Читать книгу Права (статусы) прокурора - Сергей Александрович Кузнецов - Страница 8

Правовой статус прокурора в суде апелляционной инстанции, цель и задачи его участия, процессуальный интерес существенно отличаются от положения, целей и задач других участников уголовного процесса. Прокурор как представитель государства движим публичным интересом, выражающимся не столько в отстаивании обвинительного тезиса, сколько в правильном применении законодательства, как уголовного (материального), так и уголовно-процессуального, путем успешного осуществления функций, закрепленных за ним в ст. 37 УПК РФ. Иные участники уголовного судопроизводства преследуют свои частные интересы.

В. Ф. Крюков правовой статус прокурора определяет как совокупность его прав и обязанностей, образующих определенную систему. Автор включает в определение уголовно-процессуального статуса прокурора наличие процессуального интереса, соответствующего общим целям уголовного судопроизводства и выражающегося в необходимости применения установленной законом процессуальной ответственности.

Проблема определения процессуального положения прокурора в проверочных стадиях уголовного судопроизводства, где происходит пересмотр судебных решений, является весьма спорной в уголовно-процессуальной науке. Впрочем, по вопросу о статусе прокурора в общем в уголовном процессе также высказываются неоднозначные суждения. Некоторые исследователи пишут о том, что при проверке судебных решений на предмет их законности, обоснованности, справедливости прокурор, оставаясь стороной обвинения, продолжает осуществляет функцию уголовного преследования как представитель стороны обвинения. В то же время, отстаивая интересы государства, прокурор осуществляет правозащитную функцию.

Ряд авторов считают, что прокурор не должен и не может осуществлять и способствовать осуществлению защитной функции, так как на него законом возлагается обязанность по осуществлению уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса. Некоторыми авторами также высказывается мнение, что в суде апелляционной, кассационной, надзорной инстанций деятельность прокурора напрямую не связана с функцией поддержания обвинения. Прокурор при проверке решения нижестоящей инстанции суда лишь должен высказать свою позицию по поводу законности и обоснованности принятого решения.

Другими словами, проблемы определения процессуального статуса и функций прокурора в суде апелляционной инстанции, целей и задач его участия в проверочных стадиях, сравнения его роли в судебном разбирательстве суда второй инстанции и в других стадиях уголовного судопроизводства, сопоставления положения прокурора и иных участников апелляционного производства вызывают необходимость детального исследования, в том числе и для правильной организации данной работы.

Поддержание прокурором государственного обвинения представляет собой деятельность, являющуюся важнейшим этапом уголовного преследования, включающую в себя обоснование суду обвинительного тезиса или, иными словами, доказывание виновности лица в совершении запрещенного уголовным законом деяния, а также отстаивание точки зрения об уголовном наказании лиц, виновных в совершении преступления. В то же время деятельность прокурора может быть направлена и на прекращение уголовного преследования, в случае если обвинительный тезис не находит своего подтверждения. Тогда прокурор обязан полностью или частично отказаться от обвинения, изложив и обосновав мотивы подобного отказа. И в этом случае он остается обвинителем, поскольку отказ от уголовного преследования не означает отказ от своего процессуального статуса государственного обвинителя. Отказ происходит лишь ввиду нецелесообразности и бесперспективности продолжения уголовного преследования.

Продолжая свою деятельность в суде апелляционной инстанции, прокурор не перестает реализовывать функцию уголовного преследования, хотя эта деятельность, в отличие от деятельности государственного обвинителя в суде первой инстанции, может осуществляться прокурором в различном правовом статусе (государственного обвинителя, прокурора и (или) вышестоящего прокурора). Так же происходит и в судах кассационной и надзорной инстанций. То есть в суде первой инстанции у прокурора единый процессуальный статус – государственный обвинитель. В свою очередь, в судах апелляционной, кассационной, надзорной инстанций процессуальный статус прокурора не является единым, что может вызывать как сложности процессуального характера (разные цели, задачи, процессуальные отношения прокуроров разных уровней), так и проблемы организации деятельности прокуратуры в вышестоящих судебных инстанциях по уголовным делам.

Представляется, что вопросы деятельности и организации прокуратуры РФ не являются уголовно-процессуальными. Ответы на эти вопросы должны иметь четкое закрепление в нормах законодательства «О прокуратуре». Уголовно-процессуальное законодательство определяет процессуальный статус «прокурора» или «вышестоящего прокурора», но никак не должно определять, кто именно из прокурорских работников должен выступать в данных ролях.

В. Ф. Крюков выделяет три функции, реализуемые прокурором в проверочных инстанциях: процессуальную, выявления судебных ошибок и принятия процессуальных мер к их устранению, а также правозащитную. Процессуальная функция связана с отстаиванием законного и обоснованного обвинения. Функция выявления судебных ошибок дает возможность обращать к исполнению только правосудные приговоры. Правозащитная функция позволяет восстанавливать нарушенные права и свободы участников уголовного процесса. Причем все названные функции, по мнению автора, взаимосвязаны между собой в едином механизме уголовного преследования.

Судебное следствие является важнейшим этапом производства в суде апелляционной инстанции. В апелляционном производстве судебное следствие имеет ряд отличий от судебного следствия в судебном разбирательстве в суде первой инстанции. Здесь данный этап начинается с краткого изложения председательствующим или одним из судей содержания приговора или иного обжалуемого судебного решения, существа апелляционных жалоб и (или) представлений, возражений на них, а также существа представляемых дополнительных материалов, тогда как в суде первой инстанции судебное следствие начинается с изложения обвинителем, государственным либо частным, предъявленного подсудимому обвинения или поданного заявления соответственно.

После доклада председательствующего по существу апелляционной жалобы или представления выступает участник со стороны, подавшей жалобу или представление, и заслушиваются возражения участника с другой стороны. Иными словами, судебное следствие начинается с состязания сторон, хотя эти стороны не имеют в данном случае четкого разграничения на стороны обвинения и защиты, как в суде первой инстанции. Заслушав стороны, суд переходит к исследованию доказательств.

Сущность уголовно-процессуальной деятельности прокурора – работника в стадии апелляционного производства заключается в доказывании. Прокурор обязан активно участвовать в доказывании, отстаивая свою позицию, для чего должен использовать все имеющиеся у него полномочия. Однако, участвуя как сторона судебного разбирательства, прокурор не имеет и не должен иметь каких-либо привилегий по сравнению с противоположной стороной. Прокурор, как и участники с другой стороны, вправе представлять доказательства, активно участвовать в их исследовании, допрашивать свидетелей, экспертов, потерпевших, подсудимого, которые были допрошены ранее в суде первой инстанции.

Согласно ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ свидетели, которые были допрошены ранее в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов суд признал необходимым. В то же время в суде первой инстанции с учетом условия, закрепленного в ст. 240 УПК РФ, суд непосредственно заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей. Исключением являются лишь случаи, предусмотренные ст. 276 и 281 УПК РФ.

Расширение апелляции проводилось для того, чтобы в полной мере обеспечить возможность повторного рассмотрения уголовного дела в суде второй инстанции по правилам, максимально приближенным к правилам рассмотрения дела в суде первой инстанции. Подход к исследованию показаний свидетелей, закрепленный в ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ, противоречит непосредственности исследования доказательств, сущности апелляционного производства и в конечном итоге принципу состязательности уголовного судопроизводства. Вопрос о необходимости допроса свидетелей должен решаться сторонами, а не судом, который не может выступать ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты.

Признаем верной позицию Г. Н. Королева, считающего, что «апелляционный суд не вправе ограничивать государственного обвинителя, как, впрочем, и противоположную сторону процесса, в возможности представлять и исследовать доказательства».

По завершении судебного следствия в суде апелляционной инстанции прокурор участвует в прениях сторон, осуществляющихся согласно правилам гл. 38 УПК РФ. Между тем в отличие от суда первой инстанции, где в любом случае первым выступает обвинитель, в суде апелляционной инстанции первым в прениях выступает то лицо, которое подало жалобу либо представление. Учитывая то, что прокурор, как было отмечено выше, в суде апелляционной инстанции не перестает быть обвинителем, считаем, что в судебных прениях в апелляционном производстве он и должен выступать первым, вне зависимости от того, приносил он представление или нет. В то же время прокурору необходимо выстраивать свою речь с учетом того, кто подавал жалобу или представление и какие требования были выдвинуты.

Также, по аналогии с разбирательством дела в суде первой инстанции, считаем необходимым наделить участников прений правом выступления с репликой.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что разбирательство уголовного дела в суде апелляционной инстанции предполагает полномасштабную проверку правильности закрепленных решением суда первой инстанции фактических обстоятельств уголовного дела, применения уголовного закона, а также соблюдения норм уголовно-процессуального законодательства.

Суд апелляционной инстанции, как на это верно указывает В. В. Демидов, «призван решать так называемые вопросы и факта, и права, то есть решать дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции».

В суде апелляционной инстанции прокурор, оставаясь представителем стороны обвинения и отстаивая публичный интерес, доказывает суду апелляционной инстанции, в том числе и путем предоставления дополнительных доказательств, то, что преступное деяние, совершенное подсудимым, имело место, он виновен в его совершении и поэтому должен понести предусмотренное уголовным законом наказание. Само же разбирательство дела в суде апелляционной инстанции должно осуществляться в условиях, максимально приближенных к условиям разбирательства дела в суде первой инстанции.

С 1 января 2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации». Данные изменения напрямую коснулись института кассационного пересмотра решений, принимаемых судами по уголовным делам, а в Уголовно-процессуальном кодексе РФ появилась новая глава 471 «Производство в суде кассационной инстанции».

Следует отметить, что Европейский суд по правам человека поспособствовал ускорению проведения реформы уголовного судопроизводства в нашей стране, так как продолжался рост количества обращений российских граждан в ЕСПЧ. Из данных статистики были очевидны повышенный спрос на использование такого способа защиты прав, предусмотренных Конституцией РФ, как межгосударственный орган по защите прав и свобод человека, и доверие к этому институту со стороны заявителей, направляющих жалобы против России (только в 2018 г. в ЕСПЧ поступило 12 000 жалоб против России). Чтобы как можно меньше жалоб доходило до Страсбурга, ЕСПЧ была предложена новая модель судопроизводства в России.

Законодателем при внесении новелл в российскую судебную систему за основу была взята континентальная система права. Именно французская модель кассации, будучи классическим образцом данного института, представляла особый интерес как прародительница всех остальных ее вариантов.

Необходимо отметить, что в названном Законе произошло ограничение возможности реализации функции обвинения прокурором, участвовавшим в деле на предыдущих стадиях.

В рамках данной статьи наибольший интерес представляют полномочия прокуроров по внесению кассационных представлений на судебное решение.

Так, в ст. 401.2 УПК РФ нет упоминания о государственном обвинителе как субъекте, которому принадлежит право внесения кассационного представления. Видимо, исключение государственного обвинителя из числа кассаторов обусловлено тем, что со вступлением приговора или иного судебного решения в законную силу спор по вопросам факта считается исчерпанным и, соответственно, начинает свое действие запрет поворота к худшему. В то же время в ч. 2 названной статьи в качестве кассаторов указываются Генеральный прокурор РФ и его заместители, а также прокурор субъекта РФ, приравненный к нему военный прокурор и их заместители. Понятно, что указанные субъекты при внесении кассационных представлений действуют в целях осуществления правозащитной функции прокуратуры, в интересах любого из участвовавших в деле лиц. Аналогичный порядок предусматривался и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. Относительно этого порядка еще Н. В. Давыдов писал, что прокурор в кассационном производстве участвует не как сторона (обвинитель), а как представитель закона, действуя по образцу французского судопроизводства в интересах законности.

Следует отметить, что с участием прокуроров, например, в 2013 г. было рассмотрено 1847 уголовных дел, а в 2014 г. – 49322. В 2013 г. принесено 1825 кассационных представлений (без отозванных) и 3079 в 2014 г. Из них в 2013 г. удовлетворено 971 кассационное представление (в лицах), в 2014 г. – 2291. При этом статистика год от года растет.

Если же взять статистику особого порядка, то доля применения особого порядка по делам, где он возможен, действительно уменьшилась (в 2018 году – 65,2 %, в первом полугодии 2019-го – 60,5 %). Одновременно несколько снизилась скорость прохождения дел: в первой половине 2019 года суды рассмотрели на 2 % меньше в долях от поступивших (93,7 % против 95,6 % в первой половине 2018-го) при общем снижении количества потока дел.

Ранее в ст. 402 УПК РФ указывалось, что надзорное представление на приговор, вступивший в законную силу, вправе принести прокурор. При этом не конкретизировалось, какой именно прокурор. Перечень прокуроров, которые вправе внести надзорные представления, определялся приказом Генерального прокурора РФ от 11 февраля 2003 г. № 10 «Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства», где в п. 3 указывалось, что надзорные представления в президиумы верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов вправе вносить прокуроры субъектов РФ и их заместители. Эта же норма содержалась и в п. 117 приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. «Об участии прокурора в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (оба приказа утратили силу). В настоящее время перечень прокуроров, имеющих право принести кассационные представления, содержится в ст. 4012 УПК РФ.

Если обратиться к Федеральному закону от 17 января 1992 г. № 2202 «О прокуратуре Российской Федерации», то государственный обвинитель или вышестоящий прокурор по смыслу ст. 36 этого Закона обращаются в суд апелляционной или кассационной инстанции с представлением на приговор или иное судебное решение суда нижестоящей инстанции, если по их убеждению оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо.

По смыслу п. 31 ст. 5 УПК РФ под вышестоящим прокурором следует понимать вышестоящего по должности по отношению к государственному обвинителю прокурора (его заместителя), наделенного в соответствии со ст. 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» полномочиями по принесению представлений на судебные решения. Отсюда следует, что если государственное обвинение поддерживал помощник прокурора, то представление может принести как он сам, так и руководитель прокуратуры или его заместитель. Это правило действует в суде апелляционной инстанции (ст. 389.3 УПК РФ).

Представляется логичным и в суде кассационной инстанции сохранить это право государственных обвинителей и вышестоящих прокуроров.

По нашему мнению, государственный обвинитель, участвовавший в суде апелляционной инстанции (предварительно изучивший дело), по сути, мог бы подготовить вышестоящему прокурору все необходимые документы и кассационное представление по данному делу. Так как именно этот государственный обвинитель, как никто другой, лучше подготовлен к внесению данного представления.

Приведем несколько примеров из практики.

Отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ).

Приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, С. С. Цуприк, ранее несудимый, осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к трем годам четырем месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Этим же приговором Цуприк оправдан по ч. 1 ст. 222 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления. Приговором также осуждены А. В. Моисеев и А. А. Каменецкий. Уголовное дело возбуждено 7 июля 2013 г. в отношении А. В. Моисеева и неустановленных лиц по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 327 УК РФ.

Из объяснений С. С. Цуприка, данных им 7 июля 2013 г., усматривается, что он, работая прокурором, написал заявление об увольнении, но официальный приказ об увольнении не подписывал. Кроме того, в материалах уголовного дела имеются протокол задержания С. С. Цуприка 8 июля 2013 г. в 21.30, приказ об увольнении Цуприка – прокурора отдела по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью в аппарате ГУВД Московской области управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью органов внутренних дел и юстиции прокуратуры Московской области от 8 июля 2013 г.

Однако материалами уголовного дела подтверждено, что Цуприк фактически задержан 6 июля 2013 г., в том числе в резолютивной части приговора срок его отбывания под стражей исчислялся с указанной даты.

При таких обстоятельствах, учитывая установленный судом первой инстанции факт задержания С. С. Цуприка 6 июля 2013 г., т. е. до возбуждения уголовного дела и увольнения С. С. Цуприка из органов прокуратуры, президиум Московского городского суда пришел к выводу о несоблюдении органами предварительного следствия по уголовному делу положений ст. 448–449 УПК РФ, повлекшем нарушение гарантированных процессуальным законом прав С. С. Цуприка и недопустимость собранных доказательств по делу.

Оснований для отмены судебных решений в части оправдания Цуприка по ч. 1 ст. 222 УК РФ по делу президиум не усмотрел.

Постановлением президиума Московского городского суда от 7 ноября 2014 г. кассационная и дополнительная жалобы осужденного Цуприка удовлетворены. Приговор Люблинского районного суда г. Москвы от 11 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г. в отношении С. С. Цуприка в части его осуждения по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ отменены, уголовное дело возвращено прокурору ЮВАО г. Москвы в порядке ст. 237 УПК РФ. В данном случае отмена приговора и возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоблюдением особенностей производства по уголовному делу в отношении отдельной категории лиц (гл. 52 УПК РФ) было следствием невнимательности к материалам дела и неподготовленности прокурора.

Создание условий для совершения разбойного нападения повлекло переквалификацию действий осужденного на ч. 1 ст. 30 УК РФ.

Приговором Перовского районного суда г. Москвы от 24 декабря 2013 г. с учетом апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 22 мая 2014 г. Р. О. о. Сафаров осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. Этим же приговором осуждены Н. Н. о. Акбаров, Х. С. о. Гасанов, И. Р. о. Гурбанов.

Сафаров, Акбаров, Гасанов и Гурбанов 27 ноября 2012 г. около 10 часов приехали по адресу: г. Москва, шоссе Энтузиастов, корп. 1, д. 96 и стали ожидать Ш. Э. Халимметова в целях совершения на него нападения. При осуществлении наблюдения за окружающей обстановкой Сафаров был задержан сотрудниками полиции, которым заранее стало известно о готовящемся преступлении. Через непродолжительное время Акбаров, Гасанов и Гурбанов с целью завладения денежными средствами в крупном размере, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, используя в качестве оружия нож и электрошокер, напали на Халимметова, после чего также были задержаны сотрудниками полиции.

Из установленных судом обстоятельств преступного деяния усматривается, что Р. О. о. Сафаров, вступив в предварительный преступный сговор с иными лицами на совершение преступления, разработав совместно с ними план и распределив роли, приискав орудия преступления нож и электрошокер, осуществляя наблюдение за окружающей обстановкой непосредственно перед нападением на потерпевшего, умышленно создал условия для совершения разбойного нападения, однако участия в совершении преступления он не принимал, поскольку его действия были пресечены сотрудниками полиции.

Согласно ст. 29, 30 УК РФ приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Уголовная ответственность за неоконченное преступление наступает по статье УК РФ, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 УК РФ.

Постановлением президиума от 24 октября 2014 г. кассационная жалоба осужденного удовлетворена частично, судебные постановления по уголовному делу в отношении Р. О. о. Сафарова изменены: его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 162 УК РФ, и ему назначено наказание в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Непредоставление подсудимому, удаленному из зала судебного заседания за нарушение порядка, времени для ознакомления с протоколами судебных заседаний и подготовки к прениям сторон и последнему слову является нарушением его права на защиту и влечет отмену судебных постановлений.

Приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 12 ноября 2012 г. Е. А. Филин осужден по двум эпизодам преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ; по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ и по ч. 2 ст. 228 УК РФ к окончательному наказанию по совокупности преступлений в виде 15 лет лишения свободы со штрафом 1,5 млн руб., с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 11 июня 2013 г. приговор отменен в части решения вопроса о судьбе вещественных доказательств, уголовное дело в этой части направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в порядке ст. 397 УПК РФ.

Из материалов уголовного дела следует, что 27 июня 2012 г. Е. А. Филин был удален из зала судебного заседания до окончания судебных прений. Судебные заседания 5 июля, 10, 23 августа, 6, 25 сентября, 2, 9, 16, 23, 30 октября, 6 ноября и частично 7 ноября 2012 г. проходили в отсутствие подсудимого.

Из протокола судебного заседания от 7 ноября 2012 г. следует, что Филину в указанный день были вручены протоколы судебных заседаний от 10, 23 августа, 6, 25 сентября и 2 октября 2012 г. Сведений о вручении Е. А. Филину протоколов судебных заседаний от 9, 16, 23, 30 октября, 6 и 7 ноября 2012 г., в том числе содержащих выступления участников судебного разбирательства в прениях сторон, материалы дела не содержат.

Между тем суд обязан ознакомить подсудимого, удаленного из зала судебного заседания за нарушение порядка, с протоколами судебных заседаний за те дни, когда он не участвовал в судебном заседании.

Из материалов уголовного дела следует, что Е. А. Филин, будучи удаленным из судебного заседания, неоднократно обращался к председательствующему с многочисленными письменными ходатайствами о предоставлении ему возможности и достаточного времени для подготовки к выступлению в прениях сторон и последнем слове совместно с защитником, а также свидания с защитником для обсуждения единой позиции по делу.

В судебном заседании 7 ноября 2012 г. указанные ходатайства Е. А. Филина были безосновательно оставлены без удовлетворения.

В соответствии с ч. 2 ст. 293 УПК РФ суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем, при этом председательствующий вправе останавливать подсудимого в случаях, когда обстоятельства, излагаемые подсудимым, не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.

Из протокола судебного заседания от 7 ноября 2012 г. следует, что по окончании судебных прений Е. А. Филин был доставлен в зал судебного заседания, где ему было предоставлено последнее слово. Подсудимый заявил, что к последнему слову он не готов, так как не был ознакомлен с протоколами судебных заседаний, в которых он не участвовал, ему необходимо проконсультироваться с защитником, предоставить суду дополнительные письменные доказательства и дать свои объяснения по предъявленному обвинению, далее он обратился к председательствующему с ходатайством о возобновлении судебного следствия и предоставлении ему времени для подготовки к последнему слову.

Суд, ссылаясь на то, что уголовно-процессуальный закон не предусматривает заявление подсудимым каких-либо ходатайств в последнем слове, в удовлетворении заявленных Е. А. Филиным ходатайств отказал.

Таким образом, непредоставление подсудимому Е. А. Филину времени для подготовки к последнему слову, что фактически является лишением его возможности выступить с последним словом, нарушает гарантированные уголовно-процессуальным законом права Е. А. Филина на защиту, которое могло повлиять на постановление законного и справедливого приговора.

Постановлением президиума Московского городского суда от 11 июля 2014 г. кассационные жалобы осужденного и его адвоката П. И. Казакова удовлетворены, приговор и кассационное определение по уголовному делу в отношении Е. А. Филина отменены, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Суд при назначении наказания не учел правила ч. 1 ст. 62 УК РФ, что повлекло изменение судебных постановлений первой и апелляционной инстанций и снижение наказания.

Приговором Савеловского районного суда г. Москвы от 24 октября 2013 г. В. Дука, ранее осужденный по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к шести месяцам лишения свободы, осужден по п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ к трем годам лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно назначено наказание в виде трех лет шести месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 9 декабря 2013 г. приговор изменен, и в соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ признано обстоятельством, смягчающим наказание, добровольное возмещение им материального ущерба и снижено наказание на два месяца как по основному преступлению, так и по совокупности.

Приговором суда В. Дука осужден за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, который постановлен в особом порядке судебного разбирательства по правилам гл. 40 УПК РФ.

Изменяя судебные решения, суд кассационной инстанции указал, что согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ. Кроме того, ч. 5 ст. 62 УК РФ предусмотрено, что при особом порядке срок или размер наказания не может превышать две трети максимального срока наиболее строгого вида, предусмотренного за совершенное преступление.

Таким образом, назначенный осужденному размер наказания в виде лишения свободы превышает пределы максимально возможного наказания, которое могло быть назначено ему при соблюдении вышеуказанных норм закона.

Постановлением президиума Московского городского суда от 10 октября 2014 г. кассационная жалоба осужденного удовлетворена, судебные решения в отношении В. Дука изменены, наказание по п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ снижено до двух лет восьми месяцев лишения свободы, а по совокупности преступлений – до трех лет и двух месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Недостатком нового положения закона является то, что работникам аппаратов прокуратур субъектов РФ и Генеральной прокуратуры РФ, не участвовавшим в рассмотрении дела, требуется больше времени для изучения материалов уголовного дела и подготовки кассационного представления, что отрицательно сказывается на общем времени производства по уголовному делу в условиях, когда обжалование приговоров допускается лишь в течение одного года с момента вступления их в законную силу (ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ).

Учитывая изложенное, следует прийти к выводу, что кассационное представление, как правило, должно быть подготовлено и представлено нижестоящим прокурором вышестоящему. На наш взгляд, следует предусмотреть право государственного обвинителя непосредственно обращаться к прокурору, имеющему право внести кассационное представление, с проектом кассационного представления. Об этом, как представляется, следует ввести пункт в приказ Генпрокуратуры России от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» в следующей редакции: «Проект кассационного представления готовится прокурором, поддерживавшим государственное обвинение в первой и (или) апелляционной инстанции, и вносится вышестоящим прокурором, указанным в п. 1, 2 ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ». На наш взгляд, это положение следует закрепить и в УПК РФ.

Апелляционные и кассационные представления прокурора

Наиболее значимым и эффективным правовым средством, применяемым прокурором в судебных стадиях уголовного судопроизводства, является представление. Термин «представление» используется законодателем как при осуществлении прокурором надзора за исполнением законов органами государственной власти и организациями, так и при осуществлении государственным обвинителем уголовного преследования на этапе судебного рассмотрения уголовного дела.

В уголовно-процессуальном законе представление определяется как акт реагирования прокурора на судебное решение, вносимый в порядке, установленном УПК РФ.

Вместе с тем УПК РСФСР содержал положения о том, что прокурор приносил кассационный протест на незаконный или необоснованный приговор. Апелляционный порядок рассмотрения судебных решений, не вступивших в законную силу, УПК РСФСР предусмотрен не был.

Таким образом, на смену имевшему место в УПК РСФСР наименованию «кассационный протест» пришло наименование «кассационное (апелляционное) представление» в УПК РФ.

Учёными советского периода, как правило, под кассационным протестом понимался акт прокурорского реагирования, составляемый должностным лицом, на которого возлагалась обязанность опротестования любого неправосудного приговора.

По мнению М. С. Строговича, кассационный протест прокурора по своей природе представлял особый вид кассационной жалобы. Данная точка зрения подверглась резкой критике со стороны процессуалистов советского периода. Основной аргумент против такой позиции состоял в том, что участник процесса в своей жалобе ссылается на нарушения, затрагивающие его интересы или интересы представляемых им лиц, а прокурор обязан приносить протест на любой приговор, которым нарушены интересы государства, общества, права и законные интересы любого участника процесса, что прокурор добивается не только правильного разрешения дела, он стремится активно воздействовать на практику органов расследования, прокуратуры и суда, чтобы она в полной мере соответствовала требованиям закона.

Е. Ергашев полагает, что основная причина замены одного акта прокурорского реагирования другим определяется реализацией в обществе конституционного принципа независимости суда и, соответственно, упразднением прокурорского надзора за осуществлением правосудия.

Анализ содержания норм Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации» свидетельствует о том, что положения указанного закона до настоящего времени не приведены в соответствие с УПК РФ. Так, согласно ст. 36 указанного Федерального закона прокурор или его заместитель в пределах своей компетенции приносит в вышестоящий суд кассационный или частный протест либо протест в порядке надзора на незаконный или необоснованный приговор, определение или постановление суда. Вместе с тем уголовно-процессуальное законодательство дозволяет прокурору внести в вышестоящий суд только такой акт реагирования, как представление.

В отличие от действующего уголовно-процессуального закона, УПК РСФСР (ч. 3 ст. 478) прямо закреплял за государственным обвинителем или вышестоящим прокурором обязанность принести представление в апелляционную или кассационную инстанцию на приговор или иное судебное решение суда первой инстанции, если, по их убеждению, оно вынесено незаконно, необоснованно или несправедливо. Несмотря на отсутствие законодательного закрепления такой обязанности у прокурора в настоящее время, следует критически относиться к точке зрения отдельных авторов, согласно которой на прокуроров не возлагается обязанность приносить представление на каждый незаконный или необоснованный приговор.

В соответствии с положениями применяемого в настоящее время закона, представления на не вступившие в законную силу приговоры и постановления, вынесенные мировыми судьями, рассматриваются в апелляционном порядке. В кассационном порядке судом рассматриваются представления на не вступившие в законную силу решения судов первой и апелляционной инстанций, за исключением судебных решений, вынесенных мировыми судьями.

Вступающим в силу с 1 января 2013 г. Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 433-ФЗ) в уголовное судопроизводство России по всем уголовным делам в качестве суда второй инстанции введён суд апелляционной инстанции.

Функции кассационного суда по Федеральному закону № 433-ФЗ также кардинально изменились. Если раньше кассационная инстанция рассматривала жалобы и представления на приговоры и другие решения суда первой инстанции, которые не вступили в законную силу, то теперь по новому закону она будет рассматривать жалобы и представления на приговоры и другие решения суда первой инстанции, вступившие в законную силу.

Поскольку представление отнесено законодателем к категории актов прокурорского реагирования, ему присущи общие признаки, характерные для родового понятия, а именно оно:

1) выносится только уполномоченными на то должностными лицами органов прокуратуры в пределах их компетенции;

2) выражает властное волеизъявление;

3) изменяет уголовно-процессуальные отношения;

4) принимается в установленном законом порядке;

5) выражается в определённой законом форме.

Остановимся отдельно на каждом из вышеуказанных признаков.

1. В настоящее время право принесения апелляционного (кассационного) представления принадлежит государственному обвинителю, принимавшему участие в судебном разбирательстве уголовного дела, или вышестоящему прокурору.

Пунктом 10.4 Приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. № 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» установлено, что в случаях, если по каким-либо причинам государственным обвинителем не принесено апелляционное или кассационное представление на неправосудный приговор, определение или постановление суда, вышестоящему прокурору, используя предоставленное законом право, надлежит своевременно приносить апелляционное или кассационное представление на не вступившее в законную силу судебное решение.

Как нам представляется, вышестоящий прокурор обязан приносить апелляционное или кассационное представление в том случае, если он убежден, что судебное решение является незаконным, а государственный обвинитель не находит оснований к пересмотру судебного акта. Кроме того, вышестоящему прокурору надлежит реализовывать своё право на подачу апелляционного (кассационного) представления, когда имеются конкретные причины, препятствующие принесению государственным обвинителем представления: нахождение его в командировке, болезнь и т. п., что делает обжалование судебного решения собственно государственным обвинителем невозможным.

При этом вышестоящим прокурором по отношению к государственному обвинителю может быть, во-первых, прокурор вышестоящего уровня прокуратуры в тех случаях, когда государственное обвинение в суде первой инстанции поддерживал прокурор – руководитель соответствующей прокуратуры. Во-вторых, в качестве вышестоящего прокурора может выступать прокурор – руководитель соответствующей прокуратуры в тех случаях, когда в качестве государственного обвинителя в суде первой инстанции выступало должностное лицо прокуратуры (например, помощник прокурора) по поручению соответствующего прокурора.