Читать книгу Я – проклятье академии - Сергей Аб - Страница 8

И она покинула мой кабинет, оставляя тяжёлый отпечаток беспомощности в моей душе, и сильную брешь в моём хорошем настроении.

– Не удивительно, что эту женщину адепты недолюбливают. Как можно любить того, в ком жизни-то и не видно? – выдохнула я.

– Вот состаришься, тогда и посмотрим, в ком какая будет жизнь! – прокомментировала мои мрачные суждения Вианора.

– Ну, нет уж! – отказалась я. – Давай-ка не будем думать о таких ужасах, ладно?

– Как пожелаешь! – пожала аккуратными плечиками Вианора.

Вечером ко мне явился Гульдор. Я и думать забыла о собрании, а он одним только своим видом нахально напомнил мне о предстоящей пытке.

– О, – наигранно обрадовалась я. – Вот и вы!

– Вы идёте на собрание, ректор? – спросил он, оглядывая мой кабинет.

– Иду, – обречённо подтвердила я, и встала из-за стола.

Мы вышли из моего кабинета и зашагали по коридорам академии. Зал для совещаний оказался не близко, Гульдор бодро шагал вперёд, то и дело сворачивая за угол, словно бы в этом и была его работа.

– Если совещания будут проходить чаще, чем один раз за мою ректорскую деятельность, – предупредила я, уже изрядно запыхавшись, – то нам нужно срочно что-то менять, Гульдор.

Однако мой заместитель не разделял моих взглядов. И за очередным поворотом, мы, наконец, добрались до полуоткрытой двери, полоска света из которой падала на деревянный пол академии.

Мы вошли внутрь. В просторной и практически пустой аудитории стоял вытянутый дубовый стол. За ним уже сидело с полтора десятка человек, все они что-то бурно обсуждали. Едва нас заметили, все, словно бы по команде встали.

– Садитесь, – рассеянно произнесла я, однако никто так и не сел.

– Садитесь, – послышался голос Ардасы, и все послушно заняли свои места.

Так, по всей видимости, работа с этими людьми предстоит колоссальная.

Сама профессор по Воспитательной деятельности находилась напротив пустующего места ректора.

Я села за стол, Гульдор уселся справа от меня. Оглядев собравшихся, я решила сама начать собрание:

– Приветствую вас, коллеги! Профессор Ардаса собрала нас сегодня здесь для уточнения некоторых правил в нашей академии. Давайте обсудим все нюансы грядущих перемен.

Внимание десятков глаз было обращено на меня, они вдумчиво слушали мою речь.

– Совершенно верно! – подхватила Ардаса, и головы профессоров устремились на неё, – однако перед обсуждением грядущих перемен нам необходимо выявить в них острую необходимость, ректор.

– Необходимость в переменах есть, – ответила я. – Она буквально ощущается в воздухе.

– Если в воздухе что-нибудь и ощущается, ректор Миракса, – укоризненно покачала головой Ардаса, – то это вовсе не значит, что ваше обоняние не нуждается в корректировке. Кто-нибудь желает высказаться по этому вопросу?

В воздух поднялась одна рука, и я с негодованием узнала в её обладателе Элгариса, того самого адепта, что недавно являлся ко мне открывать своё сердце.

– Слушаем вас, Элгарис, – вяло улыбнулась Ардаса.

– Я считаю, что ректор права, – начал он, и я с удовольствием отметила скривившееся лицо профессора по Воспитательной деятельности. – В Светлой академии давно не происходило качественных перемен, отчего мы просто не способны оценить всю полноту видения ректора.

– Уж вам-то, Элгарис, про давность ли говорить? – заметила Ардаса. – Вы учитесь у нас не так уж и давно. И это большая честь, что за вашу превосходную успеваемость вы были приняты в совет. Замечу, что кроме вас из адептов никто не удостоился такой чести, а потому вам следует очень взвешенно подбирать свои слова, потому что вы сейчас говорите сразу за всех адептов академии. Повторю для вас свой главный вопрос, Элгарис: откуда вам-то знать про тонкости нашей академии?

– История академии, госпожа Ардаса, – мило улыбнулся он, и на мгновенье его взгляд скользнул по мне. – Всё есть в учебных материалах. Нужно быть совершенно недалёким, чтобы не поинтересоваться историей нашей академии. И вы прекрасно знаете, что даже наши с вами слова прямо сейчас заносятся в исторические справочники.

– Ваши слова справедливы, Элгарис, – смягчилась Ардаса. – Но ответьте, как, по-вашему, отмена формы связана с качественными изменениями в академии?

– Очень просто, госпожа Ардаса, – спокойно ответил он. – Я, как адепт третьей ступени, со своего уровня видения, могу сказать, что свобода выбора среди студентов стоит очень остро. Я уж молчу про тех профессоров, которые в тайне ненавидят свою мантию, и мирятся с нею лишь потому, что у них нет выбора.

Вдоль стола пробежался ропот недовольства.

– Да как вы смеете! – вдруг вскочил седой профессор с пышными усами, лицо у него стало красным от негодования. – Наговаривать на профессоров – это почти что преступление! Моя мантия служит мне уже более десяти лет, и я ни разу не пожелал поменять её на что-либо ещё, понятно?! Так нахально позорить наши головы, стыдно вам!

Элгарис достойно вынес крик профессора, и лишь кивнул в знак согласия с его словами. Это парень был определённо не глуп, хотя, как по мне, вся заварушка вокруг отмены формы не стоила и выеденного яйца. И чего они так всполошились?

– Я полагаю, профессор Рунтли, – спокойно произнёс Элгарис, – что мои слова в меньшей степени относились именно к вам. Я ведь не сказал, что все профессора ненавидят свои мантии, напротив, мне известно лишь о некоторых из присутствующих, имена которых по очевидным причинам, я называть не стану.

Зачем он это делает? Если он врёт, то заслужит лишь осуждения со стороны всех присутствующих, включая меня. А если говорит правду, то те, кто действительно ненавидят мантии академии, могут просто уничтожить его своим предвзятым отношением в предмете, который преподают.

– Спасибо за мнение, Элгарис, – отозвалась Ардаса. – Садитесь.

И он занял своё место.

– У кого ещё сложилось однозначное мнение на этот счёт? – продолжила она. – Жду поднятой руки.

Одна рука поднялась в воздух, и я с возмущением воззрилась на Гульдора.

– Ничего личного, ректор Миракса, – тихо прошептал он. – Но я с вами категорически не согласен.

Я обиженно пожала плечами в знак неодобрения, но ничего не ответила.

– Прошу вас, Гульдор, – дружественно улыбнулась Ардаса. – Говорите.

Мой заместитель встал, гордо поправив свою мантию.

– Не могу не заметить, – начал он, – что в нашей академии есть свои традиции, и свои правила. Всё это – результат исторических преобразований и мыслительной деятельности на благо академии. И мы не можем просто так разбрасываться нашими устоями и нашей историей. Я считаю, что наши мантии – это гордость нашей академии, а потому носить её обязан каждый, кто считает себя её частью.

И он бросил на меня многозначительный взгляд, который сложно было не заметить.

– Очень ценное мнение, – похвалила заместителя Ардаса. – Что-нибудь ещё?

Элгарис встал с места и произнёс:

– Хочу заметить, что заместитель ректора Гульдор упускает из вида одну маленькую, но очень важную деталь.

– Где ваша поднятая рука, Элгарис! – гневно спросила его Ардаса.

– Вот! – сказал он и поднял руку вверх.

– Продолжайте, – вздохнула та, прикрыв ладонью глаза.