Читать книгу Страховка от донорства - Сергей Афонин - Страница 3

***

Дождь шел весь день. Тучи сковали небо, отражались от мокрого асфальта.

Юрий первым выпрыгнул из микроавтобуса, поймав на губы и веки мелкие капли и разбрызгав берцами неглубокую лужу.

Следом неуклюже спустился на бетон и объект, а за ним выпрыгнули двое бойцов страховой группы, сразу же взявших его под руки.

Автобус стоял на территории второй городской больницы, огороженной металлической сеткой с воротником из колючей проволоки. Дальше надо было идти пешком по серой дорожке, бетонной лентой раскатанной по такому же серому гравию, к длинному козырьку серого здания с забранными бронежалюзи окнами. Вдоль всего пути стояли бетонные препятствия против БТР, за которыми, впрочем, случись что, удобно укрыться пехоте.

Юрий нажал кнопку на рации на груди и доложил диспетчеру:

– Десятый первому. Группа и объект на месте. Начинаем движение.

– Первый десятому. Принято. Удачи!

Услышав, как выпрыгнувший последним боец захлопнул дверь микроавтобуса, Юрий, не оглядываясь, подал знак следовать за собой.

Обычный вызов на дежурстве.

Страховые случаи наступают внезапно, в совершенно непредсказуемых местах.

Страхуемого по этому случаю, например, по данным диспетчера, забрали из ночного бара, в котором он напился до беспамятства еще с прошлой ночи. На свою беду, он не был постоянным клиентом заведения, и, когда его товарищи уехали, оставив бесчувственное тело, его мажорные распальцовки не произвели ни на кого впечатления, и администратор просто вызвал вытрезвитель. Ту же скорую, по сути.

По условиям договора страховая компания должна действовать со всей возможной оперативностью. Конечно, в больнице ждали страховую группу. Теперь, когда знали, что есть страховка, инциденты случались редко. Но бывало всякое. Если вдруг донор требовался срочно, дело шло на минуты. При наихудшем раскладе страховщики не успевали забрать страхуемого, и это был сильный удар по репутации страховой компании. И по карьере старшего группы…

Юрий вел группу по отражающей от воды пешеходной дорожке к входу в больницу. Раздавались только звонкие шаги армейских ботинок по бетону, чуть растворяющиеся в нудном шуме дождя. Погодка, прямо скажем, депрессивная. Как раз чтобы съехать с катушек. Юрий поборол желание обернуться и посмотреть на объект. Ребята справятся. Чай, не в первый раз. Главное, довести до места.

Здание второй городской – одна из лучших крепостей. У них же и больше всего опыта боевых действий против желающих вызволить пациентов. Чаще всего это родственники. Не считая мелких стычек, здесь прошло около десятка полномасштабных боев с бронетехникой и даже авиацией. Правда, это все было до того, как ввели страховку от донорства. Теперь все происходило буднично и рутинно. Вместо армий с обеих сторон – страховая и приемная группы.

Их ждали под козырьком: пять человек почти в таком же обмундировании, как Юрий и его люди. Камуфляж без погон, но с отличительными нашивками, принятыми у них в компании.

В этой приемной группе Юрий никого не знал. Ротация у них, однако.

Он обратился к их старшему:

– Страховой случай господина Левина. Страховщик – «ДонорСтрахКомпани». Стандартная страховая процедура.

Принимающая сторона проверила сканером вшитый в запястье объекта чип, и их повели внутрь цитадели. Теперь за объектом настороженно следили обе стороны. Чем темнее и безнадежнее, тем больше шансов на срыв. Не могли они тут освещение наладить, что ли? По спине пробегали мурашки от неизвестности. Но старший группы должен идти первым.

Пустой и душный полутемный коридор с рядами тяжелых задраенных дверей с пересечениями других коридоров, так же уводящих к бесконечным рядам дверей, но еще более погруженных во мрак.

В противоположном конце одного такого коридора странная перегородка, будто специально освещенная одинокой лампочкой. Тупик. Юрий скользнул взглядом по стенам и не увидел ни одной двери. Куда вел коридор – непонятно. Наверное, заложили выход или проход к лестнице.

Компактный блокпост у лифтов был освещен получше, и охранники внимательно осмотрели всех приближающихся, прежде чем открыть двери грузового лифта. Старший приемной группы нажал на кнопку десятого этажа.

В зале обмена пока был только доктор, сухощавый мужчина средних лет с крючковатым носом, колдующий возле огромного саркофага томографа. Все вошедшие остались стоять у стены. Юрий посмотрел на коричневый продавленный диванчик напротив, металлический стол со стулом и уже возле томографа – белую ширму. Воздух был какой-то наэлектризованный. Бойцы Юрия еще сильнее сжали плечи объекта.

Через секунду толстая входная дверь, как в банковском деньгохранилище, прожужжала и щелкнула. Ее толкнули снаружи, и вошли трое: два охранника и, вероятно, страхуемый. Больше было некому.

Виновник «торжества» был уже одет в гражданское, но первое, что бросилось в глаза Юрию, – большая родинка прямо у того на лбу, как у индуса. При этом походил мужчина скорее на широколицего азиата. На вид ему за пятьдесят и выглядит, прямо скажем, не очень. Интересно, донором чего он мог стать? Очевидно, что тут прямая выгода для больницы в удовлетворении страховки. Можно было не торопиться, без них точно не начали бы.

– Господин Левин, – обратился Юрий к клиенту, как того требовал регламент компании, – мы представители страховой компании «ДонорСтрахКомпани», прибыли в связи с наступлением страхового случая по контракту о страховании вероятного донорства номер Б-8794-АГ. Вам придется подождать, пока завершится стандартная процедура, и мы сопроводим вас отсюда. Сохраняйте спокойствие. Спасибо.

Пока страхуемого, растерянно хлопающего глазами и открывающего рот, что-то пытающегося сказать, сажали на диванчик, Юрий кивнул старшему приемной группы, и тот дал команду двум своим бойцам подойти к объекту. Юрий расстегнул наручники на тонких запястьях. Пальцы правой руки увенчивались длинными ногтями, однако, чистыми и ровными. Педик? Скорее гитарист…

Бойцы принимающей группы сопроводили объекта к огромному белому саркофагу томографа, возле которого стоял доктор со сканером в руке. Юрий позволил себе тихий вздох облегчения. С этого момента, если что случится, это уже не их проблемы.

Доктор снова считал чип объекта, буквально зажатого между двумя дюжими санитарами, затем предложил пройти за стоящую возле томографа ширму раздеться. Два здоровяка в белых халатах повели его за ширму. По статистике, именно сейчас наступал самый критичный момент. Зачастую даже самые слабые из объектов держали себя в руках до того, как их расковывали и передавали в руки белых халатов. Тут инстинкты часто брали свое, даже несмотря на дозу седативного, которую вкалывали страховщики, когда приезжали забирать объекты. И те отказывались исполнять условия контракта.

Скот в очереди на бойне тоже не отличается безмятежностью…

Юрий уже повидал многое в залах Передач разных больниц. И в этом тоже.

Как-то раз объект вырвался от принимающих и с разбега размозжил себе голову о стену. Так можно и донора потерять.

Юрий посмотрел на место на стене, где краска была темнее: так и не отмыли.

Страхуемый нервно ерзал на диванчике. Бойцы Юрия стояли рядом с командиром, расслабившись, наблюдая за процедурой.

Но в этот раз все прошло спокойно. Объект сам лег в томограф, продемонстрировав худое тело, похожее на насекомого. И через пять минут доктор-крючковатый нос объявил ключевую фразу:

– Объект проверен. Наличие и состояние донорского органа подтверждено. Обмен санкционирован.

Страхуемый сразу же вскочил с дивана, но его остановила тяжелая рука бойца охраны, легшая на плечо.

Господин Левин возмущенно промычал что-то вроде: «Что такое!», а Юрий прошел к металлическому столу и присел на деревянный стул. Он пробежал глазами первый лист стандартного протокола и обратился к страхуемому:

– Сохраняйте спокойствие, господин Левин. Осталось несколько формальностей.

Обычно все документы уже переведены в цифровой вид, но процедура обмена донора все еще требовала настоящей бумаги.

– А нельзя побыстрее? – уже смелее возмутился толстопуз.

Юрий ровным голосом ответил, не поднимая головы:

– Я постараюсь все сделать максимально быстро, господин Левин. Минуту терпения.

Кто-то из охранников принимающей группы хмыкнул.

Когда Юрий подписал первую страницу, он все-таки посмотрел на мужчину, которого они привезли для обмена на страхуемого. Тот как раз надел больничную просторную рубаху, сделавшую его похожим на приведение из детского мультика. Сходство дополняли глубокие тени под глазами и потухший взгляд, как и положено отошедшему в мир иной. Только это был не мультик.

До заполнения протокола Юрий не помнил имя объекта. В какой-то момент он мог его слышать или видеть, когда страховая группа забирала того из дома. Но зачем это ему? Лучше как раз наоборот. Видеть перед собой не человека, которого везут на убой, а просто «объект». Это как-то помогало абстрагироваться от происходящего.

Но теперь перед глазами будто повисла строчка: «Огарев Валерий Петрович».

Объект Огарев скользнул по нему отстраненным, пустым взглядом. Со своей семьей он попрощался еще дома, когда за ним приехали в исполнение его контракта, а больше прощаться ему было не с кем. На священниках для объектов тоже экономили.

Юрий перевернул последнюю страницу акта приема-передачи. Словно ударил молотком судьи, объявившим приговор.

Так работала страховка. Чтобы гарантировать человеку эвакуацию из больницы, куда он по какой-то причине попал, страховая компания привозила объект замены со схожей медицинской картой, который и становился донором вместо страхуемого.

Объект требовался для соблюдения юридических формальностей в связи с условно упущенной выгодой больницы, которая могла бы использовать пациента в качестве донора. В случае его смерти. А смерть пациента была вопросом техническим, раз уж попал в больницу.

И вот, если с пациентом чисто формально еще не все было ясно (теоретически он мог бы и не умереть), то с объектом уже не было никаких разночтений: его везли для забора органов.

Это были добровольцы, которых совсем жизнь прижала и у которых не осталось выбора. Вернее, единственный выбор – идти на замену донора или в распределитель. А распределитель – это место, куда забирали должников, неплательщиков по кредитам. Там они работали практически за еду, пока не отрабатывали долги. При ипотечных суммах это было практически пожизненное… При этом их семьи лишались и кормильцев, а имущество изымалось в счет уплаты долгов.

Поэтому, чтобы не попасть в распределитель, многие и подписывали контракт на замену донора. Правда, для этого требовались еще нормальные органы, которые кому-то могли понадобиться. Это был единственный шанс выживания для их семей. И подписывающих такие контракты в последнее время становилось все больше.

После подписи Юрий поднес запястье для заверки чипом. Снова посмотрел на Огарева… Ну вот, уже не назовешь объектом. Интересно, что тот выберет? У него почка. В принципе, может жить.

Хотя многие на его месте предпочитали усыпление и безболезненную смерть, чтобы не тратить потом на лечение и уход на ними заработанные для семьи деньги за органы.

Доктор что-то вколол объекту, и санитары посадили того на каталку. Повезли к выходу. Действие препарата было мгновенным, пальцы правой руки Огарева разжались, и на пол рядом с Юрием упал брелок. Он поднял, выпачкался в чем-то красном. Пригляделся: кровь. Огарев так зажал брелок в ладони, что повредил кожу своими длинными ногтями.

Юрий протер большим пальцем дешевый пластик и увидел фото. На него серьезно смотрели девочка и мальчик лет пяти-семи. Он распрямился, чтобы отдать брелок владельцу, но каталка уже была у двери. Правая рука Огарева безвольно висела; на полу осталась пара капель крови. Юрий вопросительно посмотрел на доктора и охрану, но доктор брезгливо, а охранник равнодушно отвернулись, и Юрий положил предмет на стол рядом с бланком.

Затем встал. Старший приемной группы сказал:

– Все формальности соблюдены. Господин Левин свободен.

Юрий дождался, пока Левин подхватил, спотыкаясь, свой рюкзак, подбежал к нему и молча показал взглядом на двинувшегося к выходу своего первого бойца. Они выстроились цепью и пошли к лифту в сопровождении приемной группы.

Из головы не выходили пустые глаза Огарева и детские глаза на фото.

…А были еще случаи, когда родители сдавали детей. Неофициально, конечно, но спрос рождал и предложение. На черном рынке было все.

Толстопуз прямо в коридоре достал из пакета с личными вещами телефон и начал звонить. Его писклявый голос эхом раздавался в пустом пространстве:

– Лапочка, я уже иду. Вы тут? Да, все замечательно. Конечно, сервис еще тот, но что с них взять, тут одни солдафоны. Одно название, что больница.

Юрий равнодушно смотрел на семенящие пятки идущего впереди страхуемого и снова мысленно возвращался к резюме такого спокойного Огарева. Его отец уже был в распределителе, мать болела дома, жена и двое детей. Самого его вот-вот тоже должны были забрать в распределитель. Для него этот контракт был шансом.

Ну, хотя бы не отдал на органы детей.

Дождь на улице прекратился, унеся с собой сонный шорох, но солнце уже село, так и не выглянув сегодня за весь день ни разу. Юрий вдохнул кажущийся свежим влажный воздух и снова подумал о предложении, на которое ему нужно дать ответ. Уже завтра утром…

Левин снова кому-то звонил:

– Как не было? А ты сказала, что у тебя VIP-статус?!

Они загрузились в микроавтобус и покатили к открывающимся воротам. На улице крупно белела в сумерках вывеска: «С 17 октября – выдача продуктов. 31 октября – Всеобщая внеплановая вакцинация». Блин, а у них ведь кончились талоны для Кирилла.

– Как они могут отказать в продуктах?! – надрывался Левин. – Я им напомню о правах! Мы им не скот! Что? Ну, дай денег! Как все разобрали?

Юрий поправил папку с бумажной версией протокола страхового обмена, который ему надо было сейчас сдать в конторе, и постарался не слушать этого крикливого петуха.

Микроавтобус выехал с территории больницы за бетонный трехметровый забор и сразу остановился: толстопуза уже ждали.

– Спасибо, что выбрали «ДонорСтрахКомпани», господин Левин, – поблагодарил клиента Юрий в соответствии с требованиями компании.

– Да катитесь, – пробормотал тот, выходя, и торопливо посеменил к припаркованной у тротуара машине, возле которой стояла молодая женщина: то ли жена, то ли дочь. Натуральная Барби с алым ртом и обесцвеченными волосами.

Юрий, не прощаясь и не обращая больше на толстопуза внимания, захлопнул дверцу:

– На сегодня все, бойцы. На базу.

Автобус тронулся, и парочка проплыла за окнами назад. Нет, вот поцелуй в губы – должно быть, жена.

Хотя извращенцев сегодня всяких хватало.

Дорога проходила мимо порта, и в гавани на рейде стояли рыболовецкие сейнеры, словно люди, заранее пришедший на раздачу продуктов.

Юрий набрал номер Ивана.

– Ты еще не ушел?

– На месте.

Не очень-то у него ласковый голос. До сих пор дуется. Ну ничего, щас все решим.

– Через двадцать минут буду.