Читать книгу Леди Тремейн. История злой мачехи - Серена Валентино - Страница 2

Тремейны

Не слишком давно, но довольно далеко, на землях Многих королевств, стоял старый заросший мхом замок. Чем он был примечателен, этот ветхий замок, спросите вы? Ну, во-первых, тем, что правившая той страной королева Золушка когда-то называла это странное и даже зловещее на вид место своим домом. А во-вторых, ходили упорные слухи о том, что в этом замке поселились привидения леди Тремейн и двух её дочерей.

Поговаривали, что дочери леди Тремейн, Анастасия и Дризелла, проплывают из комнаты в комнату в белых прозрачных платьях, а призрак самой леди частенько беседует со своим любимым котом Люцифером и оплакивает потерю единственной в её жизни настоящей любви.

Истории о трагической судьбе призраков и красочные описания их невзгод и страданий были, разумеется, увлекательными, однако гораздо интереснее оказалась правда. Дело, видите ли, в том, что и леди Тремейн, и обе её дочери были живы-здоровы, просто сидели взаперти в старом заброшенном замке, не имея никаких шансов выбраться из него на волю. Почему так? Да потому, что у сестёр Тремейн, в отличие от Золушки, не было своей феи-крёстной, которая могла бы прийти им на помощь.

Не думаю, что мне нужно рассказывать вам о том, что происходило с Золушкой до того, как она стала королевой и жила ещё под одной крышей с Тремейнами. Если вы взяли в руки эту книжку, то вам наверняка уже достаточно хорошо известна история Золушки. Впрочем, на тот случай, если среди вас вдруг отыщется читатель, совершенно ничего не знающий о Многих королевствах и каким-то непостижимым образом никогда не слышавший про Золушку…

Что ж, хотя это кажется мне невероятным – не знать историю Золушки, пожалуй, я всё же расскажу немного о ней самой и её семье.

Как и большинство принцесс во Многих королевствах, эта бедная девочка очень рано лишилась матери и осталась со своим отцом, который принялся искать мачеху, которая сделает счастливее жизнь его любимой дочери. Знаете, каким-то необъяснимым образом жизнь родных матерей в этих королевствах оказывается очень короткой, а приходящие им на смену мачехи все как на подбор оказываются злобными, жестокими и самовлюблёнными. Я обязательно займусь расследованием, почему это так, но только как-нибудь в другой раз, хорошо? А пока могу лишь предположить, что обитает на землях Многих королевств некая сверхъестественная сила, особым образом влияющая на характер женщин, которые становятся мачехами. А может, и ни при чём тут чёрная магия и виноваты во всём сами вдовцы, не умеющие выбирать «правильных» мачех для своих дочерей, не знаю. В конце концов, можно договориться даже до того, что судьба всех этих женщин заранее предопределена существующим в волшебных кругах заблуждением, согласно которому все мачехи непременно должны быть злобными и бессердечными.

Отец Золушки… О да, он, конечно, думал прежде всего о счастье своей дочери, хотя не забывал при этом ещё о некоторых «мелочах». Например, о том, чтобы его новая жена была из хорошей, уважаемой всеми семьи и, разумеется, с большим приданым. Леди Тремейн во всех отношениях представлялась наилучшей кандидаткой в мачехи – видная, всё ещё красивая, а самое главное, с большим состоянием, которое после свадьбы должно было перейти в руки Золушкиного отца. Да, таков был – и остаётся по сей день – обычай во всех Многих королевствах. Устаревший, наверное, и несправедливый обычай, однако всё состояние женщины переходит после свадьбы в распоряжение её мужа. Впрочем, это как раз мало заботило леди Тремейн. Она считала своего жениха мужчиной очень привлекательным, обладающим титулом более высоким, чем её собственный, и, само собой разумеется, сказочно богатым. Леди Тремейн уже предвкушала, как счастливо и дружно они все заживут в огромном прекрасном доме и она с радостью станет воспитывать приёмную дочь вместе со своими двумя девочками от первого брака.

Следует заметить, однако, что для леди Тремейн это никоим образом не был брак по расчёту, нет. Она искренне любила своего жениха и надеялась счастливо прожить с ним остаток своих лет, хотя и не говорила об этом вслух, пока он ухаживал за ней. Дело в том, что отец Золушки казался ей одним из тех мужчин, которые ценят в женщинах скорее разум, а не чувства, и потому не спешила открыться ему. Между прочим, она очень даже гордилась собой за такую стойкость.

Но к этой части истории мы вскоре вернёмся, а сейчас давайте лучше вспомним о несчастных дочерях леди Тремейн, которые чахли и увядали, сидя взаперти в четырёх стенах под непрестанным присмотром своей властной матери. Незавидное и даже плачевное положение Анастасии и Дризеллы привлекло внимание их сводной сестры, королевы Золушки, которая решила по мере сил помочь им. Для начала она написала письмо.

«Дорогая Фея-Крёстная!

Меня очень огорчили вести о смуте в Волшебной стране, и хотя мне очень не хочется беспокоить Вас в такое сложное время, я всё же не могу не обратиться к Вам с одной крайне важной для меня просьбой.

Видите ли, мои сводные сёстры, Анастасия и Дризелла, находятся в отчаянном положении, а я в силу хорошо известных Вам обстоятельств ничем не могу помочь им. Не могли бы Вы как можно скорее повидать меня, если, конечно, кто-нибудь сможет заместить Вас на время в Волшебной стране? Дризелле, Анастасии и мне очень нужна Ваша помощь.

Искренне Ваша

королева Золушка»

Фея-Крёстная скомкала полученное от королевы Золушки письмо. Это, кстати, потребовало немалых усилий, поскольку написано оно было на большом и очень плотном листе пергамента с тиснёным в верхнем углу золотым гербом. Такие пергаментные листы использовались для официальной королевской корреспонденции.

– Не понимаю, о чём только она думает, эта Золушка? Какого чёрта мы должны что-то делать для Анастасии и Дризеллы? У нас что, своих забот в Волшебной стране не хватает? И вообще, с какой стати феям помогать таким девицам, как они? – сердито дёрнула крыльями Фея-Крёстная, ожидая, что на это скажет её сестра.

Разумеется, сестра Фею-Крёстную если и слушала, то рассеянно, вполуха. Нянюшка – именно так звали сестру – в последнее время бывала в Волшебной стране гораздо чаще, чем обычно. Раньше она вообще годами пропадала где-то, где у неё были свои дела и приключения, и только недавно решила вернуться на помощь сестре, когда над феями нависла большая угроза. Впрочем, это тоже совсем другая история, и её при желании вы найдёте в сборниках сказок. А в нашей книге мы вернёмся к сёстрам, которые сидят в цветущем саду Феи-Крёстной и пьют чай. Именно от этого благородного занятия их и оторвало письмо королевы Золушки.

– Золушка – твоя подопечная, значит, тебе следует немедленно отправиться к ней, раз она просит о помощи, – сурово откликнулась Нянюшка.

Фея-Крёстная часто думала о том, насколько приятнее и даже красивее была бы её сестра, если бы чаще улыбалась. А что, улыбка очень пошла бы к серебряным седым локонам Нянюшки и её молодым блестящим глазам. Если продолжать описывать Нянюшку, можно сказать, что женщиной она была маленькой, полненькой, с мягкой и бледной, словно присыпанной пудрой, кожей. Нянюшка была намного старше Феи-Крёстной и постоянно напоминала ей об этом – очень уж, видите ли, нравилось ей командовать своей младшей сестрой.

Фея-Крёстная легонько постукивала по столу своей волшебной палочкой, нетерпеливо ожидая, что ещё скажет старшая сестра. Но хотя они сидели в саду Феи-Крёстной и пили её чай, продолжила Нянюшка в своей обычной высокомерной, не терпящей возражений манере:

– Разве тебе самой не интересно, чем так расстроена Золушка? Думаю, что с Анастасией и Дризеллой стряслось что-то страшное, раз она так всполошилась. И твоя обязанность как феи-крёстной немедленно спешить к своей подопечной по первому её зову. Не думаю, что ты намерена нарушить это правило, – тоном школьной учительницы произнесла Нянюшка. О, как ненавидела этот тон Фея-Крёстная! С детства ненавидела, а теперь он стал раздражать её ещё сильнее, потому что Фея-Крёстная слишком часто слышала его с тех пор, как Нянюшка стала много времени проводить в Волшебной стране.

На всякий случай напомню вам, что Фея-Крёстная сама ещё не до конца пришла в себя после последнего выпавшего на их долю испытания. Совсем недавно феям с трудом удалось отбить нападение на Волшебную страну трёх сестричек-ведьм, Люсинды, Руби и Марты. А незадолго до этого их ещё и Малефисента атаковала. Да, было с чего прийти в расстройство нервам Феи-Крёстной…

– Мы до сих пор отдышаться не успели после нашествия твоих подопечных ведьм, этих злых сестричек, которые всю Волшебную страну едва на кусочки не разнесли, а ты меня уже в новую драку спешишь втянуть. Не полечу я туда только потому, что Золушке пришло в голову волноваться за своих сводных сестёр! Тем более что они совершенно не заслуживают того, чтобы им помогали феи! – резко ответила Фея-Крёстная, пытаясь налить себе чаю дрожащими руками. Налила. Выпила глоточек, стараясь успокоить нервы. Ей ужасно не нравилось выглядеть такой встревоженной, особенно в присутствии своей сестры, но она ничего не могла с собой поделать. Да, сердце Феи-Крёстной птицей трепетало у неё в груди с той самой секунды, когда она получила письмо от Золушки. Сейчас Фея-Крёстная уже корила себя за то, что поделилась последними новостями с Нянюшкой.

– У тебя всё равно нет выбора! Золушка просит тебя о помощи, и твоя обязанность – немедленно откликнуться на её зов. Это твоя работа, в конце концов! И вообще, что вы все так боитесь семью Тремейн? Что вы дрожите перед ними? Тоже мне, нашли пугало! Да они даже вообще не волшебницы! – сказала Нянюшка, окидывая свою сестру взглядом, который Фея-Крёстная ненавидела ничуть не меньше поучений своей старшей сестры.

Фея-Крёстная прокашлялась, успокоила немного нервы и самым ровным и твёрдым тоном, на какой только была способна, ответила:

– Я не стану помогать Анастасии и Дризелле, и давай на этом поставим точку, Нянюшка. Если хочешь, можем продолжить пить чай, только тему для разговора сменим. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом, и к Золушке с её злыми сводными сёстрами возвращаться больше не будем. – Фея-Крёстная сделала ещё глоточек чаю, после чего осторожно поставила блюдце с чашкой на стол, стараясь всё это время не смотреть на Нянюшку. – Кстати, я очень хорошо понимаю, почему ты всё это мне сказала, – продолжила она. – Просто ты чувствуешь свою вину за всё, что натворили сестрички-ведьмы, не говоря уже о том, что ты сама своими руками принесла в жертву Цирцею, чтобы не дать им до конца разрушить Многие королевства.

Нянюшка вздрогнула так, словно Фея-Крёстная дала ей пощёчину. Резко вскочила на ноги, отпихнув в сторону свой стул, и он с отвратительным скрипом поехал по мощённому камнем пятачку посреди сада. Звук был такой же, как у железных санок, которые везут по очистившейся от снега мостовой.

Фее-Крёстной стало ужасно неловко. Да, старшая сестра раздражала её, казалась слишком властной для феи, да и чересчур… эксцентричной, что ли. Чудаковатой. Не любила, например, свои крылья носить и надевала их только после долгих уговоров и просьб Феи-Крёстной. А ведь иметь право носить крылья – это такая честь, такая радость, данная только феям! Нет, Фея-Крёстная никогда не понимала, как это можно не любить носить крылья! Но при всём при том она очень любила Нянюшку и сейчас жалела, что причинила ей боль своим напоминанием о Цирцее.

– Нянюшка, прости! Ну куда ты? Да, я не должна была вспоминать про Цирцею, согласна. Я знаю, что ты горюешь из-за неё. Прости, прости! – воскликнула Фея-Крёстная, но Нянюшка не откликнулась, и было ясно, что сердце её разбито – об этом лучше всяких слов говорили поникшие у неё за спиной крылья.

Да, нельзя было затрагивать эту тему, но Фея-Крёстная по неосторожности сделала это, и вот вам результат. У Нянюшки теперь разбито сердце. Что же касается самой Феи-Крёстной, то она, честно говоря, особенно за Цирцею не переживала, знала, что она вместе со своими мамочками – странными сестричками-ведьмами – сейчас в полном порядке и находятся все они в месте между мирами, то есть достаточно далеко от Волшебной страны и Многих королевств, чтобы причинить им какой-либо вред. А уж что в конечном итоге выберет Цирцея – захочет остаться за завесой вместе со своими мамочками или решит возвратиться в мир живых, распрощавшись перед этим с этими ужасными ведьмами, Фею-Крёстную никак не касается. Не её это дело. Пусть такими вещами ведьмы занимаются. Пока Волшебная страна в безопасности, пока она остаётся недосягаемой для сестричек-ведьм, можно ни о чём не волноваться. Да, конечно, при определённых условиях духи предков способны вернуть сестричек-ведьм в этот мир, но Фея-Крёстная была уверена, что Цирцея сделает правильный выбор. Ведь что ни говори, а Цирцея показала себя очень отважной и сильной женщиной, несмотря на молодость и все её ошибки. Достаточно вспомнить о том, что она пожертвовала собственной жизнью ради того, чтобы остановить своих мамочек и не дать им разрушить Волшебную страну. Этим подвигом Цирцея спасла Многие королевства, за что все феи навсегда останутся благодарны ей. Фея-Крёстная знала, что Цирцея не совершит ошибки, не позволит сестричкам-ведьмам снова вернуться в мир живых. Этот вопрос Фея-Крёстная считала исчерпанным. Теперь нужно было самим феям крепить свои ряды и сделать всё для того, чтобы подобные нападения на Волшебную страну впредь сделались просто невозможными. Но даже ради этого фея не обязана вступать в связь с такими людьми, как эти Тремейны! Само собой, Нянюшка с ней не согласится, ведь известно же, что приключения всегда притягивали её, причём чем они опаснее, тем лучше!

Нянюшка фыркнула, наверняка прочитав мысли своей сестры, а затем вернулась за стол и сказала, глядя прямо в лицо Фее-Крёстной:

– Будь добра, не упоминай больше при мне Цирцею. Никогда. И не пытайся сбивать меня с толку, произнося это имя. Увести разговор в сторону у тебя всё равно не получится. И ты не хуже меня знаешь, что твой долг Феи-Крёстной – немедленно прийти на помощь королеве Золушке, которая об этом просит!

Слушая Нянюшку, Фея-Крёстная всё сильнее нервничала, всё чаще постукивала по краю стола своей волшебной палочкой, высекая искры, от которых то и дело приходилось уворачиваться её сестре.

– Сестра, прекрати! Остановись! – не выдержала наконец Нянюшка. – Ты же понимаешь, что выбора у тебя всё равно нет, так и успокойся! Ты должна помочь Золушке. Должна, ясно? И нравится тебе или нет, но это означает, что и Анастасии с Дризеллой тебе тоже придётся помочь. Я вообще не понимаю, о чём тут можно разговаривать!

Нянюшка так сильно рассердилась, что крылья у неё за спиной встали торчком.

– Нечего тут махать на меня своими крыльями! – обиделась на сестру Фея-Крёстная. Она с грохотом поставила на блюдце чашку с недопитым чаем, а затем театрально приложила ко лбу раскрытую ладонь, изображая невыносимую головную боль. – Ну почему, почему ты никогда не дашь мне выпить чаю, Нянюшка? Спокойно выпить, не докучая мне своей ерундой насчёт обязанностей феи-крёстной и тому подобного. Теперь, наверное, ты пойдёшь дальше и начнёшь зудеть о том, что мы должны уже не только Золушкины желания исполнять, но и прихоти самих Анастасии и Дризеллы!

– Именно это я и собиралась сказать, сестрица, – рассмеялась Нянюшка. Она снова выбралась из-за стола и медленно пошла прочь, ни разу при этом не оглянувшись, словно не слушала свою сестру.

– Эй, не уходи! – крикнула ей вслед Фея-Крёстная. – Ну куда же ты, а? Куда, я спрашиваю?

Только теперь Нянюшка соизволила оглянуться и с улыбкой бросила через плечо:

– За своим волшебным зеркальцем пошла. Давай сами взглянем, что там происходит и из-за чего это вдруг Золушка так сильно всполошилась.

Фея-Крёстная с такой силой ударила по столу своей волшебной палочкой, что та переломилась пополам, выбросив в воздух целый сноп ослепительных искр.

– Ну вот, смотри, что я из-за тебя наделала! – плаксиво протянула Фея-Крёстная. – И что теперь прикажешь мне делать? Куда же я без своей палочки? А если обратиться к мастеру волшебных палочек за новой палочкой, так он её целый месяц делать будет, если не дольше.

Она ещё что-то говорила, но сестра уже успела скрыться в доме.

Когда Нянюшка возвратилась, Фея-Крёстная нервно расхаживала возле стола, крутила в пальцах обломки волшебной палочки, и глаза у неё были на мокром месте.

Нянюшка закатила глаза, а затем одним небрежным взмахом руки моментально починила волшебную палочку сестры.

– Ну, вот. Как новенькая. А теперь успокойся и присядь. Давай посмотрим, почему твоя Золушка так беспокоится о своих сводных сёстрах, – сказала Нянюшка и добавила, проведя раскрытой ладонью над зеркальцем: – Ну-ка, покажи нам Тремейнов!

– Нет, остановись, сестра! – нервно запротестовала Фея-Крёстная. – Я даже видеть не хочу этих тварей! Ты же не хуже меня знаешь, что это за штучки! А что с ними стало, я и безо всякого зеркальца знаю. И, между прочим, считаю, что они получили по заслугам за то, что вытворяли с моей Золушкой!

Не обращая никакого внимания на крики сестры, Нянюшка всё равно заглянула в зеркальце и ужаснулась тому, что увидела в нём. В самом деле ужаснулась! Анастасия и Дризелла выглядели измождёнными, бледными, стены замка, в котором они были заточены, даже в зеркальце выглядели холодными, сырыми, с обвалившейся местами штукатуркой. На заднем плане то и дело мелькали какие-то облезлые худющие кошки. Белые платья сестёр были изношены и протёрты почти до прозрачности, а издалека несмолкаемым фоном доносился голос леди Тремейн, не перестававшей оплакивать всё, что она потеряла в своей жизни.

– Да, не удивительно, что ты не хотела, чтобы я увидела их! – покачала головой Нянюшка, опуская зеркальце. – Нам нужно что-то с этим делать! Ужас какой-то! Не понимаю, а почему сама Золушка ничего не сделала, чтобы облегчить участь сестёр?

– Она связана магическим заклинанием. Я наложила заклятие, чтобы Тремейны и Золушка никогда больше не могли встретиться друг с другом, – пояснила Фея-Крёстная.

– И это нужно понимать так, что Тремейны навек заперты в этом жутком доме? – Тут Нянюшке стало очень стыдно, когда она вспомнила ту роль, которую она сама сыграла в своё время в этой истории. – Послушай, мне и в голову не приходило, что они все эти годы сидели там, как крысы в банке. Знай я об этом, непременно сделала бы что-нибудь. Да, это, конечно, целиком моя вина. Поверить не могу, что мы с тобой могли допустить такое.

Нянюшка с такой силой вцепилась в зеркальце, что Фея-Крёстная даже испугалась, не сломала бы она его. А ведь кто его знает, что случится, если сломать волшебное зеркальце – такого ещё никогда не случалось, ни в одной сказке.

– Оставь зеркальце в покое! – сказала Фея-Крёстная. – Тебе не хуже моего известно, что тогда другого выбора не было. Леди Тремейн никак не хотела свернуть со своего пути, хотя её предупреждали. Предупреждали ведь?

– Да… но с бедных девочек-то заклятие ты можешь снять. Выпусти их на волю, а там уж пускай сама Золушка решает, что с ними делать. Захочет им помогать – пусть помогает, это уж её дело. А у меня так просто сердце разрывается смотреть на этих бедняжек…

Снять своё заклятие Фея-Крёстная, конечно же, могла. Другой вопрос – захочет ли она это сделать? Ведь прежде чем наложить заклятие, Фея-Крёстная очень тщательно всё продумала, и главной её заботой были, разумеется, не Тремейны, а Золушка. Фее-Крёстной необходимо было сделать так, чтобы Тремейны впредь никогда и ничем не могли навредить её подопечной, и она сделала всё, чтобы исключить любой риск.

– Я не стану снимать заклятие! – твёрдо заявила Фея-Крёстная. – Не хочу и не имею право рисковать будущим Золушки! Не допущу, чтобы ей причинили вред ни эти мерзкие девчонки, ни кто-либо другой. Анастасия и Дризелла получили именно то, чего они заслуживали, и точка!

– Когда-то я много времени проводила с ними, в отличие от тебя, сестра. Я была няней этих девочек, заботилась о них. Ты понятия не имеешь, через что им довелось пройти! Нет, это просто ужасно, что мы с тобой не смогли помочь им, когда могли и когда ещё не поздно было это сделать. Нет, нет, бедные девочки не заслуживают такого наказания!

– А я уверена, что заслуживают, – упрямо возразила Фея-Крёстная, заметив краем глаза появившихся в саду трёх фей, которым она покровительствовала. Они вошли в ворота и уже приближались по дорожке к их столу. – Есть закон о преступлениях против будущих принцесс, и в нём всё очень чётко прописано. Можно сказать, что Анастасия и Дризелла ещё очень легко отделались, не говоря уже об их матери-злодейке.

– Вот только, как мне помнится, в законе этом не сказано, кого следует считать будущей принцессой. Кто и как это может определить, а? И почему будущими принцессами не могли стать Анастасия и Дризелла? Почему их судьбы оказались столь трагичны, а судьба Золушки – блестящей?

– Ну, знаешь, жизнь Золушки тоже слишком радостной не была! Тремейны мучили её, издевались над ней, и им, можно сказать, повезло, что их просто заточили в замке. В большинстве сказок судьба злодеев оказывается куда более печальной! Я просто сама не понимаю, как мы могли ограничиться столь лёгким наказанием для них!

Нянюшка снова фыркнула, но сказать ничего не успела – налетели три добрые феи, замахали своими разноцветными крылышками, наперебой защебетали, по-хозяйски наливая себе чаю и легко творя на ходу маленькие пирожные и сладкие булочки к нему.

– О чём вы тут спорили, милая Фея-Крёстная? Да так горячо при этом! – спросила Мерривезер, наколдовывая себе из воздуха баночку мёда, чтобы намазать им тёплую булочку. Особого мёда со своей собственной пасеки.

Ответить Фея-Крёстная не успела, это сделала за неё Нянюшка.

– До нашего сведения дошло, что феи удерживают леди Тремейн и её дочерей в заточении в старом замке Золушки, – сказала она, нервно подрагивая своими крыльями. – Это очень тревожит меня, особенно учитывая мою давнюю связь с семьёй Тремейн.

Нянюшка заёрзала на стуле, и Фея-Крёстная усмехнулась – про себя, разумеется! – подумав о том, как забавно, что её рождённая феей сестра никак не может приспособиться к своим крыльям.

– Ну уж нет! Я на твоём месте не стала бы так выражаться, сестра! Удерживают! В заточении! – Нужно заметить, что Фее-Крёстной стало немного стыдно, когда о положении Тремейнов было сказано вот так – просто и без прикрас. Прямо в лоб.

– Боже мой! Боже мой, какой ужас! – взвизгнула Мерривезер, заставив Фауну и Флору вздрогнуть от испуга. – А мы не можем ничем этим бедным девочкам помочь?

– Знаешь, не хочу огорчать тебя, Нянюшка, но командую здесь я, и мы не будем помогать Анастасии и Дризелле. Мои феи никогда не станут исполнять желания демонов, ведьм, злых мачех или жестоких сводных сестёр. Таково моё правило, и оно нерушимо. Пока я здесь главная, этого не будет. Никогда! – гордо заявила Фея-Крёстная.

– Не забывай, пожалуйста, что не ты правишь Волшебной страной, сестра. Я правлю, – твёрдо возразила Нянюшка. – Тебя, если ты помнишь, от руководства отстранили, и Оберон согласился на то, чтобы все нити управления в свои руки взяла я. А теперь я собираюсь попросить Опал слетать и сообщить Золушке, что её Фея-Крёстная уже спешит, чтобы помочь Анастасии и Дризелле. Ты же не хочешь разочаровать и подвести свою подопечную, правда, сестра? Или прикажешь мне и с этой должности тебя уволить? В таком случае, может быть, мне самой стать вместо тебя феей-крёстной Золушки?

– Это невозможно! – в один голос ахнули три добрые феи.

– Почему невозможно? Вполне возможно. И я это сделаю! Ну, давай, решай, сестра! Или ты поможешь королеве Золушке, или это сделаю я, – ответила Нянюшка.

Угроза сестры глубоко ранила Фею-Крёстную, но она постаралась сохранить спокойствие. Или хотя бы видимость спокойствия. Взяв лежавший на столе сборник сказок, Фея-Крёстная полистала его, пока не нашла в нём историю леди Тремейн и её дочерей.

– Не городи ерунду, Нянюшка, – сказала она. – Тебе известна история семьи Тремейн, ведь ты, можно сказать, видела всё своими глазами. Поэтому ты должна знать, как и я, что леди Тремейн и её ужасные дочери даже не нуждались в поддержке тех сестричек-ведьм. Они и сами отлично справлялись с тем, чтобы издеваться над моей бедняжкой Золушкой. Обо всём этом рассказано в сборнике сказок, который Белоснежка возвратила нам после того… испытания.

Нянюшка улыбнулась, а её сестра – нет. Видите ли, Фее-Крёстной слишком хорошо было известно, что предвещает такая улыбочка старшей сестры.

– Ладно, сестрица. Тогда давай перечитаем их историю, – сказала Нянюшка. – Возможно, для леди Тремейн мы в ней оправдания не найдём, но уверяю тебя, что, прочитав эту сказку, даже ты захочешь помочь её несчастным дочерям. Не забывай, что я в то время сама была там и, что ещё важнее, хорошо знаю, какое доброе у тебя сердце.

Фауна, Флора и Мерривезер стояли молча, ждали, что скажет на это их покровительница, Фея-Крёстная. При этом они были так сильно ошеломлены только что сказанными Нянюшкой словами, что у них даже челюсти отвисли.

– Мерривезер, закрой рот, пока в него муха не залетела! Проглотишь – подавишься! – сердито прикрикнула Фея-Крёстная, заметив это. – И наколдуй нам чего-нибудь освежающего. А ты… – резко повернулась она к Фауне. – Ты немедленно отправь сообщение Голубой фее. Передай, что экстренно созывается Совет фей, на который она должна немедленно прибыть. – Тут она наконец взглянула на Нянюшку. – А где сейчас Король фей? Как ты думаешь, он согласится присутствовать на заседании Совета?

Нянюшка рассмеялась – очевидно, её забавляло то, что Фея-Крёстная продолжает вести себя словно хозяйка Волшебной страны.

– Оберон сейчас в замке Морнингстар, – ответила Нянюшка. – Готовится с принцессой Тьюлип к их очередному приключению. Но я уверена, что он слышит нас.

Фея-Крёстная знала, что, если Оберон и не слушает их сейчас, Нянюшка обо всём расскажет ему позже. В последнее время Оберон и Нянюшка сблизились как никогда раньше, и это было неприятно Фее-Крёстной. Очень неприятно, до мурашек по коже, но она отбросила эту мысль и как можно спокойнее сказала:

– Вот и хорошо. Как только прибудет Голубая фея, мы прочитаем историю леди Тремейн, и тогда Совет решит, должны ли мы помогать Дризелле и Анастасии.

– Полагаю, это будет справедливо, – кивнула Нянюшка, но при этом выражение её лица очень не понравилось Фее-Крёстной. И взгляд Нянюшки не понравился – хитрый, подозрительный. Однако Фея-Крёстная всё же решила считать, что одержала победу. За своих подопечных фей она была спокойна, они-то уж точно никогда не согласятся помогать Анастасии и Дризелле, какие бы козыри ни прятала в рукаве Нянюшка.