Читать книгу Байки старого кладбища - Сергей Абдалов - Страница 2

Как ни старалась Инна репетировать оправдательную речь перед своей бабушкой, раз за разом меняя то интонацию в голосе, то мимику лица, с жалобной на безразличную, никак у неё не получалось собраться с духом.

Взять волю в кулак и всё же оповестить старую женщину о том, что на втором курсе медучилища девушку отчислили, так и не хватило сил. Много раз Инна разыгрывала сцену, как она входит на кухню, где радостная бабушка уже выставила на стол стряпню, и сообщает ей эту новость. Был даже отвратительно глупый вариант сказать, что училище закрыли на ремонт на неопределённое время. Но что делать, когда этому ремонту суждено было закончиться?

И кто виноват, что девушку выперли за полуторамесячную не посещаемость? Возможно, город. Это он поглотил девушку с головой в бессмысленных тусовках по клубам, где Инна прожигала бабушкину пенсию. И ведь училась на бюджете, так как сирот в это училище принимали без оплаты. Что называется, учись да учись. Но город явно не хотел, чтобы из деревенской девушки получился первоклассный хирург. Врач, способный проделывать невообразимые операции и спасать людей, попавших в чудовищную аварию.

В такую, в которую пятнадцать лет назад попали родители Инны. И ведь на операционный стол даже попали, и, наверное, смогли бы выжить, если б хирургу хватило опыта. А может, и не в этом всё дело. Однако бабушка, мама отца девушки, поклялась, что её внучка станет хирургом «от бога». И как теперь сказать старушке, что хирурга не будет. Будет продавщица в сельпо, уборщица в школе, доярка в местном колхозе. Инна примет на себя любую специальность в увядающей провинции, но никогда не наденет хирургический халат.

Стоя на остановке, пытаясь укрыться от моросящего дождя и ветра за ржавыми её стенами, шмыгая носом, Инна набрала бабушкин номер. Сейчас она скажет, что скоро подойдёт автобус, и через два часа девушка приедет домой. Навсегда.

Прислушиваясь к гудкам в ожидании услышать бабушкин голос, взгляд Инны нервно блуждал по вмятинам профнастила, сплошь усеянным обрывками старых объявлений. Кто-то менял автомобиль; кто-то предлагал дешёвые услуги. Бесполезные пожелтевшие тексты товаров и услуг. Среди этого тряпья взгляд вдруг застыл на белоснежном листе с ярко-красным текстом: «Срочно!!! Требуется сиделка с медицинским образованием для больного мальчика девяти лет сроком на один день!!!» Далее была указана сумма оплаты за общий срок и адрес.

Инна сбросила звонок. За двадцать четыре часа работы была указана немыслимая цифра. За такие деньги медсестра общей практики работает два месяца, часов по восемь в день, обслуживая полсотни человек. А здесь: один больной мальчик и сутки, наверняка несложной работы.

В вену Инна попадала легко, будь она блуждающая или сидящая глубоко под кожей. В капельницах разбираться научилась задолго до поступления в училище: на бабушкиных болячках можно было уже в школе писать докторскую. Конечно, это бы не сгладило того, что Инне всё равно грозило вернуться домой, однако с такими деньгами можно было зависнуть у подруг ещё на один месяц, отложив неприятный разговор с бабушкой.

Инна спешно набрала указанный в объявлении номер. Трубку сняли уже через пару секунд: родители мальчика явно ждали звонка.

– Я по вашему объявлению, – начала Инна, начав разговор сразу с оплаты. – Здесь указана сумма. Это опечатка?

– Здравствуйте, – мужской, уставший голос на другом конце, словно и не услышал этого вопроса. – Для моего сына нужна сиделка на сутки. Нужно будет ставить капельницы каждые три часа, включая ночь. Оговорюсь сразу, что поспать вряд ли удастся. Промедление на полчаса может привести… к печальным последствиям. У вас есть медицинское образование?

– Да, да, – закивала головой Инна, словно стояла перед мужчиной, и он видел её реакцию. – Я в том году ещё окончила медицинский институт с красным дипломом. Но вы не опасайтесь, у меня большая практика работы в процедурном кабинете и реанимации. Так сумма в объявлении – это не ошибка?

– Заплачу, как указано, – сухо ответил мужчина, явно пытаясь вернуться к разговору о сыне. – Мне нужно будет покинуть город на это время. Съездить за лекарством для ребёнка. Знаете ли, оно очень дорогое, и привозят его нам чуть ли не из другой страны. Курьер не будет ждать. И если вы приступите уже сегодня к ночи, то за полтора дня я заплачу вам в два раза больше.

Инна даже пошатнулась. Получить на руки полугодовую стипендию, – какой студент об этом не мечтает? Тем более выброшенный из училища.

– До вас ехать часа три придётся, – осознавая проблему, замялась девушка. – Я сейчас сяду на автобус, а там уж как получится. Но надеюсь к ночи приехать.

– Отзвонитесь мне на конечной остановке. Я пришлю вам такси. Платить ему не надо. Он вас довезёт. Жду.

Мужчина отключил телефон, а Инна, взвизгнув, подпрыгнула. Село ещё долго её не увидит…

***

Как и обещал отец мальчика, таксист забрал Инну уже через полчаса после её звонка. Стоя на безлюдной остановке в ожидании машины, на незнакомой территории, девушка ощущала неприятное напряжение.

Окраина города уже погружалась в ночь. Призрачные огни уходящих в сон домов поочерёдно гасли, с каждым потухшим окном обращая город в гигантское кладбище с высокими могильными плитами. Июньский день остывал стремительно, опускаясь на девушку холодной дымкой. По коже неприятно забегали мурашки, и на какое-то мгновение девушка пожалела, что согласилась на сделку. Слушала бы сейчас ворчание бабушки, да уплетала горячие пирожки за обе щёки.

А ещё, уже через десять минут ожидания, появилось тревожное ощущение слежки. Словно бы спину кто-то пристально сверлил своим хищным взглядом. Сразу вспомнились случаи пропажи девушек в этом городе. За полтора года, которые Инна провела в училище, бесследно пропали одиннадцать девушек, две из которых учились на курсах старше. Инна даже принялась озираться по сторонам от любого, даже малейшего звука за спиной.

Однако выстрел фар жёлтым прожектором приободрил Инну, а когда она уселась на заднее сиденье тёплого салона, мысли про деньги изгнали все страхи быть убитой маньяком. Через несколько минут такси уже отъехало от чёрных фигур омертвевших домов, и, свернув с дороги, плавно закачалось по ухабам.

– А долго ехать? – пытаясь разглядеть дорогу, девушка вплотную прильнула к тёмному стеклу, однако кроме чернильных холмов ничего не увидела.

– Ну около часа точно, – только сейчас девушка поняла, что в этой непроглядной темноте не может разглядеть и самого водителя.

Стало не по себе. Ведь ей и обороняться даже нечем, если что-то вдруг пойдёт не так. Кроме телефона, что и веса-то значительного не имел, «оружия» больше не было. Хотя есть ещё накладные ногти и туфли на каблуках, но в схватке это вряд ли поможет.

Ощущая, как водитель смотрит на неё через зеркало, внимательно и подолгу, девушка инстинктивно пыталась опустить джинсовую юбку ниже колен. Тогда взгляд спрыгивал с её ножек, забирая с собой тревогу.

" Ну и мысли у тебя, Инна" – подумала девушка, пытаясь усмирить жар на щеках, – "Пятнадцать минут в машине, а уже маньяки мерещатся. Кому ты нужна, рыжая, да костлявая".

Дальше ехали молча. Усевшись посредине, девушка всматривалась в бьющий перед машиной свет фар, в надежде наконец увидеть хоть какой-нибудь признак жилых улиц.

Первый кирпичный коттедж сверкнул жёлтой стеной спустя минут сорок. Заморгали уличные фонари, распрыскивая жёлтый свет на крыши домов. Такси въезжало в посёлок.

Сделав несколько поворотов, автомобиль прицельно ударил прожектором по кованым воротам коттеджа из красного кирпича. В доме, во всех пяти окнах горел свет.– Приехали, – оповестил голос.– Вам уже сказали, что машина оплачена? Можете выходить…

Этого слова Инна ждала всю дорогу. Нащупав ручку двери, она нырнула из машины на улицу, и прямиком направилась к воротам, барабаня по брусчатке колёсиками багажного чемоданчика. На крыльце Инну уже ожидали.

Мужчина лет тридцати, в тёмном свитере и джинсах. Встречая кого-либо на пороге своего дома, хозяева обычно улыбаются, изображая радость, хоть и поддельную. Но мужчине с осунувшимся лицом и седыми висками было явно не до радости. Его красные глаза и бледные щёки выдавали безмерную усталость и напряжение. Даже Инна, расплывшаяся в улыбке, едва зайдя во двор, инстинктивно обрела страдальческий вид. В ней явно погибла медсестра милосердия.

– Я вам звонила, – начала было девушка, протягивая руку, но мужчина повернулся к ней спиной, и заходя в дом, словно себе под нос, произнёс:

– Следуйте за мной…

Разувшись у порога, Инна вслед за хозяином дома прошла через длинный коридор с узкими дверями ванной комнаты и уборной в просторную прихожую. Дальше находилось ещё несколько дверей, одна из которых была с матовым стеклом, определяющим, что за дверью точно находится кухня. Надо отметить, что площадь этого дома была даже больше лекционного зала, где свободно вмещалось до шестидесяти студентов.

Мужчина явно не был среднестатистическим рабочим, проживающим в двушке с разбросанной мебелью по комнатам абы как, лишь бы поместилась. Ни доктор, ни учитель явно бы не повесили в своих домах картины, размер которых заменил бы им ковры. Да ещё и в позолоченных рамках. Даже комнатные двери находились друг от друга на приличном расстоянии, намекая на солидную площадь закрытых территорий.

Мужчина почти на носочках подошёл к одной из дверей и кивком подозвал девушку к себе. Они вошли в слабо освещённое, мрачное помещение с чёрными шторами, плотно занавешивающими окна. Сразу у входа в комнату стояла большая функциональная кровать, точно такая, какая находится в палатах интенсивной терапии. Верхнюю, как, впрочем, и нижнюю часть кровати, можно приподнять: зафиксировать человека полусидя, или приподнять ему ноги, снижая отёк. Кровать имеет опускающиеся бордюры, сберегающие пациента от падения; на спинке функционалки закреплён штатив для капельницы.

Под белоснежным одеялом лежал худой мальчик лет десяти. Неестественно бледная кожа; почти чёрные круги под впавшими глазами; заострившийся нос и сухие, синюшные губы. В первые секунды в этом ужасном полумраке Инне почудилось, что на кровати лежит мёртвый ребёнок, от чего девушка даже отскочила назад, прикрыв ладонями рот, чтобы вдруг не закричать.

Видимо, понимая состояние сиделки, мужчина спешно подошёл к прикроватной тумбочке и потянул за шнурок настольной лампы. Загорелся свет. Не такой эффективный, чтобы осветить комнату целиком, но всё же смахнувший с мальчика образ мертвеца. На полке, сразу около кровати, Инна смогла заметить несколько флаконов для постановки капельницы, напоминающие раствор глюкозы или антибиотика. Только вот жидкость в стеклянных ёмкостях явно не содержала раствора, придающего лекарству цвета воды.

Флаконы были заполнены бордовой, почти кровавой жидкостью, с плавающей поверху желтоватой плёнкой. Системы для капельниц в полиэтиленовых пакетах были грудой навалены в корзинку на журнальном столике. Инна посмотрела на мужчину.

– Меня зовут Олег Степанович, – наконец представился мужчина, понимая, что должен объяснить ситуацию, хотя по дрожащему голосу было видно, как тяжело ему это даётся. – Полгода назад моя жена и сын Миша попали в жуткую аварию. Жена погибла, а вот сын выжил. Только теперь ему нужен постоянный уход. Однако это только первое время, как обещают врачи. Нужно только проколоть ему ряд препаратов, а уже месяца через три мальчику предстоит вынести несколько сложных операций. Без этих лекарств доктора не берутся за дело. Говорят, не выдержит. Один такой пузырёк официально стоит как иномарка. Вот и приходится раз в месяц встречаться с человеком, который продаёт это же лекарство, только в разы меньше. Ну вы понимаете? Мальчик приходит в себя редко. Если это случится в моё отсутствие, чтобы он ни сказал, не принимайте близко к сердцу. Не усаживайте его, не поднимайте. Бельё тоже менять не надо, а лучше вообще, кроме как капельниц, больше ничего не делать. Малейшее движение может привести его к смерти. Я понимаю, вы опытный медик, но пока возле мальчика не стоит дюжина опытных хирургов, лучше ничего не делать.

«Опытный хирург» – это словосочетание резануло, как серпом по сердцу. Инна даже зажмурилась и, прикусив губу, отвернулась, делая вид, что осматривает комнату. Если бы отец мальчика знал, кому он доверил своего сына, то, наверное, забрал бы его с собой. А ведь мужчина считает Инну «опытным медиком»! Он доверил человеку, которого выгнали из мира спасителей, словно чёрта из рая, жизнь своего умирающего ребёнка. Инне даже захотелось признаться во лжи и убежать, но, словно читая её мысли, Олег Степанович озвучил оговорённую сумму.

– Вас устраивает? – спросил он, смотря на Инну таким умоляющим взглядом, что та бы наверное уже и согласилась на оплату равную её стипендии.

– Да, – кивнула девушка, проглатывая душащий её ком рвущихся наружу слёз сострадания. – Я согласна.

– И ещё, хотел бы вас предупредить. В вашем распоряжении кухня и санитарные комнаты. Телефон можете зарядить прямо здесь. В этой комнате так же есть ноутбук, вай-фай подключён. Можете посмотреть что-нибудь. В остальные комнаты заходить нельзя. И, я должен вас предупредить, в доме установлены камеры. Уж извините, я вам точно доверяю, но…