Читать книгу Пугающая история хищной планеты: Матерые мерзавцы - Сергей Александрович Москвичев - Страница 4

…СЫН ВОЛШЕБНИЦЫ…

«Благодари Бога, или во что еще могут верить люди, за каждый день, прожитый на Земле. Ищи плюсы во всем, даже там где их нет: складывай минусы перпендикулярно друг другу, если угодно. Жизнь хороша, когда ты жив, – вертелись в голове слова матери».

Зима в этом году затянулась, и особенно неприятно это ощущалось здесь – на королевских рудниках, в колонии поселения, расположенной на самом севере края суровых ледяных островов, где отбывали свое наказание около десяти тысяч осужденных. Большая часть местных обитателей трудились в шахтах различной глубины, добывая уникальный минерал – энтропин.

Дункак Хоук отбывал уже третий год своего наказания, из пяти вынесенных ему приговором королевского суда за мошенничество. За свои тридцать лет харизматичный брюнет попался единственный раз, дурача своими фокусами богатеньких дамочек верхних кварталов Мулсатора, он попался в цепкие руки мужа одной из бедолаг, отдававших свои деньги талантливому иллюзионисту.

Эта зима была холоднее предыдущих, и дни ее были мрачными и серыми. Сегодня же небо было зловеще пурпурным и снег, отливающий ляпис лазурью кружился таинственней и тревожней обычного. Дунках и еще трое осужденных подошли к закрытой отработанной шахте, охраняемой двумя стражами. Один был высокий и мощный, его знали как добряка Мартина, второй – мелкий, вездесущий, Рикард, его отбывающие наказание особенно не любили, и это было взаимно.

– Так что, это был действительно метеорит? – спросил Хоук, переглядываясь с ними.

– Он самый, и вам нужно спуститься вниз и разведать что там и как, – ответил Рикард. – Этот кусок инопланетного дерьма пробил огромную дыру, и судя по всему очень глубокую.

Дункан подошел к пригорку на краю образовавшегося кратера. Вглубь уходила невероятных размеров воронка, и ее дна не было видно. Она частично охватывала шахту.

– Как видишь, можно попробовать спустится старыми шахтерскими тоннелями. – Рикард подошел к Хоуку. – И нам с Мартином придется следовать с вами, в эту вонючую дыру, такую же бездонную как твоя жопа. Приглядеть за вами, сопляками, чтобы вы там не поранились.

– Спокойствие, страж, ведь мы колдуны, помнишь? – сказал Микки, один из тройки осужденных, пришедших с Дунканом. Он тоже был иллюзионистом и мошенником и любил называть так себя и Хоука. На свободе они не были знакомы, но за год, проведенный вместе на королевских рудниках, стали хорошими приятелями. Микки прислали в колонию позже, за такие же преступления, однако покинуть ее им предстояло примерно в одно время. В связи с молодым возрастом, всего восемнадцать лет, Микки осудили на меньший срок, чем Дункана.

Двое других заключенных: братья-воры Бари и Гарри как обычно предпочитали молчать и по минимуму общаться со стражами. Так уж повелось за время существования колонии поселения. Стражи присматривали за осужденными на работах, проводили осмотры казарм и всех служебных помещений. На каждом из островов с действующими и закрытыми шахтами находились небольшие штабы, насчитывающие примерно по сорок стражей на каждом из островов. В данный момент шахты разрабатывались на четырех островах, на двух были полностью выработаны и закрыты, и на одном шло строительство новой шахты. На том острове располагался центральный штаб, в котором несло службу центральное управление колонии поселения.

Начальником королевских рудников был Золтан Карсон, мужчина примерно лет пятидесяти, с сединой на висках. Старый вояка, ранее служивший в гвардии короля Мулсатора Райдена Кора. После его смерти на престол взошла его старшая дочь Эйрин и провела множество назначений, включая его перевод сюда. В лицо Золтана знали все, благодаря тюремному телевизионному каналу, транслировавшемуся в столовых во время завтраков и ужинов.

Стражи колонии экипировались в экзомиокостюмы и были вооружены энерговинтовками и шоковыми дубинками, а также каждый имел генераторы магнитный щитов, что служило отличным предостережением для осужденных, имеющих мысли напасть. Но такие вряд ли заводились. Острова окружены бурными водами, в том числе залива Сентры, отделяющими архипелаг от континента Камня, преодолеть которые вплавь нереально.

Дисциплина среди осужденных и стражей была отличной, но там где есть люди, из любых правил принято делать исключения. Такие охранники как Рикард пользуются своим положением, и нередки случаи насилия по отношению к заключенным. Поэтому отбывающие наказание на рудниках их и не любят, и к любому хорошему отношению между двух фракций относятся подозрительно, тех, кто докладывает управлению колонии, называют «суками». По здешним понятиям «сука» не человек, и если уж кого-то так окрестят, от такой грязи уже не отмоешься. Поэтому многие осужденные патологически боятся общения со стражами, к ним относятся и Бари и Гарри.

Стражи приблизились к энергогенератору.

– Вот электронный код, – Мартин передал Рикарду планшетный компьютер. Нужно было активировать подачу электроэнергии в шахту, чтобы обеспечить работу всей электроники, в том числе лифтов и освещения.

Тем не менее, открывать главный вход пришлось вручную, тяжелую дверь Бари и Гарри тянули вдвоем изо всех сил и с усердием, но им это удалось. Внутри около половины лампочек перегорели, было безумно много пыли, воздух был сильно ионизирован, что считалось нормой в присутствии энтропина. Хотя шахта и была полностью выработанной, следы минерала еще присутствовали в породах и ионизировали воздух тоннелей и прилегающих помещений.

Главный лифт работал исправно, хотя и чересчур гудел при спуске. Минуту спустя вся компания уже вышла в верхних копях.

– Как тут тепло! Так странно… – сказал Дункан вслух.

Для конца зимы в тоннелях это было действительно необычно. Земля сильно промерзла и даже вентиляцию в рабочих шахтах проводили без дополнительного охлаждения, а здесь уже давно никто не работал. Неужели метеорит так нагрел все вокруг?

– Сдается мне, этот звездный высер неслабо раскалился при падении, – сказал Микки. – Не нравится мне это, предпочитаю холод.

– Плевать мне на твои предпочтения, – Рикард это демонстративно изобразил.

– План такой, – оборвал его Мартин. – На этом уровне находится винтовая штольня, уводящая вниз, проходящая через все остальные уровни. В идеале спустится по ней максимально, насколько это возможно. Доберемся до метеорита, измерим радиацию, при возможности возьмем пробы грунта и возвращаемся.

Дункану не нравился этот поход, он бы предпочел спокойно махать киркой на своей, уже привычной для него, работе, но он знал, что для Микки это шанс немного отдохнуть. Парню тяжело давались работа в шахте, да и вообще пребывание здесь.

В своей жизни на воле он, скорее всего, ничего тяжелее ложки не поднимал. Парень вырос в Нижнем городе, в семье циркачей, да и не знал до конца родня они ему по крови или нет. Став фокусником, и выступая на маленьких манежах, Микки зарабатывал крошечные суммы, поэтому и решил применять свои таланты в нелегальных целях. У Дункана были родители, настоящие, любящие, отец – Ноя Хоук был робототехником, проработал всю жизнь на заводе, производящем роботов-пылесосов и прочую домашнюю технику; мама – Сиара Хоук, в девичестве Манакост, была домохозяйкой. Братьев и сестер у Дункана не было, и все свое свободное время она посвящала ему. Даже первым фокусам учила сына именно Сиара. Она верила в приметы, любила что-то нашептывать и говорить о грядущем. Хоук всегда думал, что она – настоящая волшебница. На его день рождения, в день восьмилетия, мама устроила сюрприз для сына и гостей. Летом на заднем дворике их дома она вызвала невероятный переливающийся снег, который шел около пяти минут. Все были в восторге! Как ей тогда это удалось, Дункан так и не узнал. Сейчас мама была, пожалуй, единственным человеком, кто ждал его из заключения.

В мыслях Хоук и не заметил, как они приблизились к винтовой штольне. Рикард и Мартин запустили питание и вызвали вагонетку. Когда охранники и заключенные зашли внутрь, закрыли двери и приготовились к спуску, раздался низкий рокот, пробирающий до костей.

– Ветер гуляет в тоннелях внизу, метеорит, похоже, разнес добрую часть вентиляции, теперь все гудит, – сказал Мартин.

– Не похоже на ветер… Зловеще это как-то все, – когда Микки говорил это, на лице его читался неподдельный испуг.

– Похоже, маленький цыпленочек испугался приведений, бродящих внизу по широким тоннелям, – Рикард изобразил до издевательства дружелюбную, сюсюкающую гримасу.

Дункан понимал своим разумом, что самое страшное, что может грозить им внизу – высокая радиация. Но у охранников есть все необходимые приборы и на суицидальную миссию никто не пойдет, если уровень излучения будет слишком высок еще до подхода к камню, их поход прервется и они вернутся наверх: Хоук, Микки, Бари и Гарри к своему заключению и повседневности, охранники с докладом в штаб и будут ждать дальнейших инструкций, а возможно и отправят отчет на материк – в Столицу.

Все это было кристально ясно, но странные мурашки бегали по нервным сплетениям Дункана и струны его души колебались в диссонансе со здравым смыслом. Вагонетка двигалась дальше по рельсам, углубляясь в тоннели.

– Что-нибудь слышно о предстоящих досрочных освобождениях? – подал голос Гарри.

– Ты у меня спрашиваешь, болван? – Рикард не изменял соей манере общения. – Да будь моя воля, такие как ты и твои дружки гнили бы здесь до конца дней своих. Работать честно не хотите на воле, работайте здесь. Все по справедливости.

– О какой справедливости речь? О том, что, такие как ты, постоянно издеваются над заключенными? Мы тоже люди и у нас есть права! – высказался Бари.

– Предлагаю воспользоваться вашими правами на «заткнуться!», – спокойно сказал Мартин. – Есть новости, касательно малыша Микки. За примерное поведение, после этого задания, его, скорее всего, будут готовить на «выписку».

Так на местном жаргоне обозначали освобождение. Дункан был рад за парня, хотя и немного завистливо оценивал королевское правосудие во всем его великолепии. Значит, Микки выпустят, и Хоук будет в одиночку махать киркой, просыпаться в холодных бараках и идти на завтрак и утренний развод и так далее. Отчасти грустно, но стоит порадоваться чужой удаче, может и его карма станет немного позитивней.

Вагонетка остановилась, рельсы впереди были повреждены. Похоже, дальше придется идти пешком. В десяти метрах зияла воронка от упавшей звезды. И охранники, и заключенные подошли к краю, чтобы посмотреть вниз.

По ее периметру были расплавленные горные породы, немного руды, редкими проблесками можно было заметить и остатки энтропина, его очень маленькие крупинки. Отсюда было видно дно и большой деформированный камень, сорвавшийся с небес. Он светился могильно-голубым сиянием, озарявшим дно кратера и отражаясь освещающим проделанный при падении путь. Насмотревшись на головокружительную картину, все начали отходить от края воронки, все кроме Бари. Дункану показалось, что только он заметил, что один из братьев будто застыл на краю пропасти:

– Бари, хватит любоваться. Идем дальше.

– Братишка, ты на баб так не заглядывался, заканчивай дурить, впереди еще долгий путь, – присоединился Гарри. – Кружить по этой долбаной штольне.

Бари простоял еще пару секунд, после сказанных слов, затем развернулся и все застыли: глаза мужчины горели мертвенно синим огнем, Дункану даже показалось, что он опять слышит этот рокот, все нутро сжалось еще за секунды до произошедшего. Бари прыгнул вниз. Расправил руки как крылья, запрокинул голову вверх, и как Хоуку показалось: он даже не прыгнул, а взлетел, а потом просто нырнул вглубь воронки. Вокруг стоял крик, Микки кричал бранные слова, кричал: «О Ужас!», Гарри и остальные повторяли нечто подобное. Только в голове Дункана все туманом заволокло, он не мог ни сказать ничего, ни шевельнуться, он оцепенел, потерял ощущение времени. Мысли роились в голове разные, спутанные. Вспоминалась и мать, и лихие дела, и жизнь пролетела перед глазами, все неслось в круговерти бесконечной пустоты. Лишь когда Микки коснулся его плеча, Хоук немного начал приходить в себя.

– Ты в порядке? – спросил парень, – ну, насколько это возможно…

– Что с ним? – Дункан обернулся и увел утирающего скупые мужские слезы Гарри.

– Рикард и Мартин глянули вниз. Бари лежит неподвижно и беззвучно. Навряд ли он пережил падение.

– Что могло подвигнуть его на это? – трясущимися руками Хоук обхватил плечи парня. – Ты видел его глаза?

– О чем ты? – в один голос спросили Микки и Гарри.

– Хватит трепаться и плакаться, барышни, на обратном пути нам еще его тело нести наверх. – Мартин был скорее разозлен, чем раздосадован.

Трое заключенных и двое охранников двинулись дальше.

Движение времени ощущалось спутано, после произошедшего. Спуск далее был настолько монотонным, что даже подташнивало. Все молчали. Дункану хотелось разбить эту тишину, как стекло огромным булыжником, но голос застревал в горле, а мысли в сознании. Ему хотелось скорее спустится, чтобы хотя бы взглянуть на Бари, посмотреть на его глаза. Неужели ему показалось, и это странное свечение, смертоносное и безумное, будто пробивающееся через глаза заключенного брата, исходящее из его головы, как из лампы, всего лишь плод его воображения?

Что вообще толкает человека на самоубийство?

Разумеется – жизнь на королевских рудниках не сахар, но ведь все четверо приговорены не пожизненно. Братьям вообще проще: всегда есть, за кого держатся. Каждый слышал в своей жизни новости о суициде, из телевизора, рассказов друзей и знакомых, но столкнутся с этим лично, стать свидетелем – совсем другое дело. Многих что-то гнетет в жизни, люди склонны скрывать свои проблемы даже от самых близких, но ведь на такой поступок, какой совершил Бари, просто невозможно пойти спонтанно! Хоук слышал, что даже самоубийцы раскаиваются в содеянном за мгновенье до смерти. Интересно, правда ли это? Возможно обдумать все в момент когда нет дороги назад, и приходит ли осознание содеянного? Весь тот ущерб, который наносится родным. Жаль Гарри, даже, наверное, больше чем его брата. Ему теперь с этим жить…

Дункан уже немного устал, произошедшее выбило его из колеи. Шел он, склоняя голову, изредка спотыкался. Хоук почувствовал, как все остановились, он сначала оглянулся на спутников, все застыли: Микки держался за голову, Гарри за сердце, Рикард и Мартин положили руки на рукояти энерговинтовок. Посмотрев прямо, сам Дункан не знал, за что хвататься и что думать. Почему-то искры радости в его сердце не возникло, появился лишь неведомый страх. Из-за поворота вышел Бари. Он еле шел, было ощущение, что ноги его поломаны, и как он передвигается на них совсем непонятно. Левая рука висела неподвижно, как у человека после инсульта. Лицо было перепачкано грязью и кровью, впрочем, как и вся одежда. Вены были вздутыми, темно-синими, по ним шла отчаянная пульсация. Он выжил при падении?! Скорее всего, у него адреналиновый шок. Надолго ли его хватит? Есть ли шанс, что он выживет?

– Брат! – Гарри ринулся на встречу Бари, захлебываясь слюной и слезами. – Я думал, что потерял тебя! Потерял навсегда! – Он обхватил брата за плечи. – Зачем ты это сделал?

– Отойди от него! – рявкнул Мартин. – У него, скорее всего, множественные переломы и внутреннее кровотечение. Не придуши родного брата.

– Мартин прав, – вступил Рикард. – У чокнутого шок, нужно медленно и аккуратно уложить его. Я свяжусь со штабом и будем ждать медиков. Может быть, у заключенного еще есть ша…

Его речь оборвалась резки хрустом, который издала шея Бари. Он оскалил зубы, обхватил рукой брата за шею и впился в нее зубами так, что кровь брызнула как из фонтана. Гарри упал замертво, а оживший выплюнул кусок трахеи и двинулся вперед. Охранники изрешетили его зарядами лазерных винтовок так, что опознать невозможно будет. Не мудрено, что у них нервы сдали.

– Что, черт возьми, происходит!? – Дункан выкрикнул это так, то эхо прокатилось по тоннелям.

Рикард достал рацию:

– Это лейтенант Рикард Примтон, у нас, внештатная ситуация в шахте, прием. – В ответ прозвучало лишь странное хрипение. Он постучал по рации и повторил это еще раз. Успех был таким же. – Мартин, моя рация сбоит, попробуй ты.

– У меня то же самое, возможно электромагнитное поле от метеорита…

– Нам нужно срочно возвращаться! – Микки хотел схватить Мартина за руку, но вовремя одернулся.

– Тебя забыли спросить! – лейтенант неуместно усмехнулся.

– Знаешь, – начал Рикард, – я тут с ним солидарен. Не нравится мне все это, нужно вернуться и доложить начальству.

– Струсил, или сдурел совсем? Мы уже почти достигли метеорита, осталось всего пару этажей. Если вернемся без проб грунта и замеров радиации и электромагнитной активности, нам придется хотя бы жмуриков наверх доставить, иначе выговоров не избежать? Тебе это нужно?! – он повернулся к Дункану, Микки и Рикарду. – Я «старший» лейтенант, возглавляю наш сегодняшний веселый поход за сладостями я, поэтому слушать всем мою команду: спускаемся вниз, без глупостей, делаем то, зачем все это было затеяно и возвращаемся на поверхность. За телами пришлем группу потом.

Рикард побагровел, то ли от злости, то ли от стыда:

– Не зря я говорил, что за вами, сопляками, нужно приглядывать.

Дункан послушно молчал, как и Микки, и дураку было понятно, что им не остается ничего, кроме как подчинится власти охранников.

На следующем витке штольни в стене было проплавлено еще одно огромнейшее каменное окно. Хоук глянул вниз, не зная почему, так тянуло его сделать это. Оставалось около десяти метров. Метеорит, как казалось, был размером не больше двух метров в диаметре, все также отливал мертвецкой синевой.

– Отцепись от меня, сдурел что ли? – голос был Мартина, Дункан обернулся. Рикард вцепился в горло своему напарнику, а глаза его горели все также безумно, как и у Бари. – Я тебя прикончу, если не угомонишься!

Между охранниками развернулась нешуточная борьба. Рикард повалил Мартина на землю, и они катались, кряхтя, один пытался задушить другого. Одна из энерговинтовок отстегнулась от пояса и лежала в метре от сцепившихся стражей.

Микки схватил ее и, не задумываясь, выстрелил в Рикарда. Заряд был смертельным. Мартин сбросил с себя тело бездыханного напарника и с трудом встал, достав свою винтовку и направив на парня:

– Без глупостей, заключенный! Живо клади оружие на землю, – он выплюнул кровавую слюну. – Ты же не ждешь от меня благодарности?!

– А может, стоит? Микки спас тебя! – вмешался Дункан.

– Этот балван лишил себя возможности досрочного освобождения! За убийство охранника ты останешься на островах до конца своих дней! На землю оружие, кому говорят!

– Что мешает мне прикончить и тебя? Раз отбывать срок до конца жизни, то хотя бы за убийство двух ублюдков вместо одного, – Микки говорил сурово и, очевидно вполне серьезно.

В следующий миг шахту здорово тряхануло, похоже, подземный толчок. Все трое упали.

Хоук, как мог, пытался остановить это безумие:

– Разве вы не видите, что происходит какая-то невероятная чертовщина! Мартин, умоляю тебя: будь благоразумен! Нам нужно вернуться наверх, ты сделаешь доклад, наверху во всем разберутся! – пыхтя, переходя на крик, вставая произнес Дункан, но взглянув в глаза Мартина, понял, что для них все кончено.

«Может, хотя бы у Микки еще будет шанс? – думал он. – Я должен, я просто обязан ему помочь». Чувство обреченности и безысходности овладевшее им толкнуло его на отчаянные шаги. Теперь он осознал: как проносится жизнь перед глазами на самом деле, как уходит страх, как вообще становятся чуждыми все привычные человеческие ощущения. Дункан Хоук выкрикнул: «Уходи Микки! Спасай свою жизнь! Поживи за нас двоих!» Он бросился на Мартина с невероятным напором, они оба вылетели через каменное окно, и казалось, что жерло ада разверзлось под ними.

Хоук задрал голову к небу, заметив как невероятно далеко вверху, через просвет падает пурпурный снег. «Что это? Последний подарок? Напоминание? – Он успел подумать о матери. – Она настоящая волшебница».