Читать книгу Кредо холопа - Сергей Александрович Арьков - Страница 1

До того, как быть втянутым в тайную войну, сотни лет ведущуюся между секретными обществами опричников и стрельцов, Гриша Грязин вел вполне себе обычный образ жизни. Ни о каких опричниках или стрельцах Гриша никогда не слышал, потому что в школе учительские речи смело пропускал мимо ушей и учебников не читал: знал заранее – все равно аттестуют, никуда не денутся. Из всех стрельцов знал только Колю Скунса (Коля получил свое прозвище за могучий ядреный аромат, источаемый его ногами). Коля никогда не имел своих сигарет, и вечно стрелял их у всех вокруг.

Учился Гриша плохо, но не уровень успеваемости определил его дальнейшую судьбу, а платежеспособность родителей. Денег на оплату ВУЗа и взятки преподавателям у них не было, так что Гриша, отмотав положенный срок в рядах вооруженных сил, вернулся домой и устроился грузчиком.

По правде сказать, Гриша ни о каких карьерных высотах и не мечтал, учиться не хотел, а хотел он, чтобы все мыслимые блага обрушились на него в полном объеме и сразу. Однажды Грише приснилось, что он нашел в лифте ничейный чемодан, полный долларов, и Гриша, не приходя в сознание, испытал самый яркий организм в своей жизни.

У Гриши была подруга Маша, работавшая продавщицей в ларьке на автобусной остановке. Ничего на свете Гриша так не боялся, как того, что подруга может от него забеременеть. Вместе с Гришей работал молодой человек, чей долг по алиментам уже перевалил за сотню тысяч. Львиная доля заработка несознательного отца отходила в пользу потомства, оставшихся крох едва хватало на пиво и сигареты. Наблюдая жуткую участь напарника, Гриша впал в такую паранойю, что последние два месяца любил подругу исключительно в тыл. Страх перед возможными алиментами был столь велик, что даже презерватив уже не внушал никакого доверия.

График работы у Гриши был щадящий – два через два. То есть, два дня он самоотверженно трудился по двенадцать часов, а следующие два дня так же самоотверженно бездельничал. Гриша любил пиво и водку, не пренебрегал смешной травой. Гриша мечтал жениться на дочери богатого бизнесмена (желательно, чтобы сразу после свадьбы папаша богатой дуры склеил ласты), после чего зажить в свое удовольствие. Гриша был даже согласен на то, чтобы богатая невеста оказалась горбатой, хромой, жирной, кривоногой, прыщавой, лысой и вот с таким вот огромным носом. За большие деньги Гриша готов был жениться на ком и на чем угодно, и даже, если бы так повернулось, готов был выйти замуж. Только бы денег отвалили.

Гриша мечтал купить крутую тачку, поставить на нее оглушительно громкую музыку, неоновую подсветку под днище, нарисовать на капоте череп, на правом борту леопарда, на левом голую телку, на заднем бампере написать самое народное слово. А затем посадить в тачку трех блондинок, проехать по городу десять раз и повергнуть всех в пучину черной зависти.

Как-то раз Гриша и Колька Скунс сидели на балконе, и пили пиво. Денек был весенний, солнечный, голубое небо раскинулось от края до края горизонта. Внизу шумел город. По улицам шныряли машины, по тротуарам шли прохожие. Гриша, глядя на них сверху вниз, подумал, что вот было бы хорошо взять и плюнуть кому-нибудь из них на голову, а затем чисто конкретно поржать на эту тему. Затем, развивая мысль, подумал о том, что было бы гораздо прикольнее помочиться на пешеходов, оросить их всех уриной своей золотистой, и уже после этого чисто конкретно поржать.

Колька Скунс одним могучим глотком (Колька был тот еще поглотитель пива, на халяву мог выпить больше собственного веса) добил свою банку, смял ее в кулаке и небрежным движением швырнул вниз, на кого бог пошлет. Гриша с замиранием сердца проследил за траекторией полета снаряда, но смятая банка, к его огромному разочарованию, так ни в кого и не попала. Испытывая расстройство, Гришка подумал, что вот бы было замечательно наполнить презерватив водой, и сбросить его вниз. Нужно было сбросить вниз хоть что-нибудь, ведь они уже полчаса как не ржали.

– Сейчас бы негритянку, – мечтательно протянул Колька, и поскреб ногтями сокровенное.

Скунс уже давно грезил негритянкой. Была у него такая мечта. В городе имелось несколько точек, где негритянок сдавали в аренду, но у Кольки вечно не было денег. Помимо несбыточной негритянки у Кольки имелась еще одна страсть – игровые автоматы.

В прежние времена, до введения в силу преступного закона о запрете одноруких бандитов, Колька жил, как в раю. Не успевал получить зарплату, как тут же, за пару часов, спускал ее всю, до копейки, и, со спокойной душой, шел домой, к жене и детям. Детей у Кольки было двое, притом оба не его. Дети шли в комплекте с женой. Вместе с женой в комплекте шла и двухкомнатная квартира, так что дело того стоило.

Так вот, в прежние времена все было замечательно, но затем игровые автоматы запретили, и у Кольки осталась одна единственная радость – глубоко законспирированная точка на окраине. Добраться до игрового подполья живым уже было немалым подвигом. По пути туда и по пути обратно Кольку трижды встречали местные интеллектуалы, и вступали с ним в научный диспут. Последний диспут окончился потерей трех зубов, сотрясением мозга и художественной росписью всего лица в цвета национальной сборной. Впрочем, лобовое столкновение с чужими кулаками отнюдь не отшептало Кольку от игромании. Как и в прежние времена, он нес все добытые денежки одноруким бандитам. Колька мог себе это позволить. Жена получала детское пособие на двух отпрысков, а с учетом того, что отпрыски были питаемы китайской лапшой быстрого приготовления, денег на прокорм и пропой самой мамаши и ее очередного папаши вполне хватало.

Гриша, в отличие от друга, не любил игровых автоматов и не хотел негритянку. После визита к жрице любви (всю ночь искал самую дешевую, а после еще минут сорок торговался), у Гриши зверски чесалось кое-где, так что даже пришлось врачевать себя старым дедовским методом. Гриша вспомнил, как однажды дед выводил у кота блох. Кота засунул в полиэтиленовый пакет, оставил только голову снаружи, а в пакет напустил дихлофоса. Блохи на коте сдохли на третий день, кот на второй. Гриша поступил так же – обильно полил травмированную область старым добрым дихлофосом, притом употребил его в таком количестве, что через четверть часа из-под холодильника вышли строем двадцать три зеленых таракана и выбросили белый флаг. С тех пор Гриша категорически зарекся посещать проституток, какого бы цвета они ни были. Его вполне устраивала Машка. Ей, по крайней мере, не нужно было платить полторы тысячи в час, хватало двух обезжиренных комплиментов и баночки коктейля.

Породив звук, подобный грому небесному, Колька высморкался вниз, на головы прохожим, и хотел что-то сказать, но забыл что.

На работе у Гриши дела шли ни шатко, ни валко. Гриша изо всех сил старался шататься как можно меньше, но поваляться никак не удавалось. Постоянно приходилось таскать какие-то коробки, ящики, упаковки с минеральной водой. Гриша закономерно ненавидел физический труд, считал его уделом позорных лохов. Труд для Гриши был чем-то унизительным и противным. Всякий раз, когда Гришу заставляли работать, он дико злился. Дабы не держать зло в себе, Гриша выплескивал его на тех, по чьей вине ему приходилось напрягаться – на покупателей.

Больше всего Грише нравилось сморкаться в куриные окорока. Те приходили в магазин в больших картонных ящиках, все покрытые льдом, и Гриша, уличив момент, смачно плевал в ящик, а после ставил его в холодильник. Еще Гриша любил пропустить по всем промежностям палку-другую сервелата. Ну а насчет того, чтобы пукнуть на упаковку майонеза, это уже вылилось в добрую традицию, и Гриша, как-то раз, самозабвенно тужась, не рассчитал усилия, и сгоряча забрызгал продуктами жизнедеятельности целый стеллаж.

Вскоре случилась небольшая неприятность. Устав от анального однообразия Гришу бросила Машка. Гриша воспринял известие о разрыве отношений как настоящий мужчина – даже в лице не поменялся. Те же перемены, которые стараниями Гришиных кулаков произошли на Машкином лице, ей еще долго пришлось скрывать большим количеством косметики.

Жизнь неуклонно катилась туда, куда Гриша любил свою бывшую подругу. Таская ящики с зеленым горошком, Гриша думал о том, что рожден не для такого отстоя. Он не понимал, почему вся эта чернуха никак не заканчивается, и не наступает долгожданный хеппи-энд. Почему, всякий раз заходя в родной лифт, он обнаруживает там не кейс с миллионом долларов, а лужу зловонной жидкости известного происхождения? Почему еще не появилась богатая страхолюдина, готовая взять его в щедро оплачиваемые мужья? Почему, на худой конец, у него не обнаружился только что скончавшийся дальний родственник из Лондона, оставивший в наследство бедному родичу из голодной России сто миллионов денег?

Гриша остро чувствовал, что рожден для большего. Он видел себя за рулем крутого спортивного кабриолета, с крутой мобилой и в крутом прикиде, а рядом бежала Машка, и, заливаясь горькими слезами, униженно просила прощения.

– Вот бы уехать куда-нибудь далеко, – как-то сказал он другу Кольке, когда они пили пиво на балконе.

Колька с посвистом и треском пустил ветры зловонные, счастливо улыбнулся, и спросил:

– Куда?

– Да куда-нибудь, – уронив голову, мрачно пробормотал Гриша. – Куда-нибудь, где классно. Где, блин, работать не надо.

Колька подумал, подумал, еще разок прогремел низом, и вдруг вполне разумно высказался.

– Везде надо работать, – произнес он наставительно. – Не будешь работать, не будет денег. Не будет денег, придется....

Тут Колька сунул в рот сосиску, которыми он закусывали, и стал имитировать оральный секс. Глядя на весело ржущего друга, Гриша помрачнел еще больше. Он и сам понимал, что без денег придется сосать, притом совсем не факт, что лапу. Но неужели же во всем мире нет такого места, где можно жить сыто, пьяно, и при этом не ходить на работу?

В общем, Гриша Грязин жил самой обычной скучной жизнью, но вот однажды она самым неожиданным образом прервалась. Случилось это в пятницу вечером. Гриша честно отпахал двенадцатичасовую смену в супермаркете, и домой возвращался затемно, слегка подшофе. Впереди его ждали два выходных, карман отягощала зарплата за прошлый месяц. Богатый и счастливый, Гриша твердо решил в эти же выходные подцепить новую подругу, не такую дуру, как Машка, а нормальную.

На улице уже стемнело, пешеходов было мало. Гриша шел, насвистывая. Хулиганов он не боялся. В кармане у него покоилось травматическое оружие невиданной силы – пакет с дерьмом. В прежние времена Гриша таскал то кастеты, то ножи, но все это оказалось неэффективным. Тогда один умный человек посоветовал ему применить против хулиганов дерьмовое оружие возмездия. И в ходе первых же испытаний новое чудо-оружие доказало свою эффективность. При виде кастета хулиганы только возбуждались, вид ножа вызывал новую вспышку агрессии, но когда они, такие крутые и реальные, вдруг оказались с ног до головы в анализах, гнуть пальцы веером и выяснять, у кого писька длиннее, парням резко расхотелось. Гриша трижды использовал фекальную бомбу, и все три раза успешно. Лишь однажды оружие его подвело, когда пакет с каловой массой раздавили у него в кармане в переполненном людьми автобусе. Дело было летом, в страшную жару, в автобусе было душно, как в преисподней, и когда, лишенная полиэтиленовой оболочки начинка начала интенсивно благоухать, сделалось, мягко говоря, некомфортно. А когда на его шортах вокруг кармана расплылось большое коричневое пятно, Гриша был вынужден спешно сойти на ближайшей остановке, дабы не пасть жертвой народного самосуда.

Так вот, Гриша шел, шел, весь в предвкушении долгожданных выходных, и вдруг в глазах у него потемнело, а сам он начал падать на тротуар. Подозревая недоброе, Гриша, из последних сил, рванул из кармана гранату, и швырнул ее наугад, уже вслепую. До гаснущего слуха долетел крик, полный непередаваемого омерзения:

– Он в меня каким-то говном кинул! Блин! Настоящим говном! Всю куртку измазал, смотри!

Второй голос резко ответил первому:

– Пойдешь пешком! А этого грузите в тачку.

Гриша успел подумать, что это, вероятно, тщательно спланированное похищение, и его, скорее всего, теперь пустят на органы, а затем сознание его отключилось. Вопреки ожиданиям жертвы – не навсегда.