Читать книгу Спать как мертвый. Рассказы, ужасы, мрачные сказки - Сергей Александрович Гусев - Страница 2

У меня была проблема. И не одна. Проблемы. Первая: гребаный бизнес, в котором я допустил оплошность, и он медленно начал сдуваться как пробитое колесо; вторая: жена, которая за каждую мою ошибку принимала роль точильного камня; третья: сын, привыкший жить на широкую ногу, тратящий мои деньги и требующий их постоянно (впрочем, жена такая же). Четвертая проблема: банк, самый жадный и жаждущий моих денег, которых нет. Пятая проблема: от всего этого я утратил способность ко сну. Я НЕ МОГУ ЗАСНУТЬ!

По ночам я стал профессиональным пастухом в постели, считающим овец. Днем все люди вокруг меня ходили бодрые и заряженные. Я же чувствовал себя серой опустошенной батарейкой. Это сделало меня крайне раздражительным, что усугубляло мои проблемы в семье и бизнесе.

Я не приверженец алкоголя, поэтому не сразу к нему обратился за помощью. Вначале в ход пошли лекарства: успокаивающие травы от ведьмы тещи, препараты из аптеки по совету знакомого фармацевта. Пришлось отказаться от кофеина (а я очень люблю кофе). Ходил даже на электросон. Первое время он помогал мне восстановить силы, но потом… потом он стал мне, как слону дробина. В общем, мне ничего не помогало. Негативные мысли продолжали и продолжали назло приходить в гости к моему мозгу по ночам и перемешивались с надоевшими мне уже баранами. И как результат каждая ночь стала мучением, боем за право войти в царство сновидений. Моя разбитость привела к тому, что сил осталось только на то, чтобы медленно передвигаться как зомби. Я и выглядел как мертвец: синяки под глазами, весь истощенный, белая кожа. Последняя надежда – бутылка.

За «доктором» я отправился в супермаркет неподалеку от дома. Пойти решил пешком, чтобы подышать свежим воздухом. На это ушло больше времени, чем ожидалось – зомби быстро не ходят и как, оказалось, очень долго выбирают алкоголь, в котором вообще не разбираются. Я возненавидел этот огромный выбор. Все эти бутылки и названия на этикетках смешались в единую мутную массу. За ней они наверно устроили вечеринку и смеялись надо мной. У меня закружилась голова. Я подумал, что потеря сознания может дать мне возможность попасть в страну снов, где мне скажут: «Валера, сколько лет, сколько зим!» Но эта фраза прозвучала из реального мира:

– Валера, сколько лет, сколько зим! – полной радости проорал хриплый голос.

Потеря сознания отменилась. Мутная масса рассосалась, и мне вновь стало доступно зрение. Я увидел, кому принадлежало приветствие. Это был старый знакомый Борис – лысый крупный мужик с красной поросячьей рожей, с довольным открытым ртом.

– Валера, твою ж мать! Кого не ожидал увидеть рядом с бухлом, так это тебя! – восхищенно орал на весь магазин веселый боров.

– Рад тебя видеть, Борис, – сквозь зубы и максимально сдерживая свое недовольство, сказал я.

– Ой, сморщился, как старая жопа. Что несчастливый такой? Почему на мертвеца похож. Болеешь?

– Болею. Интересно, почему из тебя счастье льется как из фонтана?

– Ответ прост. Секретов нет. Я очень люблю жизнь, людей, особенно друзей. Ты ведь мне друг, Валер?

– Моя любовь похожа на кусок айсберга и если мне не изменяет память мы просто с тобой знакомые, – цинично сказал я и зевнул.

– Неправильная у тебя философия. Надо больше любви и больше друзей. Само наше отношение к жизни формирует успех в ней. Это энергетика. Больше положительной энергии. Больше!

– Теперь понятно, почему у меня все так херово в жизни. Не хватает видимо этой энергии, – вздохнул я.

– Хм. Поэтому решил бухнуть от того что херово? Этим проблемы прогнать? Помниться на том кооперативе, где с тобой познакомились, ты пил только томатный сок.

Да, познакомились мы с этим боровом в черном пальто, которое вот-вот сейчас на нем треснет, в ресторане, когда обмывали сделку с партнером. Борис был его работником. Правой рукой так скажем. За тот вечер он своим общением наверно достал каждого, особенно меня. Пол вечера я, молча, слушал его тупые рассказы, которые он считал смешными. У меня же на них улыбка выскочила лишь раз на историю про его собаку. Тогда видимо он и решил, что мы стали друзьями. Но это не так!

– Жизнь и не такое заставит сделать, – угрюмо простонал я.

– Жизнь такая, какой мы ее хотим видеть, друг. Расскажи, что случилось? Может, я помогу?

– Проблемы со сном, – мирно начал я. – И еще куча всего. Но тебя это не должно касаться! – гневно закончил.

– Потише с агрессией. Она не нужна, – он меня обнял. – Мир должен быть во всем. Пока не будет мира в твоей жизни и спокойствия, все будет идти через жопу.

– И как мне их обрести? – задал я, задыхаясь, вопрос в крепких объятиях этого зверя.

– Это уже зависит от тебя, но одну твою проблемку я точно решить могу.

– Для начала мне нужен хороший сон, которого у меня нет.

– Вот как раз это мы и решим. Поехали!

– Куда? К женщинам легкого поведения?

«Ну что еще мог предложить этот кабан?» – подумал я.

– Дело хорошее, но там силы нужны, которых у тебя нет. Поэтому есть вариант куда лучше. Выспишься как убитый. Поехали!

Мы выехали из города. Нам сзади махали на прощание каменные дома, усеянные электрическими огнями, а встречали окутанные темнотой деревья. Борис болтал без умолку, потягивая вонючие сигареты. Он не давал мне шанса задать вопрос: «Куда ты, черт возьми, меня везешь?» Уже показались сбоку сельские дома. У борова история и про деревню нашлась, как он яблоки воровал у соседа. Чаша ненависти к его рассказам у меня переполнилась, и я повысил голос:

– Борис! Борис Геннадьевич, ты говоришь от самого магазина и все никак не можешь закончить кормить меня своими ненужными, бестолковыми историями. Лучше посвяти куда, черт возьми, мы едем?

– Какой все-таки ты злой, Валера. Я же тебе помочь хочу. И помогу.

– Куда мы едем? – громко повторил я вопрос, тратя свои последние силы.

– Ох, тяжелый человек. На кладбище!

Я подумал, что это очередная тупая шутка.

– Хватит шутить! Какое нахрен кладбище?

– Как какое? Ну, ты Валер, хех, ей Богу, как маленький, – Борис сделал последнюю тягу и выбросил сигарету в окно. – Такое где людей хоронят. Мы оказываем загробные услуги.

Внезапно меня осенила мысль, что этот хряк решил меня убить. За что не знаю, но размышлять на эту тему было некогда. Надо действовать! Я схватился за руль. Машину начало качать и носить по дороге, как пьяную. Борис принял меры – оттолкнул меня, так что я ударился затылком. Гад. Если б не моя бессонная усталость…

– Извини, Валер, что так сильно, но ты нас угробить мог. Надо мне осторожней в словах быть. Альберт Алексеевич прав, что мне надо следить за речью, – голос Бориса лишился веселого оттенка. – Ты подумал, что я тебя убить хочу?

– А что мне еще думать? – спросил я, поглаживая болящий затылок.

– Я, во-первых, не убийца, а во-вторых, разве у тебя были проблемы с шефом, за которые земля полагается и черви?

– Вроде нет.

– Вот и не творю херню тогда. Тем более мы честные бизнесмены, а не бандиты.

– Расскажи, зачем мы едем на кладбище? – спросил я, продолжая поглаживать затылок.

– Чтобы ты там отоспался. Когда-нибудь спал в могиле? – вернулась веселая хрюкающая речь.

– Ты хочешь, чтобы я спал в могиле? Так разворачивай машину! – готов был я уже снова вступить в бой.

– Сиди смирно и без драки. Это крутая штука! Экзотика! С заграницы у богачей подсмотрели. У них это модно.

– Спать в гробу, как упырь? Это не нормально! – возмущенно воскликнул я.

– Наши клиенты были довольны. Особенно те, кто спать не может.

– А сам пробовал?

– Нет. У меня со сном все в порядке. Я на ночь водочки вмажу и сплю как убитый! – с излишней гордостью и восторженностью хрюкал Борис.

– У богачей подсмотрели…. Дорого берете? А то я гол, как сокол.

– Старым друзьям, таким как ты, на первый раз скидку делаем. Сто процентную.

Халява меня сманила.

– Точно поможет? Отосплюсь?

– Фирма гарантирует.

– Ладно. Посмотрю, что у вас там. А далеко еще ехать?

– Минут двадцать. На Соколовское кладбище. Там деревня рядом с ним. Заброшенная. Так что никто не компостирует мозг тем, мол, у нас бизнес аморальный. Нехристианский!

– В другом месте пробовали и вас достали? – поинтересовался я.

– А то, бабки эти глубоко верующие. Работать совсем не давали. Жалобы писали. В общем, сбежали мы от них в тихое местечко. Оно для бизнеса и лучше, – заулыбался Борис.

Двадцать минут до кладбища сопровождались вновь историями, а именно воспоминаниями про верующих надоедливых старушек. Я же ничего не слушал, а погрузился в собственные мысли и переживания. Вы бы не беспокоились, если б вас похоронили заживо? Откопают ли меня? А если поможет? Если снова смогу спать? Я словно видел в этом спасение. Как-будто если отосплюсь, то все в жизни наладиться. Борис вроде что-то говорил про энергетику. Видимо я подсознательно в это поверил.

Никогда прежде не бывал на кладбище ночью. Сразу же охватило неприятное чувство. Гнетущая атмосфера. Тишина. Бал крестов и надгробий, танцующих в лунном свете. Старые деревья медленно колыхались и хрустели как сломанные кости. Как тут уснешь? Столько неприятных ощущений. Да еще этот боров. Идет в своем кожаном пальто, словно чекист, ведущий на казнь. Источником света служил только фонарик, который по размерам для Бориса был как спичка. Он достал сотовый телефон и начал разговор с шефом. Делал это шепотом, чтобы я не слышал, от чего мне становилось беспокойно. Когда он вернул трубку в карман, я задал ему вопрос:

– Это был Альберт Алексеевич? Что он тебе сказал?

– Сказал идти в ритуальные услуги возле церкви. Это там! – указал жирный палец.

– Зачем туда?

– А гроб тебе подобрать? В чем ложиться будешь не подумал?

– Да, точно. Погоди, а как я дышать там буду?

– Тебе все расскажут!

Мы преодолели добрую часть погоста.

– Почему нельзя было подъехать с другой стороны, чтобы не шататься по этому ужасу? – вновь полюбопытствовал я.

– Во-первых другого подъезда нет. Во-вторых вечерняя прогулка и свежий воздух способствует сну.

– Кладбищенский свежий воздух, – уточнил я.

– Но ведь свежий! – прохрипел Борис.

Мы дошли до церкви. Она была старая, деревянная, гнилая. Видимо за ней никто не ухаживает, что не скажешь о здании ритуальных услуг, которое разве что неоновыми огнями не светилось. Внутри все цивильно отделано. Стены украшали ангелы, играющие на арфах. Я сделал вывод, что это намек на гарантию попадания клиента в рай, если он воспользуется услугами данного заведения. За столом сидела красивая девушка. Она нам мило улыбнулась. Борис пояснил ей цель нашего визита. «Добро пожаловать в агенство „Мертвый сон“!» – поприветствовала она меня и предложила заполнить анкету. Борис бубнил на ухо:

– Днем здесь простое похоронное агентство: местечко на кладбище организовать, гробик купить, все в этом роде. А ночью уже «Мертвый сон». Он куда прибыльней! – восторженно хрипел и хрюкал Борис.

– А в могиле, в которой я посплю, потом кого-нибудь похоронят завтра, послезавтра? – задал вопрос, на который знал ответ.

– В точку. Двух зайцев пив-пав. Шеф гений все продумал! – радовался Борис, как ребенок.

– Но видимо при первой вашей попытке все не так удачно вышло, раз вас бабки прогнали, – съязвил я.

– Во-первых, не прогнали, а мы сами ушли. Во-вторых, мы рекламу открытую сделали на том кладбище. Вот эти старые жопы и взбесились. Теперь хоть мы и в глуши, клиентов для этого дела подбираю я и привожу сюда без всяких громких агитаций. Вот кстати договор. Изучи. И смотри не пропусти пункт о неразглашении. Жене тоже не говори, где был.

– Хорошо. Скажу со шлюхами последние деньги прогулял! – пошутил я, Борис оценил и заржал.

С анкетой разобрался. Далее кабан повел меня к врачу. Тот спросил, есть ли у меня жалобы. Я ему все излил, причем в не самой добродушной форме. Он сделал выводы, что-то у себя записал, спросил, нет ли у меня клаустрофобии, на что я дал отрицательный ответ. Его заключение: «Вы определенно нуждаетесь в нашей процедуре».

Затем я пошел в примерочную. Там с меня сняли размеры и подобрали гроб. Как меня уже от всего этого тошнило. Когда я увидел эту загробную кровать, так вообще чуть все не загадил там. Сдержался.

В примерочную зашел высокий молодой человек в пиджаке. На груди красовался бейдж с его именем и должностью «инструктор». Он пояснил мне правила аттракциона: «Клиента кладут в гроб и заколачивают. Погружают в землю. Закапывают. Полное время процедуры 9 часов, после чего рабочие откапывают клиента. Связь с внешним миром одна – труба. Для нее есть отверстие в крышке гроба. Оттуда она берет свое начало, пронизывает землю и выходит широким концом (напоминала рупор граммофона) наружу. Если клиент хочет закончить процедуру раньше или возникнут иные причины или пожелания стоит только покричать. Наверху рабочие все услышат и сразу откопают. Труба устроена так, что звуки из могилы выводятся, но не могут проникнуть в нее с поверхности. Это сделано для того, чтобы посторонний шум не мешал клиенту спать. Перед погружением клиенту предлагают легко поужинать.»

После ужина меня повели на эту жуткую церемонию. Волнение и наплыв моих стандартных навязчивых мыслей просто устроили какой-то жуткий шторм. Я уже стал думать, что сон в гробу сделает мне только хуже и придется лечиться в сумасшедшем доме. Двое рабочих несли мое ложе, в котором мне предстоит провести следующие 9 часов. В голове я прогонял похоронный марш и невольно представлял, что это настоящие похороны. Вот члены моей семьи, они плачут, но не по мне. Они оплакивают источник денег, которые очень любят. Вот мои враги счастливые от того, что я отправился на небеса. Передаю им оттуда привет и град непристойных жестов. Вот мои друзья. Но не все. Стерва жена не сообщит многим о моей кончине, поэтому здесь только те, кто случайно узнает об этом от других людей. Вот меня принесли к раскопанной холодной земле. Каждый произносит прощальную речь… Внезапно из моих пессимистических фантазий меня вытащил шепчущий диалог рабочих:

– Его нужно предупредить! – шепнул седой рабочий.

– Степаныч, ты идиот? Работы лишиться хочешь? – шепнул рабочий в шапке.

– А ты совести лишился и облика человеческого.

– Заткнись. Он слушает!

– Вот и отлично. Молодой человек! – обратился ко мне седой Степаныч.

– Да. В чем дело? – спросил я, не удержав зевание.

Резко вперед вышел Борис и сурово посмотрел на Степаныча. Порыв того заметно убавился, глаза его забегали. Видно, что он искал слова, чтобы выкрутиться. Наконец он родил мысль:

– Не шумите там. Тихо спите. А то мертвых разбудите.

– Вот Степаныч! Ну, суеверный. Он всем так говорит! – засмеялся Борис.

Седой улыбнулся, но в глазах его было что-то другое. Не радость. Не искренность. Они говорили и кричали. А язык был связан. В тот момент я этого не понял – тормозил от изматывающей бессонницы.

Я лег в свое бирюзовое ложе. Удобно. Борис вручил мне фонарик со словами: «Вдруг темно будет бздеть!«И расхохотался. Степаныч и его напарник поднесли крышку. Перед тем как щель между ней и гробом исчезла, я услышал шепот Степаныча: «Не шуми, главное не шуми!»

Гвозди вбивали в дерево, а я думал, почему нельзя шуметь. Что разбужу мертвых это бредятина. Я не верю в мистику. Мертвец не оживет и не утащит меня из могилы. А какие есть опасности в гробу? Только что не откопают или задохнуться можно. Второе, правда исключено. В стенки гроба вмонтированы баллоны с воздухом, которого хватит, как меня уверили на 12 часов. И с шумом это никак не связано. Да и вообще я здесь не для того, чтобы петь, кричать или издавать другие громкие звуки. Я здесь чтобы поспать.

Пока я думал, был вколочен последний гвоздь и вставлена труба. Меня подняли и погрузили в могилу. Я не чувствовал ее, но понимал, что земля снаружи мокрая и холодная. Благо в моем ложе есть подогрев и пледик. Полный комфорт. Фирма гарантирует.

Я стал слышать, как земля падает на крышку. Через несколько минут настала тишина. Полнейшая тишина. Мертвая тишина. Все условия, чтобы уснуть, но я не смог. Верней сразу не смог. Меня терзали мысли. Все думал и думал. Но видимо магическая сила земли, и полнейшая тишина сделали свое дело. Я уснул.

Тук. Тук-тук. «Кто стучит в мой гроб?» – подумал я. Неужели сосед мертвец приполз ко мне? Или это сон? Да. Я сплю. Хорошо. Я снова закрыл глаза. Тук. Тук. Скрежет. Будто огромные когти царапали гроб. Нет, я не спал. Что это? Звук стих. Странный шорох за бортом. Но что могло шуметь под землей? Может просто сон смешался с реальностью? А может это еще не открытый психиатрами синдром похороненного заживо человека? «Если это так, то запатентую и буду лечиться от него», – с усмешкой подумал я. Звук вроде пропал и мой сон тоже. Пролежал я так полный разочарования 10 минут и понял, что пора выбираться на поверхность. Стал звать рабочих. Как вдруг бам. Еще раз бам. Будто кто-то с разгону бился в гроб. Что это? Теперь мне реально страшно. Я стал громче звать рабочих. Звать на помощь. Скрежет и удары усилились. Стенка слева хрустнула. Включив фонарик, увидел трещину, которая увеличивалась в размерах. «Да вытащите меня!» – кричал я, не зная, копают уже или нет. Между тем трещина превратилась в дыру, из нее показались металлические когти. Раздалось странное хрюканье, смешанное с рычанием. То, что я увидел, заставило меня поседеть. Эту рожу не забуду никогда. Морда. Эта страшная морда. Она была чуть вытянута вперед. Губы совсем тонкие. Из под них торчали кривые острые зубы. Нос напоминал пяточек поросенка, но меньше и уродливей. Глаза без зрачка. На голове шлем летчика времен Великой отечественной войны.