Читать книгу Двадцать лет спустя, или Призрак Майдана. Мои встречи с Лениным - Сергей Алексеев - Страница 5

Единственный поезд, который раз в неделю отправляется на запад страны с Центрального вокзала Киева опаздывал на 8 часов. Объясняли или неготовностью паровоза, или отсутствием угля, или просто ничем не объясняли. Но все же состав подали. Народ дружно кинулся штурмовать вагоны. Его с пацаном места были в единственном, престижном, плацкарте. Вагон далеко не новый, с прохудившейся крышей, провалившемся туалетом и полками в купе из стуганых досок – в такой вагон надо еще суметь попасть. Он сумел, сунув в кассе два куска мыла, бульонные кубики и 100 евро. А удостоверение участника майдана кассирша посоветовала ему запихать в жопу и не махать им, а то вообще билетов не будет. Он ехал к матери, вез показать ей внука, и, по возможности оставить с ней. Наверное в сельской местности жизнь полегче чем в столице, там парню будет лучше, чем мыкаться по пьяным общежитиям ветеранов.

Поезд медленно двигался на запад Украины. Паровоз пыхтел, тужился, пускал клубы пара, скрипел, но все же тнул состав из восьми вагонов. Картина за окном надо сказать, оптимизма не прибавляла. Сначала вдоль полотна дороги тянулись поля подсолнечника. Нынешний бренд Украины – ее подсолнечное масло, которое она поставляет в ЕС. Национальная гордость страны. Далее начались пустые земли. Когда-то и здесь были поля. Но вот теперь весь плодородный слой чернозема срезали бульдозерами, грузили в вагоны и отправляли в Европу. Картина за окном надо сказать, оптимизма не прибавляла. Желто-оранжевая, выжженная земля по обе стороны железнодорожных путей и до самого горизонта, высохшие стволы деревьев – это следы добычи сланцевого газа. Отравленная навсегда местность. Ни речушки, ни зеленого кустика. А вот на подьезде к какой-то станции пастух гонит стадо. Тощие скелеты коров, быков… такой же тощий и пьяный пастух. Станция, бабки-торговки штурмуют вагоны. Чего только не предлагают. Вот и куры, и утки и гуси, вот и сало, яйца, молоко. Проводница битой отгоняет торговок, поясняет пассажирам,

– Не надо тут ничего покупать, у них здесь закапывают ядерные отходы. Вот и растут куры двухголовые, пятиногие свиньи, гуси на трех лапах…

Едем дальше. Паровоз пыхтит, пар пускает, гудки кому-то дает. Ветерок в вагон врывается. Хорошо едем. Стоп. Уже не едем. Тормозит паровоз, сбавляет ход, остановился.

– В чем дело? Бандиты? Москальский налет? – волнуются пассажиры

– Успокойтесь громадяни, никакого налета нет. Нам сейчас всем дружно надо выйти из вагонов и перейти на другую сторону моста. Потом поезд пройдет через мост и вы займете свои места.

– Мост старый и груженый состав он не выдержит. Вы же не хотите аварии? – успокаивал и уговаривал всех машинист.

Мы вышли. Аварии никто не хотел. Впереди и правда виднелся старенький, ветхий мост через речушку. Побрели толпой на другую сторону реки, дождались переехавший состав, едем дальше. Какой-то городок без названия.

На вокзале вывески нет. Проводница и не помнит как город назывался. Кругом воронки от снарядов, старые следы обстрелов, разрушенные здания. Люди этот город давно покинули. А следы АТО 2015 года на Западе остались до сих пор. А дальше снова, вплоть до самых гор потянулись выжженные земли, снова сланцевый газ. Ни колоска пшеницы, ни вспаханного поля. Птиц и тех нет. Они на крыльях – они могут улететь, их никто тут не держит. А местные живут как-то не бросают своих домов. Говорят, что если выпивать по стакану самогона в день, то отравление выращенными на местных огородах продуктами и не чувствуется совсем.

Постепенно равнинная местность стала сменяться горами. Менялся унылый и однообразный пейзаж. Здесь на горных склонах кое-где можно было заметить зеленые кустики, наверняка еще сохранились и настоящие, живые цветы.

Поселок его детства мало изменился, только разве пожухли, подряхлели некогда белые хатки, покосились парканы, хлевы. Казалось, что жизнь здесь замерла на том дне, когда он собрался и уехал на Майдан защищать революцию. Ничего нового в облике села не просматривалось, ни одного дома, ни одной улицы. Вот только работавший в те времена консервный заводик пообвалился, обветшал. Было видно, что он давно уже не работает. Тишина и покой, только какой-то стук время от времени нарушал эту тишину, но, через некоторое время, смолкал. Казалось, и люди остались те же, не постарели не изменились. Но это далеко не так конечно же, вот идет навстречу старая и седая мать. Узнала, остановилась, молчит, не произносит ни слова.

Потом взяла внука за руку, повернулась и пошла обратно по улице, к своей такой же старенькой хате.

– Мамо, матуся, – крикнул он вслед. – Куда же ты?

– А у меня нет сына больше, его забрал Майдан. Внук вот есть, а сына нету. Бы л и нету. Ты посмотри, что вы сделали с когда-то цветущей страной, во что вы ее превратили. Я не проклинаю, моего проклятия, материнского, мало. Вся Украина ВАС ПРОКЛИНАЕТ.

Ничего он не смог на это ответить. И тут возобновился стук. Этот звук забиваемых гвоздей проникал повсюду. Ритмичные удары молотков наполняли улицу, усиливались.

– Мамо, а что за звук это?

– А это, сынок, производство у нас новое. Гробы делаем. Товар повышенного спроса. Тем и живы до сих пор.