместе с дождём, золотой свет пробуждал души, населявшие этот город мёртвых, маня их покинуть свои склепы и выбраться из могил. Кладбище наводнили ожившие скелеты, измученные и злые из-за того, что кто-то посмел нарушить их покой. На некоторых из них всё ещё сохранились остатки плоти и одеяний. Когда существа с болтающимися или отсутствующими конечностями двинулись к Мани, Готель заметила отвращение, проступившее на лицах сестёр. Но она сама при виде этих существ ощутила в себе силу, осознав, что однажды они будут принадлежать ей и подчиняться её приказам.

– Простите, что разбудила, мои дорогие, – сказала Мани своим рабам. – Но вам предстоит кое-что сделать. Жители одной из соседних деревень не желают отдавать нам своих мертвецов. Идите и приведите их всех ко мне.

Хейзел и Примроуз едва дышали от страха, но Готель, увидев, насколько могущественна её мать, застыла в благоговейном трепете. Девушке никогда не доводилось видеть, как мать управляет своими созданиями. От этого зрелища по её телу побежали мурашки. Готель не могла представить, как жителям окрестных деревень хватило смелости пойти наперекор столь могущественной ведьме. Веками мёртвых хоронили в этом лесу. Конечно, бывали случаи, когда местные крестьяне поднимали восстание и пытались бросить вызов ведьмам, однако последствия оказывались столь ужасны, что Готель была уверена – такого больше не повторится. В толпе мертвецов девушка заметила высокое, покорёженное существо, которое внимательно прислушивалось к словам своей создательницы.

– Не оставляйте в живых никого, кроме детей и одной взрослой женщины. Напомните ей о древнем обязательстве. Пусть она поведает о событиях этой ночи будущим поколениям и предостережёт их от повторения подобной ошибки.

– Да, моя королева, – проревел гигант, качнув своим черепом, обтянутым тонкой, сморщенной кожей.

– Постучи в каждый склеп, который встретится тебе на пути, и разбуди всех моих детей. Даже совсем молодых. Возьми их с собой и укажи дорогу. Покажи им, как заставить страдать живых за то, что они посмели утаить от меня тела умерших.

– Как пожелаете, моя королева, – ответил монстр. Остальные мертвецы смирно стояли, ожидая приказаний, ожидая, когда королева мёртвых сотворит свою магию и ныне живые пополнят их ряды. Никто, кроме отвечавшего ведьме рослого существа, не проронил ни звука. Когда-то он был очень высоким человеком, одетым в чёрный цилиндр, длинное чёрное пальто и брюки, которые теперь были изодраны и чуть ли не рассыпались в пыль при малейшем движении. Мертвец посмотрел на свои руки, изучая их, и его лицо исказилось в гримасе, словно он был удивлён, что от него так мало осталось с тех пор, как в последний раз просыпался.

– Ты прекрасно выглядишь, любовь моя. Красив, как и прежде. Я всё ещё вижу в тебе того человека, которым ты когда-то являлся. А ты видишь его в отражении моих глаз? Сохрани этот образ, когда поведёшь армию от моего имени. Знай, что я люблю тебя и буду ждать твоего возвращения. – Ведьма уже собиралась было отпустить своего любимого слугу, но тут вспомнила ещё одну вещь. – Да, и приведи ко мне недавно умерших, любимый. Нужно записать их имена.

– Будет исполнено, моя королева. А что, если та женщина откажется последовать вашему приказу?

– Тогда убей её вместе с детьми, любовь моя. И приведи их всех ко мне.

– Да, моя королева.

В ушах Готель в унисон зазвенели крики старших сестёр. Они умоляли мать остановиться, и девушка не могла отличить один голос от другого.

Мани, казалось, не слышала своих дочерей, а если и слышала, то не обращала на них внимания. Пристальный взгляд ведьмы был прикован к зарослям кустарника. Она протянула вперёд руку, хватая воздух своей когтистой рукой, а затем сжала её, словно душа невидимую жертву. Затем, резко взмахнув кистью, она выпустила алый шар, который взмыл в воздух и превратился в крутящийся вихрь, создав путь для отвратительных приспешников, которые собирались ступить в мир живых. Сёстры никогда не видели, чтобы мать использовала магию таким образом, и это зрелище привело их в неописуемый ужас.

– Иди же, любовь моя! Покажи живым, что произойдёт, если те не станут отдавать мне мертвецов! Заставь их бояться меня так же, как боялись их предки. Пролей реки крови и будь беспощаден! Пусть их разум поглотит дикий, неистовый ужас, который будет будоражить воображение многих поколений. Наполни сердца людей таким страхом, который никогда не позволит им забыть, что значит идти против ведьм Мёртвого леса!

– Мама, не надо!

Готель охватил благоговейный трепет, а её сёстры застыли, оцепенев от страха, глядя на то, как мертвецы маршируют сквозь багровый вихрь. Но ещё больше ужаса внушала кривая улыбка на лице их матери. Они никогда не видели её такой счастливой, такой довольной собой. При мысли о том, что эти чудовища сделают с жителями деревни, девушек пробирала дрожь.

– Мама! Пожалуйста, не делай этого! Разве ты не можешь просто предупредить людей? Дать им шанс всё исправить, прежде чем нашлёшь этих мертвецов? – взмолилась Примроуз.

В ответ Мани рассмеялась:

– Какие вы жалкие! Если вы, девочки, хотите познать мою магию, если вы собираетесь чтить память предков, то это станет одной из ваших обязанностей. Думаешь, это легко, Прим? Неужели ты считаешь, что мне доставляет удовольствие убивать женщин и детей? Я делаю это ради нашей безопасности. Ради нашей семьи!

На лице Примроуз проступило отвращение:

– Да, я думаю, тебе это нравится, мама! Я это чувствую! Так что не притворяйся, что это не так!

Мани прищурилась, глядя на дочь:

– Когда-нибудь вы, девочки, возьмёте на себя эту обязанность после меня. Эта задача крайне важна и требует недюжинного мужества и решимости. Боюсь, вы слишком слабы, чтобы занять моё место, когда придёт время!

Примроуз неподвижно застыла, прижавшись к Хейзел. Тут в разговор вступила Готель. Она глубоко вздохнула, подняла подбородок, чтобы встретиться взглядом с матерью, и произнесла:

– Я буду чтить тебя и тех, кто был до тебя, мама. Я хочу научиться магии и унаследовать твои обязанности.

Мани схватила Готель за горло и подняла её над землёй. Ноги девушки болтались в воздухе, как у тряпичной куклы, а в ушах звенели крики сестёр.

– Почему ты считаешь себя достойной занять моё место, Готель, и править этой страной как королева?

– Я не знаю, – прохрипела Готель, дрожа и хватая ртом воздух. Она знала, что достойна. Она чувствовала, что внутри неё есть нечто, делающее её похожей на мать, ждущее выхода наружу. Она знала, что это её законное право, но не могла выразить столь странное чувство словами.

– Что бы ты сделала на моём месте? Как поступила, если бы деревенские жители отказались отдавать тебе мёртвых? – спросила Мани, встретившись взглядом с младшей дочерью.

– Я поступила бы так же, как и ты, мама, – ответила Готель.

– Хорошо. Я всегда надеялась, что, когда я отойду от дел, именно ты займёшь моё место здесь, Готель, – сказала Мани, осторожно отпуская шею девушки. – Но это время ещё не пришло, моя дорогая. – Она погладила дочь по голове. – Моё колдовство живёт в тех книгах, которые ты читаешь, не полностью. Оно содержится в моей крови. И лишь с кровью я могу его передать. – Готель слушала свою мать, широко раскрыв глаза, девушка чувствовала, что та слышит все её мысли и вопросы. – Да, Готель, моя дорогая, теперь-то ты меня понимаешь. Дело вовсе не в том, что мне жаль делиться своей силой. Как только я передам тебе всё, что могу, я исчезну. Ты получишь всё, в том числе мою жизнь и титул королевы, и именно на тебя будет возложена обязанность блюсти честь наших предков. Очень важно, Готель, чтобы ты поддерживала наши традиции и надёжно хранила наши секреты в тайне от мира живых. – Мани посмотрела в глаза дочери. – Дочь моя, готова ли ты ещё раз вкусить моей крови? Готова ли ты сделать следующий шаг?

– Ещё раз?

Мани рассмеялась:

– Именно так, моё тёмное дитя. Как думаешь, почему ты и твои сёстры можете чувствовать эмоции друг друга? Как Примроуз узнала, что чувствую я? Моя кровь течёт в ваших венах. Когда вы родились, я поделилась с каждой из вас крупицей своей крови, и намерена сделать это вновь. Чем больше крови я тебе передам, тем сильнее ты станешь. Так готова ли ты ещё раз вкусить моей крови, дочь моя?

– Готель, нет! Не делай этого! – прошептала Примроуз.

Больше всего на свете Готель хотела успокоить сестёр, дать понять, что пойдёт ради них на всё. Но девушке никак не удавалось подобрать слова, которые смогли бы их утешить. Обдумывая предложение матери, Готель взглянула на своих сестёр. Голубые глаза Хейзел застилали слёзы, а Примроуз отчаянно трясла головой, продолжая нашёптывать:

– Готель, прошу тебя, не надо!

Мани разразилась смехом:

– Вы обе всегда были слабовольными. Слишком чистыми. Совсем не похожими на ведьм. То ли дело Готель. Её сердце почти такое же чёрное, как моё.

– Не говори так! – воскликнула Хейзел. – Если ты так уверена, что знаешь Готель, дай ей время всё обдумать. Дай ей одну ночь, чтобы принять решение.

Мани рассмеялась:

– Так и быть. Вы все, возвращайтесь в дом! Готель должна сообщить мне своё решение завтра до захода солнца. А теперь ступайте, пока я не передумала!

– Пойдем, Готель, – сказала Примроуз, пытаясь увести сестру от матери, но Готель не могла заставить себя сдвинуться с места. На девушку накатило оцепенение, она словно погрузилась в транс и каким-то образом была привязана к матери. Сёстры взяли Готель за руки и двинулись вниз по тропинке, которая должна была вывести их к дому на холме. Они оставили мать в Мёртвом лесу, где та продолжила творить своё колдовство. Вокруг ведьмы вспыхивали молнии и двигались ужасные тени. Каждый шаг давался Готель с трудом. Словно какая-то неведомая сила хотела, чтобы она осталась со своей матерью.

– Не оглядывайся на неё, Готель! – прошептала Хейзел. – Сосредоточься на нас.

Готель моргнула, пытаясь последовать совету. Чем дальше девушки отходили от матери, тем больше ей казалось, что она выбирается из густого тумана.

– Ты в порядке? – спросила Примроуз, взглянув на сестру. В её глазах отражались далёкие магические всполохи, созданные колдовством матери. Из-за этого взгляд младшей сестры казался чужим, словно принадлежавшим другому человеку. Остановившись и положив руки на плечи сестры, Примроуз заглянула в её глаза:

– Готель? Посмотри на меня! Ты в порядке?

– Да, Прим, я в порядке. Пойдём домой. Мне нужно о многом подумать.